Наутро воины мира увидели, как приближается ирландская фианна.читать дальше Шатер Финна сына Кумалла был установлен на холме, над Белым Берегом Финнтра, отчего этот холм по сей день зовется Рат Финн.
«О король фениев,»--сказал Ойсин, «выйдем ли мы вместе на бой с чужеземцами?»
«Этому не бывать,»--ответил Финн, «у них войско сильнее нашего. Враги раздавят нас в открытом бою, так что ни полководца ни простого воина не останется в живых. Лучше я буду каждый день отправлять на поединок знатного вождя или королевского сына из моей дружины, чтобы наши поединщики обагряли оружие кровью вражеских героев, ибо если погибнут предводители, то и все войско потерпит поражение.»
И сказал Финн сын Кумалла сына Тренмора из рода Байшкне: «О воины, кто выйдет завтра на бой?»
«Я выйду,»--отозвался Финн сын Дуана, король фениев Мувана.
«Не ходи в битву,»--посоветовал ему Финн сын Кумалла, «я предвижу, что завтра тебе не будет удачи. Я никогда не посылаю своих воинов в бой, если не уверен в том, что они вернуться назад.»
«Клянусь всей своей жизнью,»--воскликнул Финн сын Дуана, «что не отступлю из битвы из-за недоброго предсказания, когда враг угрожает моей земле. Я первым пойду в бой и отомщу за унижение!»
Тогда Фергус Финбел отправился к Королю Мира и передал ему вызов сына Дуана.
«Кто готов принять вызов?»--спросил Король.
«Я приму.»--молвил Майргрейд Мор, правитель Греции. «Я поведу за собой три добрых дружины по пять сотен бойцов в каждой.»
И Фергус Финбел вернулся в стан фениев.
У вождя фениев Мувана было два славных сына, Файльбе и Майне. Они вышли на битву вместе с оотцом, а за ними шли все остальные воины. Яростно, ретиво, рьяно бросились друг на друга разъяренные ратоборцы, так что сто человек пало в первой же схватке, когда сошлись они лицом к лицу, щит на щит, грудь на грудь. Король Греции метко метнул свое страшное смертоносное копье с острием из серой стали и поразил им Финна сына Дуана. Тяжелое копье пробило щит короля фениев, вонзилось в его белое тело и перебило позвоночник, так что не было надежды на исцеление этой ужасной раны. Но Финн сын Дуана отбросил прочь свое копье и устремился из последних сил к Королю Греции и, поскольку переломленный позвоночник мешал ему метнуть копье сидя или стоя, он выхватил обоюдострый меч украшенный золотым узором и нанес им удар по Королю Греции, и разрубил его нагрудник, и рассек его панцирь, и разделил своим мечом тело короля на две равные части. Так приняли смерть два отважных воина.
Финна сына Дуана похоронили на белом берегу Финнтра, на том самом месте, на котором , сражаясь лицом к лицу, пали оба героя. Три пронзительных возгласа страдания и скорби издали воины мира и ирландские фении, оплакивая отважных поединщиков. И сказал Финн сын Кумалла: «Опустела Темайр Луахра без Финна сына Дуана. Прежде не было в ней недовольных гостей. Десять недель гостили люди у меня и у Кормака сына Конна, а Финн сын Дуана принимал их весь год, радовал гостей музыкой и весельем. Теперь я нареку Файльбе именем его отца, чтобы не опустела Темайр Луахра без Финна сына Дуана.»
Настало утро нового дня.
«Кого мы вышлем сегодня на бой?»--спросил Финн.
«Я пойду в бой.»--молвил Голл Гарв, сын короля Альбы, внук Голла сына Морны. Он был одним из немногих воинов рода Морны, оставшихся в живых. Кроме него уцелел только Конан Маэл, сын Морны. Ведь грозный Голл погиб в жестокой усобице с Финном сыном Кумалла и фениями Ирландии.
Поднялся Голл Гарв, сын короля Альбы, и облачился в блестящую боевую броню. Грозно встопоршились волосы воина, так что если бы упало ему на голову яблоко или ягода, они бы застряли в густой щетинистой гриве, наколовшись на нее. Один глаз Голла провалился в глазницу и исчез в глубине головы, а второй глаз вдруг выпучился и выкатился, и стал больше кулака взрослого воина. Угрюмо взглянул Голл на чужеземцев. Три короля восточных стран, Дувкертан сын Ферамаса, Уйленн сын Фаэвара Гласа и Куйленн сын Ферлуата во главе трех отборных отрядов вышли на бой с Голлом. Сын короля Альбы набросился на них и никто не мог вынести его свирепого взора. Он же принялся разить и рубить направо и налево, так что вскоре мертвых врагов стало больше, чем живых. Поникли головами чужеземцы, кровь их застыла в жилах, уста искривились от страха, весь разум и рассудок покинули воинов мира. И они схватили трех своих королей и выдали их Голлу, чтобы спасти тем самым собственную жизнь. А доблестный Голл отвел трех пленников к Финну сыну Кумалла и прочим ирландским фениям и обезглавил их перед лицом Финна.
Когда наступил новый день, Финн спросил своих людей: «О воины, кто пойдет сегодня на битву?»
«Мы пойдем,»--ответили Ойсин и Осгар, «и поведем бойцов из рода Байшкне. Если мы—лучшие воины Ирландии, то нам ее и защищать.»
Тогда Фергус Финнбел пошел к Королю Мира и передал ему вызов от Ойсина и Осгара.
«Кто из вас ответит на вызов первых фениев?»--спросил Король Мира у своих приближенных.
«Я приму их вызов,»--молвил король Франции Болган. «Ибо я пришел в Ирландию для того, чтобы отомстить роду Байшкне. Сначала я убью Ойсина и Осгара, а потом и сам Финн падет от моей руки, ибо, когда осыпаются ветви, гибнет и все дерево.»
Поднялся король Франции и повел на битву четыре отборных отряда. Чужеземцы выстроились на берегу и быстро приготовились к бою. А навстречу им выщли доблестный Ойсин сын Финна сына Кумалла сына Тренмора, отважный Осгар и другие потомки Байшкне. Наряженные в роскошные разноцветные рубашки, они сдвинули широкие щиты, надели железные шлемы, подняли тяжелые топоры, взмахнули могучими мечами и ощетинились острыми копьями.
Двинулись друг на друга грозные дружины, бессчетные полчища, и сошлись в суровой свирепой схватке, так что немало воинов пало с обеих сторон. И столь яростным было сражение, что поднялся свирепый ветер, разбушевалось могучее море, земля разверзлась под ногами бойцов, дрогнули древние горы и островерхие скалы, взвились ввысь стаи крикливых воронов, зашумели густые леса, вспенились полноводные потоки, вышли из берегов озера, осыпались листья в лесах. С такой яростью сошлись войска, что ни земля, ни камень, ни воздух ни небеса не вынесли буйства бешеной битвы. Подобно шумному ливню, подобно неудержимой волне, набегающей на берег, подобно штормовому валу, обрушился Осгар на отряды врагов и рассеял и разгромил их, разогнал и разбил их и нанес им огромный урон.
Тем временем король Франции Болган и Ойсин сын Финна сошлись в поединке. Они установили на высоком холме два своих знамени из зеленого шелка, подняли прекрасные пестрые щиты, обнажили обоюдострые страшноразящие мечи и принялись разить и рубить друг друга. Долго бились они и, наконец, Ойсин стал подаваться назад. Когда это увидел Ойсин сын Ойсина, то поспешил на помощь отцу и нанес королю Франции добрый удар. Но король вернул ему удар и продолжил поединок с сыном Финна. Тогда два других сына Ойсина, Эхтах и Улад подоспели на помощь и нанесли Болгану немало ран. Он же, не прерывая поединка, вернул им все раны. Горький стон вырвался из груди Ойсина, изнемогавшего в тяжком бою.
Тут подоспел Мак Лугах и обрушил на Болгана страшный удар. Но король Франции вернул ему удар и продолжал теснить Ойсина. Уже сто пятьдесят воинов из рода Байшкне окружили Болгана, и каждый из фениев нанес ему рану. Но Болган в ответ нанес рану каждому из них. И вновь застонал Ойсин, не в силах вынести такого урона среди своих сородичей.
Свирепый вепрь, лютый лев, злобный змей, бешеная бестия, грозный прибой повергающий берега, губитель героев, доблестная длань,смелое сердце, бесстрашный боец никогде не отступавший в опасности, отважный Осгар услышал крик Ойсина. Премного удивился он тому, что Ойсин терпит поражение, и бросился ему на помощь. Ретиво и рьяно рвался он вперед, подобно табуну буйных коней, так что белый берег Финнтра затрясся и задрожжал под ногами воинов, от его тяжкой поступи. И когда увидел король Франции, что спешит к нему грозный Осгар, вся сила и смелость оставили его, вся боевая отвага его покинула, и понял он, что нет ему спасения на земле и посмотрел на облачное небо, и решил скрыться в облаках. Рассудок короля помрачился, тело его сделалось легким как пух и он оторвался от земли и, подхваченый порывом ветра, пролетел над войском всего мира и помчался на запад, в долину Гленн Болкан. Великий крик подняли воины мира, скорбя о своем герое, а фении тоже закричали, радуясь победе. Так прошел день и наступила ночь.
«Теперь Король Мира раздосадован и расстроен исходом дневного боя,»--сказал Финн сын Кумалла, «этой ночью он попытается напасть на нас врасплох. О воины, кто из вас пойдет охранять берег?»
«Я пойду,»--ответил Ойсин, «и возьму с собой тех же людей, вместе с которыми бился сегодня днем. Мы покажем Королю Мира, что ирландские фении могут сражаться и ночью и при солнечном свете.» И они пошли в сторону берега.
А тем временем Великий Король тоже держал совет. «О воины мира,»--молвил он, «сдается мне, что сегодня нам не было удачи в открытом бою. Пусть отборный отряд нападет этой ночью на лагерь ирландских фениев.»
Тогда поднялись сыновья Гарва сына Тахайра, то есть Донн Мара, Лоннмар, Лотра, Тулха, Трайглетан, Таррайнг Трен, Тола, Томна, Долур Дурва король Мара Ихт и семь тысяч бойцов. Все дети Гарва сошли на берег, кроме одного лишь Долура Дарва, старшего сына. Вскоре они схватились с кланом Байшкне и принялись разить друг друга, отсекая руки, распарывая животы, разрубая тела. До самого рассвета продолжалось побоище. И вот, на утро нового дня, не осталось способных сражаться бойцов , кроме трех сыновей Гарва с одной стороны и Ойсина с Осгаром с другой. Но не отступили они, и не стали искать примирения. Два сына Гарва напали на Осгара, а еще один на Ойсина. Жесток и тяжел был этот бой. Два сына Гарва приняли смерть от руки внука Финна, и упали друг на друга, к великой радости Ойсина. Тогда Ойсин и оставшийся в живых чужеземец отбросили оружие и сомкнули друг на друге могучие руки, и сошлись в борьбе и боролись упорно и умело. Сын Гарва стал теснить Ойсина к воде, поскольку он был отличным пловцом и ныряльщиком, а Ойсин не стал ему противиться, ибо не страшился воды. Вместе упали в воду поединщики и принялись топить один другого, так что не раз доставали до самого дна. Тревожны были сердца фениев, смотревших на борьбу.
«Поднимись, о Фергус Финбел,»--приказал сын Кумалла, «и похвали моего сына, чтобы ободрить его в битве.»
Фергус подошел к самому краю воды. «О душа моя, Ойсин,»--воскликнул он, «ты сражаешься храбро и взоры всех воинов, чужеземных и ирландских обращены на тебя. Припомни же все свои победы в поединках!»
От такой похвалы Фергуса Ойсин собрался с силами, ярость его взыграла, доблесть его удвоилась, и он сомкнул крепкие руки вокруг поясницы врага и погрузил его с головой в воду, и прижал его к морскому дну, и не отпускал из под воды, пока душа сына Гарва не рассталась с телом. Тогла он вытащил недруга на берег, отрубил ему голову и вернулся с победой к ирландским фениям.
Но вот поднялся с места Долур Дарва, старший сын Гарва сына Тагайра. «О Король Мира,»--молвил он, «зачем ты не отпустил меня на бой вместе с моими братьями? Если бы я сражался заодно с ними, не удалось бы ирландцам погубить их. Но теперь я сполна отомщу за братьев. Каждый день я буду убивать сто ирландских фениев, пока все они не примут смерть от моей руки. Даю слово,»--воскликнул Долур Дарва, «если я увижу , что кто-то еще кроме меня сражается с фианной, я убью этого человека на месте.»
И он сошел на берег, вызвал на бой сто воинов-фениев, издав издевательский клич. В один день он уложил сотню бойцов, насмехаясь над фианной. В бою этот грозный герой был подобен смелому льву и разъяренному вепрю. Сто фениев убил он, не получив ни одной раны. Из голов убитых воинов он насыпал курган, из белых тел сложил высокий холм, и еще один холм сделал из их одежд и оружия.
Вслед за тем чужеземец снял с себя доспехи и нарядился в пестрый праздничный плащ. Взяв в руки клюшку и мяч, он он погнал мяч по всему берегу, с запада на восток. Потом он переложил клюшку из правой руки в левую ногу и погнал мяч с востока на запад. Затем он, убрав руку за спину, стал подкидывать мяч ногами, не роняя его, при этом, на землю. Положив мяч на колено, он проскакал вдоль берега на одной ноге. Все это время мяч лежал на его колене и так и не упал вниз. Потом, положив мяч на плечо, он вновь пустился бежать вдоль берега и бег его был подобен быстрому ветру в середине марта. Время от времени, он перебрасывал мяч с одного плеча на другое, не касаясь мяча руками и не прерывая быстрого бега. Такими дивными приемами сын Гарва раззадорил всех фениев. Осгар и Мак Лугах захотели повторить их.
«Постойте, о воины,»--остановил их Финн, «еще ни один человек в Ирландии не проделывал таких приемов, кроме трех героев: Луга сына Эйтленн в битве при Маг Туйред, Кухулина на празднике в Тайльтиу и еще одного отрока из коннахтов.»
Чужеземец тем временем вернулся на свой корабль. На следующий день он снова вышел на берег и вызвал на бой сто человек. Никто не захотел принять его вызов, так что пришлось фениям бросать жребий. Сто воинов отправилось на бой и никто из них не вернулся назад, все они тотчас же были изрублены, и, с наступлением ночи, чужеземец вернулся на свой корабль.
Настал новый день и сын Гарва опять вышел биться с ирландцами. Еще никогда не встречали фении столь грозного ратоборца, тяжело было им принимать вызов и бросать жребий. Сто воинов, отправляясь на бой, пожелали своим товарищам долголетия и здоровья, ибо они знали, что не возвратятся назад. А чужеземец ринулся им навстречу и так велика была его ярость, что что он не взял с собой в тот день никакого оружия. Врезавщись в ряды воинов, он схватил за ноги ближайшего из них и стал наносить им удары по головам фениев, пока не перебил их всех. Вслед за тем, он издал победный клич и вернулся на свой корабль.
Уже по всем пятинам Ирландии разошлись вести о чудесном чужеземце и о том, какой великий урон наносит он фениям. Узнал эти вести и Фиаха Фолтлебар, король Улада.
«Увы мне, я уже не могу сражаться»--сказал он, «поэтому вдвойне тяжело слышать о том, какие поражения терпит ирландская фианна.»
У короля Уладов был один единственный сын тринадцати лет отроду. Обликом и статью, отвагой и честью он превосходил всех принцев Ирландии.
«Хочешь, я сделаю доброе дело,»--сказал он отцу, «я соберу молдодых удальцов Улада и поведу их в бой вместо тебя.»
«Не говори так,»--возразил король, «ты еще дитя и не выстоишь в поединке. Не хочу я отпускать единственного сына к фениям.»
Король запер сына в его собственной комнате, а охранять ее поставил двадцать молодых воинов, сыновей королей и вождей Улада, товарищей своего сына.
«Послушайте, друзья,»--обратился к ним уладский принц, «вы сделаете доброе дело, если пойдете со мною на помощь фениям. Тогда вместо славы Улада у нас будет собственная слава. Коналл Кернах сын Амаргена и Кухулин сын Суалтайма были знатными воинами и не правили королевством, но слава их доблестных деяний превзошла славу короля Конхобара.
А иначе,»--прибавил отрок, «я не стану принимать пищи и приму смерть от голода и, если чужеземцы захватят королевство отца, в этом будет ваша вина.»
После такой речи все отроки решили бежать и, когда король уснул, они тихо прошли в сокровищницу и там каждый выбрал себе щит, меч, шлем, два боевых копья и двух молодых боевых псов. Вслед за тем, отроки пустились в путь, они шли с севера, через водопад Эсс Руад, сыновей Бадарна, через плодородный край Кайрбре, по прекрасным просторам пятины Коннахта, через лес Кайлле Коснава, что зовется в наши дни Верность Поэта, через реку Анайге, через край Киаррайге Луахра, затем на запад мимо крепости Кахайр Кланраэта, до белого берега Финнтра.
В это время Долур Дарва снова сошел с корабля и стал насмехаться над фениями. Великий стыд охватил Ойсина от его насмешек.
«О фении Ирландии,»--молвил Ойсин, «уже много наших товарищей сразил Долур Дарва и нет никакой надежды на то, что мы одолеем его в бою. Но я готов выйти на верную смерть. Лучше я погибну в добром поединке с сыном Гарва, чем буду дальше смотреть на то, как он день ото дня губит нашу фианну.»
Скорбный стон, печальный плач послышался над воинством фениев, когда воины и поэты, мастера и музыканты стали оплакивать Ойсина. Но вдруг все они увидели, как приближается к ним с востока отряд доблестных удальцов.
«Подожди немного, о сын,»--попросил Финн Ойсина, «пока я не разглядел как следует, что за славный отряд идет к нам. Клянусь, это лучшие воины из всех, что я когда-либо видел!»
Отроки подошли к Финну. Сын короля уладов преклонил колено перед вождем фениев и почтительно его приветствовал. Так же и Финн оказал ему добрый привет и стал распрашивать гостей о том кто они и откуда.
«Мы пришли из Эмайн Махи,»--ответил отрок, «мое имя Голл, я сын короля уладов, а эти молодые воины мои добрые друзья.»
«Что привело вас ко мне в этот час?»--спросил Финн.
«Мы узнали о том, что вы каждый день сражаетесь с войском всего мира и захотели поучиться у вас боевым приемам и военному делу. А если у Короля Мира есть знатные отроки подобные нам, то мы, о король фениев, хотели бы сразиться с ними, ибо нам еще рано вступать в бой с опытными воинами.»
«Я рад вашему приходу,»--молвил Финн, «примите мой привет. Вот великая весть—отец прислал единственного сына на битву с чужеземцами, хотя нет у него никаких других наследников.»
Тут чужеземец, то есть Долур Дарва сын Гарва издал громкий боевой клич, насмехаясь над фианной.
«Что делает этот одинокий воин?»--спросил принц Улада.
«Он вызывает на бой сотню фениев.»--ответил Конан сын Морны.
«Отчего он не вызовет на поединок одного бойца?»
«Увы,»--сказал Конан, «за пять дней пять сотен фениев пало от его руки и уже никто не хочет принимать его вызов.»
«Дивное дело,»--поразился принц, «Почему никто из вас не примет вызов одного единственного врага? Сейчас я сам выйду на бой с ним.»
«Не говори так,»--возразил Конан, «клянусь тебе, уже пятьсот бойцов пало от его оружия и каждый из этих пяти сотен мог бы легко справиться с тобой.»
«До сего дня я не встречался с фениями,»--сказал принц, «но сдается мне, что ты самый зловещий и злоречивый человек в фианне, то есть Коналл сын Морны.»
«Да, так и есть.»--ответствовал Конан.
«Даю слово,»--воскликнул отрок, «что если бы ты сам и тот чужеземец и еще пятьсот воинов фианны все вместе вышли бы биться со мной, я бы не отступил ни на шаг!»
И он собрался напасть на чужеземца.
«О потомки Ронана,»--сказал Финн, «слушайте мой приказ: защищайте принца уладов и не пускайте его на поединок, ваша честь тому порукой!»
Тогда поднялся Кайльте и прочие воины из рода Ронана и с превеликим трудом остановили отрока и крепко его связали. А когда он уже был схвачен и связан, двадцать его друзей вышли на бой с Долуром Дарва (ибо фении не успели задержать их) и все пали от его руки. Долур Дарва отрубил им головы и издал победный клич.
«Отчего кричит чужеземец?»--спросил фениев отрок.
«Печальная весть для тебя,»--ответил Конан, «все твои друзья сложили головы, сражаясь с ним.»
«Горе мне, о люди, горе мне, о фении Ирландии. Великий позор падет на вас, если вы и дальше будете меня удерживать, ибо я умру от горя и гнева по вашей вине, а между уладами и фениями начнется великая вражда. Уж лучше мне погибнуть в бою с врагом, чем умереть связаным.»
Фении вняли его словам, развязали принца и юный воин стал готовиться к битве. По обычаю пращуров и предков он одел широкую шелковую рубашку, а поверх нее добротный доспех, блестящую боевую броню и шейную гривну украшенную драгоценными каменьями. Он взял в руки прекрасный пурпурный щит с ободом из золота и два крепких копья с остриями из серой стали, опоясался могучим мечом с украшеной золотом рукоятью и устремился в бой.
Громко засмеялся сын Гарва, при виде юного отрока, и все воины мира засмеялись вслед за ним и принялись высмеивать его и вышучивать, отчего принц пришел в еще бОльшую ярость. Семь ран нанес он чужеземцу, прежде чем был ранен сам. Так начался новый поединок. Жарко, жестоко и безжалостно, смело, славно и смертоносно, гордо, грозно и гневно, крепко, крикливо и кровопролитно, буйно, безумно и бешено, умно, умело и упорно, дивно, достойно и доблестно, рьяно, ретиво и рещительно, отважно, отчаянно и стремительно сражались герои. От далеких островов на востоке Красного Моря до западной земли Тир Файнедах не было еще поединка подобного этому. С тревогою смотрели на него воины великого мира и фении Ирландии и ободряли своих бойцов. С наступлением ночи, когда разбито было оружие и расколоты щиты, они не отступили и не разошлись в разные стороны, по обычаю поединщиков, но снова бросились друг на друга и схватились врукопашную. Они сомкнули могучие руки и взяли друг друга в захват. Упорно и умело боролись они, взбивая ногами песок на белом берегу Финнтра, пока не пришел прилив и не покрыл водой весь берег. Но так велика была ярость поединщиков, что они и тогда не прекратили борьбу, и воды прилива скрыли их с головой и они исчезли в воде, на глазах у всех фениев и воинов мира. Громкий крик подняли оба войска, скорбя о своих героях. А на следующее утро волны вынесли их на берег , даже после смерти враги не разомкнули захвата: они обхватили друг друга руками, сплелись ногами, так что нос принца уладов был в зубах у чужеземца, а борода сына Гарва была во рту отрока. И, поскольку никак нельзя было разделить схватившихся недругов, пришлось их разрубить.
С почестями похоронили ирландцы принца уладов, положили его в могилу, поставили над ней надгробный камень и совершили в поминальные игры в честь героя, ибо не было еще среди фениев бойца подобного ему.
«Кто сегодня пойдет охранять берег в ночном дозоре?»--спросил Финн.
«Мы пойдем.»--сказали девять Гарвов фианны, то есть Гарв с гор Шлиав Мис, Гарв Шлейви Куа, Гарв Шлейве Клайр, Гарв Шлейве Клайр, Гарв Шлейве Крод, Гарв Шлейве Мукку, Гарв Шлейве Фоайт, Гарв Шлейва Ата Мойр, Гарв Дуйне Делгайн, Гарв Дуйне Собайрхе и все их фении и дружинники. Они отправились в дозор и встретились вскоре с Ируатом сыном Дракона с войском людей-драконов. Враги ринулись друг на друга и принялись разить и рубить. Ничего не известно о том, как бились они в ночной темноте, но, когда взошло солнце лишь четверо воинов еще держались на ногах: три Гарва из девяти и король людей-драконов. Они не выказали ни слабости ни страха, но, когда в утреннем свете увидели , сколько убитых лежит вокруг, рассудок их помутился, разум помрачился и они с такой силой пронзили друг друга копьями, что брызги крови полетели во все стороны. И упали один на другого четыре вождя, плечо к плечу, голова к голове.
Когда увидел Фергус Финбел, что бОльшая часть фениев погибла, то, ни у кого не спросив совета, он пришел в Темру, к верховному королю Ирландии Кормаку сыну Арта и рассказал ему о бедах и потерях Финна и всей ирландской фианны.
«Я рад тому, что Финн попал в беду.»--молвил король, «Прежде никто из моих людей не смел охотиться на кабанов и оленей, или ловить лососей, без риска быть убитым. Никто не мог спокойно владеть землей и ни один мирный земледелец не смел выйти из своего селения, не заплатив деньги Финну. Когда выдавали замуж девушку, то всегда спрашивали нет ли у нее мужа или любовника из числа ирландских фениев и, если вдруг не было, то надо было платить Финну налог на свадьбу! Вот сколько несчастий мы претерпели от Финна, так что теперь, если его одолеют чужеземцы, всем станет только лучше оттого.»
Тогда Фергус вышел из крепости в поле, на котором играл в мяч Кайрпре Лифехайр, сын короля.
«О Кайрпре Лифехайр,»--обратился к нему Фергус Финбел, «ты играешь в глупые игры вместо того, чтобы сражаться с врагами!» И он принялся порицать и бранить Кайрпре, пока великий стыд не охватил принца. Кайрпре отбросил в сторону клюшку для игры и пошел к жителям Темры. К утру следующего дня он набрал из них три тысячи молодых воинов и, не спросив совета у Кормака, прибыл с ними к белому берегу Финнтра.
Фергус вошел в шатер Финна и, когда Финн спросил у него известий, он рассказал сыну Кумалла о приходе Кайрпре Лифехайра. Тогда поднялись все фении Ирландии и оказали королевскому сыну добрый привет.
«О Кайрпре,»--сказал Финн, «лучше бы ты пришел к нам не в пору войны, а в час веселья, с мастерами и музыкантами, женами и девицами.»
«Не для развлечений пришел я к тебе,»--ответил Кайрпре, «а для боевой помощи.»
«Я никогда еще не высылал на поле боя нового фения,»--возразил Финн, «слишком часто погибают на войне новые неопытные воины, а мне не по сердцу, когда мои люди гибнут по моей вине.»
«Даю слово,»--промолвил Кайрпре, «что если вы, фении, не объявите сейчас мой вызов, то я буду сражаться сам, без вашего на то дозволения.»
Тогда Фергус Финбел пошел к Королю Мира и передал ему вызов Кайрпре Лифехайра.
«Кто примет вызов ирландского принца?»--спросил Король.
«Я приму!»--отозвался Шлигех сын Шенгарва, король Фер Кепда и высадился на берег во главе трех огромных отрядов. Кайрпре выступил ему навстречу.
«О Кайрпре,»--сказал принцу один человек из его дружины, «сражайся храбро, ибо ни чужеземцы ни фении не желают тебе добра. Ведь это твой дед убил отца Финна, Кумалла сына Тренмора. Фении помнят о том, о что ты сам позабыл.»
Услышав такие слова, Кайрпре бросился на чужеземцев и принялся рубить и разить их. Он рассеял рати, опрокинул полки и вступил в жестокий бой с самим Шлигехом Шенгарва, и был их поединок суров, страшен и скор, гневен, гибелен и грозен. Тесно сдвинулись их прекрасные пестрые щиты с острыми краями и вогнутыми бортами, и вот, герои заиграли лезвиями могучих мечей, так что снопы искр посыпались во все стороны. Наконец, Кайрпре нанес чужеземцу страшный удар и отправил его к воротам смерти. Взяв верх в поединке он, радуясь победе, вернулся к Финну и ирландским фениям.
«О фении,»--молвил Финн сын Кумалла, «уже не осталось у нас ни короля ни королевского сына, ни знатного вождя, который не сразился бы в поединке. Теперь нужно назвать Королю Мира день главной битвы.»
«Позволь мне сразиться с чужеземцами,»--попросил Кайльте сын Ронана.
«Ты храбр,»--сказал сын Кумалла, «но не годится сыну простого воина вызывать на поединок королей. Правда, если бы у тебя была большая дружина, я бы послал тебя на битву.»
«У меня есть сто пятьдесят бойцов.»--ответил Кайльте.
«Это совсем немного,»--сказал Финн, «о фении, кто из вас поможет Кайльте сыну Ронана, он ведь много раз в год угощает ирландцев в заезжих домах.»
«Отдаю сто воинов для Кайльте.»--отозвался Осгар.
«Семь сотен бойцов для Кайльте!»--воскликнули фении Мувана.
«Семь сотен бойцов для Кайльте.»--сказал Голл Гарв сын короля Альбы.
«Семь сотен бойцов для Кайльте.»--сказал Друйм Дерг сын Доллура, король фениев Улада.
«Теперь у меня две с половиной тысячи,»--подвел итог сын Ронана, из них я поведу в бой лишь семь сотен.
Фергус пошел к королю мира и передал ему новый вызов.
«Кто из фениев выходит сегодня на битву?»--спросил Король.
«Простой воин фианны,»--ответил Фергус.
«Плохо, когда сыновья простых людей вызывают королевских наследников. Однако, кто примет вызов сына Ронана?»
«Я приму вызов!»--воскликнул Трайглетан, сын короля Испании.
«Верное решение,»--похвалил его Фергус, «ибо в отряде Кайльте есть тот, кто убил твоего отца: Конн Критир сын Брана сына Фебала.»
В великом страхе (?) вернулся Фергус к сыну Ронана и рассказал ему о том, кто будет сражаться с ним.
Вслед за тем войска сошлись и схватились друг с другом в суровой страшной сече, кровопролитной битве, жарком жестоком сражении. Кайльте сын Ронана встретился с сыном испанского короля и они нанесли друг другу немало добрых ударов.
В этот час ирландские фении увидели, как к берегу приближается множество кораблей.
«Горе нам!»--молвил Финн, «сдается мне, что помощь идет к нашим врагам.»
Ойсин пристально взглянул на эти суда и сказал своему отцу:
«О король фениев, ты ошибся. Это не чужеземцы а отряд ирландских бойцов, твоих друзей. Их ведут Фудах сын короля Британии и Дуван сын Нуаду, короля Крайге Лейте из Северного Мувана, родной брат твоей матери.»
Тем временем войска высадились на берег. Они увидели сражение и узнали знамя Кайльте. Фении Мувана и Британии построились и ударили по испанцам. Орла видно по полету. Сын короля Испании пал на поле брани и ирландцы одержали победу.
После того, как все фении собрались на совет, Финн сын Кумалла сказал Фергусу: «О Фергус, отправляйся к Королю Мира и назови ему день главной битвы.»
Фергус пошел к Королю и пропел ему вызов на бой. Они решили биться через три дня. Вести об этом разошлись по всей Ирландии и той же ночью достигли бруга Тадга сына Нуаду, короля Крайге Лейте, что в Северном Муване. Женою Тадга была Каэлтавайр, дочь короля Страны Светлых Людей. Она выросла вместе с Королем Мира, а Финн сын Кумалла приходился ей внуком, то есть сыном ее дочери. В том же бруге жили дети Тадга и Каэлтавайр: Муйренн Монгхаэм и Лабрайд Ламфада.
«О душа моя, о Каэлтавайр,»--сказал Тадг, «как ты думаешь, кто из великих королей возьмет верх, а кто падет в битве?»
«Увы,»--ответила Каэлтавайр, «даже если бы люди всего мира вышли против Дайре Донна сыга Лойскенна Ломлуйга, они бы не одолели его, ибо нет в мире оружия, способного причинить ему вред и отсечь хотя бы один волос с его головы. У него не зубы, а камень, не ребра, а сталь! В ночь, когда был рожден Дайре Донн, его принесли в адскую кузницу Вулкана и тот предсказал, что Дайре завладеет всем миром до самой Ирландии и ни одно оружие не нанесет ему вреда, кроме откованных в ту же ночь меча, ножа и наконечника копья. Когда Дайре Донн завоевал весь мир, он захватил это оружие и передал его на хранение в дом своего воспитателя и моего отца, короля Страны Светлых Людей, а мой отец положил оружие в каменный сундук.»
«О Каэлтавайр,»--молвил Тадг сын Нуаду, «ты сделала бы доброе дело, если бы помогла нам своим волшебством похитить это оружие и отдать его твоему внуку, Финну сыну Кумалла.»
«Увы,»--ответла Каэлтавайр, «ни один человек из адамова рода не сумеет за три дня достичь Страны Светлых Людей и вернуться обратно в Ирландию, к берегу Финнтра. Если бы даже я владела этим оружием, я бы никому не отдала его, на погибель моего названного брата, Короля Мира.»
Тогда сын Тадга Лабрайд Ламфада сказал своему отцу: «О отец, помоги мне своим волшебством раздобыть чудесное оружие, невесело мне оттого, что наш родич и вождь который правит нами, сын моей родной сестры, погибнет от меча неуязвимого чужеземца, не сумев даже ранить его.
Отец и сын вышли из крепости в поле и Тадг обратил Лабрайда в огромного орла. Быстро полетел Лабрайд через море Торриан, через море Ниртгелл и через другие моря не упомянутые здесь и, к середине следующего дня он достиг крепости своего деда в Стране Светлых Людей. Тут Лабрайд снова принял свой облик, вошел в крепость и приветствовал короля и его приближенных. Король также оказал добрый прием своему внуку, ибо он надеялся, что Лабрайд будет долго гостить у него.
«Я прибыл к тебе не как гость,»--сказал Лабрайд, «мне нужны твоя помощь и добрый совет. Женщина-воин из Племени Богини Дану повсюду преследует меня. Мне не одолеть ее в поединке без старинного оружия, которое отковал адский кузнец Вулкан. Не одолжишь ли ты мне это оружие?»
«Горе, о Лабрайд,»--молвил король Светлых Людей, «даже если бы жители всего мира просили у меня оружие Вулкана, я бы и тогда не отдал его, пока не узнал бы, не обратят ли его против моего приемного сына, Дайре Донна.»
«Не говори так,»--возразил Лабрайд, «ибо во всем мире есть у меня только три человека, дорогих моему сердцу: ты, мой отец Тадг и Король Мира Дайре Донн и я не вижу смысла сражаться с ним поскольку он недавно захватил Ирландию, как все прочие страны, и подарил ее твоему правнуку, Финну сыну Кумалла.»
После того, как Лабрайд сказал такие слова, ему отдали волшебное оружие и было оно легче легкой соломинки. Тогда Лабрайд снова превратился в орла, подхватил оружие Вулкана, полетел назад тем же самым путем и прибыл в назначеный час ко крепости отца, в Северный Муван. И упал он на землю, обессиленый, измученый быстрым полетом. читать дальше