читать дальше(охота на вепря)
Когда миновал Самайн, мы устроили охоту в Бернас Муйке Балайр. Усталость охватила две сотни воинов, после похода по равнине Маг Ите.
Могучий вепрь из племени кабанов Балора был убит нами на охоте Самайна. Чудовищный, страшный кабан – это в честь него назван Бернас Муйке Балайр.
Никто не смел сразиться с ним кроме доблестных фениев Финна , бысты и проворны были кабаны из стада страшноразящего Балора.
Это я первым вышел на бой с кабаном, на схватку с великим свирепым вепрем. Три мили прошел я с тушей кабана на плечах и на вершине горы я оставил ее.
Сто статных воинов встали лагерем в Бернас Срота. И псам и бойцам на целую неделю хватило кабаньего мяса.
В честь нашей знаменитой охоты была также названа Муйне-ин-Фулахта. Сто оленей сразили мы в каждой дубраве вокруг леса Руадросс.
Сто ланей и сто оленей убили мы копьями. И, хотя прежде это место славилось обилием рыбы, теперь прибрежный песок покраснел от крови зверей.
(охота на оленя)
О грубая женщина, клянусь рукой Нуаду (?), если бы снова настал день нашей охоты на острове Иниш Бо Финне, где был убит Донн Дуйвлинне!
Сто бритоголовых(?) девушек забрал с собой Донн из Сида Аэда. Высокая весть, гибельное заклятие пало на него тогда.
Безупречная королева из Сида Аэда была разгневана уходом девушек и обратила их в лесных ланей, беззащитных, на вершине горы.
И, хотя она и причинила им зло, но все же не оставила их без помощи ибо никто не смел нападать на ланей, пока их пас Донн Дуйвлинне.
Десять раз королева передавала Донну тайную весть. Она звала его на свидание, ночью под открытым небом.
Но Донн торжественно поклялся ветром и ясным солнцем, морем и землею. Он сказал: «Я сын короля, не пойду к твоему дому и никогда не будет между нами мира.»
Разгневал королеву ответ Донна с гор Шлиав Мис. И изменила она его облик, превратив его в лесного оленя.
Тогда Донн во главе своего стада поспешил к людям Ирландии.
Он обратился с неразумным словом к самому Финну сыну Кумалла сына Тренмора. Простодушно попросил он фениев Финна не охотиться на него, пока есть в Ирландии другие олени.
Но Финн приказал своим фениям: «Эй, все в погоню за Донном! Не бывать тому, чтобы звери лесные паслись спокойно, без страха перед нами!»
Тогда я сказал королю Фианны из Алмайна: «Тяжелый бой предстоит нам, если решимся мы напасть на этого оборотня.
Молвил Финн: «Пусть мои верные псы: Гайллин (?), Шкеолан и Бран последуют за оленем и убьют его – нет такого зверя, которого не настигнут они.
Не стану я кормить их, пока они не свалят оленя, и мне все равно бросится он на фениев или побежит от нас на вершину горы.»
Когда Финн сказал такие слова, великий стыд охватил всех нас, и мы , его дружинники, поспешили вперед.
Было нас сто двадцать бойцов, и бежала за нами тысяча псов. Сто жен и сто мужей (?)-- велика была сила охотников.
Великий страх наводили мы, грозной была наша дружина, когда в ярости и гневе выступили мы из Алмайна в погоню за оленем.
Мы достигли острова (Иниш Бо Финне ?) и там встретил нас воинственный (Донн?). Сто человек сразил он с первого же натиска.
Трижды издали мы боевой клич, и взлетел он ввысь до самых небес, но не устрашил ратный шум сердце бурого оленя.
Гневно заревел он, ярость его охватила, когда увидал он наводящих страх белых псов и услышал крики и гомон охотников.
На просторах равнин собрал он все свое стадо и бросил его в бой в долине Магайр против своры наших псов.
Дружно накинулась на него наша свора на берегу великого озера Кенн Магайр, но он обернулся и грудью встретил нападавших. Великий урон понесли мы тогда.
И даже Финн сын Кумалла не решился схватиться с оленем, увидев, как принимает он свой последний бой.
Я пустился вослед ему, с двумя псами самого Финна (…), я сошелся с ним в бою, хотя противник мой был ужасен. Но все его лани пали от моей руки, а затем я поразил и самого Донна.
Этот олень, Донн из сидов, был, насколько мне известно, единственным сыном Финнлаэха. Губительное заклятие королевы сидов настигло его.
За всю жизнь не было у меня поединка труднее, чем схватка с волшебным оленем. Финн предсказал мне его и я принял бой.
Когда миновал Самайн, мы устроили охоту в Бернас Муйке Балайр. Усталость охватила две сотни воинов, после похода по равнине Маг Ите.
Могучий вепрь из племени кабанов Балора был убит нами на охоте Самайна. Чудовищный, страшный кабан – это в честь него назван Бернас Муйке Балайр.
Никто не смел сразиться с ним кроме доблестных фениев Финна , бысты и проворны были кабаны из стада страшноразящего Балора.
Это я первым вышел на бой с кабаном, на схватку с великим свирепым вепрем. Три мили прошел я с тушей кабана на плечах и на вершине горы я оставил ее.
Сто статных воинов встали лагерем в Бернас Срота. И псам и бойцам на целую неделю хватило кабаньего мяса.
В честь нашей знаменитой охоты была также названа Муйне-ин-Фулахта. Сто оленей сразили мы в каждой дубраве вокруг леса Руадросс.
Сто ланей и сто оленей убили мы копьями. И, хотя прежде это место славилось обилием рыбы, теперь прибрежный песок покраснел от крови зверей.
(охота на оленя)
О грубая женщина, клянусь рукой Нуаду (?), если бы снова настал день нашей охоты на острове Иниш Бо Финне, где был убит Донн Дуйвлинне!
Сто бритоголовых(?) девушек забрал с собой Донн из Сида Аэда. Высокая весть, гибельное заклятие пало на него тогда.
Безупречная королева из Сида Аэда была разгневана уходом девушек и обратила их в лесных ланей, беззащитных, на вершине горы.
И, хотя она и причинила им зло, но все же не оставила их без помощи ибо никто не смел нападать на ланей, пока их пас Донн Дуйвлинне.
Десять раз королева передавала Донну тайную весть. Она звала его на свидание, ночью под открытым небом.
Но Донн торжественно поклялся ветром и ясным солнцем, морем и землею. Он сказал: «Я сын короля, не пойду к твоему дому и никогда не будет между нами мира.»
Разгневал королеву ответ Донна с гор Шлиав Мис. И изменила она его облик, превратив его в лесного оленя.
Тогда Донн во главе своего стада поспешил к людям Ирландии.
Он обратился с неразумным словом к самому Финну сыну Кумалла сына Тренмора. Простодушно попросил он фениев Финна не охотиться на него, пока есть в Ирландии другие олени.
Но Финн приказал своим фениям: «Эй, все в погоню за Донном! Не бывать тому, чтобы звери лесные паслись спокойно, без страха перед нами!»
Тогда я сказал королю Фианны из Алмайна: «Тяжелый бой предстоит нам, если решимся мы напасть на этого оборотня.
Молвил Финн: «Пусть мои верные псы: Гайллин (?), Шкеолан и Бран последуют за оленем и убьют его – нет такого зверя, которого не настигнут они.
Не стану я кормить их, пока они не свалят оленя, и мне все равно бросится он на фениев или побежит от нас на вершину горы.»
Когда Финн сказал такие слова, великий стыд охватил всех нас, и мы , его дружинники, поспешили вперед.
Было нас сто двадцать бойцов, и бежала за нами тысяча псов. Сто жен и сто мужей (?)-- велика была сила охотников.
Великий страх наводили мы, грозной была наша дружина, когда в ярости и гневе выступили мы из Алмайна в погоню за оленем.
Мы достигли острова (Иниш Бо Финне ?) и там встретил нас воинственный (Донн?). Сто человек сразил он с первого же натиска.
Трижды издали мы боевой клич, и взлетел он ввысь до самых небес, но не устрашил ратный шум сердце бурого оленя.
Гневно заревел он, ярость его охватила, когда увидал он наводящих страх белых псов и услышал крики и гомон охотников.
На просторах равнин собрал он все свое стадо и бросил его в бой в долине Магайр против своры наших псов.
Дружно накинулась на него наша свора на берегу великого озера Кенн Магайр, но он обернулся и грудью встретил нападавших. Великий урон понесли мы тогда.
И даже Финн сын Кумалла не решился схватиться с оленем, увидев, как принимает он свой последний бой.
Я пустился вослед ему, с двумя псами самого Финна (…), я сошелся с ним в бою, хотя противник мой был ужасен. Но все его лани пали от моей руки, а затем я поразил и самого Донна.
Этот олень, Донн из сидов, был, насколько мне известно, единственным сыном Финнлаэха. Губительное заклятие королевы сидов настигло его.
За всю жизнь не было у меня поединка труднее, чем схватка с волшебным оленем. Финн предсказал мне его и я принял бой.