читать дальшеВерховный Король Ирландии вечно гневался на Финна и его фениев. Однажды он созвал к себе своих приближенных и сказал им: «Вспомните все зло, которое причинили нам фении, вспомните обо все обидах, которые они нанесли нам, вспомните о поборах, которые он взимают со всех нас. Что до меня,»--молвил Король, «то я готов отдать жизнь за победу над фениями, только чтобы они не хозяйничали больше по всей нашей стране.» Все люди Короля согласились с этими словами и решили, что ждать больше нельзя. Все они хотели как можно скорее начать войну с фениями и истребить их. «Когда опустеет Алмайн, наша жизнь наполнится весельем и радостью.»-- говорили ирландцы.
Верховный Король стал собирать своих сторонников. Он послал за всеми воинами Ирландии. А когда все было готово к войне, Король отправил гонцов к Осгару внуку Финна и пригласил его на Праздник Темры. И Осгар принял королевское приглашение, ибо он не ведал страха перед врагами. С собою он взял три сотни дружинников. На пути в Темру фении увидели прекрасную сиду, стиравшую в реке окровавленные одежды. Осгар сказал ей : «Эти одежды в крови. Те верно стираешь их для мертвецов?»
Женщина отвечала ему: «Когда закончится битва, твою голову будут клевать вороны.»
«Такими сказками ты нас не испугаешь,»-- молвил внук Финна, «скажи лучше, сколько врагов мы убьем, прежде чем падем на поле брани?»
«Ты один сразишь девять сотен бойцов и Верховный Король Ирландии примет смерть от твоей руки.»
Осгар и его спутники прибыли к королевскому дому в Темре. Вначале они встретили добрый прием. Три дня пировали в Темре фении. На третий день пира Верховный Король грозно заговорил с Осгаром и объявил ему вызов на бой.
«Почему ты хочешь войны?»-- спросил внук Финна, «разве мы, фении, не сражаемся за тебя в битвах? Ты не был бы так дерзок, если бы Финн со всей дружиной стоял здесь.»
«Я требую битвы,»-- отвечал Король, «и еще я требую, чтобы фении заплатили мне дань.»
«Если тебе нужно золото,»-- молвил Осгар, «мы отдадим его тебе. Но знай, что вызывая нас на бой ты поступаешь несправедливо.» Много слов было сказано вслед за тем, и речи уже перешли в угрозы.
«Семь заклятий на моем копье,»-- воскликнул Король, «и оно насквозь пробъет тебя, о Осгар.»
«А на моем копье девять заклятий,»-- сказал внук Финна, «и я всажу его тебе в горло, прямо под бороду.»
Молвив такие слова Осгар поднялся с места. Он и все его люди покинули Темру.
У реки фении остановились на отдых и услышали пронзительную музыку арф, полную тоски и печали. В великий гнев пришел Осгар от этой музыки. Он вскочил, схватил свое оружие и приказал своим спутникам немедленно выступать в поход. Фении поднялись и пошли в стан Финна. По пути их нагнал королевский гонец и передал, что отныне фении лишаются права взимать дань. Когда же эти вести дошли до Финна, он стал готовиться к войне и собрал всех воинов Фианны. Сыновья Морны, однако, перешли на сторону короля Ирландии.
Оба войска сошлись у холма Габры. Людей короля было в двадцать раз больше, чем фениев. Началась битва и немало подвигов совершили в ней бойцы с обеих сторон. Никогда прежде не видела Ирландия столь славного сражения. Что же до Осгара, то непросто будет сосчитать воинов, сраженных им в тот день. От его руки пало сто ирландцев, сто бойцов из Снежной Станы, сто сорок отважных мужей с зелеными (?) мечами, четыреста воинов из Страны Львов и сто королевских сыновей. Устыдился Король Ирландии столь тяжких потерь. С утра Осгар был силен и доблестен, но к концу битвы он ослабел и дрожал как лист на осеннем ветру. Однако, когда он встретился с Верховным Королем, он воспрянул духом и ринулся вперед, сметая все на своем пути. Но король ожидал Осгара. Он схватил свое заговоренное копье, метнул его во внука Финна и пробил насквозь его тело. Осгар опустился на одно колено. Для всей Фианны это был тяжелый удар. Но вот, Осгар собрался с силами, метнул свое волшебное копье в Верховного Короля, и сразил его насмерть ударом в горло. Тут королевские телохранители взяли шлем короля и надели его на шест, чтобы не думали ирландцы, что их предводель погиб. Но Осгар поднял огромный камень, метнул его в королевский шлем и разбил его на части. Только потом внук Финна упал, изнемогая от раны.
В этом бою погибли семь сыновей Кайльте и принц Лохланна, бившийся за фениев. Павшим с обеих сторон не было числа.
Когда битва подошла к концу, оставшиеся в живых воины стали подбирать раненых и убитых. Горько оплакивал Кайльте смерть семерых сыновей, и каждый воин Фианны скорбел о павших товарищах. В глубокое горе погрузились все, кто выжил в страшной сече. Не горевали бы так фении, если бы одержали верх.
Ойсин искал своего сына и нашел его лежащим на левом боку. Рядом валялся разбитый щит Осгара а в правой руке внук Финна еще сжимал меч. Все тело Осгара было залито кровью.
Он простер руку в сторону Ойсина и сказал: «О отец, как я рад, что ты вышел из боя живым.» Ойсин ничего не смог ответить сыну. В эту минуту к ним подошел Кайльте.
«Как ты себя чувствуешь, друг?»--спросил он у Осгара.
«Бывало и хуже.»-- отвечал внук Финна.
Кайльте осмотрел рану Осгара и увидел, что копье пробило его насквозь.
Тогда закричал сын Ронана и разум его едва не помутился от горя.
«Скоро о Осгар,»-- сказал Кайльте, «ты простишься с фениями, и тогда вся Фианна должна будет платить подати ирландскому королю.»
Кайльте и Ойсин подняли Осгара и отнесли его на щитах на вершину высокого зеленого холма. Там они освободили его от одежды. Все тело Осгара было покрыто ранами. И когда другие фении увидели эти раны, никто из них больше не оплакивал погибших братьев и сыновей, но все они плакали об одном лишь Осгаре.
К середине дня появился Финн сын Кумалла. Он нес на копье изорванное знамя Фианны. Воины приветствовали Финна, но он не ответил им и молча взошел на холм.
«О Финн,»-- сказал ему Осгар, «я иду дорогой смерти.»
Финн ответил ему: «Мой внук, после битвы при Бенн Эдайр дикие гуси могли бы пролететь через твои раны, но все таки я сумел исцелить тебя.»
«Мне уже ничто не поможет.»-- возразил Осгар, «заговоренное копье пробило меня насквозь.»
«Жаль мне,»-- сказал Финн, «что я не погиб на поле боя вместо тебя. Тогда ты смог бы возглавить Фианну в новых походах и битвах.»
«Если бы ты погиб,»-- молвил Осгар, «я не плакал бы о тебе. Мое сердце сделано из железа. Причитания стариков, стоны воинов и женские слезы,-- вот что печалит меня.»
«Сын моего сына,»-- сказал Финн, «теленок моего бычка, ты стал так бледен и слаб. Мое сердце скачет как олень по холмам и я слабею вместе с тобой. Несчастье настигло нас. Теперь мы простимся с боевой славой, с почестями и почетом. Доброе время наше подошло к концу.»
Когда Осгар услышал эти слова, он вытянул руки и закрыл глаза. Финн отвернулся от других фениев и заплакал. Лишь дважды в жизни он проливал слезы: в день гибели Брана и в день смерти Осгара. Все кто остался в живых издали три громких стона, ибо никто кроме Финна и Ойсина не мог сравниться с Осгаром.
Много фениев полегло при Габре. Их похоронили как должно. Только сын Лугайда, добрый человек, доблестный боец был похоронен по-королевски. А на гребне холма Габры лежит Осгар сын Ойсина внук Финна.
Со дня битвы при Габре не знал больше Финн ни радости ни покоя.