читать дальшеВеликолепная веселая вольная охота была устроена Финном сыном Кумалла из рода Байшкне и всеми смелыми фениями Ирландии. От Темайр Эрна на юге, до вечных вершин Шлиав Эхтах развернулась она.
Шла охота по зеленым лесам, прекрасным и привольным, по древним дубравам далеким и дивным, по высоким горам, по вересковым долинам, по мирным равнинам раздольным и широким, по крутым холмам и неприступным отвесным скалам.
Все вожди выступили вперед—первые в погоне за зверем они подавали пример подвигов, по обычаю ирландской фианны. На крепких кожаных поводках они привели с собой добрых охотничьих псов: быстронигих и благородных гончих и громкоголосых, грозных волкодавов , могучих и широкогрудых, верных и свирепых и пустили их по следу диких зверей.
А сам славный Финн сын Кумалла сына Тренмора остановился на высоком холме и не было у него в тот день иных спутников, кроме одного лишь Диорранга сына Дохара Даваха.
Словно искуссную музыку, словно нежный напев слушал сын Кумалла грозный гомон охоты: лай собак, возгласы воинов и заливистый свист, которым фении поднимали пугливых лесных зверей: молодого оленя и ласковую лань, проворного волка и хитрого лиса, большеголового барсука и свирепого вепря. Кровью покрылись пасти псов и руки бойцов и повеселели все фении ибо обильной была добыча.
В этот час сон сморил сына Кумалла и дремота одолела его и велел он Диоррангу сыну Дохара охранять его отдых. «Не буди меня,»--сказал Финн, «сегодня я проснулся рано на рассвете и очень устал.»
«Я сделаю все, как ты просишь.»--ответил Диорранг. Финн улегся на землю и заснул глубоким сном. Уже солнце склонилось к закату, уже утих вдалеке гомон охоты, а вождь фианны все спал. И вот не выдержад Диорранг и стал трясти Финна за плечо, и провел рукой по его лицу, и разбудил его, и рассказал ему о том, что вся фианна ушла далеко вперед и давно уже скрылись из виду охотники и стихли их голоса. Услышав такие слова, Финн сразу же поднялся на ноги и стряхнул с себя остатки сна.
«Слушай, Диорранг,»--сказал он, «раз уж день клонится к закату а вся фианна разбрелась в разные стороны, ступай на разведку и найди нам какое-нибудь место для ночлега, бедную хижину или лесной шалаш.»
Поднялся Диорранг и отправился в дозор. И вскоре он увидел невдалеке королевскую крепость, дивный дворец с прекрасными палатами. Тогда он вернулся к Финну и обо всем ему рассказал.
«Идем в крепость,»--решил Финн, «быть может, ее хозяин накормит нас и приютит на эту ночь.»
Фении подошли к воротам прекрасной крепости и принялись стучать в них и колотить. На стук вышел привратник и спросил их кто они такие.
«Мы—дружинники Финна сына Кумалла.»--ответили Диорранг и Финн.
«Будте прокляты!»--вскричал в сердцах привтратник, «не в добрый час пришли вы к нашему дому. Ведь это Финн в южных краях, на равните Тесга, убил отца и мать хозяина крепости, да четверых его братьев, да трех братьев его отца, да отца его жены, то есть Дува сына Дувгалла. Знайте, этим селением владеет Конан Кенн Шлейве, а второе его прозвище Кенн Сугмайре Руйде, и это тот самый Конан, который осушил озеро Лох Лорган, когда искал в нем Мак Лонна.»
Все, что сказал привратник было правдой, --не кто иной как Финн перебил родичей Конана. А привратник пошел к Конану и доложил ему о том, какие люди подошли к его крепости.
«Опиши-ка мне этих фениев,»--попросил Кенн Шлейве.
«Изволь,»--молвил слуга, «Первый фений суров и седоволос, красив и крепок. Это могучий муж, великий воин, доблестный и достойный вождь. Рядом с ним охотничий пес, черный с белой грудью, свирепый и страшный на вид, с красными когтями и острыми зубами. У него золотой ошейник и золотой поводок. Второй фений—пригожий парень, темноволосый и статный, рядом с ним пестрая псица, громкоголосая гончая.»
«Ты хорошо описал мне этих воинов у ворот,»--сказал Конан «я узнал их, я понял кто они такие. Первый из них это Финн сын Кумалла, вождь всех фениев Ирландии. Его спутника зовут Диорранг сын Дохара, а пес с золотым ошейником—сам Шкеолан. Теперь открой ворота и впусти их.»
Финн и Диорранг вошли в селение, положили оружие и привязали собак. Фениям оказали добрый прием и накормили их досыта. А после обильного угощения, когда гостей стало клонить ко сну, Конан повел с ними застольную беседу и начал с ними долгий разговор.
«О Финн,»--сказал Конан, «добрый привет получил ты от нас, обильное угощение, а ведь великое зло, жестокий урон нанес ты нашему дому.»
В тот час Конан принимал гостей вместе со своей женой. С ними сидела и его дочь, прекрасная девушка по имени Финндерв.
«О Конан,»--молвил Финн, «ты не сказал ничего кроме правды. Моя вина перед тобой велика, но, несмотря ни на что, теперь между нами мир, ведь, когда я убил твоего отца и мать, и трех братьев, и двух твоих сыновей, и твоего деда, то есть отца твоей матери, Дува сына Дувгалла и трех его сыновей, я все-таки пощадил тебя и твою жену. Жена твоя была в то время беременна и ты пообещал, что если родится сын, он будет отдан в фианну, мне на воспитание, а если родится дочь, ты сам станешь заботиться о ней для того, чтобы со временем выдать ее замуж за доброго фения из моей дружины. И вот теперь, когда я увидел Финндерв, я захотел взять ее в жены. Не просто так пришел я этим вечером в твою крепость, а для того, чтобы забрать с собой твою дочь, поэтому, лучше было бы тебе вспомнить все добро, которое я сделал для тебя, чем припоминать старые обиды.»
«О Финн,»--возразил Конан, «не спрашивай о моей дочери. Девушка уже обещана другому и, сдается мне, что удача этого человека не меньше твоей.»
«Кто этот человек?»--спросил Диоррайнг сын Дохара.
«Итех,»--ответил Конан, «сын короля сидов Эсса Руад.»
«Как ты не боишься, Конан,»--снова заговорил Диоррайнг, «вести перед нами такие речи. Ни один вождь из Племени Богини Дану не превзойдет Финна сына Кумалла, а тому, кто в этом вслух усомнится, хорошо бы вырвать язык, а еще лучше—убить лжеца на месте!»
«Помолчи, Диоррайнг,»--взял слово Финн, «не на распрю и не на брань пришли мы сегодня в этот дом, а на веселую свадьбу. Я возьму девушку и никто в Ирландии меня не остановит.»
«О Финн,»--молвил Конан, «не будем больше спорить, поговорим о других вещах. Ты нарушишь гейсы, если не расскажешь мне этим вечером о подвигах и походах ирландской фианны.»
«Я расскажу тебе обо всем, что помню,»--ответил Финн, « спрашивай у меня все, что хочешь.»
«Раз так,»--сказал Конан, «поведай мне о том, как ты получил свое имя, а еще о твоем первом плавании и том, почему ты каждый год прыгаешь со скалы Брег?»
«Сейчас я все тебе расскажу,»--молвил Финн, «Мой первое имя—Гласс Диге, а второе—Гилла-ан-Касан. Впервые в жизни я плавал в пруду Типрайт Критирлинне, что у горы Шлиав Смойл, а первую охоту я провел у крепости Дун Брогна, убив там два десятка уток.
Почему я каждый год прыгаю со скалы Брег? Нетрудно сказать.
Однажды я, спасаясь от воинов Морны, покинул Болгуйне, мою матушку, и пустился в путь, и пришел в южную Ирландию, к Луахайр Дегад. Я был тогда глупым несмышленым юнцом и не носил другой одежды, кроме накидки из звериных шкур. В Луахайр Дегад я увидел два отряда. В одном из них были добрые благородные воины, а в другом милые молодые девушки. Отряды стояли друг напротив друга на холмах, а между холмами была высокая отвесная скала, угрюмый утес черный и страшный.
Первым делом я подошел к девушкам и учтиво им поклонился. Я спросил у них: отчего это мужчины и женщины собрались вокруг скалы. Девушки ответили мне и вот что они рассказали:
Напротив них стоит, со всей своей дружиной, Седна сын Айлиля короля Киаррайге Луахра. Он без памяти влюблен в Атнайт дочь Дайре Сида (она была одной из этих милых девушек, прекрасных подруг). Атнайт попросила у Седны такой свадебный дар: она пожелала, чтобы Седна запрыгнул на вершину черной скалы и тотчас-же спрыгнул обратно и чтобы он каждый год повторял свой прыжок.»
Тогда я спросил у Атнайт не все ли ей равно, кто будет прыгать на скалу?
«Нет, мне не все равно,»--ответила она, «о юноша, на тебе безобразная грязная одежда, у тебя серые неухоженные волосы, но, если ты прыгнешь для меня, я стану твоей.»
Услышав такие слова, я собрался с силами и устремился к скале, и разбежался я , и разогнался для прыжка и, как птица, взвился высоко вверх и оказался на вершине черного утеса. А потом я легко и ловко соскочил со скалы вниз и быстро вернулся к девушкам.
И Атнайт подошла ко мне, обняла меня, расцеловала и сорвала с меня мой старый плащ и нарядила меня как подобает, в богатые одежды. Вместе мы пошли в ее дом и провели там всю ночь.
А на заре следующего дня Атнайт преподнесла мне утренний дар—она сказала, что теперь я должен каждый год повторять свой прыжок (это стало моим гейсом), и в год, когда я не сумею запрыгнуть на утес, меня ждет скорая смерть. Вот, о Конан, рассказ, о котором ты спрашивал меня.»
«О Финн,»--воскликнул Конан, «будь благословен. Твои истории —отрада для души и услада для ума. Поведай мне теперь, о король фениев, о самом лучшем и о самом худшем воине фианны.»
Сейчас я все расскажу тебе,»--молвил Финн, «лучший воин фианны это я сам, а худший ирландский фений это девушка по имени Дер Дува Дувшлейве, посланница нашей дружины. Куда только не посылал я ее, но не было от этого никакой пользы. Есть еще Ливди Лесгамайл, слуга, чистильщик котлов Алмайна. Из всех фениев он самый ленивый. Пройти летним днем за водой от кухни до колодца для него уже далекий поход и великий труд.
Самый быстрый фений Ирландии—Летан Луат из Луахайр Дегад.
Самый высокий фений-- Долгус Дувдойлиг.
Самый слабый фений-- карлик Мак Мейн.
А я—самый лучший из воинов Ирландии, самый отважный и смелый, самый доблестный и благородный!
Но что это мы сидим в тишине, --скорее зови сюда музыкантов и шутов, певцов и мастеров, какие только есть в этом селении, пусть споют нам и сыграют, а то не люблю я проводить вечер без развлечений!»
«Поведай мне лучше, о Финн,»--молвил Конан, «о самой прекрасной музыке, которую ты когда либо слышал.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--ответил сын Кумалла, « Когда выходят в поле семь добрых дружин славной фианны и потрясают копьями, и стучат оружием, а свежий морозный ветер с веселым свистом гуляет между рядами бойцов, такая музыка мила моему сердцу. Еще я люблю, когда на шумном веселом пиру в палатах Алмайна звенят золотые кубки полные пенного пива—такая музыка по нраву мне.
Еще люблю я песни птиц, журавлиный крик, рокот волн и перебранку врагов из-за ограды щитов.
Я люблю кукование майской кукушки, визг диких свиней в холмах Кнок Руад, гомон охоты в Дойре, пение дроздов в Лейтир Нейд, негромкий говор речной воды и грохот морской волны набегающей на берег. Вот какая музыка мне по душе, о Конан.»
«Будь благословен, мудрый человек!»--воскликнул Конан, «беседа с тобой веселит мое сердце. О король фениев, прошу тебя, во имя твоей доброй славы, рассказывай дальше без гнева и печали.»
«Спрашивай все что пожелаешь,»-- ответил сын Кумалла, «я расскажу тебе все, что знаю о подвигах фианны.»
«Спрашиваю,»--сказал Конан, «поведай мне, о Финн, кто из ирландских фениев каждый день перепрыгивает через свою могилу, а сам до сих пор жив. Чья мать—его же дочь и кто требует виру у своего убийцы?»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн, « Однажды между двумя вождями моей дружины начался спор и вскоре он перешел в смертельный бой. Звали этих вождей Осгар сын Кромкенна и Долгус сын Айлилля Каса. И не нашлось в стане фениев человека, который сумел бы разнять поединщиков. Вышло так, что Долгус сын Айлилля пал от руки Осгара.
Прекрасная девушка, дочь Долгуса, подошла к отцу —а он уже был мертв,-- и склонилась над ним, и поцеловала его в губы. Капля крови сорвалась с уст убитого и попала ей в уста, отчего она и забеременела. Девять месяцев спустя у нее родился сын. И он, малый ребенок, каждый день прыгал на могиле Долгуса, ибо еще не знал, что в ней лежит его отец. Потом мальчик был крещен и ему дали имя отца, то есть, назвали его Долгусом и вот теперь он требует виру у воина, который его убил.»--закончил свой рассказ сын Кумалла.
«Будь благословен, о Финн,»--воскликнул Конан, «твоя речь подобна прекрасной музыке! Поведай мне теперь об одноногом, одноруком и одноглазом человеке, который состязался с фениями в беге и еще объясни мне, откуда пошла поговорка: «В дом Финна пришел Рок» ?
«Сейчас я расскажу тебе о том,»--молвил Финн, « Как то раз я охотился с добрыми фениями в окрестностях Темайр Луахры. Охота наша была в тот день неудачна—мы убили одного-единственного олененка и, когда он был сварен, мне досталась на ужин оленья нога.
Тут подошел ко мне воин по имени Гота Гайте и попросил у меня это мясо.
«Послушай, Гота Гайте,»--сказал я ему, « отчего ты хочешь забрать у своего вождя последнюю ногу? Ты ведь видишь, что у меня нет другой еды кроме нее.» На это фений предложил состязаться за мой ужин в беге—кто пробежит быстрее, тот и получит мясо. Я согласился, отдал ему оленину и бросился за ним, а он побежал от меня. Мы понеслись по просторам полей и Гота Гайте летел как ветер. Но на середине поля его догнал его родной брат, Кайльте сын Ронана, он забрал оленью ногу и вернул ее мне. В тот день у нас не было больше споров и раздоров.
Но вот, немного времени спустя, в Темайр Луахру зашел неизвестный человек, грузный и грязный, черный и страшный на вид, одноногий, однорукий и одноглазый, с тяжелым железным посохом в руке. Он подошел к нам, приветствовал нас, помянув языческих богов, и уселся посередине бруйдена.
Я спросил дикого человека о том кто он и куда держит путь.
«Я простой воин,»--отвечал гость, «обошел много стран и везде слышал о твоей славе и боевой доблести, из уст ученых и мудрецов, книжников и рассказчиков, на веселых пирах в богатых замках. От достойных людей я узнал, что ты платишь большое жалование, одаряешь своих дружинников дивными наградами, и нет во всем мире вождя щедрее тебя.
Вот и я пришел к тебе, Финн," сказал дикарь, "чтобы попросить у тебя достойный дар, богатую награду."
Я ответил этому человеку: "Даже если бы я владел всем великим миром, я не отдал бы тебе самой малой доли от его богатств."
"Выходит, все что говорили о твоей щедрости--ложь."--сказал дикарь.
"Нет,"--возразил я, "но я награждаю людей, а не уродов."
"Выходит,"--снова заговорил мой гость, "все что я слышал о твоей доброте к людям--тоже ложь."
"Нет,"--возразил я, "если бы ты был человеком, я бы тебя не обидел."
«Раз так,»--сказал фомор, «отдай мне хотя бы оленью ногу, которую ты сейчас держишь, и мы расстанемся с миром. Твои воины могут даже погнаться за мной, как только я возьму мясо и отступлю от тебя на один шаг.»
Услышав такие слова, я охотно отдал оленью ногу фомору. И тотчас-же страшный дикарь вскочил, перемахнул через высокие стены селения и побежал прочь. А семь добрых дружин ирландской фианны бросились в погоню за ним: широким шагом, ровными рядами, плотным строем шли отважные отряды доблестных воинов, необоримых бойцов. Быстро шли они по крутым холмам и высоким горам, но никак не могли настичь дикого человека. Я же, вместе со всеми музыкантами и мастерами фианны, зорко следил за погоней со сторожевой башни. И, когда я увидел, что охота все удаляется от Темайр Луахры, удивился я нерасторопности фениев, поспешно надел походную одежду и сам пустился в погоню. Я не взял с собой другого оружия, кроме копья Мак-ин-Луйн.
У горы Шлиав Уйге-ин-Ри я догнал отставших фениев и повел их за собой. Большую часть фианны я настиг у Луйвнеха и двинулся дальше, пока не поравнялся с самыми быстроногими фениями у брода Ат Луайн. Тогда, уже во главе всего войска, я повернул на восток, оставляя по правую руку Круахан Коннахтский.
А дикий человек был уже у водопада Эсса Руад! Не замочив ног, он перепрыгнул через поток, и я прыгнул вслед за ним. Спасаясь от погони, фомор начал обходить Ирландию справа налево, но у горы Бенн Эдонн фианна прижала его к морю и не оставалось ему ничего другого, как прыгать с берега в воду. И тут я собрался с силами и рванулся вперед со всей быстротой и отчаянной яростью, и настиг я дикого человека, и сбил его с ног, и бросил его на землю.»
«Это было нечестно, о Финн,»--пожаловался мне дикарь, «ты сам погнался за мной, а мы ведь договаривались, что только твои воины могут пуститься в погоню.»
«Ну уж нет,»--возразил я, «все было по правилам. Вождь всегда должен быть впереди дружины!»
И, едва я успел сказать эти слова, как подбежали к нам Леган Луат из Луахайр Дегад и Кайльте сын Ронана, а за ними подоспели и другие фении. Каждый из них хотел первым вонзить в дикого человека свое копье, так что даже я с трудом остановил их.
«Отчего ты не даешь нам убить фомора?!»--закричали воины.
«Не убивайте меня,»--подал голос дикарь, «а не-то, в отместку за меня мои родичи убьют много добрых людей.»
И фении пощадили его, как бы им не хотелось предать его смерти. Они только скрутили его и связали по рукам и ногам.
Вскоре мы увидели, как идет к нам Бран Младший из Буадахана. Он сердечно приветствовал фениев и сказал, что у него готов добрый пир и он с радостью приглашает на него всех нас. Вся великая ирландская фианна пошла вместе с Браном. Мы вошли в огромный дом для пиров, втащили в него дикого человека и положили его, не развязывая, на пол, лицом вверх, а сами стали пить и пировать, развлекаться и веселиться.
Тут я спросил у дикаря кто он такой на самом деле.
«Мое имя Рок сын Дихона,»--ответил пленник, «мой отец—наместник Бруга-на-Бойне. Моя жена без памяти полюбила другого мужчину, твоего ученика, фения по имени Шкиатбрек сын Датхона. Она стала на все лады хвалить доблесть и отвагу фениев.
Услышав от нее такие речи, я сказал жене, что назло ей и Шкиатбреку один превзойду всех фениев и вызову их на бой. А она принялась смеяться надо мной. Но я пошел к своему другу, мастеру волшебства, и попросил его о помощи. И мой друг придал мне облик дикого фомора. А теперь, о Финн, освободи меня из плена, ибо я испытал уже достаточно бед и унижений.»
Тогда я приказал освободить дикого человека, и оттого пошла поговорка «В дом Финна пришел Рок.» Здесь, о Конан, заканчивается моя история.»
«Будь благословен, о Финн,»--воскликнул Конан, « быстро летит время в разговорах с тобой! Поведай мне теперь о шести великих чудесах фианны.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн.
«Есть у нас глухой воин, который помнит все поэмы и песни—такая у него ясная память. Это—первое чудо фианны.
Второе чудо—хромой воин, который, несмотря на хромоту, бегает быстрее всех псов, коней и охотников.
Третье чудо—слепой воин, который никогда не промахивается, ни днем ни ночью.
Четвертое чудо это моя жена-- каждую ночь она умирает и каждое утро воскресает – другой такой женщины нет больше во всем мире.
Пятое чудо, это воин-фений, который каждый второй год превращается в женщину. Он рожает детей в женском облике, и порождает детей в мужском облике.
Шестое чудо-- это одно из моих боевых копий, вернее сказать, копье Фиахи сына Кронгенна, брошенное тупым концом оно наносит рану, а брошенное острым концом не причиняет никакого вреда.
Таковы, о Конан, чудеса фианны.»
«О вождь фениев,»--воскликнул Конан, «да пребудут с тобой победа и добрая удача. Поведай теперь, откуда взялась поговорка «Финн в гостях у Куанна.»
«Сейчас я расскажу тебе о том»--молвил Финн.
«Как то раз я стоял на холме Карн Ферадах, что невдалеке от Луйвнеха. Было со мной четыре воина, то есть мой сын Ойсин, Кайльте, Мак Лугах и Диармаид О Дуйвне и пять псов, то есть Бран, Шкеолан, Кулдув, Аднуалл и Луат Луахайр. И увидели мы с вершины, как идет мимо холма страшный свирепый фомор, и несет на плече железные вилы, а к этим вилам привязана истошно визжащая свинья. Вслед за фомором шла милая молодая девушка, она подгоняла дикого человека и показывала ему дорогу.
Я сказал своим людям, чтобы кто-нибудь из них пошел и поговорил с этими путниками.
«Я пойду.»--вызвался Диармаид. Он легко сбежал с холма и помчался как ветер, но не догнал ни девушку ни фомора. Тут все мы спохватились и тоже побежали за ними, но не смогли догнать путников и только поравнялись с Диармаидом.
Долго бежали мы, пока не поднялся вокруг волшебный туман и фомор с девушкой бесследно исчезли в нем. А когда туман рассеялся, мы огляделись вокруг и обнаружили невдалеке, на краю большого леса, красивую королевскую крепость. Это и был дом Куанна.
И, когда мы подошли к крепости, в поле перед ней мы увидели два источника. Возле одного из них лежала красивая бронзовая чаша, а возле другого—ржавое железное ведро. Потом мы вошли в бруйден и приветствовали его хозяев.
На почетном месте сидел в красивом резном кресле видный высокий воин, а рядом с ним сидела милая молодая девушка. Слуга огромного роста стоял у очага и жарил на огне свиную тушу. С другой стороны очага стоял еще один могучий воин и было у него двенадцать глаз по двенадцать зрачков в каждом. По дому ходил ручной черный баран с белым брюхом, черной мордой, серыми рогами и зелеными копытами а на северной стороне дома сидела в углу седая старуха в сером плаще. Таковы были жители крепости.
Высокий воин поднялся из кресла и сердечно нас приветствовал. Мы расселись на полу бруйдена.
«Встретим Финна и его дружинников как подобает.»--сказал хозяин дома.
«Не люблю я,»--подал голос слуга, «делиться добром с кем попало и суетиться без толку.»
Однако, хотя слова его были злы, он встретил нас по-доброму.
Прошло совсем немного времени, и мне захотелось напиться, никогда прежде я не испытывал такой жестокой жажды. Рядом со мной сидел Кайльте и я, едва не плача, стал жаловаться ему на свое мучение.
«Зачем изводить себя понапрасну?»--обратился к нам хозяин дома. «Пусть Кайльте пойдет к двум источникам и принесет воды.»
Услышав такие слова, Кайльте тотчас-же побежал к первому источнику, набрал воды в бронзовую чашу, и поднес ее мне. Я припал к чаше и, пока я пил, мне казалось, что никогда я не пробовал напитка прекраснее, чем этот. Но, едва я отставил чашу от себя, как мой рот наполнился горечью, как будто я напился отвратительной отравы. Как будто все недуги, все болезни, какие только есть в мире, разом напали на меня! И стало мне так худо, что я едва не расстался с жизнью.
И если до того я жаловался Кайльте на жестокую жажду, то теперь страдания мои удесятерились. И я застонал и заплакал. Тут снова заговорил хозяин дома, теперь он посоветовал Кайльте принести воды из второго источника в ржавом железном ведре.
Кайльте снова выбежал в поле, быстро наполнил водой ведро и принес его мне.
Всякое питье случалось мне пробовать, но вода в ведре была так горька, что сражеться с врагами в кровавой битве было легче, чем пить ее. Однако, когда я осушил ведро и отставил его от себя, вся моя сила вернулась ко мне и я снова стал совершенно здоров.
Тем временем хозяин дома спросил слугу готова ли свинина.
«Мясо готово.»--ответил тот.
«Тогда подели свинью.»--приказал хозяин.
«Как мне делить ее?»--спросил слуга.
«Одну заднюю ногу отдай Финну и его псу, другую—четверым дружинникам Финна. Одну переднюю ногу отдай псам фениев, а другу мы поделим со старухой и с воином, что сидит у огня. Тебе и девушке достанутся свиные ребра и требуха.»
«Скажу прямо,»--молвил слуга, «мне по душе такой дележ.»
«А мне нет!»--вдруг подал голос черный баран. «Почему вы забыли про меня и не дали мне моей доли?» И он подбежал ко мне, схватил свиную ногу, которая предназначалась для меня, уволок ее в дальний угол дома и стал жадно есть.
Все мои воины вскочили с мест, выхватили мечи и принялись вчетвером рубить барана, однако, они не нанесли ему ни царапины, а баран даже не оторвался от еды.
Тогда заговорил человек с двенадцатью глазами и вот что сказал он: «Господи всемогущий, не обидно ли, что доля доблестного воина досталась жадному зверю?» И с этими словами он подошел к барану, взял его за ногу и выкинул из дома, и больше мы этого барана не видели.
Прошло немного времени, и старуха поднялась с места и взмахнула серым плащом над головами моих товарищей—и тотчас-же они превратились в дряхлых седых стариков с трясущимися от слабости руками. И, когда я увидел это, охватил меня великий ужас, что и меня она сейчас превратит в старика. А хозяин дома заметил мой страх и подозвал меня к себе. И я не медля подошел и сел рядом с ним. Тут сон стал одолевать меня и хозяин велел мне положить голову ему на колени и немного поспать, что я с радостью сделал. А, когда я очнулся, старуха снова поднялась с места и снова взмахнула плащом над моими дружинниками и вернула им прежний облик.
«О Финн, душа моя,»--заговорил хозяин дома, «не правда ли, ты увидел за эту ночь немало чудес?»
«Ни в одном доме я не видел ничего более удивительного.»--ответил я.
«Сейчас, о Финн, я объясню тебе, как устроена моя крепость.
Фомор со свиньей на железных вилах, это лень человеческая, а девушка, которая подгоняла его—это мысль, самое быстрое, что есть в мире. Ведь Мысль в мгновене ока достигает таких далей, до которых путешественник не доберется за всю жизнь.
Воин с двенадцатью глазами это Смерть, а Черный Баран с белым брюхом и серыми рогами—Время и четыре его ноги суть четыре времени года. Ты видел, как многоглазый человек схватил барана и выбросил его вон—ведь годы проходят и ни одно живое существо в этом мире не бессмертно.
Седая старуха в сером плаще, это Старость, а вода в двух источниках это Правда и Ложь. В первом источнике вода лжи—ложь приятно слушать, но потом она приносит людям одно только зло. А правда горька, но она приносит добро.
Вот так, о Финн, устроен мой дом, но обычно я живу не здесь, а на Волшебных Островах. Сегодня вечером я пришел сюда ради тебя. Это я послал великана и девушку, чтобы они привели тебя ко мне, ибо я хотел поделиться с тобой знанием, чтобы ты рассказал обо всем другим людям.»
Всю ночь мы провели в доме Куанна, а наутро мы снова очнулись на вершине холма Карн Ферадах, вместе с нашими псами и со всем нашим оружием.
Вот, о Конан, история, о которой ты спроашивал меня.»--закончил свой рассказ Финн.
«Буль благословен, о король фениев,»--воскликнул Конан, «твои истории веселят меня великим весельем.»
«Хозяин, почему ты не даешь нам спать,»--нежиданно заговорил Диоррайнг сын Дохара. «Всем известно, что в первую ночь муж и жена ложатся пораньше.»
«Послушай, Диоррайнг,»--ответил Конан, « разве плохо, что мы проводим время в неспешной веселой беседе? Ведь добрый мед надо пить понемногу.
А теперь расскажи мне, о Финн, кто придумал боевую песню ирландских фениев и кто в нашей стране впервые спел эту песню?»
«Об этом рассказать нетрудно,»--молвил сын Кумалла. «Четыре сына Кермада Милбелла. Потомка Великого Дагды сложили боевую песню, вместе с девятью другими храбрыми воинами и потом эти девятеро вмервые спели ее. И Финн сказал такие стихи:
Теперь не ведомо людям
Как появилась Песнь Фениев,
И не знают они
О том, кто ее сложил.
Сиды сложили ее:
Потомки доброго Дагды,
Дети Кермада Милбела,
Воины благородные.
Доблестный Кас сын Коранна
Три года жил среди уладов
И однажды запел он
Военную песнь фианны.
В день когда принял я
Власть над семью дружинами,
Двети двадцать бойцов
Пели мне эту песнь.
Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.»
«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен! Нет для меня большей радости, чем слушать твои сладостные речи. Теперь, о сын Кумалла, поведай нам о твоиз верных псах, Бране и Шкеолане. Расскажи нам о том, как эт псы попали к тебе и из какого рода они произошли.»
«Об этом рассказать не трудно,»--молвил Финн. «Однажды меня навестила моя мать, Муйренн Монхаэм дочь Тадга сына Нуаду, а вместе с нею пришла ее родная сестра, Турна Даэрвел. В то же самое время у меня гостили два короля фениев Улада: Айлилль сын Эохайда и Догус Финн сын Каса Куайльнге. Когда Айлилль увидел сестру моей матери, он очень полюбил ее и стал просить у меня ее руки. Я дал свое согласие на эту свадьбу, но с одним условием: Айлилль должен был привести ко мне Турну в добром здравии, когда бы я не попросил его об этом. Дело в том, что у Айлилля была еще любовница-сида, Ухтделв дочь Коллавара и я боялся, что ее волшебство погубит сестру моей матушки. Отправляя Турну в Улад, к Айлиллю, я опасался мести сидов, поэтому передал ее сначала в руки Ойсина и Кайльте, а они передали ее в руки Мак Лугаха, Мак Лугах передал ее Диармаиду, Диармаид—Голлу сыну Морны, Голл—Лугайду Лага сыну Эогана Тайдлеха, а Лугайд Лага передал Турну Айлиллю сыну Эохайда и сказал ему: « О Айлилль, вот твоя жена, охраняй ее теперь как следует. Береги ее голову, а не то расстанешься со своей головой!»
Айлилль женился на Турне и забрал ее в свои владения. Так они жили вместе, пока Турна не забеременела. Ухтделв дочь Коллавара приняла облик вестницы фениев и пришла к ней в дом. «О королева,»--сказала она, «Финн сын Кумалла шлет тебе добрый привет и просит тебя придти к нему, как было условлено. Идем же скорее, ибо я очень спешу.»
Так вот,»--продолжал рассказывать Финн, «когда королева, в большой радости, вышла из крепости, сида достала из под плаща волшебный жезл, ударила ее жезлом, превратила ее в пятнистую псицу—самую прекрасную из всех собак мира, и той же ночью отвела ее к Фергусу Финнлиату, королю Ат Клиа. Фергус был самым нелюдимым и молчаливым из всех королей и никогда не держал в своем доме собак. Сида в облике вестницы фениев сказала ему: «О Фергус, Финн сын Кумалла желает тебе здоровья и долголетия. Он дарит тебе эту охотничью собаку. Хорошо присматривай за ней, скоро у нее будут щенки. Не ходи с ней на охоту, пока она не ощенится и все время держи ее дома.»
Расскажем теперь о Фергусе Финнлиате. На следующее утро он пошел на охоту, чтобы проверить хорош ли подарок Финна. В тот день он убил пятьдесят зверей. Так он охотился в течении месяца, пока брюхо у псицы не выросло. Тогда он перестал брать ее с собой. Ибо он очень полюбил свою единственную собаку.
В то время жена Фергуса была беременна и она разрешилась от бремени в тот же день, что и его собака. У собаки родились два щенка.
Тут надо сказать, что Фергуса преследовало проклятие. Каждый раз, когда у него рождались дети, приходил фомор и похищал их из дома. Ночью страшная черная рука фомора появлялась из дымохода и хватала новорожденного ребенка.
Расскажу теперь о себе,»--молвил сын Кумалла. «Однажды, охотясь неподалеку от Уснех Миде, я взошел на вершину высокого холма и там мне встретились десять молодых воинов, стройных и статных. Они приветствовали меня по языческому обычаю и я ответил им таким же приветствием. И потом я спросил из кто они такие и куда держатт путь.
«Мы обошли уже немало стран,»--ответил один из незнакомцев, «в поисках вождя, который мог бы достойно наградить нас за службу, и заплатить нам хорошее жалование.»
«А что вы умеете делать?»--спросил я по своему обыкновению.
«Меня зовут Фрегартах сын Фера Морфессы,»--молвил первый воин, «я узнаЮ любые тайны и нахожу ответы на любые вопросы.»
«А я,»--молвил второй воин, «лучше всех в мире развожу огонь.»
«Я лучше всех в мире делю яства на пиру.»--сказал третий воин.
«Я лучше всех в мире разливаю напитки.»--сказал четвертый воин.
«У меня самый чуткий слух в мире.»--сказал пятый воин.
«Я самый сильный человек в мире.»--сказал шестой воин.
«Я самый лучший бегун в мире,»--сказал седьмой воин, « а мое имя Быстрый-Как Ветер.»
«Я самый умелый из всех мастеров,»--сказал восьмой воин, «а зовут меня Спред сын Урхора.»
«Меня зовут Фаль сын Теллаха,»--сказал десятый герой, «и я самый лучший часовой на свете. Я всегда сплю в полглаза и поэтому могу стоять в дохоре круглые сутки!»
«Все ваши умения хороши,»--ответил я воинам « и я охотно возьму вас к себе на службу.»
Воины присягнули мне, а я пообещал хорошо награждать их и платить им жалование.
Потом я подозвал к себе Фрегартаха сына Фера Морфессы, воина, который мог ответить на любые вопросы.
«Я здесь!»--откликнулся Фрегартах.
«Скажи мне,»--спросил я, «какое самое большое зло случится в Ирландии этой ночью?»
«Нетрудно сказать,»--молвил юноша, «Фергус король Ат Клиа потеряет сегодня ночью новорожденного сына. Каждый раз, когда у него рождаются дети, ночью приходит фомор и похищает их. Так повторяется уже семь лет и сегодня фомор придет снова.»
«Для всей Ирландии это не такое уж великое зло,»--сказал я, «но для Фергуса и его домочадцев нет беды страшнее. Но, как бы то ни было, сегодня вечером я сам пойду в дом Фергуса Финнлиата и спасу его сына.»
Вслед за тем, мы поспешили в Ат Клиа и вошли в покои короля, однако, мы не застали в них ни самого Фергуса ни его людей, потому что все они отправились на охоту. Только жена Фергуса вместе с ребенком оставалась в своей светлице. И, когда она узнала о нашем приходе, то вышла к нам с сыном на руках и оказала нам добрый привет, и передала ребенка мне.
«Во имя твоей доброй славы, о Финн,»--сказала женщина, «во имя всех ирландских фениев, защити это малое дитя и держи его на руках до рассвета.»
Королева усадила нас на мягкие подушки, подала нам доброго меда и попросила нас подождать, пока не придет ее муж.
Вскоре король Фергус вернулся домой с охоты и сердечно нас приветствовал. Всех жителей селения созвал он на пир. Когда знатные воины собрались в бруйдене, я приказал одному из своих людей быстро развести огонь. Воин сразу-же наколол дрова, сложил костер и развел большой огонь, по обычаю фениев Алмайна. Потом я приказал другому воину поделить мясо и он сделал это так искуссно, что никто из собравшихся в бруйдене не остался голодным. Затем я приказал кравчему наливать мед и он так напоил гостей, что никто из них неостался недоволен и все развеселились и захмелели. Потом я подозвал к себе еще двух фениев: того, что умел чутко слушать и силача, и велел им заступить на стражу, пока все остальные будут спать и отдыхать, и они стали охранять дом и поджидать фомора.
Прошло время и вот, воин у которого был острый слух сказал своему товарищу: «Я слышу грозную поступь фомора.»
«В каком месте он вышел на землю Ирландии?»--спросил силач.
«У горы Бенн Эдайр. Но теперь он уже близко, он уже в поле перед нашей крепостью!»
И вдруг страшная черная рука, длинная и жилистая, высунулась из дымохода и стала шарить по дому.
«Эй, силач!»--позвал я.
«Я здесь, о Финн!»-откликнулся воин.
«Скорее хватай фомора за руку и тяни на себя!»
Фений схватился за черную руку и так дернул ее, что голова фомора ударилась о крышу бруйдена.»
Тут фомор рванулся и уже силач стукнулся головой о крышу с другой стороны. И тогда рассвирепел он, ухватился обеими руками за черную лапу и вырвал ее с мясом из фоморского плеча. Грохнулась на землю окровавленная рука, упала на пол прямо посередине бруйдена и по всей крепости Фергуса разнесся гул от этого удара.
Я поднялся с места и зажег во всем доме светильники и свечи и все мы с удивлением и ужасом взглянули на огромную руку чудовища. А фомор увидел с крыши, что мы отвлеклись,
просунул в дымоход другую руку, быстро схватил ребенка и двух щенков и побежал с ними прочь.
Тогда жена Фергуса принялась стыдить нас и бранить. Она сказала: «Чего стоит ваша слава, фении, чего стоит ваша отвага, если вы вдесятером не сумели защитить одного маленького ребенка!»
Досада и стыд охватили меня от этих слов. Никогда прежде, о Конан, я не испытывал такого позора.
На утро следующего дня я, вместе с десятью фениями, собрался в погоню за фомором и мы пошли по его следам в сторону горы Бенн Эдонн.
«Эй, Фрегартах!»--позвал я.
«Я здесь, о Финн.»--откликнулся воин.
«Вот тебе задание: найди нам большой быстроходный курах, чтобы мы могли продолжить погоню на море.»
И тотчас же мы увидели, как плывет к нам по морским вонлам красивый курах, прекрасный корабль надежный и добротный, большой и быстроходный с веслами из светлого серебра. Мы взошли на корабль и пустились в путь.
Три дня и три ночи плыли мы по волнам великого моря, необъятного океана. На четвертый день вдали показался большой остров и мы направили корабль к нему.
Достигнув берега, мы сошли с корабля, вытащили его на сушу и пошли вглубь острова. И вскоре мы увидели красивю королевскую крепость, дивный дворец. Крепость окружад железный частокол из длинных толстых кольев и на каждом колу красовалась человеческая голова.
«Недобрый дом,»--молвил я , «страшное селение.»
«О Финн,»--спросили меня мои спутники, «знаешь ли ты, как нащывается эта крепость и кто владеет ей?»
«Нетрудно сказать.»--ответил я, «этой крепостью правит Рыжий Аэд. У него есть дочь—самая быстрая бегунья во всем мире. Немало воинов посваталось к ней. Всех женихов она вызывает на состязание в беге и, если жених проигрывает, ему тут же рубят голову с плеч и насаживают ее на кол.»
Мы поспешно пошли к крепости и встретили неподалеку от нее Рыжего Аэда—он со своими людьми стоял на высоком холме. Не обрадовался Аэд нашему приходу, но все же он учтиво нас приветствовал и спросил кто мы и откуда.
«Перед тобой Финн сын Кумалла, вождь всех фениев Ирландии,»--сказал один из моих спутников, «он пришел свататься к твоей дочери и просить ее у тебя себе в жены!»
«Глупцы, не в добрый час пришли вы к моему дому.»--гневно проговорил Аэд. «Разве вы не знаете какие условия ставит всем женихам моя дочь? О Финн, если ты не боишься лишиться головы, выходи на состязание в беге! Если победишь—моя дочь станет твоей женой, а если проиграешь—мы без всяких разговоров срубим тебе голову с плеч.»
«Начнем наш спор.»--сказал я в ответ.
И тут вперед выступила дочь Аэда. Она держала в руке огромный рог из которого могли бы напиться шесть десятков воинов. Одеждой ей служила нательная туника из тонкого шелка.
«Кто из вас будет состязаться с моей дочерью?»--спросил фениев Рыжий Аэд.
«Я!»--отозвался Быстрый-как-Ветер.
И они вышли в поле перед крепостью и приготовились к бегу. Девушка подняла рог, осушила его одним духом и сказала:
"Сдается мне, юноша, что приходит конец моему долгому одиночеству и скоро я достанусь тебе и буду твоей."
И, сказав такие слова, она вдоуг схватила воина за горло, а потом быстро ударила его по ушам и мой друг упал на землю без сознания.
Я тотчас-же подозвал к себе другого фения, мастера на все руки, и приказал ему разбудить Быстрого-как-Ветер от волшебного сна.
Не теряя времени даром, искуссный воин подошел к Быстрому-как-Ветер, продел палец в ремень боевого копья и нанес удар по спящему фению, так что копье прошло между ним и землей. Быстрый-как-Ветер очнулся, поднял голову и провел рукой по лицу. И затем он огляделся вокруг и увидел, что девушка уже бежит по полю, стремительная словно ветер, что овевает по весне вершины гор и холмов.
Быстрый-как-Ветер вскочил на ноги и, стряхнув с себя сон, пустился в погоню за девушкой. Он догнал ее и перегнал, и , не успела дочь Аэда пройти и одной трети пути, как воин фианны уже промчался через все поле.
«Будь здоров, Аэд,»--сказал я тогда, «твоя дочь досталась нам!»
«Всё верно,»--ответил хозяин крепости, «вы победили и можете забрать ее с собой.»
Вслед за тем мы вошли в крепость и сели пировать в большом богатом бруйдене и просидели в нем целый месяц, не испытывая недостатка в яствах и напитках. Но вдруг великий стыд охватил меня, --ведь мы должны были не веселиться, а охотиться на фомора! И я сказал своим людям, что пора собираться в поход, преследовать нашего недруга.
«Не переживай, о Финн,»--взял слово фений-следопыт. «Не пройдет и дня, как я снова найду след фомора и мы отыщем его, где бы он не скрывался, на суше или на море.»
Мы простились с Рыжим Аэдом, сели в курах и вновь вышли на морской простор. Спустя какое-то время, мы увидели вдалеке высокую скалу и направили наш корабль к ней. Высадившись на скалистом островке, мы сразу же отыскали след фомора, --он вел в глубокую пещеру и фении стали говорить мне, что наш недруг сейчас скрывается именно там.
Я приказал сыну Теллтаха спуститься в пещеру на веревке и осторожно все разведать. Сын Теллтаха тихо спустился вниз и увидел спящего фомора, рядом с которым лежал маленький ребенок. На месте оторванной руки у фомора была железная цепь. По пещере бегали и играли семь маленьких детей и два веселых щенка.
Сын Теллтаха внимательно все осмотрел, вернулся назад и рассказал нам обо всем, что увидел. Тогда я приказал ему спуститься снова и, незаметно для фомора, поднять к нам по веревке всех детей и щенков.
Сын Теллтаха спустился во второй раз. Сначала он поднял наверх младенца, а потом, одного за другим, всех щенков и детей. Вслед за тем он отправил наверх золото, серебро, дорогое оружие и другие богатсва подземной крепости и, наконец, поднялся сам. Мы снова сели на корабль и поплыли по морским просторам назад, в Ирландию.
А проклятый фомор проснулся и пустился в погоню за нами! Но он не догнал нас, пока мы не высадились на берег в тихой гавани у горы Бенн Эдонн.
И когда наши щенки увидели фомора, они взъярились и зарычали, и шерсть их от ярости поднялась дыбом, и, в ужасном гневе ринулись они на врага и так вцепились ему в брюхо, что оно лопнуло и кишки фомора вывалились на землю. Я подскочил к врагу и ударом меча срубил ему голову с плеч.
Той-же ночью мы привели детей и собак в дом Фергуса Финнлиата. И начался у нас праздник, и до самого утра продолжалось веселье, а наутро следующего дня мы собрались в дорогу. Все дети остались у Фергуса. Золото и серебро, что мы взяли в пещере, я раздал своим спутникам, а двух щенков оставил себе. После того, как мы поделили добычу, я спросил своих товарищей какого они рода, знатного или простого. И тогда они рассказали мне о том, что на самом деле все они—сыновья Эйтленн из Племени Богини Дану. Узнав о том. Что дела мои плохи, десять героев решили придти ко мне на выручку и впредь, если я снова попаду в беду, я могу снова попросить их о помощи, призвав их в мыслях. Вслед за тем, сыновья Эйтленн простились со мной. Я сложил об этом такие стихи:
Финн:
Скажите, какого вы рода
О воины благородные,
Из какого вы племени,
Бойцы дружины бесстрашной?
Воины:
Мы родились в Тир Тарнгайре
Дети прекрасной Эйтленн,
Мы из знатного племени
Из королевского рода.
Верно, что нас воспитал
Сам Мананнан сын Лира,
Тебе, о правитель фениев,
Шлет он добрый привет.
Если придет беда
В бою или в поединке
Позови нас на помощь
И мы поспешим к тебе.
Финн:
Во всем великом мире
Нет таких мастеров как вы,
Мы простимся сегодня,
Но я запомню добро.
Десять воинов из Племени Дану покинули меня и я пошел в Уснех Миде, (где уже собрались все фении Ирландии), и прихватил с собой двух щенков. Я дал им имена и назвал их Бран и Шкеолан. Своим людям я от начала до конца рассказал о том, что приключилось со мной.
В Уснехе я узнал, что сестра моей матери пропала из дома Айлилля сына Эохайда. Тогда я послал за Айлиллем. Он пришел ко мне и я спросил: где женщина, которую он получил от меня в жены? И все добрые фении Ирландии тоже потребовали у него ответа.
Айлилль сказал нам, что ничего не знает и не получал от жены никаких вестей.
Тут вперед выступил Лугайд Лага и поклялся, что срубит Айлиллю голову с плеч, если Турна дочь Тадга сына Нуаду не вернется сюда в добром здравии. Айлилль попросил отсрочки и поклялся, что придет к нам снова со своей женой. И он получил отсрочку от меня и от всех воинов фианны.
Вслед за тем, Айлилль отправился к своей любовнице-сиде и рассказал ей о своих бедах. А она пообещала, что избавит его от всех печалей, если он женится на ней. И Айлилль пообещал взять ее в жены.
И тогда, они поспешили вдвоем к дому Фергуса Финнлиата, забрали с собой его собаку и привели ее в стан фениев. После того, как Айлилль прилюдно подтвердил свое обещание жениться на сиде, она взмахнула своим волшебным плащом и обратила собаку Фергуса в прекрасную королеву.
Вслед за тем сида сказала мне, что обоих моих щенков она также может превратить в человеческих детей. Но я ответил: " Если бы я был их отцом, я предпочел бы, чтобы они не превращались в людей, а оставались добрыми псами."
Надо еще сказать, что Турна была выдана замуж за Лугайда Лага. Они жили вместе в радости и согласии и Турна родила ему трех сыновей: Шкиат Брека, Каэла Крода и Эогана Рыжего. Что-же до Брана и Шкеолана, они стали лучшими псами ирландской фианны. Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.»
«О король фениев,» --воскликнул Конан, «будь благословен! Твои рассказы—отрада для души и услада для ума. О Финн, ты не стар—а волосы у тебя седые, ты сладкоречив—но язык у тебя, как у ядовитой змеи, ты благороден—но твой род проклят, ты и прекрасен и страшен! Поведай о том, как ты стал таким.
«Об этом рассказать не трудно,»--молвил Финн.
«Как то раз, когда я пировал в Алмайне со всеми славными фениями, со мной случилась изрядная незадача: две женщины из Племени Богини Дану, две родные сестры, Мидлуахайр и Айгне, полюбили меня. А до этого вторая сестра, то есть Айгне, говорила первой сестре, то есть Мидлуахайр, что никогда не выйдет замуж за седого старика.
И теперь Мидлуахайр силою волшебства создала большое озеро у подножия горы Шлиав Куйленн Куйальнге—волшебство заключалось в том, что у каждого, кто купался в этом озере седели волосы.
Сотворив озеро, Мидлуахайр превратилась в легконогую лань, прибежала в Алмайн и показалась мне, когда я сидел один в поле перед крепостью. Заметив лань, я свистом подозвал собак, однако, ни псы ни воины меня не услышали, только Бран и Шкеолан прибежали ко мне из бруйдена. Я пустил их вслед за зверем. Преследуя лань, мы подошли вскоре к горам Шлиав Куйленн Куйальнге, что в Пятине Улада. Там мы едва не настигли лань, но она увернулась от псов, взбежала на гору и вдруг исчезла и скрылась от наших глаз так что не знали мы, в какие выси она улетела, в какие дали ускакала.
Я очень удивился тому, что такие псы, как Бран и Шкеолан не смогли догнать лань, и решил сделать привал на склоне горы. Сверху я осматривал окрестности Шлиав Куайльнге и увидел невдалеке прекрасное полноводное озеро, светлое и спокойное. Милая молодая девушка, стройная и статная, сидела на берегу озера. Горько плакала она, безутешно рыдала. Я спустился с горы, подошел к девушке и спросил что за тоска томит ее, что за тревога терзает.
«Я купалась в озере,»--ответила она, «и уронила в воду два золотыхт кольца—вот отчего я теперь плачу. Но ответь мне, незванный воин, кто ты и почему ты подошел ко мне с распросами?»
«Знай, девушка, перед тобой Финн, вождь ирландской фианны!»
«Ах, я так много слышала о твоей доблести и отваге, смелости и славе, о твоих великих подвигах и победах! О Финн, не откажи мне в одной единственной просьбе: достань со дна озера мои золотые кольца. Ты нарушишь гейсы, если не поможешь мне.»
Не по нраву пришлось мне то, что девушка помянула мои гейсы, но все.же я снял с себя одежду и нырнул в воду. Очень скоро я отыскал на озерном дне два золотых кольца м ьросил их на берег, туда, где сидела девушка. А девушка подобрала их и сразу же исчезла, так что я даже не понял, в какие это выси она улетела, в какие дали убежала.
Я вышел из воды и хотел подобрать свою одежду, но едва доковылял до нее, потому что, как только я оставил озеро, я превратился в немощного старца. Подбежали было ко мне два моих пса, --и не узнали меня и стали в смятении носиться вокруг озера.
Недолго стоял я на берегу. Вскоре ко мне подошел Кайльте сын Ронана с лучшими фениями—они шли по моим следам из Алмайна до самого берега. Но и они не узнали меня—да и не удивительно!
«Ты, верно, рыбак.»--сказал мне Кайльте, «ответь нам, старик, видел ли ты одинокубю лань, за которой гнался воин с двумя охотничьими псами?»
Я ответил ему, что уже слишком слаб и стар, чтобы ловить рыбу, и прибавил, что действительно видел лань за которой гнался воин с двумя собаками и что все они пробежали мимо озера в сторону гор, а я больше ничего не знаю.
Тут Ойсин заподозрил, что я что-то скрываю и недоговариваю, а я не осмелился сказать фениям кто я на самом деле.
Уже вся дружина стояла вокруг нас, и Кайльте снова принялся меня распращивать. Об этом есть такие стихи:
Кайльте:
Откуда пришел ты, старик?
Верно, ты ловишь здесь рыбу?
Ты видел ли быструю лань
И двух охотничьих псов?
Финн:
Я видел недавно все то,
О чем говоришь ты, о Кайльте.
Два легконогих пса
Гнались за прекрасной ланью.
Псы настигали зверя--
Я хорошо их запомнил.
Бежал вслед за ними охотник,
Давно они скрылись в горах.
Фении обступили меня со всех сторон и все изводили новымии вопросами, так что я, наконец, не выдержал и сказал им, что я и естьь Финн. Мои воины мне не поверили. Они зло высмеяли меня и стали даже грозить мне оружием. Тогда я решил поговорить с Кайльте с глазу на глаз и рассказал ему всю эту историю от начала до конца. Теперь сын Ронана поверил мне, он узнал меня, несмотря на то, что я так изменился, и он пересказал мою повесть всем остальным дружинникам. В великую печаль пришли все фении, они огласили воздух возгласами горя и скорби. Вот отчего это озеро зовется по сей день Лох Догра. Воины сделали мне носилки из ветвей и отнесли меня на вершину горы, где стоял сид Куйленн Куайльнге. Все семь дружин доблестной фианны собрались там.
Через три дня на встречу с нами вышел сам Куйленн. В руках его была золотая чаша. Он передал ее мне и приказал испить из нее и, когда я отпил глоток волшебного напитка, вся моя сила вернулась ко мне, и я принял прежний облик, и старческая немощь меня покинула, только волосы по прежнему оставались седыми.
Отпив глоток волшебного напитка, я передал чашу в руки Мак Рейте, Он также отпил глоток но, когда он хотел передать чашу дальше, в руки следующего фения, чаша вдруг выпрыгнуда из его рук и побежала прочь, и все наши дружинники бросились в погонб за ней, но, хотя они и бежали очень быстро, они ее не поймали и на глазах у всех чаша провалилась под землю, о чем все фении очень сожалели. Знай, Конан, если бы каждый воин отпил глоток из этой чаши, он стал бы таким-же великим мудрецом и провидцем, как я. Или, как Мак Рейте. Вот, о Конан, рассказ о том, как мои волосы стали седыми. Об этом есть такие стихи:
Две волшебницы-сиды
Полюбили меня,
Две дочери Куйленна Куйальнге
Мидлуахайр и светлая Айгне.
Но не хотела Айгне
Седого старца в мужья,
Ей нужен был не старик,
А молодой красавец.
Призвала тогда Мидлуахайр
Чары Туата Де Дананн,
Стоворилв волшебное озеро
Силою колдовства.
Затем прекрасная девушка
Приняла облик лани
Явилась в Темайр Луахру
Милая сида из Куайльнге.
Я устремился за ней,
Один побежал по следу.
И вскоре достигли мы
Волшебного озера в Куайльнге.
И там, у самой воды,
Сидела одинокая женщина,
Без всякого страха она
Заговорила со мной.
--О чем ты плачешь, о девушка,
Прекрасная, белорукая?
--Два золотых кольца
Упали в озерные воды.
Нырнул я за кольцами в озеро
Когда же я вышел на берег,
От волшебства Де Дананн
Состарился раньше срока.
Вот мой рассказ, о Конан,
Товарищ мой драгоценный,
О том как поседели
На голове моей волосы.
«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен. Слаще музыки арф слова, что слетают с твоих уст! О Финн, во имя твоей доброй славы, поведай мне, где и как ты обрел мудрость на самом деле? Но не рассказывай мне ни о лососе Финтана, ни о ночи в доме Куанна.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн. «У славного Бека сына Боанн, из племени Туата Де Дананн есть волшебный источник —каждый кто пьет из него, получает великую мудрость и становится дивным провидцем. Три дочери Бека хранят этот прекрасный источник: старшая из них Кейвфинн, Техт и милая Арвах. Напиться волшебной воды можно с согласия Кейвфинн, и просит она в уплату триста слитков червнного золота.
Однажды, вместе с фианной, я отправился на охоту, но , преследуя зверя, я заблудился в лесах.
И единственными моими спутниками были в тот час Диоррайнг сын Дохайра и Мак Рейте. Мы взошли на вершину холма Карн Ферадах и увидели открытую дверь ведущую в сид.Не медля ни секунды мы бросились к двери! А три дочери Бекаувидели свою оплошность и быстро подбежали к двери с другой стороны, чтобы закрыть ее на засов! А мы изо всех сил налегли на дверь снаружи!
В руках у Кейвфинн была в тот час чаша с волшебной водой и, когда она запирала перед нами дверь в сид, вода выплеснулась из чаши и несколько капель попали в наши рты. Вот так, о Конан, я стал мудрецом и провидцем. Об этом есть такие стихи:
Три дочери Бека сына Боанн
Хранили напиток героев
Это у их источника
Брали мудрость Дети Богини.
Источник трех дочерей--
Мудрость сокрыта в нем,
Но для того, кто пьет
Вода его горька.
Я отведал Лосося--
Но это было ничто.
Лишь у источника сидов
Я стал настоящим провидцем.
О Конан, ответил ли я на твой вопрос?»
«Будь благословен, вождь фениев,»--молвил Конан, «твои рассказы—услада ума и отрада души. О сын Кумалла, поведай теперь о том сколько тебе лет и почему смерть не берет тебя, а также о том, как ты гостил в доме Нейда.»
«Как -то раз , когда я путешествовал один, » --начал новую историю Финн, « --а был я в то время молодым неопытным юнцом,--я пришел к дому Нейда. Этот Нейд был самым негостеприимным человеком своего времени. Не то что в Ирландии, во всем мире трудно было отыскать хозяина столь же бесчестного и жадного, как он. Нейд был очень богат—в его крепости было семь ворот и у каждых ворот он держал семь стад. Однако, несмотря на все это богатство, ни один гость не выходил из его дома сытым и довольным.
Когда я зашел в дом Нейда, в нем не было никого, кроме него самого, его жены, и дочери по имени Айфе. И я прошел в бруйден и сел посередине покоя. Тут заговорил Нейд.
«Что это ты расселся в моем доме?»--грубо спросил он.
«Я хочу быть твоим гостем и переночевать у тебя.»--ответил я.
«Сдается мне, ты ничего не слышал о здешних обычаях,»--проворчал Нейд, «иначе ты бы не просил у меня стол и кров. Знай, что я—Нейд и нет во всей Ирландии хозяина более негостеприимного чем я.»
«А мне,»--сказал я ему, «все равно какой ты хозяин. Добрый ты человек или злой, --сегоднгя ты обязан накормить и приютить меня, хочешь ты того или нет.»
Услышав такие слова, Нейд вскочил со своего кресла, как ужаленый, чтобы вытолкать меня из своего дома взашей. А я тоже вскочил и схватился с ним врукопашную. И очень скоро я одолел его и бросил его на землю, перед его женой и дочерью. Сперва я крепко связал и скрутил Нейда, а потом схватил его жену и овладел ею, и хорошо мне было, о Конан, лежать вместе с ней!
Тогда заговорил Нейд. «Послушай, юноша,»--сказал он, «не отнимай у меня мою женщину, станем лучше добрыми друзьями, а моя дочь Айфе выйдет за тебя замуж. Все это будет выгоднее для тебя, чем издеваться над моей женой.»
И я вынужден был признать, что Нейд прав. Я отодвинул его жену в сторону и развязал его самого. Мы с ним заключили союз дружбы, он напоил и накормил меня, и отдал мне свою дочь, и той-же ночью я разделил с ней ложе.
А на утро следующего дня, когда мы вышли в поле перед крепостью, Айфе попросила у меня свадебный дар и я пообещал ей исполнить все, что она пожелает.
Айфе пожелала, чтобы я принес ей дрозда, который жил в дубовой роще невдалеке от крепости. Я побежал в дубраву, поймал птицу и принес ее девушке, а она сказала мне: «Теперь, о Финн, на тебе лежит гейс. Каждый год ты должен будешь приносить мне живого дрозда, год в который ты не сможешь поймать птицу, станет в твоей жизни последним.»
Вслед за тем я вернулся к Нейду и приказал ему подготовить большой свадебный пир, ибо я хотел позвать на свою свадьбу всех славных воинов Ирландии. И, когда увидел Нейд, как много гостей собралось на пир, когда выставил он множество напитков и яств для знатных людей и доюрых псов, вся низость и жадность, которая была в нем, покинула его сердце и выскочила из его уст, и стал он после этого одним из самых щедрых и честных людей во всем мире. Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.
Был со мной и другой случай. Как-то раз я один шел по равнине Маг-ин-Кейди и встретилась мне прекрасная молодая девушка. Я спросил ее : «О девушка, отчего ты ходишь одна?»
«Нетрудно сказать,»--ответила она, «я ищу себе мужа.»
«Скажи, какой муж тебе нужен?»--живо спросил я.
«Видишь вон ту высокую скалу?»--сказала девушка, «Если хочешь на мне жениться, ты должен через нее перепрыгнуть.»
Услышав такие слова, я тотчас же положил на землю свое оружие и легко перепрыгнул через скалу.»
«Плохой прыжок,»--заметила девушка, «возьми теперь в руки вон тот тяжёлый валун и прыгай снова.»
Подняв огромный камень я снова прыгнул через скалу с валуном в руках. Этот подвиг был одним из самых тяжелых в моей жизни. Потом я спросил у девушки как ее зовут и какого она рода.
«Меня зовут Этайн из Шлейве Кайн,»--ответила она и отвела меня в свой дом. Той же ночью мы разделили с ней ложе. А на утро следующего дня Этайн наложила на меня гейсы, чтобы я каждый год повторял свой прыжок. Год, в который я не смогу с валуном в руках перепрыгнуть через скалу станет в моей жизни последним.
Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен купаться в бочонке Кайрелла—иначе придет мне погибель и смерть.
Есть у меня и другой зарок: каждый год приходить на пир к моей возлюбленной-сиде, такой дар любви она попросила у меня когда-то.
Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен бросать копье от вершины холма Муллах Рата до самого Белах Ита—такой дар любви я пообещал Дамнад, дочери Райгне Риала. Никто в Ирландии не может бросить копье так далеко, только мне одному это под силу. Гож, в который я не доброшу копье до Белах Ита принесет мне погибелль и смерть.
Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен приходить на пир, который устраивает для меня моя матушка. Весь следующий год ни тоска ни тревога не коснется того, кто пировал на этом празднике.
Есть у меня и другой зарок: охота на диких свиней Сланга. Убивать их надо соблюдая все гейсы.
Во-первых: прежде чем разить свинью, надо ее спугнуть.
Во-вторых: убить свинью надо так, чтобы она не завизжала.
В-третьих: тот, кто убил свинью, должен сам дотащить ее до очага.
В-четвертых: жарить свинью можно только если дует северный ветер.
В-пятых: жарить свинью надо в доме, при закрытых дверях.
В-шестых: делить свинью должен тот, кто ее убил.
В-седьмых: поделиться мясом Сланги надо с каждым жителем селения, не забыв никого.»
И Финн сказал такие стихи:
Сланга, кабан кабанов,
Каждый год его убиваю,
Семь гейсов лежит на Сланге,
Вот моя весть, о Конан.
«Вот, о Конан, история, о которой ты меня спрашивал.»
«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен! Никакая музыка не сравнится с твоими рассказами. Теперь поведай мне, о сын Кумалла, о трех самых страшных твоих промахах.»
«Сейчас я расскажу тебе о том,»--молвил Финн. «Однажды мы выследили дикую свинью по имени Бротур Бан Тромлинне. Мы подняли зверя, он бросился прочь от нас, и все воины и псы пустились в погоню за ним. Я продел палец в ремень моего копья и с силой метнул копье из под щита. Я целился в свинью, но страшное оружие попало в доброго фения по имени Мидболг сын Луахайра и сразило его насмерть. И по сей день в краю Койр Комрад есть место, которое зовется Мидболг.
Во второй раз замахнулся я копьем и метнул его в свинью, но опять промахнулся и сразил Эдораса сына Мане—да не забудут это доброе имя потомки. В третий раз метнул я копье, и сразил им Йомуса сына Луахайра, --и по сей день его именем зовется гора Шлиав Йомус. И потом я отбросил свое копье, потому что понял, что сегодня меня преследует великая неудача—ведь я промахивался редко, а три раза подряд—никогда.
Мы похоронили трех наших товарищей, поставили над их могилами надгробные камни и устроили в их честь поминальные игры. Вот, о Коналл, рассказ о трех самых страшных промахах, которые случались со мной.»
«О король фениев,»--воскликнул Коналл, «будь благословен! Быстро летит время в веселой беседе с тобой!»
«О Конан,»--молвил Финн, «пусть мне теперь приготовят постель. Долго ты распрашивал меня и немало поведал я тебе дивных делах, о подвигах и походах ирландской фианны. Однако, ночь проходит, и мне пора спать.»
«Ты прав, добрый друг,»--ответил Конан и приказал постелить гостям постель. Той ночью Финндерв дочь Конана привели к Финну и они спали вместе.
Шла охота по зеленым лесам, прекрасным и привольным, по древним дубравам далеким и дивным, по высоким горам, по вересковым долинам, по мирным равнинам раздольным и широким, по крутым холмам и неприступным отвесным скалам.
Все вожди выступили вперед—первые в погоне за зверем они подавали пример подвигов, по обычаю ирландской фианны. На крепких кожаных поводках они привели с собой добрых охотничьих псов: быстронигих и благородных гончих и громкоголосых, грозных волкодавов , могучих и широкогрудых, верных и свирепых и пустили их по следу диких зверей.
А сам славный Финн сын Кумалла сына Тренмора остановился на высоком холме и не было у него в тот день иных спутников, кроме одного лишь Диорранга сына Дохара Даваха.
Словно искуссную музыку, словно нежный напев слушал сын Кумалла грозный гомон охоты: лай собак, возгласы воинов и заливистый свист, которым фении поднимали пугливых лесных зверей: молодого оленя и ласковую лань, проворного волка и хитрого лиса, большеголового барсука и свирепого вепря. Кровью покрылись пасти псов и руки бойцов и повеселели все фении ибо обильной была добыча.
В этот час сон сморил сына Кумалла и дремота одолела его и велел он Диоррангу сыну Дохара охранять его отдых. «Не буди меня,»--сказал Финн, «сегодня я проснулся рано на рассвете и очень устал.»
«Я сделаю все, как ты просишь.»--ответил Диорранг. Финн улегся на землю и заснул глубоким сном. Уже солнце склонилось к закату, уже утих вдалеке гомон охоты, а вождь фианны все спал. И вот не выдержад Диорранг и стал трясти Финна за плечо, и провел рукой по его лицу, и разбудил его, и рассказал ему о том, что вся фианна ушла далеко вперед и давно уже скрылись из виду охотники и стихли их голоса. Услышав такие слова, Финн сразу же поднялся на ноги и стряхнул с себя остатки сна.
«Слушай, Диорранг,»--сказал он, «раз уж день клонится к закату а вся фианна разбрелась в разные стороны, ступай на разведку и найди нам какое-нибудь место для ночлега, бедную хижину или лесной шалаш.»
Поднялся Диорранг и отправился в дозор. И вскоре он увидел невдалеке королевскую крепость, дивный дворец с прекрасными палатами. Тогда он вернулся к Финну и обо всем ему рассказал.
«Идем в крепость,»--решил Финн, «быть может, ее хозяин накормит нас и приютит на эту ночь.»
Фении подошли к воротам прекрасной крепости и принялись стучать в них и колотить. На стук вышел привратник и спросил их кто они такие.
«Мы—дружинники Финна сына Кумалла.»--ответили Диорранг и Финн.
«Будте прокляты!»--вскричал в сердцах привтратник, «не в добрый час пришли вы к нашему дому. Ведь это Финн в южных краях, на равните Тесга, убил отца и мать хозяина крепости, да четверых его братьев, да трех братьев его отца, да отца его жены, то есть Дува сына Дувгалла. Знайте, этим селением владеет Конан Кенн Шлейве, а второе его прозвище Кенн Сугмайре Руйде, и это тот самый Конан, который осушил озеро Лох Лорган, когда искал в нем Мак Лонна.»
Все, что сказал привратник было правдой, --не кто иной как Финн перебил родичей Конана. А привратник пошел к Конану и доложил ему о том, какие люди подошли к его крепости.
«Опиши-ка мне этих фениев,»--попросил Кенн Шлейве.
«Изволь,»--молвил слуга, «Первый фений суров и седоволос, красив и крепок. Это могучий муж, великий воин, доблестный и достойный вождь. Рядом с ним охотничий пес, черный с белой грудью, свирепый и страшный на вид, с красными когтями и острыми зубами. У него золотой ошейник и золотой поводок. Второй фений—пригожий парень, темноволосый и статный, рядом с ним пестрая псица, громкоголосая гончая.»
«Ты хорошо описал мне этих воинов у ворот,»--сказал Конан «я узнал их, я понял кто они такие. Первый из них это Финн сын Кумалла, вождь всех фениев Ирландии. Его спутника зовут Диорранг сын Дохара, а пес с золотым ошейником—сам Шкеолан. Теперь открой ворота и впусти их.»
Финн и Диорранг вошли в селение, положили оружие и привязали собак. Фениям оказали добрый прием и накормили их досыта. А после обильного угощения, когда гостей стало клонить ко сну, Конан повел с ними застольную беседу и начал с ними долгий разговор.
«О Финн,»--сказал Конан, «добрый привет получил ты от нас, обильное угощение, а ведь великое зло, жестокий урон нанес ты нашему дому.»
В тот час Конан принимал гостей вместе со своей женой. С ними сидела и его дочь, прекрасная девушка по имени Финндерв.
«О Конан,»--молвил Финн, «ты не сказал ничего кроме правды. Моя вина перед тобой велика, но, несмотря ни на что, теперь между нами мир, ведь, когда я убил твоего отца и мать, и трех братьев, и двух твоих сыновей, и твоего деда, то есть отца твоей матери, Дува сына Дувгалла и трех его сыновей, я все-таки пощадил тебя и твою жену. Жена твоя была в то время беременна и ты пообещал, что если родится сын, он будет отдан в фианну, мне на воспитание, а если родится дочь, ты сам станешь заботиться о ней для того, чтобы со временем выдать ее замуж за доброго фения из моей дружины. И вот теперь, когда я увидел Финндерв, я захотел взять ее в жены. Не просто так пришел я этим вечером в твою крепость, а для того, чтобы забрать с собой твою дочь, поэтому, лучше было бы тебе вспомнить все добро, которое я сделал для тебя, чем припоминать старые обиды.»
«О Финн,»--возразил Конан, «не спрашивай о моей дочери. Девушка уже обещана другому и, сдается мне, что удача этого человека не меньше твоей.»
«Кто этот человек?»--спросил Диоррайнг сын Дохара.
«Итех,»--ответил Конан, «сын короля сидов Эсса Руад.»
«Как ты не боишься, Конан,»--снова заговорил Диоррайнг, «вести перед нами такие речи. Ни один вождь из Племени Богини Дану не превзойдет Финна сына Кумалла, а тому, кто в этом вслух усомнится, хорошо бы вырвать язык, а еще лучше—убить лжеца на месте!»
«Помолчи, Диоррайнг,»--взял слово Финн, «не на распрю и не на брань пришли мы сегодня в этот дом, а на веселую свадьбу. Я возьму девушку и никто в Ирландии меня не остановит.»
«О Финн,»--молвил Конан, «не будем больше спорить, поговорим о других вещах. Ты нарушишь гейсы, если не расскажешь мне этим вечером о подвигах и походах ирландской фианны.»
«Я расскажу тебе обо всем, что помню,»--ответил Финн, « спрашивай у меня все, что хочешь.»
«Раз так,»--сказал Конан, «поведай мне о том, как ты получил свое имя, а еще о твоем первом плавании и том, почему ты каждый год прыгаешь со скалы Брег?»
«Сейчас я все тебе расскажу,»--молвил Финн, «Мой первое имя—Гласс Диге, а второе—Гилла-ан-Касан. Впервые в жизни я плавал в пруду Типрайт Критирлинне, что у горы Шлиав Смойл, а первую охоту я провел у крепости Дун Брогна, убив там два десятка уток.
Почему я каждый год прыгаю со скалы Брег? Нетрудно сказать.
Однажды я, спасаясь от воинов Морны, покинул Болгуйне, мою матушку, и пустился в путь, и пришел в южную Ирландию, к Луахайр Дегад. Я был тогда глупым несмышленым юнцом и не носил другой одежды, кроме накидки из звериных шкур. В Луахайр Дегад я увидел два отряда. В одном из них были добрые благородные воины, а в другом милые молодые девушки. Отряды стояли друг напротив друга на холмах, а между холмами была высокая отвесная скала, угрюмый утес черный и страшный.
Первым делом я подошел к девушкам и учтиво им поклонился. Я спросил у них: отчего это мужчины и женщины собрались вокруг скалы. Девушки ответили мне и вот что они рассказали:
Напротив них стоит, со всей своей дружиной, Седна сын Айлиля короля Киаррайге Луахра. Он без памяти влюблен в Атнайт дочь Дайре Сида (она была одной из этих милых девушек, прекрасных подруг). Атнайт попросила у Седны такой свадебный дар: она пожелала, чтобы Седна запрыгнул на вершину черной скалы и тотчас-же спрыгнул обратно и чтобы он каждый год повторял свой прыжок.»
Тогда я спросил у Атнайт не все ли ей равно, кто будет прыгать на скалу?
«Нет, мне не все равно,»--ответила она, «о юноша, на тебе безобразная грязная одежда, у тебя серые неухоженные волосы, но, если ты прыгнешь для меня, я стану твоей.»
Услышав такие слова, я собрался с силами и устремился к скале, и разбежался я , и разогнался для прыжка и, как птица, взвился высоко вверх и оказался на вершине черного утеса. А потом я легко и ловко соскочил со скалы вниз и быстро вернулся к девушкам.
И Атнайт подошла ко мне, обняла меня, расцеловала и сорвала с меня мой старый плащ и нарядила меня как подобает, в богатые одежды. Вместе мы пошли в ее дом и провели там всю ночь.
А на заре следующего дня Атнайт преподнесла мне утренний дар—она сказала, что теперь я должен каждый год повторять свой прыжок (это стало моим гейсом), и в год, когда я не сумею запрыгнуть на утес, меня ждет скорая смерть. Вот, о Конан, рассказ, о котором ты спрашивал меня.»
«О Финн,»--воскликнул Конан, «будь благословен. Твои истории —отрада для души и услада для ума. Поведай мне теперь, о король фениев, о самом лучшем и о самом худшем воине фианны.»
Сейчас я все расскажу тебе,»--молвил Финн, «лучший воин фианны это я сам, а худший ирландский фений это девушка по имени Дер Дува Дувшлейве, посланница нашей дружины. Куда только не посылал я ее, но не было от этого никакой пользы. Есть еще Ливди Лесгамайл, слуга, чистильщик котлов Алмайна. Из всех фениев он самый ленивый. Пройти летним днем за водой от кухни до колодца для него уже далекий поход и великий труд.
Самый быстрый фений Ирландии—Летан Луат из Луахайр Дегад.
Самый высокий фений-- Долгус Дувдойлиг.
Самый слабый фений-- карлик Мак Мейн.
А я—самый лучший из воинов Ирландии, самый отважный и смелый, самый доблестный и благородный!
Но что это мы сидим в тишине, --скорее зови сюда музыкантов и шутов, певцов и мастеров, какие только есть в этом селении, пусть споют нам и сыграют, а то не люблю я проводить вечер без развлечений!»
«Поведай мне лучше, о Финн,»--молвил Конан, «о самой прекрасной музыке, которую ты когда либо слышал.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--ответил сын Кумалла, « Когда выходят в поле семь добрых дружин славной фианны и потрясают копьями, и стучат оружием, а свежий морозный ветер с веселым свистом гуляет между рядами бойцов, такая музыка мила моему сердцу. Еще я люблю, когда на шумном веселом пиру в палатах Алмайна звенят золотые кубки полные пенного пива—такая музыка по нраву мне.
Еще люблю я песни птиц, журавлиный крик, рокот волн и перебранку врагов из-за ограды щитов.
Я люблю кукование майской кукушки, визг диких свиней в холмах Кнок Руад, гомон охоты в Дойре, пение дроздов в Лейтир Нейд, негромкий говор речной воды и грохот морской волны набегающей на берег. Вот какая музыка мне по душе, о Конан.»
«Будь благословен, мудрый человек!»--воскликнул Конан, «беседа с тобой веселит мое сердце. О король фениев, прошу тебя, во имя твоей доброй славы, рассказывай дальше без гнева и печали.»
«Спрашивай все что пожелаешь,»-- ответил сын Кумалла, «я расскажу тебе все, что знаю о подвигах фианны.»
«Спрашиваю,»--сказал Конан, «поведай мне, о Финн, кто из ирландских фениев каждый день перепрыгивает через свою могилу, а сам до сих пор жив. Чья мать—его же дочь и кто требует виру у своего убийцы?»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн, « Однажды между двумя вождями моей дружины начался спор и вскоре он перешел в смертельный бой. Звали этих вождей Осгар сын Кромкенна и Долгус сын Айлилля Каса. И не нашлось в стане фениев человека, который сумел бы разнять поединщиков. Вышло так, что Долгус сын Айлилля пал от руки Осгара.
Прекрасная девушка, дочь Долгуса, подошла к отцу —а он уже был мертв,-- и склонилась над ним, и поцеловала его в губы. Капля крови сорвалась с уст убитого и попала ей в уста, отчего она и забеременела. Девять месяцев спустя у нее родился сын. И он, малый ребенок, каждый день прыгал на могиле Долгуса, ибо еще не знал, что в ней лежит его отец. Потом мальчик был крещен и ему дали имя отца, то есть, назвали его Долгусом и вот теперь он требует виру у воина, который его убил.»--закончил свой рассказ сын Кумалла.
«Будь благословен, о Финн,»--воскликнул Конан, «твоя речь подобна прекрасной музыке! Поведай мне теперь об одноногом, одноруком и одноглазом человеке, который состязался с фениями в беге и еще объясни мне, откуда пошла поговорка: «В дом Финна пришел Рок» ?
«Сейчас я расскажу тебе о том,»--молвил Финн, « Как то раз я охотился с добрыми фениями в окрестностях Темайр Луахры. Охота наша была в тот день неудачна—мы убили одного-единственного олененка и, когда он был сварен, мне досталась на ужин оленья нога.
Тут подошел ко мне воин по имени Гота Гайте и попросил у меня это мясо.
«Послушай, Гота Гайте,»--сказал я ему, « отчего ты хочешь забрать у своего вождя последнюю ногу? Ты ведь видишь, что у меня нет другой еды кроме нее.» На это фений предложил состязаться за мой ужин в беге—кто пробежит быстрее, тот и получит мясо. Я согласился, отдал ему оленину и бросился за ним, а он побежал от меня. Мы понеслись по просторам полей и Гота Гайте летел как ветер. Но на середине поля его догнал его родной брат, Кайльте сын Ронана, он забрал оленью ногу и вернул ее мне. В тот день у нас не было больше споров и раздоров.
Но вот, немного времени спустя, в Темайр Луахру зашел неизвестный человек, грузный и грязный, черный и страшный на вид, одноногий, однорукий и одноглазый, с тяжелым железным посохом в руке. Он подошел к нам, приветствовал нас, помянув языческих богов, и уселся посередине бруйдена.
Я спросил дикого человека о том кто он и куда держит путь.
«Я простой воин,»--отвечал гость, «обошел много стран и везде слышал о твоей славе и боевой доблести, из уст ученых и мудрецов, книжников и рассказчиков, на веселых пирах в богатых замках. От достойных людей я узнал, что ты платишь большое жалование, одаряешь своих дружинников дивными наградами, и нет во всем мире вождя щедрее тебя.
Вот и я пришел к тебе, Финн," сказал дикарь, "чтобы попросить у тебя достойный дар, богатую награду."
Я ответил этому человеку: "Даже если бы я владел всем великим миром, я не отдал бы тебе самой малой доли от его богатств."
"Выходит, все что говорили о твоей щедрости--ложь."--сказал дикарь.
"Нет,"--возразил я, "но я награждаю людей, а не уродов."
"Выходит,"--снова заговорил мой гость, "все что я слышал о твоей доброте к людям--тоже ложь."
"Нет,"--возразил я, "если бы ты был человеком, я бы тебя не обидел."
«Раз так,»--сказал фомор, «отдай мне хотя бы оленью ногу, которую ты сейчас держишь, и мы расстанемся с миром. Твои воины могут даже погнаться за мной, как только я возьму мясо и отступлю от тебя на один шаг.»
Услышав такие слова, я охотно отдал оленью ногу фомору. И тотчас-же страшный дикарь вскочил, перемахнул через высокие стены селения и побежал прочь. А семь добрых дружин ирландской фианны бросились в погоню за ним: широким шагом, ровными рядами, плотным строем шли отважные отряды доблестных воинов, необоримых бойцов. Быстро шли они по крутым холмам и высоким горам, но никак не могли настичь дикого человека. Я же, вместе со всеми музыкантами и мастерами фианны, зорко следил за погоней со сторожевой башни. И, когда я увидел, что охота все удаляется от Темайр Луахры, удивился я нерасторопности фениев, поспешно надел походную одежду и сам пустился в погоню. Я не взял с собой другого оружия, кроме копья Мак-ин-Луйн.
У горы Шлиав Уйге-ин-Ри я догнал отставших фениев и повел их за собой. Большую часть фианны я настиг у Луйвнеха и двинулся дальше, пока не поравнялся с самыми быстроногими фениями у брода Ат Луайн. Тогда, уже во главе всего войска, я повернул на восток, оставляя по правую руку Круахан Коннахтский.
А дикий человек был уже у водопада Эсса Руад! Не замочив ног, он перепрыгнул через поток, и я прыгнул вслед за ним. Спасаясь от погони, фомор начал обходить Ирландию справа налево, но у горы Бенн Эдонн фианна прижала его к морю и не оставалось ему ничего другого, как прыгать с берега в воду. И тут я собрался с силами и рванулся вперед со всей быстротой и отчаянной яростью, и настиг я дикого человека, и сбил его с ног, и бросил его на землю.»
«Это было нечестно, о Финн,»--пожаловался мне дикарь, «ты сам погнался за мной, а мы ведь договаривались, что только твои воины могут пуститься в погоню.»
«Ну уж нет,»--возразил я, «все было по правилам. Вождь всегда должен быть впереди дружины!»
И, едва я успел сказать эти слова, как подбежали к нам Леган Луат из Луахайр Дегад и Кайльте сын Ронана, а за ними подоспели и другие фении. Каждый из них хотел первым вонзить в дикого человека свое копье, так что даже я с трудом остановил их.
«Отчего ты не даешь нам убить фомора?!»--закричали воины.
«Не убивайте меня,»--подал голос дикарь, «а не-то, в отместку за меня мои родичи убьют много добрых людей.»
И фении пощадили его, как бы им не хотелось предать его смерти. Они только скрутили его и связали по рукам и ногам.
Вскоре мы увидели, как идет к нам Бран Младший из Буадахана. Он сердечно приветствовал фениев и сказал, что у него готов добрый пир и он с радостью приглашает на него всех нас. Вся великая ирландская фианна пошла вместе с Браном. Мы вошли в огромный дом для пиров, втащили в него дикого человека и положили его, не развязывая, на пол, лицом вверх, а сами стали пить и пировать, развлекаться и веселиться.
Тут я спросил у дикаря кто он такой на самом деле.
«Мое имя Рок сын Дихона,»--ответил пленник, «мой отец—наместник Бруга-на-Бойне. Моя жена без памяти полюбила другого мужчину, твоего ученика, фения по имени Шкиатбрек сын Датхона. Она стала на все лады хвалить доблесть и отвагу фениев.
Услышав от нее такие речи, я сказал жене, что назло ей и Шкиатбреку один превзойду всех фениев и вызову их на бой. А она принялась смеяться надо мной. Но я пошел к своему другу, мастеру волшебства, и попросил его о помощи. И мой друг придал мне облик дикого фомора. А теперь, о Финн, освободи меня из плена, ибо я испытал уже достаточно бед и унижений.»
Тогда я приказал освободить дикого человека, и оттого пошла поговорка «В дом Финна пришел Рок.» Здесь, о Конан, заканчивается моя история.»
«Будь благословен, о Финн,»--воскликнул Конан, « быстро летит время в разговорах с тобой! Поведай мне теперь о шести великих чудесах фианны.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн.
«Есть у нас глухой воин, который помнит все поэмы и песни—такая у него ясная память. Это—первое чудо фианны.
Второе чудо—хромой воин, который, несмотря на хромоту, бегает быстрее всех псов, коней и охотников.
Третье чудо—слепой воин, который никогда не промахивается, ни днем ни ночью.
Четвертое чудо это моя жена-- каждую ночь она умирает и каждое утро воскресает – другой такой женщины нет больше во всем мире.
Пятое чудо, это воин-фений, который каждый второй год превращается в женщину. Он рожает детей в женском облике, и порождает детей в мужском облике.
Шестое чудо-- это одно из моих боевых копий, вернее сказать, копье Фиахи сына Кронгенна, брошенное тупым концом оно наносит рану, а брошенное острым концом не причиняет никакого вреда.
Таковы, о Конан, чудеса фианны.»
«О вождь фениев,»--воскликнул Конан, «да пребудут с тобой победа и добрая удача. Поведай теперь, откуда взялась поговорка «Финн в гостях у Куанна.»
«Сейчас я расскажу тебе о том»--молвил Финн.
«Как то раз я стоял на холме Карн Ферадах, что невдалеке от Луйвнеха. Было со мной четыре воина, то есть мой сын Ойсин, Кайльте, Мак Лугах и Диармаид О Дуйвне и пять псов, то есть Бран, Шкеолан, Кулдув, Аднуалл и Луат Луахайр. И увидели мы с вершины, как идет мимо холма страшный свирепый фомор, и несет на плече железные вилы, а к этим вилам привязана истошно визжащая свинья. Вслед за фомором шла милая молодая девушка, она подгоняла дикого человека и показывала ему дорогу.
Я сказал своим людям, чтобы кто-нибудь из них пошел и поговорил с этими путниками.
«Я пойду.»--вызвался Диармаид. Он легко сбежал с холма и помчался как ветер, но не догнал ни девушку ни фомора. Тут все мы спохватились и тоже побежали за ними, но не смогли догнать путников и только поравнялись с Диармаидом.
Долго бежали мы, пока не поднялся вокруг волшебный туман и фомор с девушкой бесследно исчезли в нем. А когда туман рассеялся, мы огляделись вокруг и обнаружили невдалеке, на краю большого леса, красивую королевскую крепость. Это и был дом Куанна.
И, когда мы подошли к крепости, в поле перед ней мы увидели два источника. Возле одного из них лежала красивая бронзовая чаша, а возле другого—ржавое железное ведро. Потом мы вошли в бруйден и приветствовали его хозяев.
На почетном месте сидел в красивом резном кресле видный высокий воин, а рядом с ним сидела милая молодая девушка. Слуга огромного роста стоял у очага и жарил на огне свиную тушу. С другой стороны очага стоял еще один могучий воин и было у него двенадцать глаз по двенадцать зрачков в каждом. По дому ходил ручной черный баран с белым брюхом, черной мордой, серыми рогами и зелеными копытами а на северной стороне дома сидела в углу седая старуха в сером плаще. Таковы были жители крепости.
Высокий воин поднялся из кресла и сердечно нас приветствовал. Мы расселись на полу бруйдена.
«Встретим Финна и его дружинников как подобает.»--сказал хозяин дома.
«Не люблю я,»--подал голос слуга, «делиться добром с кем попало и суетиться без толку.»
Однако, хотя слова его были злы, он встретил нас по-доброму.
Прошло совсем немного времени, и мне захотелось напиться, никогда прежде я не испытывал такой жестокой жажды. Рядом со мной сидел Кайльте и я, едва не плача, стал жаловаться ему на свое мучение.
«Зачем изводить себя понапрасну?»--обратился к нам хозяин дома. «Пусть Кайльте пойдет к двум источникам и принесет воды.»
Услышав такие слова, Кайльте тотчас-же побежал к первому источнику, набрал воды в бронзовую чашу, и поднес ее мне. Я припал к чаше и, пока я пил, мне казалось, что никогда я не пробовал напитка прекраснее, чем этот. Но, едва я отставил чашу от себя, как мой рот наполнился горечью, как будто я напился отвратительной отравы. Как будто все недуги, все болезни, какие только есть в мире, разом напали на меня! И стало мне так худо, что я едва не расстался с жизнью.
И если до того я жаловался Кайльте на жестокую жажду, то теперь страдания мои удесятерились. И я застонал и заплакал. Тут снова заговорил хозяин дома, теперь он посоветовал Кайльте принести воды из второго источника в ржавом железном ведре.
Кайльте снова выбежал в поле, быстро наполнил водой ведро и принес его мне.
Всякое питье случалось мне пробовать, но вода в ведре была так горька, что сражеться с врагами в кровавой битве было легче, чем пить ее. Однако, когда я осушил ведро и отставил его от себя, вся моя сила вернулась ко мне и я снова стал совершенно здоров.
Тем временем хозяин дома спросил слугу готова ли свинина.
«Мясо готово.»--ответил тот.
«Тогда подели свинью.»--приказал хозяин.
«Как мне делить ее?»--спросил слуга.
«Одну заднюю ногу отдай Финну и его псу, другую—четверым дружинникам Финна. Одну переднюю ногу отдай псам фениев, а другу мы поделим со старухой и с воином, что сидит у огня. Тебе и девушке достанутся свиные ребра и требуха.»
«Скажу прямо,»--молвил слуга, «мне по душе такой дележ.»
«А мне нет!»--вдруг подал голос черный баран. «Почему вы забыли про меня и не дали мне моей доли?» И он подбежал ко мне, схватил свиную ногу, которая предназначалась для меня, уволок ее в дальний угол дома и стал жадно есть.
Все мои воины вскочили с мест, выхватили мечи и принялись вчетвером рубить барана, однако, они не нанесли ему ни царапины, а баран даже не оторвался от еды.
Тогда заговорил человек с двенадцатью глазами и вот что сказал он: «Господи всемогущий, не обидно ли, что доля доблестного воина досталась жадному зверю?» И с этими словами он подошел к барану, взял его за ногу и выкинул из дома, и больше мы этого барана не видели.
Прошло немного времени, и старуха поднялась с места и взмахнула серым плащом над головами моих товарищей—и тотчас-же они превратились в дряхлых седых стариков с трясущимися от слабости руками. И, когда я увидел это, охватил меня великий ужас, что и меня она сейчас превратит в старика. А хозяин дома заметил мой страх и подозвал меня к себе. И я не медля подошел и сел рядом с ним. Тут сон стал одолевать меня и хозяин велел мне положить голову ему на колени и немного поспать, что я с радостью сделал. А, когда я очнулся, старуха снова поднялась с места и снова взмахнула плащом над моими дружинниками и вернула им прежний облик.
«О Финн, душа моя,»--заговорил хозяин дома, «не правда ли, ты увидел за эту ночь немало чудес?»
«Ни в одном доме я не видел ничего более удивительного.»--ответил я.
«Сейчас, о Финн, я объясню тебе, как устроена моя крепость.
Фомор со свиньей на железных вилах, это лень человеческая, а девушка, которая подгоняла его—это мысль, самое быстрое, что есть в мире. Ведь Мысль в мгновене ока достигает таких далей, до которых путешественник не доберется за всю жизнь.
Воин с двенадцатью глазами это Смерть, а Черный Баран с белым брюхом и серыми рогами—Время и четыре его ноги суть четыре времени года. Ты видел, как многоглазый человек схватил барана и выбросил его вон—ведь годы проходят и ни одно живое существо в этом мире не бессмертно.
Седая старуха в сером плаще, это Старость, а вода в двух источниках это Правда и Ложь. В первом источнике вода лжи—ложь приятно слушать, но потом она приносит людям одно только зло. А правда горька, но она приносит добро.
Вот так, о Финн, устроен мой дом, но обычно я живу не здесь, а на Волшебных Островах. Сегодня вечером я пришел сюда ради тебя. Это я послал великана и девушку, чтобы они привели тебя ко мне, ибо я хотел поделиться с тобой знанием, чтобы ты рассказал обо всем другим людям.»
Всю ночь мы провели в доме Куанна, а наутро мы снова очнулись на вершине холма Карн Ферадах, вместе с нашими псами и со всем нашим оружием.
Вот, о Конан, история, о которой ты спроашивал меня.»--закончил свой рассказ Финн.
«Буль благословен, о король фениев,»--воскликнул Конан, «твои истории веселят меня великим весельем.»
«Хозяин, почему ты не даешь нам спать,»--нежиданно заговорил Диоррайнг сын Дохара. «Всем известно, что в первую ночь муж и жена ложатся пораньше.»
«Послушай, Диоррайнг,»--ответил Конан, « разве плохо, что мы проводим время в неспешной веселой беседе? Ведь добрый мед надо пить понемногу.
А теперь расскажи мне, о Финн, кто придумал боевую песню ирландских фениев и кто в нашей стране впервые спел эту песню?»
«Об этом рассказать нетрудно,»--молвил сын Кумалла. «Четыре сына Кермада Милбелла. Потомка Великого Дагды сложили боевую песню, вместе с девятью другими храбрыми воинами и потом эти девятеро вмервые спели ее. И Финн сказал такие стихи:
Теперь не ведомо людям
Как появилась Песнь Фениев,
И не знают они
О том, кто ее сложил.
Сиды сложили ее:
Потомки доброго Дагды,
Дети Кермада Милбела,
Воины благородные.
Доблестный Кас сын Коранна
Три года жил среди уладов
И однажды запел он
Военную песнь фианны.
В день когда принял я
Власть над семью дружинами,
Двети двадцать бойцов
Пели мне эту песнь.
Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.»
«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен! Нет для меня большей радости, чем слушать твои сладостные речи. Теперь, о сын Кумалла, поведай нам о твоиз верных псах, Бране и Шкеолане. Расскажи нам о том, как эт псы попали к тебе и из какого рода они произошли.»
«Об этом рассказать не трудно,»--молвил Финн. «Однажды меня навестила моя мать, Муйренн Монхаэм дочь Тадга сына Нуаду, а вместе с нею пришла ее родная сестра, Турна Даэрвел. В то же самое время у меня гостили два короля фениев Улада: Айлилль сын Эохайда и Догус Финн сын Каса Куайльнге. Когда Айлилль увидел сестру моей матери, он очень полюбил ее и стал просить у меня ее руки. Я дал свое согласие на эту свадьбу, но с одним условием: Айлилль должен был привести ко мне Турну в добром здравии, когда бы я не попросил его об этом. Дело в том, что у Айлилля была еще любовница-сида, Ухтделв дочь Коллавара и я боялся, что ее волшебство погубит сестру моей матушки. Отправляя Турну в Улад, к Айлиллю, я опасался мести сидов, поэтому передал ее сначала в руки Ойсина и Кайльте, а они передали ее в руки Мак Лугаха, Мак Лугах передал ее Диармаиду, Диармаид—Голлу сыну Морны, Голл—Лугайду Лага сыну Эогана Тайдлеха, а Лугайд Лага передал Турну Айлиллю сыну Эохайда и сказал ему: « О Айлилль, вот твоя жена, охраняй ее теперь как следует. Береги ее голову, а не то расстанешься со своей головой!»
Айлилль женился на Турне и забрал ее в свои владения. Так они жили вместе, пока Турна не забеременела. Ухтделв дочь Коллавара приняла облик вестницы фениев и пришла к ней в дом. «О королева,»--сказала она, «Финн сын Кумалла шлет тебе добрый привет и просит тебя придти к нему, как было условлено. Идем же скорее, ибо я очень спешу.»
Так вот,»--продолжал рассказывать Финн, «когда королева, в большой радости, вышла из крепости, сида достала из под плаща волшебный жезл, ударила ее жезлом, превратила ее в пятнистую псицу—самую прекрасную из всех собак мира, и той же ночью отвела ее к Фергусу Финнлиату, королю Ат Клиа. Фергус был самым нелюдимым и молчаливым из всех королей и никогда не держал в своем доме собак. Сида в облике вестницы фениев сказала ему: «О Фергус, Финн сын Кумалла желает тебе здоровья и долголетия. Он дарит тебе эту охотничью собаку. Хорошо присматривай за ней, скоро у нее будут щенки. Не ходи с ней на охоту, пока она не ощенится и все время держи ее дома.»
Расскажем теперь о Фергусе Финнлиате. На следующее утро он пошел на охоту, чтобы проверить хорош ли подарок Финна. В тот день он убил пятьдесят зверей. Так он охотился в течении месяца, пока брюхо у псицы не выросло. Тогда он перестал брать ее с собой. Ибо он очень полюбил свою единственную собаку.
В то время жена Фергуса была беременна и она разрешилась от бремени в тот же день, что и его собака. У собаки родились два щенка.
Тут надо сказать, что Фергуса преследовало проклятие. Каждый раз, когда у него рождались дети, приходил фомор и похищал их из дома. Ночью страшная черная рука фомора появлялась из дымохода и хватала новорожденного ребенка.
Расскажу теперь о себе,»--молвил сын Кумалла. «Однажды, охотясь неподалеку от Уснех Миде, я взошел на вершину высокого холма и там мне встретились десять молодых воинов, стройных и статных. Они приветствовали меня по языческому обычаю и я ответил им таким же приветствием. И потом я спросил из кто они такие и куда держатт путь.
«Мы обошли уже немало стран,»--ответил один из незнакомцев, «в поисках вождя, который мог бы достойно наградить нас за службу, и заплатить нам хорошее жалование.»
«А что вы умеете делать?»--спросил я по своему обыкновению.
«Меня зовут Фрегартах сын Фера Морфессы,»--молвил первый воин, «я узнаЮ любые тайны и нахожу ответы на любые вопросы.»
«А я,»--молвил второй воин, «лучше всех в мире развожу огонь.»
«Я лучше всех в мире делю яства на пиру.»--сказал третий воин.
«Я лучше всех в мире разливаю напитки.»--сказал четвертый воин.
«У меня самый чуткий слух в мире.»--сказал пятый воин.
«Я самый сильный человек в мире.»--сказал шестой воин.
«Я самый лучший бегун в мире,»--сказал седьмой воин, « а мое имя Быстрый-Как Ветер.»
«Я самый умелый из всех мастеров,»--сказал восьмой воин, «а зовут меня Спред сын Урхора.»
«Меня зовут Фаль сын Теллаха,»--сказал десятый герой, «и я самый лучший часовой на свете. Я всегда сплю в полглаза и поэтому могу стоять в дохоре круглые сутки!»
«Все ваши умения хороши,»--ответил я воинам « и я охотно возьму вас к себе на службу.»
Воины присягнули мне, а я пообещал хорошо награждать их и платить им жалование.
Потом я подозвал к себе Фрегартаха сына Фера Морфессы, воина, который мог ответить на любые вопросы.
«Я здесь!»--откликнулся Фрегартах.
«Скажи мне,»--спросил я, «какое самое большое зло случится в Ирландии этой ночью?»
«Нетрудно сказать,»--молвил юноша, «Фергус король Ат Клиа потеряет сегодня ночью новорожденного сына. Каждый раз, когда у него рождаются дети, ночью приходит фомор и похищает их. Так повторяется уже семь лет и сегодня фомор придет снова.»
«Для всей Ирландии это не такое уж великое зло,»--сказал я, «но для Фергуса и его домочадцев нет беды страшнее. Но, как бы то ни было, сегодня вечером я сам пойду в дом Фергуса Финнлиата и спасу его сына.»
Вслед за тем, мы поспешили в Ат Клиа и вошли в покои короля, однако, мы не застали в них ни самого Фергуса ни его людей, потому что все они отправились на охоту. Только жена Фергуса вместе с ребенком оставалась в своей светлице. И, когда она узнала о нашем приходе, то вышла к нам с сыном на руках и оказала нам добрый привет, и передала ребенка мне.
«Во имя твоей доброй славы, о Финн,»--сказала женщина, «во имя всех ирландских фениев, защити это малое дитя и держи его на руках до рассвета.»
Королева усадила нас на мягкие подушки, подала нам доброго меда и попросила нас подождать, пока не придет ее муж.
Вскоре король Фергус вернулся домой с охоты и сердечно нас приветствовал. Всех жителей селения созвал он на пир. Когда знатные воины собрались в бруйдене, я приказал одному из своих людей быстро развести огонь. Воин сразу-же наколол дрова, сложил костер и развел большой огонь, по обычаю фениев Алмайна. Потом я приказал другому воину поделить мясо и он сделал это так искуссно, что никто из собравшихся в бруйдене не остался голодным. Затем я приказал кравчему наливать мед и он так напоил гостей, что никто из них неостался недоволен и все развеселились и захмелели. Потом я подозвал к себе еще двух фениев: того, что умел чутко слушать и силача, и велел им заступить на стражу, пока все остальные будут спать и отдыхать, и они стали охранять дом и поджидать фомора.
Прошло время и вот, воин у которого был острый слух сказал своему товарищу: «Я слышу грозную поступь фомора.»
«В каком месте он вышел на землю Ирландии?»--спросил силач.
«У горы Бенн Эдайр. Но теперь он уже близко, он уже в поле перед нашей крепостью!»
И вдруг страшная черная рука, длинная и жилистая, высунулась из дымохода и стала шарить по дому.
«Эй, силач!»--позвал я.
«Я здесь, о Финн!»-откликнулся воин.
«Скорее хватай фомора за руку и тяни на себя!»
Фений схватился за черную руку и так дернул ее, что голова фомора ударилась о крышу бруйдена.»
Тут фомор рванулся и уже силач стукнулся головой о крышу с другой стороны. И тогда рассвирепел он, ухватился обеими руками за черную лапу и вырвал ее с мясом из фоморского плеча. Грохнулась на землю окровавленная рука, упала на пол прямо посередине бруйдена и по всей крепости Фергуса разнесся гул от этого удара.
Я поднялся с места и зажег во всем доме светильники и свечи и все мы с удивлением и ужасом взглянули на огромную руку чудовища. А фомор увидел с крыши, что мы отвлеклись,
просунул в дымоход другую руку, быстро схватил ребенка и двух щенков и побежал с ними прочь.
Тогда жена Фергуса принялась стыдить нас и бранить. Она сказала: «Чего стоит ваша слава, фении, чего стоит ваша отвага, если вы вдесятером не сумели защитить одного маленького ребенка!»
Досада и стыд охватили меня от этих слов. Никогда прежде, о Конан, я не испытывал такого позора.
На утро следующего дня я, вместе с десятью фениями, собрался в погоню за фомором и мы пошли по его следам в сторону горы Бенн Эдонн.
«Эй, Фрегартах!»--позвал я.
«Я здесь, о Финн.»--откликнулся воин.
«Вот тебе задание: найди нам большой быстроходный курах, чтобы мы могли продолжить погоню на море.»
И тотчас же мы увидели, как плывет к нам по морским вонлам красивый курах, прекрасный корабль надежный и добротный, большой и быстроходный с веслами из светлого серебра. Мы взошли на корабль и пустились в путь.
Три дня и три ночи плыли мы по волнам великого моря, необъятного океана. На четвертый день вдали показался большой остров и мы направили корабль к нему.
Достигнув берега, мы сошли с корабля, вытащили его на сушу и пошли вглубь острова. И вскоре мы увидели красивю королевскую крепость, дивный дворец. Крепость окружад железный частокол из длинных толстых кольев и на каждом колу красовалась человеческая голова.
«Недобрый дом,»--молвил я , «страшное селение.»
«О Финн,»--спросили меня мои спутники, «знаешь ли ты, как нащывается эта крепость и кто владеет ей?»
«Нетрудно сказать.»--ответил я, «этой крепостью правит Рыжий Аэд. У него есть дочь—самая быстрая бегунья во всем мире. Немало воинов посваталось к ней. Всех женихов она вызывает на состязание в беге и, если жених проигрывает, ему тут же рубят голову с плеч и насаживают ее на кол.»
Мы поспешно пошли к крепости и встретили неподалеку от нее Рыжего Аэда—он со своими людьми стоял на высоком холме. Не обрадовался Аэд нашему приходу, но все же он учтиво нас приветствовал и спросил кто мы и откуда.
«Перед тобой Финн сын Кумалла, вождь всех фениев Ирландии,»--сказал один из моих спутников, «он пришел свататься к твоей дочери и просить ее у тебя себе в жены!»
«Глупцы, не в добрый час пришли вы к моему дому.»--гневно проговорил Аэд. «Разве вы не знаете какие условия ставит всем женихам моя дочь? О Финн, если ты не боишься лишиться головы, выходи на состязание в беге! Если победишь—моя дочь станет твоей женой, а если проиграешь—мы без всяких разговоров срубим тебе голову с плеч.»
«Начнем наш спор.»--сказал я в ответ.
И тут вперед выступила дочь Аэда. Она держала в руке огромный рог из которого могли бы напиться шесть десятков воинов. Одеждой ей служила нательная туника из тонкого шелка.
«Кто из вас будет состязаться с моей дочерью?»--спросил фениев Рыжий Аэд.
«Я!»--отозвался Быстрый-как-Ветер.
И они вышли в поле перед крепостью и приготовились к бегу. Девушка подняла рог, осушила его одним духом и сказала:
"Сдается мне, юноша, что приходит конец моему долгому одиночеству и скоро я достанусь тебе и буду твоей."
И, сказав такие слова, она вдоуг схватила воина за горло, а потом быстро ударила его по ушам и мой друг упал на землю без сознания.
Я тотчас-же подозвал к себе другого фения, мастера на все руки, и приказал ему разбудить Быстрого-как-Ветер от волшебного сна.
Не теряя времени даром, искуссный воин подошел к Быстрому-как-Ветер, продел палец в ремень боевого копья и нанес удар по спящему фению, так что копье прошло между ним и землей. Быстрый-как-Ветер очнулся, поднял голову и провел рукой по лицу. И затем он огляделся вокруг и увидел, что девушка уже бежит по полю, стремительная словно ветер, что овевает по весне вершины гор и холмов.
Быстрый-как-Ветер вскочил на ноги и, стряхнув с себя сон, пустился в погоню за девушкой. Он догнал ее и перегнал, и , не успела дочь Аэда пройти и одной трети пути, как воин фианны уже промчался через все поле.
«Будь здоров, Аэд,»--сказал я тогда, «твоя дочь досталась нам!»
«Всё верно,»--ответил хозяин крепости, «вы победили и можете забрать ее с собой.»
Вслед за тем мы вошли в крепость и сели пировать в большом богатом бруйдене и просидели в нем целый месяц, не испытывая недостатка в яствах и напитках. Но вдруг великий стыд охватил меня, --ведь мы должны были не веселиться, а охотиться на фомора! И я сказал своим людям, что пора собираться в поход, преследовать нашего недруга.
«Не переживай, о Финн,»--взял слово фений-следопыт. «Не пройдет и дня, как я снова найду след фомора и мы отыщем его, где бы он не скрывался, на суше или на море.»
Мы простились с Рыжим Аэдом, сели в курах и вновь вышли на морской простор. Спустя какое-то время, мы увидели вдалеке высокую скалу и направили наш корабль к ней. Высадившись на скалистом островке, мы сразу же отыскали след фомора, --он вел в глубокую пещеру и фении стали говорить мне, что наш недруг сейчас скрывается именно там.
Я приказал сыну Теллтаха спуститься в пещеру на веревке и осторожно все разведать. Сын Теллтаха тихо спустился вниз и увидел спящего фомора, рядом с которым лежал маленький ребенок. На месте оторванной руки у фомора была железная цепь. По пещере бегали и играли семь маленьких детей и два веселых щенка.
Сын Теллтаха внимательно все осмотрел, вернулся назад и рассказал нам обо всем, что увидел. Тогда я приказал ему спуститься снова и, незаметно для фомора, поднять к нам по веревке всех детей и щенков.
Сын Теллтаха спустился во второй раз. Сначала он поднял наверх младенца, а потом, одного за другим, всех щенков и детей. Вслед за тем он отправил наверх золото, серебро, дорогое оружие и другие богатсва подземной крепости и, наконец, поднялся сам. Мы снова сели на корабль и поплыли по морским просторам назад, в Ирландию.
А проклятый фомор проснулся и пустился в погоню за нами! Но он не догнал нас, пока мы не высадились на берег в тихой гавани у горы Бенн Эдонн.
И когда наши щенки увидели фомора, они взъярились и зарычали, и шерсть их от ярости поднялась дыбом, и, в ужасном гневе ринулись они на врага и так вцепились ему в брюхо, что оно лопнуло и кишки фомора вывалились на землю. Я подскочил к врагу и ударом меча срубил ему голову с плеч.
Той-же ночью мы привели детей и собак в дом Фергуса Финнлиата. И начался у нас праздник, и до самого утра продолжалось веселье, а наутро следующего дня мы собрались в дорогу. Все дети остались у Фергуса. Золото и серебро, что мы взяли в пещере, я раздал своим спутникам, а двух щенков оставил себе. После того, как мы поделили добычу, я спросил своих товарищей какого они рода, знатного или простого. И тогда они рассказали мне о том, что на самом деле все они—сыновья Эйтленн из Племени Богини Дану. Узнав о том. Что дела мои плохи, десять героев решили придти ко мне на выручку и впредь, если я снова попаду в беду, я могу снова попросить их о помощи, призвав их в мыслях. Вслед за тем, сыновья Эйтленн простились со мной. Я сложил об этом такие стихи:
Финн:
Скажите, какого вы рода
О воины благородные,
Из какого вы племени,
Бойцы дружины бесстрашной?
Воины:
Мы родились в Тир Тарнгайре
Дети прекрасной Эйтленн,
Мы из знатного племени
Из королевского рода.
Верно, что нас воспитал
Сам Мананнан сын Лира,
Тебе, о правитель фениев,
Шлет он добрый привет.
Если придет беда
В бою или в поединке
Позови нас на помощь
И мы поспешим к тебе.
Финн:
Во всем великом мире
Нет таких мастеров как вы,
Мы простимся сегодня,
Но я запомню добро.
Десять воинов из Племени Дану покинули меня и я пошел в Уснех Миде, (где уже собрались все фении Ирландии), и прихватил с собой двух щенков. Я дал им имена и назвал их Бран и Шкеолан. Своим людям я от начала до конца рассказал о том, что приключилось со мной.
В Уснехе я узнал, что сестра моей матери пропала из дома Айлилля сына Эохайда. Тогда я послал за Айлиллем. Он пришел ко мне и я спросил: где женщина, которую он получил от меня в жены? И все добрые фении Ирландии тоже потребовали у него ответа.
Айлилль сказал нам, что ничего не знает и не получал от жены никаких вестей.
Тут вперед выступил Лугайд Лага и поклялся, что срубит Айлиллю голову с плеч, если Турна дочь Тадга сына Нуаду не вернется сюда в добром здравии. Айлилль попросил отсрочки и поклялся, что придет к нам снова со своей женой. И он получил отсрочку от меня и от всех воинов фианны.
Вслед за тем, Айлилль отправился к своей любовнице-сиде и рассказал ей о своих бедах. А она пообещала, что избавит его от всех печалей, если он женится на ней. И Айлилль пообещал взять ее в жены.
И тогда, они поспешили вдвоем к дому Фергуса Финнлиата, забрали с собой его собаку и привели ее в стан фениев. После того, как Айлилль прилюдно подтвердил свое обещание жениться на сиде, она взмахнула своим волшебным плащом и обратила собаку Фергуса в прекрасную королеву.
Вслед за тем сида сказала мне, что обоих моих щенков она также может превратить в человеческих детей. Но я ответил: " Если бы я был их отцом, я предпочел бы, чтобы они не превращались в людей, а оставались добрыми псами."
Надо еще сказать, что Турна была выдана замуж за Лугайда Лага. Они жили вместе в радости и согласии и Турна родила ему трех сыновей: Шкиат Брека, Каэла Крода и Эогана Рыжего. Что-же до Брана и Шкеолана, они стали лучшими псами ирландской фианны. Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.»
«О король фениев,» --воскликнул Конан, «будь благословен! Твои рассказы—отрада для души и услада для ума. О Финн, ты не стар—а волосы у тебя седые, ты сладкоречив—но язык у тебя, как у ядовитой змеи, ты благороден—но твой род проклят, ты и прекрасен и страшен! Поведай о том, как ты стал таким.
«Об этом рассказать не трудно,»--молвил Финн.
«Как то раз, когда я пировал в Алмайне со всеми славными фениями, со мной случилась изрядная незадача: две женщины из Племени Богини Дану, две родные сестры, Мидлуахайр и Айгне, полюбили меня. А до этого вторая сестра, то есть Айгне, говорила первой сестре, то есть Мидлуахайр, что никогда не выйдет замуж за седого старика.
И теперь Мидлуахайр силою волшебства создала большое озеро у подножия горы Шлиав Куйленн Куйальнге—волшебство заключалось в том, что у каждого, кто купался в этом озере седели волосы.
Сотворив озеро, Мидлуахайр превратилась в легконогую лань, прибежала в Алмайн и показалась мне, когда я сидел один в поле перед крепостью. Заметив лань, я свистом подозвал собак, однако, ни псы ни воины меня не услышали, только Бран и Шкеолан прибежали ко мне из бруйдена. Я пустил их вслед за зверем. Преследуя лань, мы подошли вскоре к горам Шлиав Куйленн Куйальнге, что в Пятине Улада. Там мы едва не настигли лань, но она увернулась от псов, взбежала на гору и вдруг исчезла и скрылась от наших глаз так что не знали мы, в какие выси она улетела, в какие дали ускакала.
Я очень удивился тому, что такие псы, как Бран и Шкеолан не смогли догнать лань, и решил сделать привал на склоне горы. Сверху я осматривал окрестности Шлиав Куайльнге и увидел невдалеке прекрасное полноводное озеро, светлое и спокойное. Милая молодая девушка, стройная и статная, сидела на берегу озера. Горько плакала она, безутешно рыдала. Я спустился с горы, подошел к девушке и спросил что за тоска томит ее, что за тревога терзает.
«Я купалась в озере,»--ответила она, «и уронила в воду два золотыхт кольца—вот отчего я теперь плачу. Но ответь мне, незванный воин, кто ты и почему ты подошел ко мне с распросами?»
«Знай, девушка, перед тобой Финн, вождь ирландской фианны!»
«Ах, я так много слышала о твоей доблести и отваге, смелости и славе, о твоих великих подвигах и победах! О Финн, не откажи мне в одной единственной просьбе: достань со дна озера мои золотые кольца. Ты нарушишь гейсы, если не поможешь мне.»
Не по нраву пришлось мне то, что девушка помянула мои гейсы, но все.же я снял с себя одежду и нырнул в воду. Очень скоро я отыскал на озерном дне два золотых кольца м ьросил их на берег, туда, где сидела девушка. А девушка подобрала их и сразу же исчезла, так что я даже не понял, в какие это выси она улетела, в какие дали убежала.
Я вышел из воды и хотел подобрать свою одежду, но едва доковылял до нее, потому что, как только я оставил озеро, я превратился в немощного старца. Подбежали было ко мне два моих пса, --и не узнали меня и стали в смятении носиться вокруг озера.
Недолго стоял я на берегу. Вскоре ко мне подошел Кайльте сын Ронана с лучшими фениями—они шли по моим следам из Алмайна до самого берега. Но и они не узнали меня—да и не удивительно!
«Ты, верно, рыбак.»--сказал мне Кайльте, «ответь нам, старик, видел ли ты одинокубю лань, за которой гнался воин с двумя охотничьими псами?»
Я ответил ему, что уже слишком слаб и стар, чтобы ловить рыбу, и прибавил, что действительно видел лань за которой гнался воин с двумя собаками и что все они пробежали мимо озера в сторону гор, а я больше ничего не знаю.
Тут Ойсин заподозрил, что я что-то скрываю и недоговариваю, а я не осмелился сказать фениям кто я на самом деле.
Уже вся дружина стояла вокруг нас, и Кайльте снова принялся меня распращивать. Об этом есть такие стихи:
Кайльте:
Откуда пришел ты, старик?
Верно, ты ловишь здесь рыбу?
Ты видел ли быструю лань
И двух охотничьих псов?
Финн:
Я видел недавно все то,
О чем говоришь ты, о Кайльте.
Два легконогих пса
Гнались за прекрасной ланью.
Псы настигали зверя--
Я хорошо их запомнил.
Бежал вслед за ними охотник,
Давно они скрылись в горах.
Фении обступили меня со всех сторон и все изводили новымии вопросами, так что я, наконец, не выдержал и сказал им, что я и естьь Финн. Мои воины мне не поверили. Они зло высмеяли меня и стали даже грозить мне оружием. Тогда я решил поговорить с Кайльте с глазу на глаз и рассказал ему всю эту историю от начала до конца. Теперь сын Ронана поверил мне, он узнал меня, несмотря на то, что я так изменился, и он пересказал мою повесть всем остальным дружинникам. В великую печаль пришли все фении, они огласили воздух возгласами горя и скорби. Вот отчего это озеро зовется по сей день Лох Догра. Воины сделали мне носилки из ветвей и отнесли меня на вершину горы, где стоял сид Куйленн Куайльнге. Все семь дружин доблестной фианны собрались там.
Через три дня на встречу с нами вышел сам Куйленн. В руках его была золотая чаша. Он передал ее мне и приказал испить из нее и, когда я отпил глоток волшебного напитка, вся моя сила вернулась ко мне, и я принял прежний облик, и старческая немощь меня покинула, только волосы по прежнему оставались седыми.
Отпив глоток волшебного напитка, я передал чашу в руки Мак Рейте, Он также отпил глоток но, когда он хотел передать чашу дальше, в руки следующего фения, чаша вдруг выпрыгнуда из его рук и побежала прочь, и все наши дружинники бросились в погонб за ней, но, хотя они и бежали очень быстро, они ее не поймали и на глазах у всех чаша провалилась под землю, о чем все фении очень сожалели. Знай, Конан, если бы каждый воин отпил глоток из этой чаши, он стал бы таким-же великим мудрецом и провидцем, как я. Или, как Мак Рейте. Вот, о Конан, рассказ о том, как мои волосы стали седыми. Об этом есть такие стихи:
Две волшебницы-сиды
Полюбили меня,
Две дочери Куйленна Куйальнге
Мидлуахайр и светлая Айгне.
Но не хотела Айгне
Седого старца в мужья,
Ей нужен был не старик,
А молодой красавец.
Призвала тогда Мидлуахайр
Чары Туата Де Дананн,
Стоворилв волшебное озеро
Силою колдовства.
Затем прекрасная девушка
Приняла облик лани
Явилась в Темайр Луахру
Милая сида из Куайльнге.
Я устремился за ней,
Один побежал по следу.
И вскоре достигли мы
Волшебного озера в Куайльнге.
И там, у самой воды,
Сидела одинокая женщина,
Без всякого страха она
Заговорила со мной.
--О чем ты плачешь, о девушка,
Прекрасная, белорукая?
--Два золотых кольца
Упали в озерные воды.
Нырнул я за кольцами в озеро
Когда же я вышел на берег,
От волшебства Де Дананн
Состарился раньше срока.
Вот мой рассказ, о Конан,
Товарищ мой драгоценный,
О том как поседели
На голове моей волосы.
«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен. Слаще музыки арф слова, что слетают с твоих уст! О Финн, во имя твоей доброй славы, поведай мне, где и как ты обрел мудрость на самом деле? Но не рассказывай мне ни о лососе Финтана, ни о ночи в доме Куанна.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн. «У славного Бека сына Боанн, из племени Туата Де Дананн есть волшебный источник —каждый кто пьет из него, получает великую мудрость и становится дивным провидцем. Три дочери Бека хранят этот прекрасный источник: старшая из них Кейвфинн, Техт и милая Арвах. Напиться волшебной воды можно с согласия Кейвфинн, и просит она в уплату триста слитков червнного золота.
Однажды, вместе с фианной, я отправился на охоту, но , преследуя зверя, я заблудился в лесах.
И единственными моими спутниками были в тот час Диоррайнг сын Дохайра и Мак Рейте. Мы взошли на вершину холма Карн Ферадах и увидели открытую дверь ведущую в сид.Не медля ни секунды мы бросились к двери! А три дочери Бекаувидели свою оплошность и быстро подбежали к двери с другой стороны, чтобы закрыть ее на засов! А мы изо всех сил налегли на дверь снаружи!
В руках у Кейвфинн была в тот час чаша с волшебной водой и, когда она запирала перед нами дверь в сид, вода выплеснулась из чаши и несколько капель попали в наши рты. Вот так, о Конан, я стал мудрецом и провидцем. Об этом есть такие стихи:
Три дочери Бека сына Боанн
Хранили напиток героев
Это у их источника
Брали мудрость Дети Богини.
Источник трех дочерей--
Мудрость сокрыта в нем,
Но для того, кто пьет
Вода его горька.
Я отведал Лосося--
Но это было ничто.
Лишь у источника сидов
Я стал настоящим провидцем.
О Конан, ответил ли я на твой вопрос?»
«Будь благословен, вождь фениев,»--молвил Конан, «твои рассказы—услада ума и отрада души. О сын Кумалла, поведай теперь о том сколько тебе лет и почему смерть не берет тебя, а также о том, как ты гостил в доме Нейда.»
«Как -то раз , когда я путешествовал один, » --начал новую историю Финн, « --а был я в то время молодым неопытным юнцом,--я пришел к дому Нейда. Этот Нейд был самым негостеприимным человеком своего времени. Не то что в Ирландии, во всем мире трудно было отыскать хозяина столь же бесчестного и жадного, как он. Нейд был очень богат—в его крепости было семь ворот и у каждых ворот он держал семь стад. Однако, несмотря на все это богатство, ни один гость не выходил из его дома сытым и довольным.
Когда я зашел в дом Нейда, в нем не было никого, кроме него самого, его жены, и дочери по имени Айфе. И я прошел в бруйден и сел посередине покоя. Тут заговорил Нейд.
«Что это ты расселся в моем доме?»--грубо спросил он.
«Я хочу быть твоим гостем и переночевать у тебя.»--ответил я.
«Сдается мне, ты ничего не слышал о здешних обычаях,»--проворчал Нейд, «иначе ты бы не просил у меня стол и кров. Знай, что я—Нейд и нет во всей Ирландии хозяина более негостеприимного чем я.»
«А мне,»--сказал я ему, «все равно какой ты хозяин. Добрый ты человек или злой, --сегоднгя ты обязан накормить и приютить меня, хочешь ты того или нет.»
Услышав такие слова, Нейд вскочил со своего кресла, как ужаленый, чтобы вытолкать меня из своего дома взашей. А я тоже вскочил и схватился с ним врукопашную. И очень скоро я одолел его и бросил его на землю, перед его женой и дочерью. Сперва я крепко связал и скрутил Нейда, а потом схватил его жену и овладел ею, и хорошо мне было, о Конан, лежать вместе с ней!
Тогда заговорил Нейд. «Послушай, юноша,»--сказал он, «не отнимай у меня мою женщину, станем лучше добрыми друзьями, а моя дочь Айфе выйдет за тебя замуж. Все это будет выгоднее для тебя, чем издеваться над моей женой.»
И я вынужден был признать, что Нейд прав. Я отодвинул его жену в сторону и развязал его самого. Мы с ним заключили союз дружбы, он напоил и накормил меня, и отдал мне свою дочь, и той-же ночью я разделил с ней ложе.
А на утро следующего дня, когда мы вышли в поле перед крепостью, Айфе попросила у меня свадебный дар и я пообещал ей исполнить все, что она пожелает.
Айфе пожелала, чтобы я принес ей дрозда, который жил в дубовой роще невдалеке от крепости. Я побежал в дубраву, поймал птицу и принес ее девушке, а она сказала мне: «Теперь, о Финн, на тебе лежит гейс. Каждый год ты должен будешь приносить мне живого дрозда, год в который ты не сможешь поймать птицу, станет в твоей жизни последним.»
Вслед за тем я вернулся к Нейду и приказал ему подготовить большой свадебный пир, ибо я хотел позвать на свою свадьбу всех славных воинов Ирландии. И, когда увидел Нейд, как много гостей собралось на пир, когда выставил он множество напитков и яств для знатных людей и доюрых псов, вся низость и жадность, которая была в нем, покинула его сердце и выскочила из его уст, и стал он после этого одним из самых щедрых и честных людей во всем мире. Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.
Был со мной и другой случай. Как-то раз я один шел по равнине Маг-ин-Кейди и встретилась мне прекрасная молодая девушка. Я спросил ее : «О девушка, отчего ты ходишь одна?»
«Нетрудно сказать,»--ответила она, «я ищу себе мужа.»
«Скажи, какой муж тебе нужен?»--живо спросил я.
«Видишь вон ту высокую скалу?»--сказала девушка, «Если хочешь на мне жениться, ты должен через нее перепрыгнуть.»
Услышав такие слова, я тотчас же положил на землю свое оружие и легко перепрыгнул через скалу.»
«Плохой прыжок,»--заметила девушка, «возьми теперь в руки вон тот тяжёлый валун и прыгай снова.»
Подняв огромный камень я снова прыгнул через скалу с валуном в руках. Этот подвиг был одним из самых тяжелых в моей жизни. Потом я спросил у девушки как ее зовут и какого она рода.
«Меня зовут Этайн из Шлейве Кайн,»--ответила она и отвела меня в свой дом. Той же ночью мы разделили с ней ложе. А на утро следующего дня Этайн наложила на меня гейсы, чтобы я каждый год повторял свой прыжок. Год, в который я не смогу с валуном в руках перепрыгнуть через скалу станет в моей жизни последним.
Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен купаться в бочонке Кайрелла—иначе придет мне погибель и смерть.
Есть у меня и другой зарок: каждый год приходить на пир к моей возлюбленной-сиде, такой дар любви она попросила у меня когда-то.
Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен бросать копье от вершины холма Муллах Рата до самого Белах Ита—такой дар любви я пообещал Дамнад, дочери Райгне Риала. Никто в Ирландии не может бросить копье так далеко, только мне одному это под силу. Гож, в который я не доброшу копье до Белах Ита принесет мне погибелль и смерть.
Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен приходить на пир, который устраивает для меня моя матушка. Весь следующий год ни тоска ни тревога не коснется того, кто пировал на этом празднике.
Есть у меня и другой зарок: охота на диких свиней Сланга. Убивать их надо соблюдая все гейсы.
Во-первых: прежде чем разить свинью, надо ее спугнуть.
Во-вторых: убить свинью надо так, чтобы она не завизжала.
В-третьих: тот, кто убил свинью, должен сам дотащить ее до очага.
В-четвертых: жарить свинью можно только если дует северный ветер.
В-пятых: жарить свинью надо в доме, при закрытых дверях.
В-шестых: делить свинью должен тот, кто ее убил.
В-седьмых: поделиться мясом Сланги надо с каждым жителем селения, не забыв никого.»
И Финн сказал такие стихи:
Сланга, кабан кабанов,
Каждый год его убиваю,
Семь гейсов лежит на Сланге,
Вот моя весть, о Конан.
«Вот, о Конан, история, о которой ты меня спрашивал.»
«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен! Никакая музыка не сравнится с твоими рассказами. Теперь поведай мне, о сын Кумалла, о трех самых страшных твоих промахах.»
«Сейчас я расскажу тебе о том,»--молвил Финн. «Однажды мы выследили дикую свинью по имени Бротур Бан Тромлинне. Мы подняли зверя, он бросился прочь от нас, и все воины и псы пустились в погоню за ним. Я продел палец в ремень моего копья и с силой метнул копье из под щита. Я целился в свинью, но страшное оружие попало в доброго фения по имени Мидболг сын Луахайра и сразило его насмерть. И по сей день в краю Койр Комрад есть место, которое зовется Мидболг.
Во второй раз замахнулся я копьем и метнул его в свинью, но опять промахнулся и сразил Эдораса сына Мане—да не забудут это доброе имя потомки. В третий раз метнул я копье, и сразил им Йомуса сына Луахайра, --и по сей день его именем зовется гора Шлиав Йомус. И потом я отбросил свое копье, потому что понял, что сегодня меня преследует великая неудача—ведь я промахивался редко, а три раза подряд—никогда.
Мы похоронили трех наших товарищей, поставили над их могилами надгробные камни и устроили в их честь поминальные игры. Вот, о Коналл, рассказ о трех самых страшных промахах, которые случались со мной.»
«О король фениев,»--воскликнул Коналл, «будь благословен! Быстро летит время в веселой беседе с тобой!»
«О Конан,»--молвил Финн, «пусть мне теперь приготовят постель. Долго ты распрашивал меня и немало поведал я тебе дивных делах, о подвигах и походах ирландской фианны. Однако, ночь проходит, и мне пора спать.»
«Ты прав, добрый друг,»--ответил Конан и приказал постелить гостям постель. Той ночью Финндерв дочь Конана привели к Финну и они спали вместе.