Это был высокий и тонкий человек, длинноногий и длиннорукий, с безобразными суставами, с длинными и тонкими пальцами, с узким и вытянутым лицом, с высокими скулами, с длинными и безобразными зубами, пучеглазый и широкоротый, с длинной шеей и большеголовый, узкоплечий и толстый посредине, с длинными и тонкими ступнями. Он был быстр и ловок, прилежен и верен во всех делах тому, кому служил.

(c) Сага о Барде , асе Снежной Горы.

norse.ulver.com/src/isl/bard/ru.html

---

А лошадь у него была заме­ча­тель­ная, с нога­ми, как у чело­ве­ка, и с копы­та­ми, рас­чле­нен­ны­ми, как паль­цы: когда она роди­лась, гада­те­ли пред­ска­за­ли ее хозя­и­ну власть над всем миром, и тогда Цезарь ее береж­но выхо­дил и пер­вый объ­ез­дил — дру­гих седо­ков она к себе не под­пус­ка­ла, — а впо­след­ствии даже поста­вил ей ста­тую перед хра­мом Вене­ры-Пра­ро­ди­тель­ни­цы.
(c)

ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1354635514



Король Артур и Кот Палуг. Мозаика в Отранто 11 в.

expositions.bnf.fr/arthur/images/3/art_167.jpg

---

Сэр Нгата Апирана Турупа
Разговорник языка маори с грамматикой и словарем
Окленд 1939

TAUHOU ( любознательный)
Na wai koia Niu Tireni hanga? (Кто сделал Новую Зеландию?)


IHUMANEA ( мудрец)
Na to tupuna na Maui, nana te motu nei i hi ake i te moana, no reira te ingoa i tapaia mo te motu nei, "Ko te ika roa a Maui".

Твой предок Мауи, он выловил наш остров из моря, вот почему он называется "Длинная Рыба Мауи"

MIHARO (тот кто удивляется)
Anana, Ehara i te hanga a Maui!

Ух ты! Каким чудесным человеком был этот Мауи!

TAUHOU
I whea koia te kainga o Maui? I te rangi pea i whea ranei?

Где же жил Мауи? Может на небе или как?

IHUMANEA
Ehara, i whanau ia ki te akau o te moana nui, he mea whiu ia e tona whaea e Taranga ki te hukahuka o te tai, he mea hikihiki e te ngaru, takai atu takai mai, na te apuhau ia i whakahoki ki uta.

Нет, он родился на берегу великого океана, и его мать, Таранга, бросила его в бушующее море и там волны носили его и швыряли, пока порыв ветра не выбросил его на берег.

AROHA ( любовь )
Aue, taku aroha ki taua tamaiti! Na wai ia i atawhai?

Ах, как я люблю этого бедного мальчика! Кто же заботился о нем?

итд. итд.

---

большая охота у горы Шлиав-на-Мон

Ойсин:
Однажды Финн вождь Фианы собрался на охоту у горы Шлиав-на-Бан-Финн. С ним было три тысячи знатных фениев, никто не мог превзойти нашей доблестной дружины.

Патрик:
Ойсин, твой голос отрада для нас. Да будет благословенна душа Финна. Скажи, сколько оленей добыли вы на охоте у горы Шлиав-на-Бан?

Ойсин:
Войско собрало большую добычу. Клянусь всем, что я потерял, немало оленей добыл в тот день щедрый Финн.

Патрик:
Да будут благословенны твои уста. Ойсин, прежде чем начинать повесть, скажи нам, взяли ли вы в тот день на охоту оружие и наряды?

Ойсин:
Взяли мы и оружие и наряды. Не было в нашем войске ни единого фения без шелковой рубашки и пары охотничьих псов.

Все мы были в навощенных накидках и в боевых блестящих бронях. На головах наших были золотые венцы, а в руках по два острых копья.

Были у нас зеленые щиты, приносящие удачу в бою, были тяжелые мечи, рубившие головы. Даже если бы ты обошел весь мир, ты не отыскал бы никого лучше Финна.

Финн был первым в делах доблести и чести, никто не мог превзойти его (ni deachaid lamh ós a cionn). Можно побывать во многих больших городах, и нигде не увидеть мужа подобного Финну.

Наша рать двинулась на запад, чтобы поохотиться у горы Шлиав-на-Бан Финн. О Патрик, о предводитель клириков, ярко сияло прекрасное солнце над нашими головами!

На западе и на востоке расставил Финн наших псов и полетел над холмами собачий лай, поднимая кабанов и оленей.

Финн и Бран стояли на вершине горы а все бойцы заняли свои места и сидели в засаде (?), пока не появились олени.

Разом отпустили мы три тысячи псов, в ярости бросились они на зверей лесных и каждый пес убил двух оленей, прежде чем на него снова надели одет поводок.

Охотясь в горах и в долинах, мы убили шесть тысяч рогатых оленей, а ланей и оленят без счета. Никогда еще не бывало такой охоты.

О клирик со звонким колоколом, в конце нашей охоты, к западу (от Шлиав на Бан?), тысячу наших псов с золотыми поводками перебила в девятом часу сотня кабанов.

Но и этих свирепых зверей одолели мы на склоне горы. Если бы не наша доблесть, они истребили бы всю Фиану.

О Патрик с изогнутым посохом, ни на западе ни на востоке не видел я столь великой охоты, подобной этой охоте фениев.

О сын доброго Карплонна (так), пусть клирики поют в своей церкви, что же до меня, их пение нельзя сравнивать с охотой Фианы в тот памятный день.

---

Beannacht ar do bhél gan gó!

---

спор Патрика и Ойсина

Патрик:
Был долог твой сон, Ойсин, поднимайся же и слушай псалмы. Доблесть и сила оставили тебя, уже давно не сражался ты в жестоких битвах.

Ойсин:
Доблесть и сила меня оставили, нет больше воинства Финна, теперь провожу я время среди клириков, но их песни не радуют меня.

Патрик:
От начала времен до сегодняшней ночи не услышать тебе пения прекраснее. С тех пор как ты одаривал мастеров на вершине холма, ты поседел, состарился и стал неумен.

Ойсин:
Да, я одаривал мастеров на вершине холма и не подобает тебе порицать меня, не выслушав сначала мою речь.

Я ведь слышал музыку лучшую чем эта, ( хотя ты и премного хвалишь клириков): пение дроздов в Лейтир Лаи, и боевые песни Фианны.

Слышал я сладкоголосого певчего дрозда в долине Гленн-ин-Сгайл и грохот кораблей, бившихся о берег. О святой клирик, лучше слушать мне лай собак, чем твои поучения.

Двенадцать псов было у Финна, когда он охотился в долине Гленн Рат, сладостно было слушать их лай, когда они перебирались через Шиур.

Когда Финн стоял на холме, раздавался боевой клич, Дордан Фиан. Как жаль мне, что все эти воины уснули сном смерти, – они мне больше по душе, чем клирики.
Кно Деройл милый моему сердцу (дословно «орех моего сердца»), маленький музыкант Финна, когда фении разбивали лагерь, он играл на сладкозвучной арфе.

Милая девушка Блатнат заботилась о храбрых воинах, о как прекрасно звучали голоса Кно Деройла и Блатнат!

Патрик:
Все что любил Финн исчезло бесследно. Умер Финн, умерли все его псы и ты, Ойсин, умрешь.

Ойсин:
Остались рассказы о Финне, и они не исчезнут со временем, – не будет больше вождей и героев сравнимых с Финном и его фениями.

В стране франков Финн дал девять сражений и двадцать девять битв в самой Ирландии, он взимал дань со всех земель, от реки в которой крещен был Христос, до Дома Донна.

Девять битв дал он в Испании, верховный король Лохланна подчинился ему, со всего мира взимал он дань, был королем Малой Греции.

Лохланн и Великая Индия приносили золото к дому Финна, не было ему равных со времен Христа, не видел я короля достойнее чем Финн.

Увы, теперь я один. Нет мне ни музыки ни веселья. Я старый олень, оставшийся без стада, такая жизнь печальна.

Печальна моя жизнь, о Горшок, ушли мои доблестные друзья, я бедный слепой старец, слушаю колокольный звон.

Если бы Финн со своими фениями был жив, то я бы ушел от клириков и снова стал бы охотиться на оленей в горных долинах.

О Патрик, попроси у Бога о том, чтобы он подарил небеса Финну и его родичам, прошу тебя, помолись об этом Господу, ведь не было в мое время людей сравнимых с Финном.

Патрик:
О грубый человек, ты привел меня в гнев, не стану я просить неба для Финна, который все свое время проводил на шумной охоте.

Ойсин:
Если бы ты сам был в Фианне, о клирик со звонким колоколом, ты позабыл бы о Боге и об ученых спорах.
Патрик:
Не оставлю я сына Бога Живого, за все мирские радости Запада и Востока. Ты, Ойсин, прежде награждал мастеров, но теперь ты рассуждаешь нелепо.

Ты и Финн дарили золото, но дары эти принесли тебе лишь зло. Теперь Финн пребывает в аду за жестокость свою и коварство.

Ойсин:
О клирик с белой книгой, твоим речам у меня немного веры, ведь Финн совсем не таков, чтобы склониться перед человеком или перед Богом

Патрик:
И все же Финн склонился перед Богом и пребывает в аду. Муж раздававший золото, при жизни он не думал о Боге и поэтому удел его-- страдания и мука.

Ойсин:
Если бы потомки Морны или могучие мужи из рода Байшкне узнали о том, то они спасли бы Финна от адских мук или остались бы в аду вместе с ним.

Если бы были живы Фаэлан и Голл, Диармаид Донн и смелый Осгар, то никогда, клянусь Богом, никто не одолел бы Финна вождя Фианны.

Патрик:
Пять пятин Ирландии и семь дружин Фианны не смогли бы вызволить Финна из ада, сколь бы не была велика их отвага и сила.

Ойсин:
О Патрик, эта весть печальна. Светлый герой, бесстрашное доблестное сердце, суровое сердце не избегавшее боя, теперь оказался в плену.

Несправедливо рассудил Бог. Ведь Финн никому не отказывал ни в золоте ни в угощении, одаривая и сильных и слабых. И теперь он пребывает в холодном аду.

В чем прегрешения Финна перед Богом? Всегда награждал он мастеров, щедро одаривал золотом и водил на охоту псов.

Патрик:
Вот из-за того, что он каждый день думал о псах и не помышлял о Боге, Финн и оказался в аду со всеми фениями.

Ойсин:
Есть у меня другой рассказ о Финне. Было нас шестнадцать человек, когда взяли мы в плен щедрого короля саксов и дали бой королю греков.

Мы захватили далекую Индию. Велика была наша сила и наша доблесть! Мы сражались с королем франков. Клянусь твоей рукой, я не говорю лжи!

Захватили мы в плен Магнуса Великого, сына короля Лохланна, страны пестрых судов и никто из нас не был ранен, повсюду собирали мы дань.

Патрик:
О старый человек, ослабел твой разум, уже давно прошли те времена, никого из фениев больше нет в живых, все о чем ты говоришь подобно туману, который развеет ветер.

Ойсин:
О Патрик с пестрым посохом, тебе не унизить Финна, никогда не отказывал он людям в золоте, не говорил неправды и не приносил ложных клятв.

Патрик:
Подумай лучше о себе самом и будь благоразумен. О несчастный, подумай о своей душе, задумайся о смерти.

---

отлично

Am damh críon d´aithle na sluag
As dam is truagh a beith béo.

---

Григорий Бондаренко о своей книге и не только :

postnauka.ru/books/52460

www.youtube.com/watch?v=h1IeWnGNtpw

---

Бран лучший пес в мире

О Бран, горе тому, кто потерял тебя. Будто душа рассталась с телом. С тех пор как я утратил тебя, о Бран, я не знал больше радости.

И все же, о Бран, я ударил тебя своей рукой, – да лучше бы я потерял руку! И теперь не найти мне покоя ни в жизни ни в смерти.

Король псов, ты стоял рядом со мною на склоне горы Шлиав Коллайн и не было в целом свете пса прекраснее чем ты.

Бока у Брана были белы, а хвост ярко-пурпурный и пурпурные полосы шли от хвоста по всей спине (?).

Ноги его были серого цвета, а крепкие когти-- кроваво-красного.

Прекрасны были зоркие глаза его, никто не мог соперничать с Браном, далеко шла слава о нем, самом быстроногом из гончих псов.

Самый большой пес из своры Финна мог легко пройти у Брана под ногами, ведь прекрасная голова Брана была вровень с моим плечом.

Если бы я пустил четырех зайцев, одного на север, другого на юг, третьего на запад и четвертого на восток, то все они вскоре оказались бы у Брана в пасти.

И если бы Фианна попала в беду и не сумела бы добыть зверя на охоте, то Бран сумел бы прокормить всех фениев и приносил бы им лесных зверей.

Но однажды я ударил Брана, грубо, недостойно обошелся я с ним во время охоты на оленей.

Я ударил его желтым кожаным ремнем украшеным белой бронзой, так что золотая пряжка ремня попала прямо по голове пса. Увы тому, кто поступает так недостойно!

Удивился Бран, получив удар и какое-то время смотрел на меня изумленно. И вот слезы показались в прекрасных глазах благородного пса.

На беду поднял я руку, на беду нанес ему удар, – горе тому, кто поступает столь недостойно.

Бран с такой силой потянул поводок, что сломался его серебряный ошейник. Побежал он по горам, прочь от нас, и бросился в глубокое озеро.

И с тех пор каждый вечер вся свора наших охотничьих собак издавала три крика скорби, псы Фианны звали Брана, а все фении были охвачены отчаянием.

И больше не слышал я его голоса на охоте, ни на равнинах, ни в полях, ни на склонах гор, покинул меня добрый пес – не знал я большего горя.

PS
Это все, о капитан Сомайрле, но если я найду другие стихи Финна я запишу их для тебя. Я Аэд О Догартах записал сие в Остенде, двенадцатого февраля 1627 г.

---

E ko wai he morehu mo tatou ki uta?

---

жалоба Ойсина

Медленно тянется ночь в Аэл Финн, и прошлая ночь была долгой для нас, сегодняшний день был тягостен, будет мне в тягость и следущий день.

Каждый день в этом доме мне в тягость, не так жили мы прежде, то и дело вспоминаю я о прежних временах, о моей жизни в Фианне.

Нет здесь ни пиров, ни музыки арф, ни богатых даров ни скачек, никто не награждает золотом мудрецов, нет ни мастеров ни веселых попоек.

Нет ни любовных свиданий ни вольной охоты, – двух величайших радостей, нет ни набегов за добычей, ни состязаний воинских.

Нет ни военных походов, ни веселых игр, ни плавания с боевыми друзьями, – тягостна долгая ночь в Аэл Финн.

Печальной стала жизнь моя, после того, как прошло время фениев, безупречных воинов, долго тянется ночь в Аэл Финн.

О Господи, жизнь, которой живу я теперь, печальна. Один я перетаскиваю камни (?), тягостна ночь в Аэл Финн.

О Патрик, расскажи Господу о том, как живу я теперь, чтобы он освободил мою душу от страданий. Тягостна ночь в Аэл Финн.

---

охотничий рассказ

В воскресный день перешли мы через горы Луахры и устроили охоту вокруг Круахана, на берегах озера Лох Лейн и по краям долины Гленн Файннелайх.

Мы оставили наших жен, наших филидов и музыкантов, покинули наших светлых поэтов и ушли восвояси.

Мы собрались к западу от озера Лох Лейн, немало было среди нас добрых воинов у которых слово не расходилось с делом.

Цвет Фианны двинулся на запад от Левайна, мы охотились вокруг Койрте и вокруг Дойре, в долине Гленн Бройк и в долине Гленн Кон, в долине Гленн Дуйне и в Дувтаре.

Клан Морны остался у Лох Лейн, там переходили они с горы на гору. В этом прекрасном храбром отряде никто не выказывал страха.

А молодые бойцы во главе вождей Фианны широко разошлись на восток и на запад, преследуя и убивая красных оленей.

Вслед за тем мы разбили лагерь. Вот веселье, обильна была в тот день наша добыча. Все воины сошлись в лагере, кроме одного лишь Дув Дала.

Дув Дала сын Маэл Гарва устроился на ночлег снаружи. Но вскорости проснулся он, ибо во сне его охватила тревога.

Клуасан пес Дув Дала, поднял благородную голову украшенную драгоценным ошейником. Почуял верный пес приближение свирепого вепря.

И вскоре фений и пес разыскали логово зверя, но вепрь одолел пса и изранил его тяжко.

Умертвив пса, ушел от нас кабан по склону горы, а Дув Дала заплакал о верном друге и выкопал ему могилу.

Вслед за тем пришел он к лагерю Финна и рассказал не таясь о том, как вепрь одолел пса, и ушел прочь.

«О Дув Дала, о безупречный воин,»-- молвил Финн с острым мечом, « вепрь о котором ты говоришь не будет для нас легкой добычей.»

На рассвете поднялись мы для новой охоты – немало бед принесла она, – к югу от Бернас Баэглайх окружили мы вепря со всех сторон.

Увидали мы страшного кабана, а было это настоящее чудовище-- яростно бросился он на Фианну, словно пес сорвавшийся с цепи.

Финн сын Кумалла метнул в него камень и попал ему прямо в рыло. Разбил меткий камень морду зверя и тогда испустил он три крика боли и ярости.

Затем и я схватился с кабаном но не смог одолеть его и не сумел даже пустить ему кровь.

От утра до утра бились мы с этим зверем при Белах Бейме. Это не ложь-- шестьдесят человек умертвил страшный кабан, а из сотни псов осталось лишь трое.

Маэл Туйле и честный Тадг, два младших сына Кайльте пали , сражаясь с вепрем, а с ними сложил голову и Конн сын Кавлайге.

Колла подобрался к кабану в темных лесах Формайле, у Сгарв Кормайл он прыгнул на него и вцепился ему в шею.

Вепрь добежал до Ат Клуйг но не сумел сбросить Коллу с загривка, а Колла схватил свой нож и нанес чудовищу девять ран.

Тем временем Конан и Финн подстерегли вепря у потока Сруйв Дайрврех. Немалого страха натерпелись они, сидя в засаде.

Разумный Фаэлан оказался между фениями и вепрем, метнув копье смертоносное, он пробил ему обе ноги.

Конан метнул два своих копья в неведомое чудище, но вепрь вырвал эти копья из раны и разбил их на мелкие куски.

Тогда метнул копье Финн и пронзил бедро кабана. Именно он убил страшного зверя.

Тут подоспели Колла и прекрасный Мак Лугах, и пал на землю ужасный вепрь под ударами Финна и Конана.

Девять отроков и тридцать воинов сложили головы на той охоте, а вместе с ними погибло сто сорок свирепых псов.

Тысяча кабанов, тысяча оленей, семь сотен зайцев – такова была добыча нашей охоты до воскресного дня.

---

Samoa "Siva Tau" vs. New Zealand "Haka"

www.youtube.com/watch?v=ox02-Cz_iUU

---

дружеский спор Патрика и Ойсина

Ойсин:
Колокольный звон раздается с гряды Друйм Дерг, а ведь прежде здесь охотились фении, еще никогда не слыхал я колокольного звона в охотничьих угодьях.

Раздается колокольный звон с гряды Друйм Дерг, а ведь прежде здесь охотились фении, и это было самое прекрасное из всего, что я слышал.

Раздается колокольный звон с гряды Друйм Дерг, а ведь прежде здесь охотились фении, мне больше по душе боевой клич фениев, когда собирались они вместе.

Раздается колокольный звон с гряды Друйм Дерг, а ведь прежде здесь охотились фении, милее колокольного звона для меня молодецкий посвист Мак Лугаха.

Редко раздается звон колоколов на гряде Друйм Дерг, поросшей лесом, летит он со склона на склон. Но чаще тут воют волки холодными ночами.

Кто этот проклятый (tru) клирик, что так неистово бьет в колокол и не слышит лая собак в окрестных долинах?

Патрик:
Лай псов это отрада твоей души, но пусть он и услаждает он твой слух, лучше тому, кто внимает беседам клириков-- такой человек мил Господу.

Ойсин:
Ты говоришь красиво и рассуждаешь стройно, но все же рев оленя мне милее чем все песнопения клириков.

Видел я мужей на равнине, что не стали бы слушать голос колокола. И тебя и всех твоих клириков они убили бы на месте.

Токование тетеревов в горных лесах на заре милее мне, чем голос клирика, который блеет в своей церкви как козел.

Патрик:
Не стыди нас, Ойсин, а расскажи лучше, что сделали бы со мною (фении) если бы я зазвонил перед ними в колокол?

Ойсин:
Вот мое слово правдивое, клянусь душой моего короля, что он , мой король, схватил бы твой колокол и бил бы им тебя по голове до тех пор, пока ты не упал бы бездыханным.

А если бы проворный Гарв Дайре услыхал бы колокольный звон в западной церкви, он ворвался бы в эту церковь и разбил бы колокол на куски.

Если бы Финн, вождь Фианны услыхал бы колокольный звон, то он бы так схватил тебя, что ты бы уже не вырвался.

Если бы услышал Конан, герой фианны, как звонит на западе колокол, то он не оставил бы в живых ни одного клирика в мире.

А если бы суровый Кайльте, муж не уходивший от боя, услыхал бы тебя, то он подошел бы к тебе и разбил бы все твои колокола.

Увы, тяжело мне на сердце, с тех пор как расстался я в горах Маэнмайге с доблестным воинством фениев, героев и стихотворцев.

Я Ойсин сын доброго Финна уверовал во всевышнего Господа и распростился с Фианной навсегда, но этим вечером горько мне слушать колокольный звон.

---

поднимайся, Осгар!

Однажды Патрик вышел из своего шатра и остановился у высокого кургана. Тут к нему подошел Кайльте и сказал: «У этого кургана, друг Патрик, дал свою первую битву Осгар внук Финна.»
«Из-за чего началась битва?»--спросил святой.
«Нетрудно сказать,»--ответил Кайльте, « из-за Ниав, дочери короля уладов Аэда Донна сына Фергуса Финна. Ее выдали замуж за Аэда сына Фидаха сына Финнтана, то есть за сына короля Коннахта. У Осгара было совсем мало воинов, а король Ирландии Кормак сын Конна привел с собой великое войско четырех пятини и окружил отряд фениев со всех сторон. Утром начался бой за девушку и в этом бою Осгар совершил свои первые подвиги. Перед битвой Финн обратился к нему в стихах:


Поднимайся, мой Осгар,
Покажи свою смелость,
В поле ждут нас враги,
Сотни храбрых бойцов.

По рядам их ударим!
Пусть полетят их головы!
Бери щит свой зеленый
И бери острый меч.

Если врага сразишь ты,
То возьми его копья
И сними с него латы
Для защиты в бою.

В это час нелегко мне
Перед всею дружиной
Моего внука юного/девятилетнего
Снаряжать в первый бой.

Не найдется героя
Подобного Осгару
Не найдется копья
Разящего лучше

Кто осмелиться с Осгаром
Вступить в поединок
Тот падет под ударами
Его доблестной длани.

---

Поднимайся, Ойсин!

Поднимайся, Ойсин, сын Финна сына Кумалла сына Тренмора из рода Байшкне! Вот идет к нам Кайльте.

Вместе радуйтесь, о сын короля Фианны, заведите беседу, поговорите друг с другом.

Патрик крестил их крещением, когда были они в преклонных годах, Ойсина назвал он Арт, а Кайльте – Конн.

И вот вам смерть Кайльте, доброго сына ретивого Ронана: в конце своих дней был он утоплен в Темре.

Пал сын властителя от броска клирика. Был стоек и силен Ойсин, но больше он не поднялся.



НЕ СОШЛОСЬ:

Лишь одинадцать фениев
Принял к себе Исус
После обряда крещения
Они имена сменили.

Славный Каймен стал Келлахом
Ойсин сын Финна—Шенханом,
Добрый Колман стал Шейгином,
Тогда же Лугайд стал Манханом.

Аэд Бек сделался Берахом,
Шегал Шенхайрн стал Маэлтуйле,
Доблестный Фланн стал Кронаном,
Ронаном сделался Аэд.

Прекрасный Каэнкомрак
Принял имя Мо Маэдог,
Кайльте взял имя Мак Койрпре,
А Финнан назвался Финнхадом.

(с) Кнуха холм над Лифеем

ОПЯТЬ НЕ СОШЛОСЬ

Тотчас же Патрик послал за Кайльте его спутниками. Вот имена этих мужей: Файльбе сын Фланна, Эоган Айрдерг сын короля Уладов, Фланн сын Фергуса короля Кенел Конайлл, Коналл Косгарах сын Энгуса короля Коннахта, Сканнлан сын Айлиля, короля Осори, Баэтан сын Гарва, короля Корко Дуйвне, Луйвнех сын Линна, короля эрниев Мувана, Аэд Лехдерг сын Эогана, короля Западного Мувана, а также Файльбе и Уанкенн, два сына короля Дал Арайде и еще Фулартах сын Финнгена, короля племен Бреги и Миде.
«О воины, знаете ли вы, зачем я вызвал вас к себе?»--спросил Патрик.
«Нет,»--ответил Кайльте, «не знаем.»
«Я должен научить вас Святой Вере в Господа, Создателя земли и небес, вере в Истинного Бога.»
И крестил их Патрик, и обратил в веру Христову, и положил тем самым начало крещению народа Ирландии.
(с) Разговор Мудрецов

Но в обоих списках одинадцать человек!

---

пророчество Финна

что-то очень странное

приблизительный перевод

Патрик:
Ойсин, не расскажешь ли ты нам о пророчествах сына Кумалла, о его правдивых предсказаниях, которые поведал ему Ангел ?

Ойсин:
О великий Патрик сын Кальпурна, я поведаю тебе эту небесную повесть, хотя сердце твое будет страдать, когда узнаешь ты о горестных пророчествах.

Однажды, когда Финн стоял лагерем на востоке Ирландии, над долиною, на древней горе Бенн Эдайр мы увидели, как с севера надвигются на Ирландию темные облака.

В тот час рядом с сыном Кумалла стояли близкие ему люди: ужасный Осгар, Кайльте сын Ронана и я.

Честь боевая!-- я взял слово и обратился к Финну из Алмайна. «Что за гроза идет с севера?»-- спросил я, «что за тьма надвинулась на Ирландию?»

Тогда и суровый Кайльте обратился к сыну Кумалла, вождю Алмайна. «О Финн, «-- молвил он, «приложи свой палец к Зубу Мудрости и поведай нам все, что откроется тебе.»

«О грозный Кайльте,»-- ответил Финн, « хотя и нескоро сбудется горестное пророчество, великие беды принесет оно. Датчане пересекут бурное море, на погибель людям Ирландии.

Разорят они всю Ирландию, не пощадят ни полей ни пашен. Двести полных лет будет страдать Ирландия от этих бедствий. Не было и не будет в Ирландии бОльшего разгрома, чем этот. (…) Во вторник появится некий муж, их предводитель (?) и причинит он Ирландии великое зло. Сын Мурхада, злой демон, недоброе волшебство. Беды настигнут королей, рухнут их жилища , со скорбью говорю я: не будет у них ни сыновей ни славных внуков.
Вначале поработят лагенов, горем полнится мое сердце, но я говорю вам: не станет у лагенов ни королей ни фианы, чтобы придти им на помощь, а будет править ими черный ярл. Вот не меньшее зло: Миде и добрый Муван падут и не в силах будут ирландцы отомстить жестокой местью. Айргиалла и Улад покорятся той же погибели, Коннахт станет добычей датчан. Племя Коналла и благородного Эогана покорится и тридцать полных лет будет служить чужеземцам. На погибель явится король лживых саксов, соберет заложников и увезет их за бурное море. И оставит он наместника имя коего от меня скрыто (?). Нет в этом лжи: первая битва-- битва при Кнухе, а за нею еще три сражения даны будут по воле Короля Небес. Посередине жизни его поразит проказа, на седьмом году королевской власти над Ирландией. Так что явится с востока другой доблестный муж, и обратится против Донна. И погибнет он в битве и славу и доблесть его сокроет земля, на горе прокаженному, убоявшемуся народа (?). Поднимется Донн Файлгех, стойкий, правдивый и верный и при нем произойдет в Ирландии три сражения. Битва при Ат Шенайх обернется позором для ирландцев, немало их падет в этой битве, сражаясь с наместником (?).
Этот страшный человек принесе ярость и кровь. Но внезапно настигнет его болезнь и гордость не спасет его.
Истекут три года и в новая беда настигнет ирландцев и многие из них погибнут в великом побоище. Но затем мунстерцы с честью отомстят за потери, яростью оружия в месяце феврале.
Две битвы произойдут в Муване, а третья в Уладе, а затем битва в землях славного Миде, на радость Короля Небес.
Сын короля саксов перейдет через море и прогонит датчан, но вовсе не из любви к ирландцам. Этот принц приведет с собой много чужеземцев и будет он править неправедно и в землях его начнется смута. (…) Половину всей Ирландии отдаст он тем, кто пришел вместе с ним из-за моря и будут люди жестоко мстить. Вслед за тем чужеземцы и ирландцы заключат полюбовный мир и обратятся против злых датчан, о если бы я мог вернуть их (?).
Начнется жестокий бой и войско их погибнет на северной стороне равнины Маг Майштен.
В этой славной битве они поставят королем правителя славного Айлеха, и погибнет он вместе с верным воинством своим в жестокой битве при Майштене.
Затем наступит тридцать мирных лет, не будет ни войн ни сражений. Никто не испытает вражды-- вот время неповторимое. Чужеземцы двинутся с востока, чтобы отомстить в битве, а от Испании, южной страны, не будет никакой помощи. Начнется бой при Сайнгеле и отмщены будут мужи ирландские. Ни ирландцы ни чужеземцы не совершат подвига более славного чем этот. Эта битва, величайшая во времена Сайнгела, печаль для датчан, потери которых будут ужасны.
Королем поставят Тайрве из рода Бриана и начнет он жестокую войну и вытеснит чужеземцев из Мувана. Три дня будет продолжаться бой против сыновей притеснителя, по истечении трех славных дней знатные люди погибнут. Поднимутся пять ирландских пятин и выйдут на путь славы и отразит милостивый Господь захватчиков от каждой из пятин. Поднимется внук короля народа саксов, для того, чтобы изгнать злой народ и это будет справедливо.
Поднимется «боевой нос» Дойре и истребит их всех, в конце месяца начнется битва в которой они будут раздавлены. Нос-из-Дойре с севера и смелый победный Аэд-- тот, кто благословит его, отправится на небеса. И более мы не станем продолжать рассказ о бедствиях причиненных чужеземцами. Грехи велики, но бОльше их искупление.
О славный Патрик сын Кальпурна, с тех пор как ты обратился против демонов, есть надежное прибежище у Осгара, у меня и у Ойсина.

---

прекрасно

déinmech
Meaning: lazy, inactive:;
(de-gnīmach `untätig´, Meyer, ZCP xiii 187 ) lazy, inactive:

2 déinmech
Meaning: well-made, shapely, active, noble (?);


Cíarnat cumhal Chormaic chóir
mór cét di bíathad a bróin
.x. méich cech laí lé do bleith
nírb obair dhuine déinmeich.

Ro-cluinethar sin h-úa Cuinn
tug sáer muilinn tar mórthuinn
cét-muilenn Cormaic mic Airt
robad cabur do Chíarnait.

---

Технология изготовления статуй с применением постоянных разъемных форм позволяла тиражировать однотипные скульптуры и их части11. Отдельно отливались конечности, голова, а зачастую и такие небольшие детали как рот, уши и нос. С этой технологией была связана достаточно распространенная практика замены голов при смене императора. Примеры подобных действий мы находим у Тацита и Светония.
Тацит обстоятельно рассказывает о том, что в 15 г. н. э. пропретор Граний Марцелл, бывший наместником Вифинии, был обвинен в целом ряде преступлений против принцепса. Одним из них (из контекста следует, что не самым тяжелым) была замена головы императорской статуи — изображение умершего Августа сменил портрет его преемника — Тиберия (Tac. Ann. I. 74). Словам Тацита вторит Светоний, рассказывающий о том, как в правление Тиберия был осужден некий человек, заменивший голову у статуи Августа (Suet. Tib. 58).

(c) ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1349195923

---

Старая танцевальная песня с острова Скай «Я снесу твою башку» («Buailidh mi thu anns a' cheann» (I will strike your head))