А в это время Меналус мак Атри гостил на острове Пилл и вёл там переговоры с Нестойром. И тут он узнал о том, что жена его захвачена Алаксандиром, а остров Китерия разграблен. читать дальшеМеналус обратился за помощью к брату своему Агмемнону. Тот-же стал ободрять и успокаивать его и посоветовал не предаваться тоске, печали и отчаянию ибо его жена вскоре будет ему возвращена. „И честь твоя восстановится,“ сказал Агмемнон „ ибо все воины Европы придут тебе на помощь.“
Первым делом братья позвали двух королей Мирмидонии: Ахила и Патрокуйла, а так же Телопуса мак Геркулеса, короля острова Ройд и Диомида, короля Арписа. Все эти вожди собрались в Спарте на совет и приняли решение не спорить и не ссорится и не заключать сделок и договоров (?) , а выступить в поход на троянцев и отомстить за их злодеяния. Верховным королём на этом совете назначен был Агмемнон. По всей Греции разослали гонцов и подготовка к походу началась от горных вершин Эппа на юге до окраин Фракии и Алании на севере,
от Микинской земли на западе до Эгипетского моря на востоке. Каждое племя готовилось к выступлению на войну.
В афинском порту была построена большая крепость. Оттуда греки собирались выступить в поход на Трою—мстить за преступления троянцев.
Тем временем Кастор и Пуллукс узнали о том, что сестра их была захвачена в разбойном нападении. Они спустили на воду корабль и поплыли в страну троянскую, чтобы потребовать ответа за такое оскорбление. Но когда они проплывали мимо берегов Лесбоса вдруг поднялся ужасный шторм и разбил их корабль о скалы. Никто не знает где упокоились Кастор и Пуллукс. Язычники говорят, что они стали созвездием Близнецов. Но вернее, всё-же, что они утонули.
Леспийцы на кораблях искали их от гаваней своего острова до троянских земель, но никаких следов не нашли.
Кастор и Пуллукс не оставили потомства. У них не было ни сыновей ни дочерей. И хотя из всего греческого войска только они одни утонули в море, горька была для греков эта первая потеря ибо были то два дивных витязя, два великих воина, два грозных греческих героя.
Между тем все племена греков устраивали частые собрания и посылали к соседям гонцов, чтобы вместе вовремя выступить в военный поход. Все греки решили идти на войну. Они начистили щиты, навострили копья, наточили мечи, починили ладьи, просмолили корабли, проверили доспехи и заседлали коней своих, дабы несли их кони из далёких краёв и стран к порту афинскому. Во всей Греции не нашлось ни одного воина, который не вступил бы в ополчение.
Были там афинцы и пелопонесцы, арги и данаи, пелагии и граи; воины из Тракии, Аркании, Тессалии и Путии, а также галакды, телскиаты и эолды. Но во всём греческом войске не было равных отрядам с островов моря Торриан, от Турий на юге Адриатики на юге до топких болот Меотеды на севере. То были бойцы с Крита, с Ройда и Пилла, с островов Салана и Келтибера Амбратия, а также воины с островов Каркирия, Итака, Кефалия и Сарпадос, а с ними бессчётное число воинов с островов келескийских.
Страны и государства граничившие с Грецией с юга с севера и с востока тоже прислали свои войска. С севера Эталии пришли ужасные Эотракды—из всех племён и кланов мира выделялись они бесстрашием. Прибыли отряды из Далматии, Дардании, Истрии, Паннонии и Ретии. Из северных пределов мира, с берегов реки Дануб прибыли прославленные герои Алании и Дакии. Явились и дромантеры с болотистых берегов Танаиса. Явились хисомелы, гелоны, меоры, бассидии, эпехты и другие племена. Всем им в то время дозволялось приходить в афинский порт /чтобы вступить в войско/.
Много видных вождей, великих воинов и доблестных дружинников собиралось на войну. Много могучих мужей, грозных героев и бесстрашных ратников; много отважных отрядов, отборных сотен и стойких полков выступало в поход. Те-же кто не успел к военному сбору горько сожалели о том, что не присоединились к великому войску Европы, с его королями и вождями, королевичами и родичами, племенами и народами отправившимися в далёкий путь.
О если бы ты взглянул в это время на море Торриан, пестрящее лодками и кораблями, барками и ладьями! Если бы ты взошёл на высокие вершины или на крутые берега или на дивные холмы афинские, откуда видны все земли и моря—какое захватывающее зрелище открылось бы тебе!
Ибо прекрасно было великое войско, грозное воинство славных королей, храбрых князей и могучих мужей. Ибо прекрасны были поступь полков и ряды ратников, облик бойцов и движение дружин. Ибо прекрасны были все короли и королевичи, все вожди и воители, все буйные бойцы и смелые молодцы, все ратники и все латники, все удальцы и все храбрецы. Исполненные гордости и гнева, ярости и отваги, мужества и мощи шли они мстить за злодеяния троянские.
И любо было смотреть на море—как летят по волнам суда и как взмахивают вёслами гребцы, ибо со всей Европы приплывали тогда в гавань Афин ладьи, либурны и корабли.
Вот каков был сбор греческого войска.
Далее говорится о том сколько кораблей привёл в общегреческое ополчение каждый вождь.
Верховный король, славный Агмемнон из могучих Микен: всего сто кораблей.
Многославный Меналус мак Атир из светлого, ясного порта спартанского: всего XL кораблей.
Дивный Архелаус, портовый Протенор и прекрасный Пеллас из Боэты: всего XL кораблей
Асколапиус-островитянин и Островной Аламеус с орхоменского побережья: всего ХХХ кораблей.
Славный Аякс мак Теламон и брат его статный Теохрус, сыновья Эссионы дочери Ламидона да Бувладор, да Анфимахус, да Дориус, да Тесиус, да Поликсенус—семь королей Саламаны. Всего ХL кораблей.
Нарядный Эпитропус и Шкетиус-Щитник из портов Полиадии: XL судов.
Прославленый Полимнестор из дальнего края Фаги: СХ судов.
Недобрый Нестор с холодных холмов Наполи: всего LХХХ кораблей.
Стойкий Тоас из ненастной Аэтолы: всего LХ кораблей.
Видный Венерус из обширной Симии: всего LVI кораблей.
Кровавый Аякс, сын славного Ойлея из Локреды: всего ХL кораблей.
Могучий Антипус, достойный Тоакс и храбрый Пилипус их Калидона: ХХХ судов.
Разящий Идомерис и Мероес-Воин из краёв критских: 80 судов.
Ужасный Уйликс из неспокойной необжитой Итаки: всего ХL кораблей.
Латный Протесалаус и Протархус—два славных короля Пеликии: ХL судов.
Жестокий Амелус из победной Пиллы: всего ХL кораблей.
Подаманус Первейший и Махонес—два сына прекрасного Эскайлпа с туманного острова Трих: всего L кораблей.
Воинственный Ахил и Патрокайл—два короля могучей Мирмидонии из прекрасных портов Парфийских: L судов.
Смелый Телеппус с цветущего острова Ройд: L кораблей.
Буйный Эрипилус из далёкой дивной Анкиры: всего ХL кораблей.
Боевитый Антипус и Анфимакрус Первый Боец из Элиды, от ручьёв Тессалийских: всего ХL кораблей.
Благородный Полифидес и ловкий Леонтеус из людной Ларисы: ХL судов.
Добрый Диомид, Ураслус и Стеленус из ветренной Апии: LХХХ судов.
Сильный Полифитес с милых равнин мелиболийских: всего L кораблей.
Грозный Гениус с воинственного Кипира: всего ХХ кораблей.
Достославный Протеллиус с прекрасного побережья Манети: всего ХL кораблей.
Отважный Агатинор с границ аркадийских: всего ХL кораблей.
Мстительный Мнестеус из гаваней афинских: всего L кораблей.
Итого тысяча двести двадцать два корабля.
Когда все короли прибыли в Афины, к Агмемнону, он собрал их на совет, дабы решить как теперь действовать. Он хвалил вождей и наставлял их оставаться отважными что бы ни случилось с ними в пути. Они же отвечали, что во всём будут ему послушны. После того, как Агмемнон побеседовал со всеми вождями, он сказал, что надо бы с их согласия послать кого нибудь в храм Апайла и спросить этого бога о том что произойдёт с ними в походе. Они же отвечали, что таково и их желание. По общему решению к Апайлу был отправлен Ахил. Он должен был узнать о том будет ли поход блаополучным для греков. И ответил ему Апайл и сказал, что принесёт грекам победу а троянцам поражение и что через 20 дней 6 месяцев и 10 лет Троя будет разрушена. По обычаю того времени Ахилл принёс идолу великие жертвы. Когда он отправлял необходимые обряды в храм вошёл Калхас мак Несторис с дарами и подношениями Апайлу от Троянцев. « От троянцев и от всех людей Фригии прибыл я к тебе.» cказал Калхас. Но Апайл дал ему такой же ответ: город погибнет через 10 лет 6 месяцев и 20 дней. Он посоветовал Калхасу не возвращаться назад к своему племени, а вступить в греческое ополчение и сражаться с троянцами.
В ночь после паломничества в храм Апайла Ахил и Калхас остановились в одном доме для гостей. Они правдиво рассказали друг другу о том, что открыл им Апайл. Между посланцами возникла дружба и они вместе пришли ко грекам в Афины. Там Ахил поведал о пророчествах Апайла и греки были им очень рады. Приветливо встретили они и Калхаса и он остался с ними и стал им другом и товарищем.
В то время греки пребывали в унынии. Из за частых бурь они не могли выступить в поход. Тогда Калхас сказал им в какое время лучше всего выходить в море. Войско последовало его совету и вот уже многолюдные многовёсельные корабли поплыли по великому морю Торриан. Путь показывал Пилохтенес: один из вождей ходивших раньше с Ясоном и Геркулесом . Он привёл греков к острову Леспия, подвластному Приаму и они разграбили остров и забрали с собой все его сокровища. Оттуда греки направились к острову Тенедос, там хранились богатства Приама. Они раззорили остров и предали всех его жителей острию копья и меча. Греки согнали скот и сложили добычу перед лицом Агмемнона. Он же разделил захваченное между воинами.
Затем Агмемнон созвал на совет королей и вождей греческих, чтобы снова всё обсудить. Решено было отправить в Трою посланников, чтобы потребовать у Приама ответа за похищение Елены и за раззорение Алаксандиром острова Китерии. Для этого дела выбрали Уйликса и Диомида. А пока собиралось посольство к Приаму Ахил и Телефус мак Геркулес снарядили LX кораблей в набег на Маэссию.
Теофрас был тогда королём этой страны. Он вышел навстречу грабителям и началось славное сражение. Ахил и Телефус устремились в бой! Два гордых грозных героя, они прорубили широкий проход сквозь ряды вражьего войска и пробились к месту где стоял Теофрас. В страшной смертоносной схватке сошлись Теофрас и Ахил. Ахил вонзил своё копьё во врага и тот упал. И вдруг Телефус мак Геркулес прикрыл раненого щитом.
--Зачем ты защищаешь его?—спросил Ахил
--Он приютил меня когда я был маленьким мальчиком (и за это?) Геркулес пожаловал ему королевство. Вот почему я встал на его защиту.
И тогда умирающий Теофрас завещал своё королевство Телефусу.
Ахил посоветовал Телефусу оставаться в Мессии и снабжать собираемым в этой стране зерном греков, пока они осаждают Трою. Телефус остался, а Ахил возвратился назад и рассказал эту историю Агмемнону и остальным героям.
А тем временем посланцы , о которых мы уже говорили, явились к Приаму дабы потребовать у него ответа за похищение Елены и прочие преступления. И вот что Приам сказал этим послам: « Разве неведомо вам, сколько вы принесли мне зла? Трою вы разрушили, отца моего и трёх братьев моих убили, меня самого и мою сестру долго держали в плену. Всё же я отправил к вам Антенора: за свободу сестры я готов был простить все прочие ваши прегрешения. Но бранью и оскорблениями встретили вы его. Ступайте прочь. Возвращайтесь к вашим товарищам и скажите им, что миру между нами не бывать.»
«Неразумно ты поступаешь, Приам» сказали послы. «Не выстоят троянцы против великого войска греческого»
--Но выстою я!—воскликнул Гектойр—Буду биться бешено, сеять смерть в сражениях, тяжко придётся вам, грекам, от ужасных ударов моих! В Европе , в Африке и в Азии, заговорят о моих деяниях, когда стану с вами сражаться я, оборонять от вас город свой!
--Ну что же ты, Гектойр—сказал Диомид—или ты думаешь, что не найдётся в войске греческом человека равного тебе в силе и ловкости? Знай, у нас немало людей способных справиться с тобой.
--Они ничто передо мной!—вскричал Гектойр.—Они слабы словно малые дети! Копьём и мечом я их изничтожу!
И возвратились тогда послы ко грекам на Тенедос. От начала до конца рассказали они королям и вождям греческим историю своего посольского путешествия. Агмемнон же стал распрашивать посланцев, ибо он хотел у них выведать велико ли воинство троянское, храбры ли вожди его, сильны ли бойцы его, смелы ли мужи его, крепка ли крепость, высоки ли валы, надёжна ли оборона города.
«Увы, мы не в силах дать тебе достойный ответ» сказали послы. «Если бы у каждого из нас было бы во рту по семь языков—лишь тогда мы сумели бы рассказать тебе обо всём что видели. Хотя троянцы и происходят от обычных людей, они не похожи на прочих смертных. Видом, взором и обликом, честью статью и смелостью, хитростью храбростью и отвагою, мудростью мужеством и могуществом, добротой доблестью и достоинством, величием верностью и вольностью, заносчивостью знаменитостью и знатностью они подобны детям богов. Стоит обойти весь мир только чтобы взглянуть на них. Горе тому, кто начнёт с ними войну ибо победить этих людей невозможно.
ДАЛЕЕ ОБ ОПОЛЧЕНИИ ТРОЯНСКОМ
Когда Приам услышал о том, что грозные полчища героев Европы равных которым ещё не было и до конца света не будет, собрались раззорить и разрушить Трою, он обратился за помощью ко всем друзьям и соседям троянским. И пришёл тогда Мемнон, верховный король Великой Азии, а с ним прибыли воины и витязи, вся рать и вся знать азийская.
Пришли Фундатус и Анфидратус—два короля Силикии; Сарпидон и Глукус из Ликии; Эпетогус и Эопесус—короли Лариссы; Ренус и Анхисимона с сыновьями, Пирус и Алканиус с витязями тракийскими; Асканиус, Антиопус и Поркиус с дивными дружинами Фригии; Эпитрополис, Путий и Абитиния из Лидии; Филомерес из Пафлигонии; Пербиссис и Мемнон с бессчётным воинством Эфиопии—всем на выручку. Прибыли Ренус и Архелакус—герои тракийские; Адаструс и Ампилус с великим войском Кредии и Эпистрофус с могучими мечиками алитонийскими. Приам же поставил над всем воинством одного полководца—Гектойра. Старшего сына поставил он над младшим т.е. за Гектойром шёл Дефойв, за ним Алаксандир, за ним Тройлус, за ним Мемнон, за ним Аэниас. Таковы были военначальники выбранные Приамом для войска троянского.
А тем временем Агмемнон собрал всех королей и королевичей, вождей и витязей греческих на совет, чтобы решить на нём ночью или днём вступить им в порт Трои. И когда они так советовались к ним на совет прибыл вождь тридцати кораблей Паламидес. Он был тяжело болен и поэтому явился невовремя. И едва он пришёл на совет, как подал такой совет: «Днём а не ночью надо нам напасть на Трою» И по нраву пришёлся сей совет всем советникам.
Вслед за тем отборные воины Европы взошли на большие высокобортные барки, на лёгкие чёрные челны, на круглые крутобокие курахи, на ладные длинные ладьи и на быстрые боевые корабли. И поплыли они по широкому шумному морю Торриан. Греки подняли пёстрые паруса и взмахнули весело вёслами, соревнуясь, соперничая в искуссной гребле. Кто вырвется вперёд к враждебному берегу? Кто первым достигнет далёкой Фригии? Могучи мышцы мужей, руки ратников, плечи королевичей. Так дружно гребут дружинники, что дрожжат доски корабельные, снасти канаты и крепления. Влекут вперёд вёсла, плещут полотнища парусов. Воисстину велики были эти герои и в бою и в походе, и в схватке и в сражении, и в поединке и в побоище—отборные воины адамова рода, витязи Европы. Просторен и прекрасен, волен и велик, славен и светел, дивен и дик, горд и грозен, могуч и мятежен был молодой мир. И люди были тогда лучше, вожди величавее, мужи мужественнее, бойцы отважнее. Ни до ни после того похода не собиралось подобное войско. Греки были в то время первыми храбрецами на свете, от заката до восхода солнца.
Приам же выслал на разведку зоркого дозорного, чтобы высматривал он вдалеке войска греческие, чтобы успел упредить сей усердный вестник рати троянские, чтобы вовремя выступили троянцы, вовремя выстроились пред городскими стенами, для обороны отечества от воинства греческого. Вышел этот воин на морской берег, взглянул пристально и зорко на суровое синее море. И видит он: полнится голубая гладь прекрасными пёстрыми парусами, прочными полотняными палатками, и расшитыми шёлковыми шатрами. И видит : словно густой лес, словно стройные сосны, возвышаются могучие мачты. И тогда он возвратился в Трою, дабы сообщить обо всём Приаму.
--Заметил ли ты греков—спросил его Приам. И в ответ этот воин сказал: « Когда я взглянул на запад, когда обратил я свой взор на широкое шумное море, я увидал вдалеке мрачную чёрную тучу. Была эта туча чернее, чем крылья чёрных жуков или спины проворных дельфинов. И затем облеклась она непроглядною мглою, пеленой тумана. И вдруг—ярче радуги в ясных небесах—заиграли и засияли сквозь туманную пелену переливы прекрасных цветов. Показались высокие синие скалы с пестроцветными перелесками. Послышался вой весеннего вольного ветра, сильного сурового и свирепого—того что легко ломает древние деревья. И ударили ужасные громовые раскаты, и раздался громкий грозный грохот, будто дрогнули города и горы, пещеры и утёсы азийской земли.»
--Что же это? Что это было?—спросили троянцы.
--Нетрудно сказать—отвечал Приам:
То не чёрная туча, что чернее жучиных крыл или спин проворных дельфинов—то носы и борта больших боевых либурн. От смолы, от дёгтя и от копоти черны эти корабли—оттого словно мрачная туча летят они над волнами. То не дымная тёмная мгла скрыла землю и небо от глаз—то дыхание буйных бойцов подняло плотную пелену тумана над волнами могучего моря. Оттого белый пар изошёл изо ртов всех великих вождей и отважных бойцов, что они состязаются в гребле геройской. Потому и повалил пар, поднялся от земли до самой луны. А переливы прекрасных цветов—те что видел ты в облачном небе—голубой глянец и красная кровь, жёлтое золото и летняя зелень—то не яркая радуга, нет,-- то расшитые шатры на греческих галерах, то борта боевых судов, увешаные увесистыми щитами, то пёстрые полотнища палаток и парусов—у воинов каждой страны они выкрашены в свой цвет. Вот отчего преобразилось море.
То не синие сияющие скалы поросшие пёстрыми перелесками—то лазурные волны океанские, подобные высоким горам—а над ними носы корабельные, борта ладейные: лодки и либурны, корабли и курахи—лес снастей и высоких мачт.
То не вой весеннего ветра, сильного и свирепого, того что легко ломает древние деревья. То рычали раскрытые рты, то трещали тяжёлые шесты, то скрипели сиденья и скамьи, то тряслись прочные тросы, то дрожжали добротные доски, ( они гнулись под гнётом грузов), то били по волнам лопасти вёсел, то ломались лёгкие лодки, то ревели рьяные ратники, то пыхтели помпы под палубами, то выгибались высокие мачты, то ломались длинные вёсла, то гудели гулкие голоса, то хлопали пёстрые паруса, то скрипели высокие надстройки, то скрежетали стиснутые зубы, то свистели снасти и свирели, то шуршали перья на шлемах, то взмахивали вёслами воины, то вились на ветру вымпелы, то звенели железные доспехи и копья и мечи и ножи, то гремели широкие щиты, то лязгали блестящие латы.
То работали плотники, укрепляя борта корабельные против буйной бури, проверяя якоря, приделывая прикрытия к бортам баркасов, приколачивая к мачтам сиденья для стрелков, поднимая над палубами башни для камнеметания.
То кричали корабельщики на подступах к порту, крепили к бортам барок бочки и бочонки.
То пели герои, ловя парусами попутный ветер.
Оттого и наполнил грозный громкий грохот горы пещеры и просторы азийской земли.
--Что ещё ты увидел?—спросил Приам у воина
--Я увидел как волны взметнулись ввысь и стали подобны громадам гор. Казалось—вот нахлынет холодная волна, и низвергнется, и низринется и потопит и поглотит троянские травянитые равнины.
Я увидел затем, как вдали показались барки и баркасы, лодки и либурны, корабли и курахи полные храбрых ратников и суровых героев.
Стали видны доспехи дружинников, плащи полководцев, золотые застёжки королей и королевичей; лес длинных пик и частокол копий, начищеных щитов и разящих рогатин, блестящих клинков и острых дротиков.
Я увидел войско врагов: светлые лезвия мечей, поросль пронзающих пик, стену раскрашеных щитов.
--Ты потрудился на славу—похвалил Приам дозорного.
На смертный бой явилось к нам это воинство. Много горя и скорби принесёт оно. Много бездыханных безжизненных тел останется--на поживу псам-падальщикам. Война будет безумной и безжалостной. Сойдутся витязи Европы и Азии, сразятся мужи Эфиопии и Фракии, Персии и Макидоннии. Жаль, не нашлось человека доброго и достойного, который примирил бы воинов, прекратил бы сражение, умерил бы гнев греческий.
Первым делом братья позвали двух королей Мирмидонии: Ахила и Патрокуйла, а так же Телопуса мак Геркулеса, короля острова Ройд и Диомида, короля Арписа. Все эти вожди собрались в Спарте на совет и приняли решение не спорить и не ссорится и не заключать сделок и договоров (?) , а выступить в поход на троянцев и отомстить за их злодеяния. Верховным королём на этом совете назначен был Агмемнон. По всей Греции разослали гонцов и подготовка к походу началась от горных вершин Эппа на юге до окраин Фракии и Алании на севере,
от Микинской земли на западе до Эгипетского моря на востоке. Каждое племя готовилось к выступлению на войну.
В афинском порту была построена большая крепость. Оттуда греки собирались выступить в поход на Трою—мстить за преступления троянцев.
Тем временем Кастор и Пуллукс узнали о том, что сестра их была захвачена в разбойном нападении. Они спустили на воду корабль и поплыли в страну троянскую, чтобы потребовать ответа за такое оскорбление. Но когда они проплывали мимо берегов Лесбоса вдруг поднялся ужасный шторм и разбил их корабль о скалы. Никто не знает где упокоились Кастор и Пуллукс. Язычники говорят, что они стали созвездием Близнецов. Но вернее, всё-же, что они утонули.
Леспийцы на кораблях искали их от гаваней своего острова до троянских земель, но никаких следов не нашли.
Кастор и Пуллукс не оставили потомства. У них не было ни сыновей ни дочерей. И хотя из всего греческого войска только они одни утонули в море, горька была для греков эта первая потеря ибо были то два дивных витязя, два великих воина, два грозных греческих героя.
Между тем все племена греков устраивали частые собрания и посылали к соседям гонцов, чтобы вместе вовремя выступить в военный поход. Все греки решили идти на войну. Они начистили щиты, навострили копья, наточили мечи, починили ладьи, просмолили корабли, проверили доспехи и заседлали коней своих, дабы несли их кони из далёких краёв и стран к порту афинскому. Во всей Греции не нашлось ни одного воина, который не вступил бы в ополчение.
Были там афинцы и пелопонесцы, арги и данаи, пелагии и граи; воины из Тракии, Аркании, Тессалии и Путии, а также галакды, телскиаты и эолды. Но во всём греческом войске не было равных отрядам с островов моря Торриан, от Турий на юге Адриатики на юге до топких болот Меотеды на севере. То были бойцы с Крита, с Ройда и Пилла, с островов Салана и Келтибера Амбратия, а также воины с островов Каркирия, Итака, Кефалия и Сарпадос, а с ними бессчётное число воинов с островов келескийских.
Страны и государства граничившие с Грецией с юга с севера и с востока тоже прислали свои войска. С севера Эталии пришли ужасные Эотракды—из всех племён и кланов мира выделялись они бесстрашием. Прибыли отряды из Далматии, Дардании, Истрии, Паннонии и Ретии. Из северных пределов мира, с берегов реки Дануб прибыли прославленные герои Алании и Дакии. Явились и дромантеры с болотистых берегов Танаиса. Явились хисомелы, гелоны, меоры, бассидии, эпехты и другие племена. Всем им в то время дозволялось приходить в афинский порт /чтобы вступить в войско/.
Много видных вождей, великих воинов и доблестных дружинников собиралось на войну. Много могучих мужей, грозных героев и бесстрашных ратников; много отважных отрядов, отборных сотен и стойких полков выступало в поход. Те-же кто не успел к военному сбору горько сожалели о том, что не присоединились к великому войску Европы, с его королями и вождями, королевичами и родичами, племенами и народами отправившимися в далёкий путь.
О если бы ты взглянул в это время на море Торриан, пестрящее лодками и кораблями, барками и ладьями! Если бы ты взошёл на высокие вершины или на крутые берега или на дивные холмы афинские, откуда видны все земли и моря—какое захватывающее зрелище открылось бы тебе!
Ибо прекрасно было великое войско, грозное воинство славных королей, храбрых князей и могучих мужей. Ибо прекрасны были поступь полков и ряды ратников, облик бойцов и движение дружин. Ибо прекрасны были все короли и королевичи, все вожди и воители, все буйные бойцы и смелые молодцы, все ратники и все латники, все удальцы и все храбрецы. Исполненные гордости и гнева, ярости и отваги, мужества и мощи шли они мстить за злодеяния троянские.
И любо было смотреть на море—как летят по волнам суда и как взмахивают вёслами гребцы, ибо со всей Европы приплывали тогда в гавань Афин ладьи, либурны и корабли.
Вот каков был сбор греческого войска.
Далее говорится о том сколько кораблей привёл в общегреческое ополчение каждый вождь.
Верховный король, славный Агмемнон из могучих Микен: всего сто кораблей.
Многославный Меналус мак Атир из светлого, ясного порта спартанского: всего XL кораблей.
Дивный Архелаус, портовый Протенор и прекрасный Пеллас из Боэты: всего XL кораблей
Асколапиус-островитянин и Островной Аламеус с орхоменского побережья: всего ХХХ кораблей.
Славный Аякс мак Теламон и брат его статный Теохрус, сыновья Эссионы дочери Ламидона да Бувладор, да Анфимахус, да Дориус, да Тесиус, да Поликсенус—семь королей Саламаны. Всего ХL кораблей.
Нарядный Эпитропус и Шкетиус-Щитник из портов Полиадии: XL судов.
Прославленый Полимнестор из дальнего края Фаги: СХ судов.
Недобрый Нестор с холодных холмов Наполи: всего LХХХ кораблей.
Стойкий Тоас из ненастной Аэтолы: всего LХ кораблей.
Видный Венерус из обширной Симии: всего LVI кораблей.
Кровавый Аякс, сын славного Ойлея из Локреды: всего ХL кораблей.
Могучий Антипус, достойный Тоакс и храбрый Пилипус их Калидона: ХХХ судов.
Разящий Идомерис и Мероес-Воин из краёв критских: 80 судов.
Ужасный Уйликс из неспокойной необжитой Итаки: всего ХL кораблей.
Латный Протесалаус и Протархус—два славных короля Пеликии: ХL судов.
Жестокий Амелус из победной Пиллы: всего ХL кораблей.
Подаманус Первейший и Махонес—два сына прекрасного Эскайлпа с туманного острова Трих: всего L кораблей.
Воинственный Ахил и Патрокайл—два короля могучей Мирмидонии из прекрасных портов Парфийских: L судов.
Смелый Телеппус с цветущего острова Ройд: L кораблей.
Буйный Эрипилус из далёкой дивной Анкиры: всего ХL кораблей.
Боевитый Антипус и Анфимакрус Первый Боец из Элиды, от ручьёв Тессалийских: всего ХL кораблей.
Благородный Полифидес и ловкий Леонтеус из людной Ларисы: ХL судов.
Добрый Диомид, Ураслус и Стеленус из ветренной Апии: LХХХ судов.
Сильный Полифитес с милых равнин мелиболийских: всего L кораблей.
Грозный Гениус с воинственного Кипира: всего ХХ кораблей.
Достославный Протеллиус с прекрасного побережья Манети: всего ХL кораблей.
Отважный Агатинор с границ аркадийских: всего ХL кораблей.
Мстительный Мнестеус из гаваней афинских: всего L кораблей.
Итого тысяча двести двадцать два корабля.
Когда все короли прибыли в Афины, к Агмемнону, он собрал их на совет, дабы решить как теперь действовать. Он хвалил вождей и наставлял их оставаться отважными что бы ни случилось с ними в пути. Они же отвечали, что во всём будут ему послушны. После того, как Агмемнон побеседовал со всеми вождями, он сказал, что надо бы с их согласия послать кого нибудь в храм Апайла и спросить этого бога о том что произойдёт с ними в походе. Они же отвечали, что таково и их желание. По общему решению к Апайлу был отправлен Ахил. Он должен был узнать о том будет ли поход блаополучным для греков. И ответил ему Апайл и сказал, что принесёт грекам победу а троянцам поражение и что через 20 дней 6 месяцев и 10 лет Троя будет разрушена. По обычаю того времени Ахилл принёс идолу великие жертвы. Когда он отправлял необходимые обряды в храм вошёл Калхас мак Несторис с дарами и подношениями Апайлу от Троянцев. « От троянцев и от всех людей Фригии прибыл я к тебе.» cказал Калхас. Но Апайл дал ему такой же ответ: город погибнет через 10 лет 6 месяцев и 20 дней. Он посоветовал Калхасу не возвращаться назад к своему племени, а вступить в греческое ополчение и сражаться с троянцами.
В ночь после паломничества в храм Апайла Ахил и Калхас остановились в одном доме для гостей. Они правдиво рассказали друг другу о том, что открыл им Апайл. Между посланцами возникла дружба и они вместе пришли ко грекам в Афины. Там Ахил поведал о пророчествах Апайла и греки были им очень рады. Приветливо встретили они и Калхаса и он остался с ними и стал им другом и товарищем.
В то время греки пребывали в унынии. Из за частых бурь они не могли выступить в поход. Тогда Калхас сказал им в какое время лучше всего выходить в море. Войско последовало его совету и вот уже многолюдные многовёсельные корабли поплыли по великому морю Торриан. Путь показывал Пилохтенес: один из вождей ходивших раньше с Ясоном и Геркулесом . Он привёл греков к острову Леспия, подвластному Приаму и они разграбили остров и забрали с собой все его сокровища. Оттуда греки направились к острову Тенедос, там хранились богатства Приама. Они раззорили остров и предали всех его жителей острию копья и меча. Греки согнали скот и сложили добычу перед лицом Агмемнона. Он же разделил захваченное между воинами.
Затем Агмемнон созвал на совет королей и вождей греческих, чтобы снова всё обсудить. Решено было отправить в Трою посланников, чтобы потребовать у Приама ответа за похищение Елены и за раззорение Алаксандиром острова Китерии. Для этого дела выбрали Уйликса и Диомида. А пока собиралось посольство к Приаму Ахил и Телефус мак Геркулес снарядили LX кораблей в набег на Маэссию.
Теофрас был тогда королём этой страны. Он вышел навстречу грабителям и началось славное сражение. Ахил и Телефус устремились в бой! Два гордых грозных героя, они прорубили широкий проход сквозь ряды вражьего войска и пробились к месту где стоял Теофрас. В страшной смертоносной схватке сошлись Теофрас и Ахил. Ахил вонзил своё копьё во врага и тот упал. И вдруг Телефус мак Геркулес прикрыл раненого щитом.
--Зачем ты защищаешь его?—спросил Ахил
--Он приютил меня когда я был маленьким мальчиком (и за это?) Геркулес пожаловал ему королевство. Вот почему я встал на его защиту.
И тогда умирающий Теофрас завещал своё королевство Телефусу.
Ахил посоветовал Телефусу оставаться в Мессии и снабжать собираемым в этой стране зерном греков, пока они осаждают Трою. Телефус остался, а Ахил возвратился назад и рассказал эту историю Агмемнону и остальным героям.
А тем временем посланцы , о которых мы уже говорили, явились к Приаму дабы потребовать у него ответа за похищение Елены и прочие преступления. И вот что Приам сказал этим послам: « Разве неведомо вам, сколько вы принесли мне зла? Трою вы разрушили, отца моего и трёх братьев моих убили, меня самого и мою сестру долго держали в плену. Всё же я отправил к вам Антенора: за свободу сестры я готов был простить все прочие ваши прегрешения. Но бранью и оскорблениями встретили вы его. Ступайте прочь. Возвращайтесь к вашим товарищам и скажите им, что миру между нами не бывать.»
«Неразумно ты поступаешь, Приам» сказали послы. «Не выстоят троянцы против великого войска греческого»
--Но выстою я!—воскликнул Гектойр—Буду биться бешено, сеять смерть в сражениях, тяжко придётся вам, грекам, от ужасных ударов моих! В Европе , в Африке и в Азии, заговорят о моих деяниях, когда стану с вами сражаться я, оборонять от вас город свой!
--Ну что же ты, Гектойр—сказал Диомид—или ты думаешь, что не найдётся в войске греческом человека равного тебе в силе и ловкости? Знай, у нас немало людей способных справиться с тобой.
--Они ничто передо мной!—вскричал Гектойр.—Они слабы словно малые дети! Копьём и мечом я их изничтожу!
И возвратились тогда послы ко грекам на Тенедос. От начала до конца рассказали они королям и вождям греческим историю своего посольского путешествия. Агмемнон же стал распрашивать посланцев, ибо он хотел у них выведать велико ли воинство троянское, храбры ли вожди его, сильны ли бойцы его, смелы ли мужи его, крепка ли крепость, высоки ли валы, надёжна ли оборона города.
«Увы, мы не в силах дать тебе достойный ответ» сказали послы. «Если бы у каждого из нас было бы во рту по семь языков—лишь тогда мы сумели бы рассказать тебе обо всём что видели. Хотя троянцы и происходят от обычных людей, они не похожи на прочих смертных. Видом, взором и обликом, честью статью и смелостью, хитростью храбростью и отвагою, мудростью мужеством и могуществом, добротой доблестью и достоинством, величием верностью и вольностью, заносчивостью знаменитостью и знатностью они подобны детям богов. Стоит обойти весь мир только чтобы взглянуть на них. Горе тому, кто начнёт с ними войну ибо победить этих людей невозможно.
ДАЛЕЕ ОБ ОПОЛЧЕНИИ ТРОЯНСКОМ
Когда Приам услышал о том, что грозные полчища героев Европы равных которым ещё не было и до конца света не будет, собрались раззорить и разрушить Трою, он обратился за помощью ко всем друзьям и соседям троянским. И пришёл тогда Мемнон, верховный король Великой Азии, а с ним прибыли воины и витязи, вся рать и вся знать азийская.
Пришли Фундатус и Анфидратус—два короля Силикии; Сарпидон и Глукус из Ликии; Эпетогус и Эопесус—короли Лариссы; Ренус и Анхисимона с сыновьями, Пирус и Алканиус с витязями тракийскими; Асканиус, Антиопус и Поркиус с дивными дружинами Фригии; Эпитрополис, Путий и Абитиния из Лидии; Филомерес из Пафлигонии; Пербиссис и Мемнон с бессчётным воинством Эфиопии—всем на выручку. Прибыли Ренус и Архелакус—герои тракийские; Адаструс и Ампилус с великим войском Кредии и Эпистрофус с могучими мечиками алитонийскими. Приам же поставил над всем воинством одного полководца—Гектойра. Старшего сына поставил он над младшим т.е. за Гектойром шёл Дефойв, за ним Алаксандир, за ним Тройлус, за ним Мемнон, за ним Аэниас. Таковы были военначальники выбранные Приамом для войска троянского.
А тем временем Агмемнон собрал всех королей и королевичей, вождей и витязей греческих на совет, чтобы решить на нём ночью или днём вступить им в порт Трои. И когда они так советовались к ним на совет прибыл вождь тридцати кораблей Паламидес. Он был тяжело болен и поэтому явился невовремя. И едва он пришёл на совет, как подал такой совет: «Днём а не ночью надо нам напасть на Трою» И по нраву пришёлся сей совет всем советникам.
Вслед за тем отборные воины Европы взошли на большие высокобортные барки, на лёгкие чёрные челны, на круглые крутобокие курахи, на ладные длинные ладьи и на быстрые боевые корабли. И поплыли они по широкому шумному морю Торриан. Греки подняли пёстрые паруса и взмахнули весело вёслами, соревнуясь, соперничая в искуссной гребле. Кто вырвется вперёд к враждебному берегу? Кто первым достигнет далёкой Фригии? Могучи мышцы мужей, руки ратников, плечи королевичей. Так дружно гребут дружинники, что дрожжат доски корабельные, снасти канаты и крепления. Влекут вперёд вёсла, плещут полотнища парусов. Воисстину велики были эти герои и в бою и в походе, и в схватке и в сражении, и в поединке и в побоище—отборные воины адамова рода, витязи Европы. Просторен и прекрасен, волен и велик, славен и светел, дивен и дик, горд и грозен, могуч и мятежен был молодой мир. И люди были тогда лучше, вожди величавее, мужи мужественнее, бойцы отважнее. Ни до ни после того похода не собиралось подобное войско. Греки были в то время первыми храбрецами на свете, от заката до восхода солнца.
Приам же выслал на разведку зоркого дозорного, чтобы высматривал он вдалеке войска греческие, чтобы успел упредить сей усердный вестник рати троянские, чтобы вовремя выступили троянцы, вовремя выстроились пред городскими стенами, для обороны отечества от воинства греческого. Вышел этот воин на морской берег, взглянул пристально и зорко на суровое синее море. И видит он: полнится голубая гладь прекрасными пёстрыми парусами, прочными полотняными палатками, и расшитыми шёлковыми шатрами. И видит : словно густой лес, словно стройные сосны, возвышаются могучие мачты. И тогда он возвратился в Трою, дабы сообщить обо всём Приаму.
--Заметил ли ты греков—спросил его Приам. И в ответ этот воин сказал: « Когда я взглянул на запад, когда обратил я свой взор на широкое шумное море, я увидал вдалеке мрачную чёрную тучу. Была эта туча чернее, чем крылья чёрных жуков или спины проворных дельфинов. И затем облеклась она непроглядною мглою, пеленой тумана. И вдруг—ярче радуги в ясных небесах—заиграли и засияли сквозь туманную пелену переливы прекрасных цветов. Показались высокие синие скалы с пестроцветными перелесками. Послышался вой весеннего вольного ветра, сильного сурового и свирепого—того что легко ломает древние деревья. И ударили ужасные громовые раскаты, и раздался громкий грозный грохот, будто дрогнули города и горы, пещеры и утёсы азийской земли.»
--Что же это? Что это было?—спросили троянцы.
--Нетрудно сказать—отвечал Приам:
То не чёрная туча, что чернее жучиных крыл или спин проворных дельфинов—то носы и борта больших боевых либурн. От смолы, от дёгтя и от копоти черны эти корабли—оттого словно мрачная туча летят они над волнами. То не дымная тёмная мгла скрыла землю и небо от глаз—то дыхание буйных бойцов подняло плотную пелену тумана над волнами могучего моря. Оттого белый пар изошёл изо ртов всех великих вождей и отважных бойцов, что они состязаются в гребле геройской. Потому и повалил пар, поднялся от земли до самой луны. А переливы прекрасных цветов—те что видел ты в облачном небе—голубой глянец и красная кровь, жёлтое золото и летняя зелень—то не яркая радуга, нет,-- то расшитые шатры на греческих галерах, то борта боевых судов, увешаные увесистыми щитами, то пёстрые полотнища палаток и парусов—у воинов каждой страны они выкрашены в свой цвет. Вот отчего преобразилось море.
То не синие сияющие скалы поросшие пёстрыми перелесками—то лазурные волны океанские, подобные высоким горам—а над ними носы корабельные, борта ладейные: лодки и либурны, корабли и курахи—лес снастей и высоких мачт.
То не вой весеннего ветра, сильного и свирепого, того что легко ломает древние деревья. То рычали раскрытые рты, то трещали тяжёлые шесты, то скрипели сиденья и скамьи, то тряслись прочные тросы, то дрожжали добротные доски, ( они гнулись под гнётом грузов), то били по волнам лопасти вёсел, то ломались лёгкие лодки, то ревели рьяные ратники, то пыхтели помпы под палубами, то выгибались высокие мачты, то ломались длинные вёсла, то гудели гулкие голоса, то хлопали пёстрые паруса, то скрипели высокие надстройки, то скрежетали стиснутые зубы, то свистели снасти и свирели, то шуршали перья на шлемах, то взмахивали вёслами воины, то вились на ветру вымпелы, то звенели железные доспехи и копья и мечи и ножи, то гремели широкие щиты, то лязгали блестящие латы.
То работали плотники, укрепляя борта корабельные против буйной бури, проверяя якоря, приделывая прикрытия к бортам баркасов, приколачивая к мачтам сиденья для стрелков, поднимая над палубами башни для камнеметания.
То кричали корабельщики на подступах к порту, крепили к бортам барок бочки и бочонки.
То пели герои, ловя парусами попутный ветер.
Оттого и наполнил грозный громкий грохот горы пещеры и просторы азийской земли.
--Что ещё ты увидел?—спросил Приам у воина
--Я увидел как волны взметнулись ввысь и стали подобны громадам гор. Казалось—вот нахлынет холодная волна, и низвергнется, и низринется и потопит и поглотит троянские травянитые равнины.
Я увидел затем, как вдали показались барки и баркасы, лодки и либурны, корабли и курахи полные храбрых ратников и суровых героев.
Стали видны доспехи дружинников, плащи полководцев, золотые застёжки королей и королевичей; лес длинных пик и частокол копий, начищеных щитов и разящих рогатин, блестящих клинков и острых дротиков.
Я увидел войско врагов: светлые лезвия мечей, поросль пронзающих пик, стену раскрашеных щитов.
--Ты потрудился на славу—похвалил Приам дозорного.
На смертный бой явилось к нам это воинство. Много горя и скорби принесёт оно. Много бездыханных безжизненных тел останется--на поживу псам-падальщикам. Война будет безумной и безжалостной. Сойдутся витязи Европы и Азии, сразятся мужи Эфиопии и Фракии, Персии и Макидоннии. Жаль, не нашлось человека доброго и достойного, который примирил бы воинов, прекратил бы сражение, умерил бы гнев греческий.
