Шерамурское сражение между герцогом Аргайлом и графом Маром

"O cam ye here the fight to shun,
Or herd the sheep wi' me, man?
Or were ye at the Sherra-moor,
Or did the battle see, man?"
I saw the battle, sair and teugh,
And reekin-red ran mony a sheugh;
My heart, for fear, gaed sough for sough,
To hear the thuds, and see the cluds
O' clans frae woods, in tartan duds,
Wha glaum'd at kingdoms three, man.
La, la, la, la, &c.

The red-coat lads, wi' black cockauds,
To meet them were na slaw, man;
They rush'd and push'd, and blude outgush'd
And mony a bouk did fa', man:
The great Argyle led on his files,
I wat they glanced twenty miles;
They hough'd the clans like nine-pin kyles,
They hack'd and hash'd, while braid-swords, clash'd,
And thro' they dash'd, and hew'd and smash'd,
Till fey men died awa, man.
La, la, la, la, &c.

But had ye seen the philibegs,
And skyrin tartan trews, man;
When in the teeth they dar'd our Whigs,
And covenant True-blues, man:
In lines extended lang and large,
When baiginets o'erpower'd the targe,
And thousands hasten'd to the charge;
Wi' Highland wrath they frae the sheath
Drew blades o' death, till, out o' breath,
They fled like frighted dows, man!
La, la, la, la, &c.

"O how deil, Tam, can that be true?
The chase gaed frae the north, man;
I saw mysel, they did pursue,
The horsemen back to Forth, man;
And at Dunblane, in my ain sight,
They took the brig wi' a' their might,
And straught to Stirling wing'd their flight;
But, cursed lot! the gates were shut;
And mony a huntit poor red-coat,
For fear amaist did swarf, man!"
La, la, la, la, &c.

My sister Kate cam up the gate
Wi' crowdie unto me, man;
She swoor she saw some rebels run
To Perth unto Dundee, man;
Their left-hand general had nae skill;
The Angus lads had nae gude will
That day their neibors' blude to spill;
For fear, for foes, that they should lose
Their cogs o' brose; they scar'd at blows,
And hameward fast did flee, man.
La, la, la, la, &c.

They've lost some gallant gentlemen,
Amang the Highland clans, man!
I fear my Lord Panmure is slain,
Or fallen in Whiggish hands, man,
Now wad ye sing this double fight,
Some fell for wrang, and some for right;
But mony bade the world gude-night;
Then ye may tell, how pell and mell,
By red claymores, and muskets knell,
Wi' dying yell, the Tories fell,
And Whigs to hell did flee, man.
La, la, la, la, &c.

Перевод Е. Фельдмана

Наклал в штаны, бежишь с войны?
Почто явился хмур, брат?
Решил со мной овец пасти?
Ты видел Шерамур, брат?
--Ох, видел-видел! Страх какой!
Кровища там лилась рекой!
(Доныне в сердце непокой)
Там с трех сторон в единый стан
За кланом клан пришел с полян
И с горных верхотур,брат!

У их врагов мундир багров,
Кокарда их черна, брат.
И в глаз, и в бровь, и морды в кровь,
Убитых до хрена, брат!
Аргайл, их старший, вел полки.
Валили горцев мужики
Как будто горцы -- чурбаки
И в нюх, и в пах, и в пух, и в прах,
И в тлен, и в плен -- великий страх!..
Война и есть война, брат!

Но визг-то -- что ж? Мужик он тож,
Хотя на нем и юбка, брат.
Она пестра, да сталь остра:
Была лихая рубка, брат!
На красный двинул голубой
И вышел бой у них с пальбой
Погнали горцы пред собой
Противников, что голубей.
(Вражину бей -- уразумей,
Кто коршун, кто голубка, брат!)

--Однако с севера войска
Пришли -- какого черта, брат?
Кавалеристов видел сам:
Погнали их до Форта, брат.
Их гнали в гриву, гнали в хвост.
Они в Дамблейне взяли мост,
Чтоб в Стерлинге до первых звезд
Укрыться, -- но хватил их, брат
Удар у стерлинговых врат:
Там было неотперто, брат!

--Сестрица сказывала мне
Об ихней, значит, банде, брат.
Что все неслись не чуя ног
Из Перта, значит, в Данди, брат.
На левом фланге -- дураки,
На правом -- вражьи тумаки
Им показались столь крепки
И столь овсянка дорога,
Что драпанули от врага
Домой, как по команде, брат!

Сколь горцев пало в том бою
О коем мы судачим, брат!
Ох, Шерамур, коль наш Пенмур
Погиб, о нем поплачем, брат!
Погибнул трус, погибнул хват
И кто там прав? Кто виноват?
"Прости!"-- они сказали, брат.
Печально вслед гремит мушкет
И тори -- чушь, и визги -- бред:
Понинул свет -- и все на нем
Сойдут к чертям собачьим, брат!

---

Распря из-за Эргны

Мне ведома история Фианны, до прихода священников, от времен могучего Фергуса до времени справедливого Ойсина.

О великий Патрик сын Кальпурна, было у нас два добрых бойца: Конан сын Лиата Луахры и Аэд Ринн сын Ронана.

В Ирландии и Альбе Конан считался лучшим из фениев, однако, не было воина удачливее, чем Аэд Ринн.

Когда-то Финн убил отца Аэда в бою. Он совершил недостойное дело, ибо Аэд Ринн и провидец-Финн были сыновьями родных братьев.

В уплату за смерть отца, Финн приносил к дому Аэда, то есть ко крепости сына Ронана, все , чего тот просил.

И, хотя славный Аэд и не был доволен той вирой, что получил он за отца, он не начинал новой распри, пока не пришла его смерть.

У Аэда Ринна была дочь, прекраснейшая девушка в Ирландии. Он любил ее до безумия. Эргна звали эту девушку.

Аэд сын мудрого Ронана говорил каждому: «Тот , кто захочет посвататься к Эргне, не уйдет от меня без увечья.»

От рождения честный воин, Аэд не отступал от данного слова, поэтому не смели влюбленные свататься к его дочери.

Так миновало четыре года, месяц и полторы недели, и вот, у доблестного Конана умерла жена.

В Габайре, между двух гор мы похоронили эту добрую женщину – Лиффе дочь Ронана Бреги. Река Лиффе зовется в ее честь.

Так Конан, доблестный вождь, остался без милой жены и во всей Ирландии одна лишь дочь Аэда Ринна была бы ему достойной парой.

И однажды Финн обратился к сыну Лиата Луахры. Он сказал: «Отчего бы, о храбрый Конан, не взять тебе в жены дочь Аэда?»

«Я пойду свататься к ней,»-- ответил Конан, «а ты дай мне твою дружину, двести сорок славных бойцов.» Вот так мы пошли за девушкой.

Двести сорок воинов Алмайна, шли мы со славою громкой ко крепости Аэда в Ард Руйде, над светлой рекою Шиур.

Вступили мы в крепость грозного Аэда, (она называлась Рат Ронайн) и ее жители сказали нам, что сам Аэд удалился в непокорные земли Брефне.

И, когда увидел Конан прекрасную женщину, то сел у ее плеча. Он сказал нам: давайте уведем ее силою, без дозволения отца.
Вскоре сын Ронана вернулся с сурового севера и вошел в родовую крепость, в которой оставил дочь.

Но сказали отважному Аэду, что Конан увел с собой Эргну от светлого потока Шиур в просторный Алмайн лагенов.

Конан, мой лучший товарищ, – я не нарушил своей клятвы. Я рад , что смелый вождь взял в жены достойную женщину.

Конан и светлая Эргна жили в любви и согласии, пока любовь к жене Конана не поразила в самое сердце Ойсина сына Финна.

Никому не посмел рассказать о своей любви сын Финна, ибо Конан был одним из девяти величайших поединщиков Ирландии.

Ойсин ушел в Рат Кинайд и прожил год в этой крепости вместе с Кайльте сыном Ронана, не собирая налога и дани.

Как то раз мы стояли на реке Бойн. Осгар молвил тогда верное слово. Он сказал: «Клянусь, что не отступлю ни на шаг перед врагами, пока я жив.»

Аэд ответил ему: «О сын Ойсина, острый меч, если ты сдержишь слово, то примешь поклон от меня.»

«Ответь мне славный Финн,» (продолжал свою речь Аэд), « скажи, о сын Кумалла из Алмайна, нарушал ли я когда-либо однажды данное мною слово?»

Молвил Финн с острым мечом: «Позор тебе, Аэд сын Ронана, уведена от тебя твоя дочь без свадебного выкупа и отцовского согласия.»

Аэд ответил гневным голосом: «Я кровью смою позор. Я убью Конана и дочь моя снова будет со мною.»

И сказал тогда щедрый Финн: «Зря не хвались, сын Ронана, а вызови на поединок сына Лиата Луахры.»

Мы стояли у подножия Эйрне, когда началась эта распря: подошел Аэд к кудрявому Конану и потребовал свадебный выкуп.

Мудрый Конан ответил: требуй выкуп с самой Эргны. Что до меня, -- даю слово-- не стану платить пока я жив.

«Говорить больше не о чем.»-- молвил Аэд и пошел за своим оружием, чтобы подготовиться к бою.

А Конан, вне себя от гнева, схватил свой щит, зеленый с алой каймой, взял меч и надел шлем.

Мы вышли к острову Иниш-на-Эн, что также зовется Иниш Сайвер. Увы, два лучших бойца Ирландии сошлись в поединке друг с другом!

Увы тому, кто смотрел на этих мужей! Увы великому воинству, увы тем, кто позволил биться самым доблестным фениям Ирландии!
Увы тому, кто первым нанес поспешный удар. Аэд ударил Конана в середину шлема и рассек ему голову до кости.

А благоразумный Конан ударил мечом в ответ и срубил одним страшным ударом голову Аэда и его правую руку.

Так пылкий Конан взял верх в поединке, а прекрасный сын Ронана был погребен на острове.

Месяц и неделю лежал воинственный Конан и лекари уже думали, что заживут его раны.

После поединка Конан прожил один год, но однажды хватил его удар на дороге Шлиге Дала, на гряде холмов Экдруйм.

В его голове осталась отрава с меча Аэда Ринна. Умер Конан у брода на равнине Маг Дала, умер от болезни в четвертом часу дня.

О Патрик святого посоха, такова смерть Аэда Ринна. Пал он в поединке, от руки сына Лиата.

О Патрик, я обратился к твоему кресту. Много печалей я пережил. Не насладиться мне весельем, прошли времена фениев.

Я старик с черными зубами, был когда то вождем фениев. Теперь я стал врагом женщин, но история Фианны еще ведома мне.

(с)
Eoin Mac Neill (ed., transl.)
Duanaire Finn. The book of the lays of Finn, Part 1.
London 1908

---

Мерфи такой Мерфи

On the prose portion of that Fenian literature perhaps only Acallam na Senorach may be praised unconditionally as bound to delight all men capable of appreciating good literature. The rest of the mainly prose tales may be praised in certain respects only, for their suitability for the inperfectly developed society for which they were composed, for the real , if wrongly directed, artistic skill of their inventors, for the beauty of some of their poetic passages, or for the heroic traditionwhich has here and there been incorporated into them and which gives nobility to single episodes.

(c)
Gerard Murphy
Duanaire Finn. Vol. 3 , p. lxxxviii
Dublin 1953

---

Sgríobh sin a Brogáin sgribhinn
do comrádh fhírgrinn fheassach
ní d'imteachtoibh mic Cumhaill
do fhulaing mor ttaom ndeacrach

Eisdeacht ré n-abair Oissín
do comrádh roimhín ríoghlan
ní chúala ón cheithrinn chródha
sgél budh cora do sgriobadh

Innis a mheic na flatha
do glór bhlasta is beag mbréige
sloinn duinn go milis milla
sgéla fíora na Féine

Innis duinn gan dol seacha
narab é in freagra failleach
cía fath fa ttucadh Caoílte
ar fhear sgaoílte na sgainnear

---

Рождение Монгана и любовь Монгана и Дув Лахи

худ. пер.

Как то раз Фиахна Финн сын Баэтана сына Муйркертаха сына Муйредаха сына Эогана сына Ниалла покинул Ирландию и пришел в Лохланн. В то время Лохланном правил Эолгарг Великий сын Магайра. Он радушно встретил Фиахну и оказал ему добрый прием и большой почет. Но вскоре после того, тяжелая болезнь поразила короля Лохланна и спросил он своих лекарей и мудрецов, сумеют ли они вылечить его. Мудрецы же ответили, что от этой болезни нет иного средства, кроме похлебки из мяса белой красноухой коровы. Люди обыскали весь Лохланн и нашли во всей стране только одну такую корову, ее держала ведьма по имени Кайлех Дув (Черная Ведьма). Сначала предложили ей взамен одну простую корову, но ведьма отказалась. Тогда предложили ей четырех коров, по одной за каждую ногу белой коровы. Тогда ведьма согласилась на обмен, но с одним условием: она захотела, чтобы Фиахна Финн стал поручителем сделки.

Вскоре к Фиахне пришли гонцы из его родной земли и он вернулся вместе с ними в Ирландию, принял королевскую власть над Уладом и правил страною один год. И вот однажды в конце года страшный крик раздался перед воротами крепости Фиахны. Король приказал своим людям пойти и узнать кто там кричит и, кто бы это ни был, привести его в королевский дом. А кричала Черная Ведьма из Лохланна. Она просила защиты у Фиахны.
Фиахна поздоровался с ведьмой и принялся ее распрашивать.
«Вот мои вести,»-- сказала старуха, «король Лохланна нарушил свое слово и не отдал мне в уплату четырех коров, как обещал.»
«О ведьма,»-- молвил Фиахна, «я сам отдам тебе четырех коров.»
«Я их не приму.»
«Тогда возьми от меня двадцать четыре коровы.»-- предложил король.
«Нет, не возьму.»
«Возьми от меня восемь десятков коров, по двадцать за каждую ногу твоей белой.»
«Клянусь,»-- сказала старуха, «даже если бы ты отдал мне всех коров уладской пятины, я не приняла бы твой дар. О Фиахна, ты должен объявить войну королю Лохланна. Я пришла за тобою с востока, иди же теперь за мной на восток.»
И Фиахна собрал десять отборных отрядов уладского войска и напал на Лохланн и вызвал на битву его жителей. Три дня готовились они к сражению. И, когда обе рати встретились на поле боя, король Лохланна выступил вперед и стал вызывать ирландцев на поединок. И в тот день пало от его руки три сотни бойцов Фиахны. Потом из шатра короля Лохланна выпустили страшных овец, и овцы эти умертвили еще три сотни ирландцев. И на второй и на третий день они убили по три сотни людей. Тяжело было Фиахне видеть такие потери. И сказал он: "Неудачей обернулся наш поход. Позор поражения повод для печали. Сколько смелых воинов полегло от этих овец! Мне было бы не так обидно, если бы пали они сражаясь с войском Лохланна , тогда мы сумели бы отомстить за их смерть. Подайте мне мое оружие, я сам буду биться с овцами."
"Подожди, о король,"-- сказали ему люди, "не стоит тебе вступать в бой."
"Даю слово,"-- молвил Фиахна. "ни один ирландец не падет больше на этой войне. Сейчас я сам схвачусь с овцами и, если суждено мне погибнуть, я приму смерть, ибо никто еще не уходил от своей судьбы. Если же погибнут овцы, то мы выиграем битву.

И вот, когда держал он такую речь, к нему подошел некий неведомый воин высокого роста. На нем был зеленый плащ с застежкой из светлого серебра повыше груди. Нарядная рубашка воина была из шелка и доходила до белых колен. На голове его был венец из золота и золотыми были подошвы его сандалий. Воин обратился к Фиахне и сказал:
«Какую награду ты дашь, о король, тому, кто отразит от тебя лохланнских овец?»
«Ты получишь за это все что пожелаешь.»-- отвечал Фиахна.
«Поклянись, о король.»-- попросил воин.
«Клянусь!»
«Тогда слушай меня. Дай мне твое золотое кольцо, чтобы я показал его твоей жене, ибо я сейчас собираюсь вернуться в Ирландию и провести с ней ночь.»
«Такого я не позволю ни одному ирландцу.»-- ответил Фиахна.
«Тебе от этого будет только польза.»-- возразил незнакомец. «Ибо от меня у твоей жены родится доблестный сын, а называть его будут в честь тебя-- Монган сын Фиахны Финна. Я же приду к твоей жене в твоем облике (вот для чего мне кольцо), так что она ничего не заподозрит. Я , Мананнан сын Лира отдам тебе власть над Лохланном, Британией и Страной Саксов.»
Сказав такие слова, воин достал из под плаща огромную овчарку с ошейником и поводком.
«Клянусь, ни одна овца не убежит от этого пса, а потом он ворвется в крепость лохланнцев и сразит еще три сотни бойцов. Так ты одержишь победу.»
Вслед за тем воин в зеленом плаще отправился в Ирландию. Там он сошелся с женой Фиахны в облике самого Фиахны и она от него забеременела. В тот же день лохланнские овцы погибли от зубов пса, и вместе с ними пали три сотни знатнейших людей Лохланна, а Фиахна завоевал королевства лохланнцев, британцев и саксов. Что же до Черной Ведьмы, Фиахна отдал ей свой долг: семь замков с землями и угодьями и по сотенному стаду каждого скота. Потом он возвратился в Ирландию и застал жену беременной. И, когда пришло время, у нее родился славный сын.
У Фиахны Финна был слуга по имени Дайм. В ту же ночь у него тоже родился сын и обоих мальчиков крестили вместе. Сыну Фиахны дали имя Монган, а сыну Дайма-- Мак ан Дайм.
На равных с Фиахной Финном Уладом правил еще один король, Фиахна Дув (Черный). И стало так, что у него в это же самое время родилась дочь, которую назвали Дув Лаха Белорукая. Монган и Дув Лаха сразу же были обручены.


Через три дня после того, как родился Монган, за ним пришел Мананнан и забрал его с собой на воспитание в Заветную Землю Тир Тарнгайре. И сказал Мананнан, что не отпустит Монгана назад в Ирландию, пока не исполнится ему двенадцать лет.

Расскажем теперь о Фиахне Черном сыне Демайна. Вышло так, что он посорился с Фиахной Финном сыном Баэтана, собрал большое войско, напал на его крепость, сжег ее и разрушил, а самого Фиахну Финна убил и захватил власть над всем Уладом, вопреки воле его жителей. Через шесть лет улады захотели вызвать к себе Монгана и поставить королем его, но Мананнан не позволил. Только когда Монгану исполнилось шестнадцать лет, Мананнан отпустил его домой. И, стоило Монгану вернуться в Улад, как знатные люди страны заключили мир между ним и Фиахной Черным. Половину Улада передали Монгану и, кроме того, он получил в жены Дув Лаху – это была вира за смерть отца.

Как то раз, когда Монган и Дув Лаха сидели в своих покоях и играли в фидхелл, к ним зашел маленький черный монашек и сказал: «Не пристало тебе, о Монган, владеть половиною Улада и не мстить Фиахне Черному за убийство отца. Говорю это не в обиду твоей жене, но сейчас Фиахна один в своей крепости и нет при нем ни свиты ни дружины. Пойдем со мною, спалим крепость Фиахны, а самого его убьем!»
«Не знаю к добру ли твои слова,»-- ответил Монган, «но я иду с тобой.»
Так Фиахна был убит Монганом и черным монахом. Монган взял власть над всем Уладом, а монашек, который подговаривал его на убийство, был многоликий Мананнан сын Лира.

Все знатные люди Улада собрались у Монгана и он сказал им: «Хотел бы я обойти все пятины Ирландии и собрать с них дань, чтобы было у меня вдоволь золота, серебра и других богатств, для раздачи вам наград и даров.»
«Мы с тобой, о король!»-- отвечали знатные люди.
Монган выступил в поход и стал обходить ирландские пятины. И вот, он пришел в страну лагенов. Лагеном правил в то время Брандуб сын Эохайда. Он оказал добрый дружеский прием королю Улада и разместил его свиту на ночь в своем селении. А на заре нового дня Монган поднялся на стену королевской крепости и увидел, как в поле пасутся пять белых красноухих коров, и подле каждой коровы был теленок. Очень полюбил Монган этих коров, едва увидал их. Тут подошел к нему король Лагена.
«Что друг, по дуще тебе эти коровы?»-- спросил он.
«Клянусь, что не знаю ничего прекраснее, кроме королевской власти.» – ответил сын Фиахны.
«Даю слово,»-- сказал Брандув, «этих коров надо подарить твоей жене, Дув Лахе, ибо она самая красивая женщина в Ирландии, а коровы эти-- самый лучший ирландский скот. Я же не потребую за них никакой платы от тебя, кроме «союза безотказной дружбы».
На том они и порешили: заключили союз дружбы без отказа, после чего Монган вернулся домой, взяв с собой пятнадцать красноухих коров.
«Что это за дивное стадо?»-- спросила его Дув Лаха, «откуда оно у тебя?»
Монган стал рассказывать жене о том, как он заполучил этих коров, но, не успел он закончить свою историю, как вдали показалось огромное войско. И подступили оно к селению Монгана, а во главе его стоял король лагенов.
«Зачем ты пришел ко мне?»-- спросил его Монган. «Если тебе что то нужно, то знай, не найдется во всей уладской пятине ничего, что я не смог бы тебе подарить.»
«Если так,»-- ответил король Лагена, «подари мне твою жену, Дув Лаху.»
Надолго замолчал Монган. Наконец он сказал: «Никогда не слыхал я о том, чтобы люди просто так дарили другим своих жен.»
«Хоть ты и не слышал об этом,»--взяла слово Дув Лаха, «ты обязан отдать меня, дабы спасти свою честь.»
Великий гнев охватил Монгана и все же он позволил королю Лагена забрать его жену.
А Дув Лаха отозвала короля Лагена в сторону и сказала ему: «О король, я могу сделать так, что половина Улада со всем народом перейдет под твою власть. Но я клянусь, что не пойду вместе с тобой, пока ты не выполнишь всего одну мою просьбу.»
«Что же это за просьба?»-- спросил король.
«Хочу я, чтобы ты ровно год не приближался ко мне и чтобы мы не провели ни единой ночи под одной крышей. Когда будешь заходить ко мне в покои, не садись рядом со мною, а садись напротив. Боюсь я, что великая любовь к тебе одолеет меня раньше времени и это приведет нас к несчастью. Но если через год любовь не покинет нас,-- только тогда мы будем жить вместе.»
И король Лагена принял такие условия и увел женщину в свою крепость. А Монган, прожив без любимой жены три месяца, тяжело заболел.

Расскажем теперь про Мак ан Дайма, слугу Монгана. В день свадьбы Дув Лахи он взял в жены ее служанку, которую также забрали в Лаген. И вот однажды Мак ан Дайм зашел к Монгану и сказал: «Плохи наши дела, о Монган. Я вижу, что скверно ты учился у Мананнана, в заветной земле Тир Тарнгайре, верно, ты только обжирался там и валял дурака. Почему ты не вызволишь наших женщин из плена?! Не могу я больше жить без любимой жены, а я ведь не заключал с лагенами «союза безотказной дружбы», как это сделал ты!»
«Если твои дела плохи,»-- заметил на это Монган, «то мои еще хуже.» И потом он прибавил: «Ступай же в кладовую и возьми оттуда большую корзину. Положи в корзину ломоть торфа из Ирландии и ломоть торфа из Альбы. Я сяду в корзину и ты потащишь меня в ней на своей спине. Тогда, если король лагенов спросит у своих колдунов о том, где я, они не смогут понять в Ирландии я или за морем и не будут знать где и как меня разыскивать.»
Так отправились они в Лаген и Мак ан Дайм тащил Монгана на спине. В это время лагены собрали большую ярмарку на равнине Маг Лифе. Монган же с Мак ан Даймом вышли на поле Махайре Килле Камайн и лагенский король, не узнав их, прошел мимо со всей своей дружиной.
«Увы нам, о Мак ан Дайм,»-- молвил Монган, «неудачей обернулся наш поход.» И тут они увидели святого клирика Тибрайде, священника церкви Килл Камайн. Он шел во главе процессии, держа в руках четыре евангелия. На спине же тащил он огромный кивот (?). Так клирики прямо на ходу совершали службу.

Премного удивился Мак ан Дайм и спросил у Монгана, что делают эти люди.
«Что то читают,»-- отвечал Монган, «а что, я и сам не разберу.»
«Я тоже ничего не пойму,»-- заметил Мак ан Дайм. «кроме одного аминь-аминь.»

Монган сотворил полноводную реку посреди равнины, на пути у Тибрайде, а через реку перебросил широкий мост. Премного удивился этому Тибрайде и осенил себя крестным знаменем.
«Мой отец и мой дед отродясь не видали здесь никакой реки, теперь же она появилась перед нами. По счастью через нее переброшен надежный мост.»
Клирики пошли по мосту но, когда они оказались на самой середине, мост рухнул в воду. Монган выхватил евангелия из рук Тибрайде, а его и других священников пустил по течению реки.
«Как ты думаешь, Мак ан Дайм,»-- спросил он слугу, «потонут клирики или не потонут?»
«Конечно потонут.»-- ответил Мак ан Дайм.
«Не станем мы их топить.»-- возразил Монган. «Пусть только река унесет их подальше, чтобы успели мы побывать в крепости лагенов.»

Монган придал себе облик Тибрайде а Мак ан Дайма превратил в другого клирика и в таком виде они предстали перед королем Лагена. Король радушно встретил Тибрайде , обнял его и расцеловал.
«Долго мы не виделись с тобой, о Тибрайде!»-- воскликнул он. «Теперь читай нам евангелие и иди впереди нас к нашей крепости. Мой колесничий Кейвин Кохлах станет сопровождать тебя, а королева, моя жена, будет тебе исповедоваться.»
Так они пошли вперед и, пока Монган читал евангелие, Мак ан Дайм то и дело приговаривал «аминь-аминь». И сказали люди, что еще никогда не встречался им такой священник, который говорил бы только «аминь».
И вот, они вошли в крепость, в которой была Дув Лаха. И женщина узнала Монгана. И сказал Мак ан Дайм: «Теперь оставьте нас, чтобы королева могла исповедаться.» Все послушно вышли и только одна не то служанка, не то королевская воспитанница никак не хотела уходить из покоев. Тогда Мак ан Дайм крепко схватил ее и выставил за дверь.
«Никто не должен оставаться вместе с королевой, кроме ее подруги, которая пришла вместе с ней из Улада.» И Мак ан Дайм закрыл светлицу королевы изнутри на засов, а окно распахнул настежь. А потом он обнял свою жену и повалился с ней на постель, но сделал это не раньше, чем Монган обнял королеву.
А Монган сел рядом с Дув Лахой и трижды поцеловал ее, и увлек ее на ложе и исполнил все ее желания. Тут, неожиданно для всех, заговорила старушка-караульщица, которая все это время тихо и незаметно сидела в своем углу. Но Монган тотчас же подул на нее волшебным дуновением, и так отвел ей глаза, что она увидела совсем не то, что было на самом деле.
«О горе мне, о горе,»-- запричитала старуха, «о святой клирик, не отбирай у меня небес за мои греховные видения, но прими покаяние от меня, ибо я люблю королеву всем сердцем.»
«Подойди ко мне, старуха,»-- приказал Монган, «сейчас я тебя исповедую.»
Старушка приблизилась к Монгану, а он, незаметно для нее, воткнул в кресло острый нож, и, когда караульщица село в кресло, то напоролась на нож и умерла на месте.
«Благослови тебя Бог, о Монган,»-- сказала Дув Лаха, «за то, что ты зарезал эту ведьму. Она конечно же доложила бы королю лагенов обо всем, что видела.»

Вдруг кто-то стал колотить в крепостные ворота. Это был Тибрайде, а с ним трижды девять клириков.
«Большего чуда мы не видели никогда.»-- подивились привратники. «Один Тибрайде внутри, и еще один снаужи.»
«Это колдовство!»-- крикнул им Монган из открытого окна, «Монган пришел к вам в моем облике, чтобы похитить королеву, а клирики-- это переодетые друзья Монгана. Поднимайтесь, привратники, и бейте их без пощады, а я хорошо вас награжу.»
И вскочили воины, и набросились на клириков, и положили на месте восемнадцать человек. Тут вышел к ним король лагенов и спросил их что происходит.
«Монган,»-- сказали они, «пришел к нам в облике Тибрайде, пока сам Тибрайде был у нас в гостях.»
Король Лагена отпустил уцелевших клириков и Тибрайде вернулся в церковь Килл Камайн. Ни один из его спутников не ушел из крепости без ран и побоев. А король Лагена удалился в свои покои. Монган же спрятался.
«Где же Тибрайде?»-- спросил Дув Лаху король Лагена.
«Не Тибрайде это был,»-- ответила женщина, «а Монган.»
«Так значит, ты была вместе с Монганом?»
«Да была, ведь по мне первый всегда лучший.»
«Пошлите за Тибрайде,»-- приказал своим людям король. «Мы должны повиниться перед ним за то, что перебили его клириков.»
Тибрайде привели в королевскую крепость, Монган же ушел восвояси и вернулся к себе домой. Еще три месяца не тревожил он короля лагенов и не виделся с женой. И снова он тяжко заболел, и снова пришел к нему Мак ан Дайм и сказал ему: «Свет еще не видел такого бездельника как ты, о Монган. Моя жена томится в плену у лагенов, а ведь я не заключал с ними «союза дружбы без отказа», подобно тебе.
«Я тяжко болен и не могу пойти с тобой.»-- ответил Монган. «Отправляйся сам к Дув Лахе в крепость Рат Дейшкерт Брег и передай ей мой привет.»

Мак ан Дайм пробрался в крепость лагенов и Дув Лаха сказала ему: «Пусть Монган сам приходит ко мне. Король Лагена как раз отправился совершать объезд страны, а его возница Кейвин Кохлах подговаривает меня бежать вместе с ним. Так что скажи Монгану, чтобы он не вел себя как слабак.»
Мак ан Дайм вернулся в Улад и стал ободрять Монгана. И вот, Монган сам явился в Рат Дейшкерт Брег и сел рядом с Дув Лахой. И расставили они на доске золотой фидхелл и начали игру. И вот, пока они играли, Дув Лаха открыла свою грудь и когда Монган взглянул на нее и увидел ее прекрасную грудь, желание женщины передалось и ему. Но тут под стенами крепости показался король Лагена со всем своим войском. И вошел он в крепости и спросил Дув Лаху, приходил ли к ней Монган. И она ответила, что приходил.
«О женщина,»-- сказал король, «могу ли я обратиться к тебе с просьбой?»
«Можешь,»-- ответила Дув Лаха, « я ни в чем не откажу тебе кроме одного-- провести с тобой ночь до конца года.»
«Если так,»-- сказал король, «если узнаешь, что Монган сын Фиахны Финна снова собирается к тебе, предупреди меня об этом.»

И вот, когда Монган через три месяца снова захотел навестить Дув Лаху, она рассказала обо всем королю. Войско лагенов окружило крепость со всех сторон и Монган не сумел в нее проникнуть и должен был вернуться назад ни с чем. И еще три месяца провел он дома, тяжко страдая. И пришли к нему знатные улады, и предложили выступить в поход против лагенов и сразиться с ними в битве за женщину.
«Даю слово,»-- сказал Монган, «что ни воин ни отрок из числа уладов не погибнет из-за моей жены. Если я потерял ее по собственной глупости, то мне и вернуть ее обратно по собственной хитрости.»
И он собрался в путь и, взяв с собой Мак ан Дайма пришел к крепости короля Лагенов. А там уже собиралась знать со всей страны, на пир в честь свадьбы короля и Дув Лахи. Монган же, поклявшись выручить любимую, стоял в поле перед селением.
«Ну что, Монган,»--сказал Мак ан Дайм. «Какой облик примем мы на этот раз?»
Тут мимо них прошла старая мельничиха по имени Куймине. При ней был огромный пес по кличке Бротар, на крепком кожаном поводке. За собою мельничиха вела костлявую клячу под старым вьючным седлом к которому приторочены были мешки с зерном и мукой.
«Вот кто нам нужен.»-- воскликнул Монган. «С помощью этой старухи мы вызволим из плена наших жен. Иди, Мак ан Дайм и позови Куймине ко мне на разговор.»

Меня уже лет сто никто не звал на разговоры.»-- удивилась старуха. И, оставив в стороне пса, она пошла к Монгану. А Монган, весело смеясь, сказал ей:
«Послушай, Куймине, если сделаешь все, как я посоветую, то превратишься в молодую девушку и станешь моей женой или женой короля Лагена.
«Конечно,»-- обрадовалась Куймине, «я сделаю все как ты велишь.»

И тогда Монган взмахнул волшебным жезлом и превратил страшного пса мельничихи в маленькую миловидную собачку в серебряном ошейнике с золотым колокольчиком. Второй раз взмахнул он жезлом и превратил Куймине в милую молодую девушку, самую красивую в Ирландии, то есть в ясноликую Ивелл, дочь короля Мувана. Сам же Монган превратился в Аэда Аланна, принца Коннахта, а Мак ан Дайму он придал облик слуги принца. Из тощей клячи Монган сделал белоснежного жеребца с пурпурной гривой и, по его подобию, он сотворил еще двух добрых коней, под золотыми седлами, украшенными самоцветами. В таком виде все трое подъехали к крепостным воротам. И, когда увидали их привратники, то доложили королю Лагена о том, что Аэд Алайн сын правителя Коннахта, его слуга и его жена, светлая Ивелл из Мувана, стоят у ворот и просят защиты и убежища у лагенов и нет при них ни свиты ни дружины.
Едва привратники рассказали, как обстоит дело, король Лагена решил принять знатных гостей. И он оказал им добрый привет и пригласил на пир и усадил коннахтского принца подле себя.
«Не таков наш обычай,»-- возразил на это Аэд, то есть Монган. «пусть рядом с королем сидит второй после него человек на пиру, я же не достоин такой чести.»

После того, как все расселись в доме, Монган бросил заклятие любви на лицо Куймине, и потому, едва король Лагена взглянул на нее, как воспылал великой страстью и любовью, и не осталось в нем ни единой косточки, которая не полнилась бы любовью к Ивелл. И он подозвал к себе своего слугу и сказал ему: «Иди к жене коннахтского принца и передай ей, что король Лагена полюбил ее всей душой. И еще передай ей, что лучше быть женой короля, чем женой принца.»
А Монган услышал эти тайные переговоры и шепнул Куйминне: «Сейчас к тебе подойдет королевский слуга с любовным посланием от самого правителя Лагена. Если ты сделаешь все, как я скажу, то получишь короля в мужья.»
«Конечно, я сделаю все по твоему.»-- обрадовалась старушка.
«Раз так,»-- молвил Монган, «когда подойдет к тебе слуга и передаст слова любви от короля, ответь ему, что истинную любовь узнают по дорогим дарам и попроси, чтобы он подал тебе свой рог.»

«О правитель,»-- заговорили дружинники, «не шли подарков жене коннахтского принца.»
«Я одарю ее,»-- возразил король, «и мне не будет в этом убытка, ибо, когда Ивелл станет моей женой, мои сокровища ко мне вернутся.»
Так он дарил ей подарки всю ночь до утра, а Мак ан Дайм сразу же забирал все ценности себе.
«Теперь,»-- сказал Монган Куймине, « попроси в дар пояс короля лагенов.»
А пояс этот был таков, что того, кто носил его не брали никакие болезни. И этот пояс король тоже передал старушке и Мак ан Дайм сразу же забрал его себе.
«А теперь,»-- сказал Монган Куймине, « передай королю, что не бросишь своего мужа за все сокровища мира.»
И слуга передал королю Лагена такой ответ. И молвил король: «Сейчас я буду держать речь. О люди, хорошо ли вы меня слышите?»
«Мы слышим тебя, о правитель.»-- ответили все.
«Так вот, да будет вам известно, что эта женщина, что сидит рядом со мною, Дув Лаха Белорукая, дочь Фиахны Черного, сына Демайна, должна была сегодня стать моей супругой. Я взял ее в Уладе, по «союзу дружбы без отказа.» И вот теперь хочу я обменять ее на светлую Ивелл, дочь короля Мувана.»
Великий гнев изобразил тогда Монган и воскликнул: «Ты, король, так легко меняешь знатных жен, как будто это кобылы или коровы.И все таки, хотя ты меня и разгневал, не подобает отказывать друг другу таким вождям как мы. Так и быть, забирай мою жену себе, а мне отдавай Дув Лаху.»
И они немедленно произвели обмен и Монган трижды поцеловал дочь Фиахны Черного, чтобы все видели, что договор улажен полюбовно. И вслед за тем пир продолжился, и все напились до пьяна.
Мак ан Дайм поднялся с места и громко сказад: «О люди, позор тому, кто принимает дары из рук коннахтского принца!» Молчание было ему ответом, поскольку все гости уже и лыка не вязали. Тут Мак ан Дайм быстро вышел из дома для пиров и отобрал двух коней, самых лучших, что были в крепости, а Монган своим колдовством еще добавил им быстроты. Монган вскочил на одного коня и посадил позади себя Дув Лаху, а Мак ан Дайм с женою сели на другого скакуна. И они быстро умчались прочь.
А люди короля Лагена проснулись на следующее утро и обнаружили на королевском ложе старую ведьму в лохмотьях, и был при ней сторожевой пес в грубом ошейнике. А в конюшне, вместо белого иноходца нашли они костлявую клячу под вьючным седлом. И тогда стали люди смеяться и от их смеха проснулся сам король и увидел рядом с собою старушку с мельницы.
«Так это ты, Куймине-мельничиха?»-- спросил он.
«Да, это я.»-- ответила она.
«Неудачей обернулась моя свадьба, о Куймине.»

---

эй, корова, ты овца

Эгвальд был очень воинственный конунг и поклонялся всего больше одной корове, которую брал с собой, куда бы ни ходил в поход. Он считал полезным всегда пить ее молоко. Эгвальд конунг бился с конунгом, которого звали Варин. В этой битве Эгвальд конунг пал. Он был погребен здесь, недалеко от усадьбы, и ему было поставлено два камня, которые и сейчас стоят. А в другом месте недалеко отсюда была погребена та корова.

(с) Круг Земной. Сага об Олаве сыне Трюггви
norse.ulver.com/src/konung/heimskringla/olaf-tr...



Конунг Эйстейн был могущественный, злобный и всё же умный, и было у него много людей. Он жил в Уппсале. Он был ревностный язычник, и в то время в Уппсале совершалось столь много жертвоприношений, как нигде в Северных Странах. Они очень верили в одну корову, которую называли Сибилья. Ей очень поклонялись, и никто не мог противостоять её мычанию. И поэтому конунг привык, когда ожидалась вражеская армия, чтобы эта самая корова шла перед полками, и столь великая мощь дьявола содействовала ей, что недруги его сходили с ума, когда слышали её, и бились сами с собой (...) И было сделано так, что Сибилью выпустили. Вот Ивар увидел её приближение и услышал ужасающее мычание, что она исторгала. Он велел, чтобы всё войско устроило великий шум, и от оружия, и от боевых кличей, чтобы как можно меньше был слышен им её голос, этой злой твари, что идёт им навстречу.
Ивар сказал своим носильщикам, чтобы они вынесли его вперёд как можно дальше.
— Когда же эта корова пойдёт к нам, бросьте меня в неё, и тогда либо я лишусь жизни, либо она погибнет.

(c) Сага о Рагнаре Меховые Штаны и его сыновьях.
norse.ulver.com/src/forn/ragnar/ru.html

Ocus do-leigid cáirigh neimhe a phuball rígh Lochlann chuce ocus do-thuit fo (...) na trí chét laeich ab la san leisna cairigh ocus do-thuit tri cet laeich an dara la ocus tri cet laeich in tres lá. Fa doiligh le Fiachna sin ocus adubert: "As truagh an turus tancamair-ne do marbadar muintire dona cairibh. Uair damad a cath nó a comlann do-thuitfidis le slóg Lochlann ní budh aithmela linn a tuitim, úair do-dígheoldais fein fad. Tabraide," or se "mh´eirredh dam-sa co n-dechar féin isin comrac risna cairibh."
"Na h-abair sin, a righ," ol síat "uair ní cubaid frit dul do comrac riu."
"Is briathar dam-sa." ar Fiachna "na tuitfe d´feraib Erenn leo ní as mo, co n-dechar sa fein ´sa comrac risna cairib ocus mas ann do-cinded dam-sa bás d´fhagbail do-gébh, uair ní fetar dul seoch an cindeamhain ocus munab ann, tuitfid na cairigh leam."

Потом из шатра короля Лохланна выпустили страшных овец, и овцы эти умертвили за один день три сотни ирландцев. И на второй и на третий день они убили еще по три сотни людей. Тяжело было Фиахне видеть такие потери. И сказал он: "Неудачей обернулся наш поход. Позор поражения повод для печали. Сколько смелых воинов полегло от этих овец! Мне было бы не так обидно, если бы пали они сражаясь с войском Лохланна , тогда мы сумели бы отомстить за их смерть. Подайте мне мое оружие, я сам буду биться с овцами."
"Подожди, о король,"-- сказали ему люди, "не стоит тебе вступать в бой."
"Даю слово,"-- молвил Фиахна. "ни один ирландец не падет больше на этой войне. Сейчас я сам схвачусь с овцами и, если суждено мне погибнуть, я приму смерть, ибо никто еще не уходил от своей судьбы. Если же погибнут овцы, то мы выиграем битву.

(с) Рождение Монгана и любовь Монгана и Дув Лахи

Kuno Meyer (ed.,transl.)
The voyage of Bran son of Febal. Vol. I, p. 59-60
London 1895

---

рождене Монгана

Фиахна Лурга отец Монгана был королем пятины (Улада). В Альбе у него был друг, Аэдан сын Габрана. Случалось, что он помогал Фиахне, случалось, что Фиахна приходил ему на помощь. Аэдан сын Габрана враждовал с саксами. Саксы привели страшного воина, чтобы тот убил Аэдана. Тогда Фиахна пошел на помощь другу и покинул свое королевство. Пока войска в Альбе готовились к битве, к жене Фиахны, в крепость Рат Мор на равнине Маг Лине пришел необычный человек. Народу в крепости было немного. Гость предложил жене Фиахны провести вместе с ним ночь. Она же ответила, что нет во всем мире таких сокровищ, за которые она предала бы своего мужа.
«Ты не предашь его, а спасешь ему жизнь.»-- возразил гость.
«Если ему грозит гибель,»-- сказала женщина, «я сделаю все, чтобы спасти его.»
«Тогда будь со мной. Твоему мужу грозит смерть. Могучий воин охотится за его головой и может убить его. Если мы проведем вместе ночь, у тебя родится прекрасный сын и назовут его Монган. Я же пойду в бой, который начнется завтра, в третьем часу. И я убью того бешеного воина, перед всеми бойцами Альбы. Потом я расскажу твоему мужу о том, как мы встречались с тобой и о том, что ты сделала это, чтобы спасти ему жизнь.»

Так все и произошло. Когда на следующий день войска стали сходится для битвы, странный человек появился перед отрядами Аэдана и Фиахны. Странник подошел к Фиахне и рассказал ему о разговоре с его женой и пообещал помочь в час сражения. Вслед за тем рати сошлись и свирепый воин саксов был убит, а Фиахна и Аэдан взяли верх. Когда же Фиахна вернулся в свою страну, его жена была беременна. Родился сын, то есть Монган. И Фиахна поблагодарил жену за то, что она сделала для его спасения, а она рассказала ему обо всем, что произошло.
На самом же деле Монган родился от Мананнана сына Лира, хотя его и звали Монган сын Фиахны. Ведь когда странник перед рассветом уходил от женщины, он сложил ей такие стихи:

Я уйду домой
Завтра на ясном рассвете,
Знай, что Маниндан (?) мак Лир
Был с тобой вечером этим.

---

Однажды Бран бродил одиноко вокруг своего замка, когда вдруг он услышал музыку позади себя. Он обернулся, но музыка снова звучала за спиной его, и так было всякий раз, сколько бы он ни оборачивался.

(c) Плавание Брана сына Фебала

---

That Eogan Mor wedded a spanish princess there is every reason to believe (...) the well known presence of spanish peculiarities and physiognomy and temperament of the Milesians of the South of Erinn, even down to our own day, may perhaps be traced to this alliance

(c) Eugene Curry (ed., transl.)
The battle of Magh Leana , p. xxiv
Dublin 1855

---

--Сколько человек пойдет с тобой?
--Кроме меня ПЯТЕРО: Ут, Аэнара, Фиаха Суйгде сын Федельмида Рехтмара, мой товарищ детства Айгленн сын короля Оссори, Магар сын короля Южной Ирландии, другой мой товарищ детства Гайшкедах сын короля Западного Мувана и еще один мой товарищ детства, Тигернах сын короля Коннахта, а также мой слуга Морад.

(с) Tochmarc Momera ,

---

Приключения бродяги в полосатом плаще

Как то раз О Домнайллы устроили большой пир в Бел-Аха-Шенайх. Главою их рода был в то время Аэд Черный сын Аэда Рыжего сына Ниалла Плешивого, сына Тойрделбаха Светлого. Все добрые благородные люди из владений Аэда собрались на этом пиру. Были там Конан Маэлруад О Райтбертах, Диармаид О Гиллагайн, Кормак О Киарагайн, Тадг О Круадагайн и другие числом сорок человек, чьи имена не называются здесь. И угощались они прекрасными яствами и пьянящими напитками. А когда гости насытились, захмелели и развеселились, поднялся один наемный дружинник из свиты О Домнайлла и сказал:
«Клянусь Богом, не найдется от Ирландии до самой Греции ни дома лучшего чем этот, ни дружины лучшей чем наша.»
И, едва произнес он эти слова, как в дом вошел новый незванный гость. Это был бедный бродяга в полосатом плаще. В тяжелых башмаках его булькала вода, а за ушами торчали старые перья. Сломаный меч без ножен висел повыше зада бродяги, а в правой руке он держал три кривых копья с остриями обожженными на огне.
«Храни тебя Бог, о неведомый воин,»-- приветствавал его Аэд О Домнайлл. «Из каких земель пришел ты к нам?»
«В Дун Монайд у короля Альбы провел я прошлую ночь,»-- отвечал гость, «бывал я на Иле, бывал в Кинтайре, бывал на Мананнане, бывал на Рахлинне и на кургане Финнхарн-на-Форайре в горах Шлиав Фоайт. Я бедный бродяга, хожу-брожу, с места на место перехожу, а сегодня зашел к тебе, о Аэд.»
«Позвать ко мне привратника!»-- приказал О Домнайлл.
Пришел привратник и предстал перед правителем.
«Это ты пропустил бродягу в наш дом?»-- строго спросил его Аэд.
«Никак нет,»-- ответил привратник, «никогда прежде не видел я этого человека.»
«Не брани его, О Домнайлл.»-- сказал бродяга, «мне не трудно войти в твою крепость или выйти из нее, если я того пожелаю.»
«Садись, гость.»-- предложил Аэд.
«Садиться или нет, мое дело, а не твое.»--возразил бродяга « Захочу – сяду, а не захочу-- не сяду и ты мне не указ.»
И О Домнайлл ничего не ответил на эту дерзость, ибо задумался он о том, что за человек сумел пройти в самую середину его родовой крепости, миновав все ворота и двери. Так же все мастера и музыканты, что были на пиру, стали пристально разглядывать странного гостя.»
«Поиграй нам, Конан Маэлруад О Райтбертах,»-- попросил гость одного из мастеров и тот сыграл на арфе для всех собравшихся в доме и хороша была его музыка.
«Поиграй теперь ты, Диармаид О Гиллагайн.»-- попросил бродяга. И Диармад сыграл на арфе и прочитал стихи.
«Сыграйте теперь вы, Коналл О Киарагайн и Тадг О Круадагайн.»-- попросил гость, и они заиграли по его просьбе. И так прекрасна была игра мастеров-музыкантов, столь приятным для слуха было пение флейт и звучание арф, что все в доме О Домнайлла едва не задремали от нежных волшебных напевов.
«Клянусь Троицей»-- сказал бродяга, «люди сведущие рассказывали мне, что в самых глубинах Ада, в царстве Вельзевула Аккаронского, некие демоны с великим громом и грохотом колотят молотами по железу. Музыка твоих мастеров, о Аэд, ничуть не лучше этого адского грохота.»
Сказав такую речь, бродяга сам взялся за арфу и заиграл на ней дивные песни сидов. И столь сладостно пела арфа, что развеяла бы боль и усталость женщин после родов, воинов раненых в битве, вождей потерпевших поражение, а так же больных и недужных всего мира и навеяла бы на них тихий спокойный сон.»
«Клянусь Богом,»-- воскликнул О Домнайлл, «слыхал я прежде игру мастеров, что бывали под землею, в чудесных холмах и внимали там музыке сидов. То были Фергус Финн сын Фиргайре, Шенах О Дойрге, Суанах сын Шенаха, послушник из церкви Килл Куйленн и хромец из Бенн Бойрхе. Умели они своею игрой развеселить сердце или растревожить душу, но ничто не сравнится с твоим искусством, прекрасный музыкант.»
«Бываю я прекрасен,»-- ответил гость, «бываю и безобразен.»
«Поднимись, о воин,»-- сказал гостю стольник О Домнайлла, «и займи место рядом с правителем, чтобы он сам подал тебе долю яств.»
«Так не годится,»-- молвил бродяга, «ибо я злой разбойник и висельник и не дОлжно мне сидеть среди добрых знатных людей, пусть они сами подойдут ко мне, если не побрезгуют, и одарят меня наградой.»
И поднес ему стольник тонкую тунику, шапку, полосатую рубашку и плащ.
«Прими дар О Домнайлла.»-- сказал он бродяге.
«Не по душе мне этот дар,»-- ответил тот, «и не по плечу мне дорогие наряды,-- тонкая одежда быстро рвется.»
Тогда по приказу Аэда двадцать воинов с оружием и в доспехах со всех сторон окружили дом для пиров, заняв все входы и выходы и сверх того два десятка наемников -галлоглассов вошли в дом и обступили бродягу, взяв его в кольцо, ибо понял О Домнайлл, что их гость не из мира сего.»
«Что это вы задумали?»-- спросил бродяга.
«Мы будем стеречь тебя,»-- ответил О Домнайлл.
«Клянусь Троицей,»-- молвил странный человек, «хороша ваша стража, но ей не удержать меня, уже завтра я буду обедать у других людей.»
«Где же ты будешь обедать?»-- спросил О Домнайлл.
«Нетрудно сказать, в Кнок Айне, что в двухстах милях от Луйвнеха, у Шана сына Йарла, правителя Южного Мувана.»
«Клянусь Богом,»-- обратился к бродяге капитан галоглассов, «только шевельнись, и я мигом сделаю из тебя отбивную моей секирой.»
Тут бродяга снова взял в руки арфу и заиграл на ней дивные песни сидов и столь сладостно пела прекрасная арфа, что развеяла бы боль и усталость женщин после родов, бойцов раненых в сражении и больных и недужных всего мира и погрузила бы их в спокойный сон.»
«Что с вами стряслось, наемники,»-- воскликнул бродяга, «стерегите меня хорошенько, а не то я прямо сейчас уйду прочь.»
Услыхав эти слова, капитан галоглассов схватил секиру и ударил что было сил по первому попавшемуся человеку и уложил его на месте. И, когда увидели галоглассы, что их вождь промахнулся, то схватились за оружие, бросились на бродягу и обрушили на него страшные удары топоров, но сколько не били они, попадали только друг по другу, так что вскоре все дружинники и наемники лежали на земле истекая кровью. А бродяга, не получив ни царапины, спокойно вышел из дома, подошел к привратнику и сказал ему: «Пусть О Домнайлл подарит мне двадцать коров и надел земли свободный от налогов, тогда я верну к жизни его людей. Возьми вот эту траву и натри ей нижнюю челюсть у всех убитых воинов и они снова станут живы и здоровы.»
Привратник сделал так, как научил его бродяга и все дружинники Аэда ожили. За их спасение он, от имени О Домнайлла, передал два десятка коров и надел земли свободный от всех налогов.

В тот же день Шан сын Йарла, правитель Южного Мувана устроил в поле перед своей крепостью большой сбор и ярмарку. И вот, когда он стоял и смотрел на собрание, к нему вдруг подошел бродяга в полосатом плаще. В башмаках его булькала вода, за ушами торчали старые перья, сломаный меч без ножен висел повыше зада, а в правой руке бродяга держал кривое копье с острием обожженным на огне.
«Храни тебя Бог, о сын Йарла,»-- сказал Шану странный гость.
«Прими и ты божье благословение.»-- отвечал Шан. «Откуда пришел ты, о воин?»
«Вчера вечером я ночевал в доме О Домнайлла, что в Бел-Аха-Шенайх, а до того в Дун Монайд у короля Альбы. Эту ночь, о сын Йарла, я проведу у тебя.»
«Как твое имя?»-- спросил Шан.
«Меня зовут Дувартан О Дувартайн.»
«Каким путем пришел ты к нам?»-- продолжал распросы правитель.
«От водопала Эсс Руад сына Модуйрна, что иначе зовется Шлигех, по равнине Маг Лурга сына Дагды, мимо Круахана по равнине Аи, по равнине Маг Мукрава, по землям Уи Конайлл Габра пришел я в твои владения, о Шан сын Йарла.»

Гостя отвели в дом, напоили пивом, вымыли ему ноги и уложили спать. А на следующее утро Шан сын Йарла пришел к нему и завел с ним добрый дружеский разговор.
«Долго же ты спал,»-- говорил правитель, «но я не удивляюсь этому, ведь вчера ты проделал большой путь. Ты верно мастер играть на арфе и красиво читать по книгам. Я буду очень рад, если ты покажешь нам свое искусство.»
«Так и есть, так и есть,»-- важно закивал бродяга, «я великий книжник и искуссный арфист.»
И поднесли ему книгу, и не сумел он прочесть ни единого слова, и поднесли ему арфу, и не взял он верно ни единой ноты.
«Похоже, твой дар и твоя ученость покинули тебя.»-- заметил сын Йарла. «Послушай-ка, какие стихи я сочинил тебе по этому случаю:

Ох, мой боже, что за весть,
Не прочесть мне ни строки
Разучился О Дувартайн
Читать ученые книги.

Когда услышал О Дувартайн насмешку, то взял старинную книгу преданий и принялся читать по ней, умело и искуссно, смачно и звучно. Затем взялся он за арфу и заиграл дивную музыку сидов и столь сладостно пела прекрасная арфа, что развеяла бы боль и усталость женщин после родов, бойцов раненых в сражении и больных и недужных всего мира, и погрузила бы их в спокойный сон.
«Ты прекрасный мастер.»-- только и промолвил Шан сын Йарла.
«Бываю прекрасен, бываю безобразен.»-- ответил бродяга.

В середине дня Шан сын Йарла поднялся на холм Кнок Айне. С ним был и О Дувартайн.
«Стоял ли ты прежде на этой вершине, О Дувартайн?»-- спросил правитель Мувана.
«Да, стоял,»-- ответил О Дувартайн, «когда охотился в этих краях вместе с великим воином Финном сыном Кумалла сына Тренмора сына Байшкне, сына Фиахи Богатого, сына Брега, сына Дайрине Донна, сына Дегада. С нами были все славные фении: Ойсин сын Финна, Райгне сын Финна, Осгар сын Ойсина, Глундув, Дувхоссах Бен Гулбайн, Дубтах, Арт сын Морны, Голл сын Морны и Конан сын Морны. Когда сошли с холма отважные охотники, разбежались от них звери, зайцы по полям, лисы по лесам, барсуки по оврагам, а олени по дубравам. Стаи птиц взетели в небо и скрылись за облаками. Мы же стояли на вершине и слушали гомон охоты и шум погони, возгласы воинов, лай собак и крики зверей. Наконец, Финн пустил вослед за зверями лучших своих псов: сладкоголосого Брана и Гела, Крон Эна и Мак-ин-Труйма и побежали они на запад, к горам Шлиав Луахра...»

Тут О Дувартан вдруг умолк. Шан сын Йарла огляделся вокруг и обнаружил, что бродяга бесследно исчез и непонятно было, в какие выси улетел он, в какие дали удалился.

А в то же самое время некий достойный человек из народа лагенов, поэт и мудрец по имени Мак Эохайд имел несчастье сломать себе ногу. Уже восемнадцать недель мучился он от перелома, а кости все не срастались и из открытой раны сочились кровь и гной. Двенадцать лекарей и костоправов, лучших врачей из народа лагенов не знали как его исцелить.
И вот, к Мак Эохайду подошел бродяга в полосатом плаще, с книгою в руках и с песнею веселой на губах.
«Храни тебя Бог, о Мак Эохайд.»-- сказал он.
«Откуда ты пришел, о воин?»-- спросил Мак Эохайд.
«Прошлую ночь я провел в доме Шана сына Йарла, правителя Десмувана, до того ночевал в доме О Домнайлла в Бел Аха Шенайх. Я родился в Айлех на Риг. Бывал я на Иле, бывал в Киннтайре бывал на Мананнане, бывал на Рахлинне и на кургане Финнхарн-на-Форайре в горах Шлиав Фоайт. Я бедный бродяга, хожу-брожу, с места на место перехожу, а сегодня зашел к тебе, о Мак Эохайд.»
«Какими ремеслами ты владеешь?»-- спросил мудрец.
«Я ученик лекаря.»
«Как твое имя?»
«Меня зовут Кахал О Киан, и я берусь вылечить твою болезнь и избавить тебя от тяжкого недуга. Я вылечу твою ногу.»
«Мне уже все равно, что со мной станется,»-- возразил Мак Эохайд, «пока не выпью я три напитка (??).»
«Отринешь ли ты, по моему слову, скупость и малодушие?»-- спросил Кахал О Киан.
«Отрину.»-- молвил Мак Эохайд.
И тогда Кахал взял лечебную траву и приложил ее к ноге больного. «Вставай, о Мак Эохайд,»-- сказал он, « и покажи нам, есть ли еще сила в твоих ногах.» И Мак Эохайд, при этих словах бродяги, тотчас же вскочил на ноги и выбежал из дома в поле, к вящему ужасу двенадцати лагенских лекарей.
«Вот я и вылечил твой перелом,»-- сказал О Киан, «но знай, если ты опять поддашся пороку скупости, я приду к тебе и сломаю тебе не одну, а обе ноги, так что ни один врач, даже из числа фениев, не сумеет исцелить тебя.»
«Никогда больше не буду скупым!»-- воскликнул Мак Эохайд. «Есть у меня прекрасная дочь, я выдам ее за тебя, кроме того ты получишь от меня три сотни коров, три сотни лошадей, три сотни овец и три сотни жирных свиней и станешь моим родичем и другом.»
«Добро.»-- отвечал О Киан, «красива твоя дочь или не красива, она будет моей женой.»

Мак Эохайд задал великий пир в честь Кахала О Киана. Но, когда готовы были яства и хмельные напитки, Кахал поднялся с места и покинул дом для пиров. Заяц мартовским днем не бежал так быстро, как О Киан, когда выскочил он из дверей и помчался по холмам и полям, прочь от дома Мак Эохайда.
«Где наш гость, лекарь из Улада?»-- спросил Мак Эохайд у своих людей.
«Он ускакал от нас , как заяц.»-- отвечали люди.
Мак Эохайд сложил такие стихи:

Всех излечит исцелит
Дивный Кахал О Киан
Сын достойного отца
Герой из славного Улада.

А Кахал О Киан пустился в путь и шел, не останавливаясь на отдых, пока не оказался в Шлигехе. В это самое время О Конхобайр правитель Шлигеха собирался в военный поход на Муван, дабы отомстить двум тамошним ведьмам за украденную корзинку. И вот, к нему подошел бродяга в полосатом плаще.
«Храни тебя Бог, О Конхобайр.»-- сказал он.
«И ты будь благословен.»-- отвечал ему правитель Шлигеха. «Где ты провел прошлую ночь?»
«Я ночевал в Лагане Лагенском, в доме мудреца Мак Эохайда, а до того в двухстах милях от Луйвнеха, у холма Кнок Айне в доме Шана сына Йарла, а до того в доме О Домнайлла что в Бел Аха Шенайх, Я родился в Айлех на Риг. Бывал я на Иле, бывал в Киннтайре бывал на Мананнане, бывал на Рахлинне и на кургане Финнхарн-на-Форайре в горах Шлиав Фоайт. Я бедный бродяга, хожу-брожу, с места на место перехожу, а сегодня зашел к тебе, о король.»
«Как твое имя?»-- спросил О Конхобайр.
«Меня зовут Гилла Де,»-- ответил бродяга, « о король, отчего вы так спешите из дому?»
«Мы собрались на войну против Мувана.»
«Я тоже пойду с вами, если вы примете меня в дружину.»
«Клянусь,»-- встрял в разговор один из воинов О Домнайлла, «может мы и наймем тебя, но к дележу добычи не допустим.»
«Я говорю не с тобой,» заметил Гилла Де, «а с твоим вождем О Конхобайром и сдается мне, что моя помощь будет ему не лишней.»
«Какой платы ты просишь?»-- спросил О Конхобайр.
«Никакой,»-- ответил Гилла Де, «будте со мной честны, вот и вся плата.»
«Добро.»-- сказал правитель.

Мужи Коннахта выступили в поход. Они перешли через Шаннон, вторглись в земли Мувана и принялись разорять их и грабить. Всю движимую добычу, то есть стада коров, табуны коней и отары овец, они сгоняли в одно место. У муванских ведьм они отняли двух пестрых коров и безрогого быка, в расплату за похищенную корзинку. Но недолго разоряли коннахты южный край. Вскоре они увидели вдалеке большое войско Обеих Пятин Мувана, спешившее вослед угонщикам скота.
Тут Гилла Де подошел к О Конхобайру и сказал ему, что может либо пойти вперед и подгонять скот, либо остаться сзади и сдерживать преследователей. О Конхобайр посоветовал ему сдерживать муванцев и Гилла Де стал замыкающим отряда. У него был лук и колчан с двумя дюжинами стрел и каждым выстрелом он поражал девятью девять человек, так что все бойцы в войске Мувана были переранены. А тем временем коннахты, как ни старались, не отогнали захваченное стадо и на полет стрелы. И тогда О Конхобайр приказал бродяге идти вперед и погонять коров. Гилла Де тотчас же послушался, побежал к стаду и быстро погнал его прочь и отряд О Конхобайра едва поспевал за ним. А люди Мувана увидели, что Гилла Де обратился к ним спиной и больше не стреляет и стали наседать на коннахтов и бить из без пощады, и пришлось бродяге снова вернуться назад и отражать их. Так бегал он между людьми и коровами, пока войско коннахтов не перешло через Шаннон и не возвратилсь в Шлигех, крепость О Конхобайра.
О Конхобайр первым вошел в свой дом и, когда поднесли ему напиться, не вспомнил он о Гилла Де, пока не осушил свой кубок до дна. И подошел к нему Гилла Де, и сказал, что О Конхобайр нечестно обошелся с ним. Раз уж он, Гилла Де, пригнал добычу, вождь должен был поделиться с ним и отдать половину кубка. Теперь же он не останется в дружине и уйдет от О Конхобайра.

Гилла Де сложил такие стихи:

О король, твоих коров
Я в твой кров пригнал с утра.
За коров я пролил кровь
Ты же нЕ дал мне добра.

Вместе шли, ты помнишь ли,
В бой на берегу Тра Ли
Ты об этом позабыл,
Не отделил мне доли!

И бродяга исчез с глаз О Конхобайра и не ведал О Конхобайр в какие выси улетел от него Гилла Де.

А в то же самое время Тадг О Келлах собрал своих людей у себя в крепости. И увидел среди них неизвестного бродягу в полосатом плаще. Его сломанный меч без ножен висел повыше зада, за ушами были старые перья, а в башмаках булькала вода.
«Храни тебя Бог, о Тадг.»-- молвил бродяга.
«И ты будь благословен.»-- отвечал О Келлайх. «Где ты был прошлой ночью?»
«В доме О Конхобайра, что в Шлигехе, а до того в Лагане Лагенском, в доме мудреца Мак Эохайда, а до того в двухстах милях от Луйвнеха, у холма Кнок Айне в доме Шана сына Йарла, а до того в доме О Домнайлла что в Бел Аха Шенайх. Я родился в Айлех на Риг. Бывал я на Иле, бывал в Киннтайре бывал на Мананнане, бывал на Рахлинне и на кургане Финнхарн-на-Форайре в горах Шлиав Фоайт. Я бедный бродяга, хожу-брожу, с места на место перехожу, а сегодня зашел к тебе, о король.»
«Каким ремеслом ты владеешь?»-- спросил бродягу О Келлайх.
«Я великий фокусник,»-- отвечал бродяга, «и если ты заплатшь мне пять марок серебра, я покажу тебе свое искусство.»
«ПлачУ.»-- сказал Тадг.
Бродяга положил на ладонь три соломинки и сказал, что сдует среднюю, а две по краям останутся лежать.»
«Приступай.»-- приказал Тадг.
Бродяга придержал пальцами две соломинки по краям, а среднюю сдул с ладони.
«Вот и весь фокус, о Тадг О Келлайх.»-- сказал он.
«Клянусь честью, фокус неплох.»-- молвил Тадг.
«Такой фокус может показать каждый,»-- встрял в разговор один воин из дружины. «Я готов повторить его, и не за пять марок, а за половину цены.»
«Ну что ж, приступай, раз обещал,»-- предложил ему бродяга в полосатом плаще, «а две с половиной марки я заплачу тебе сам.»
Дружинник положил на ладонь три соломинки, две из них придержал пальцами и дунул так, что вывихнул себе оба пальца.»
«Что же ты наделал, человече?!»-- воскликнул бродяга, «что за жестокие фокусы ты показываешь нам? Не так было у меня, совсем не так. Но, хотя серебро тебе не достанется, я готов вылечить тебя.»
Бродяга приложил к ладони дружинника целебную траву и пальцы сразу же встали на место.
«О Тадг из рода Келлаха,»-- сказал гость, «если ты заплатишь мне еще пять марок, я покажу тебе другой фокус.»
«Плачу.»-- ответил Тадг.
«Сейчас я пошевелю одним ухом, а другое останется неподвижным.»
«Приступай.»
Фокусник взялся рукой за ухо и подергал за него.
«Отличный фокус!»-- молвил Тадг.
«А по мне, так никудышный,»-- встряд в разговор другой дружинник «любой дурак сумеет повторить его, я сам проделаю его без труда.»
«Ну что же, повтори,»-- заметил бродяга, «сделай одолжение.»
Воин дернул себя за ухо и оно оторвалось от головы.
«Что за неуклюжие люди служат тебе, о Тадг!»-- воскликнул фокусник. «Я ведь совсем не так шевелил ушами. Придется мне лечить и этого бойца.» Он приложил к ране целебную траву и ухо мгновенно приросло.
«О Тадг из рода Келлаха, заплати мне еще пять марок и я покажу тебе третий фокус.»
«Плачу.»-- сказал Тадг.
Мастер достал из особой сумки клубок волшебных ниток и забросил его вверх, так что клубок взлетел в небо и застрял в облаках. Нитка же размоталась до земли. Тогда бродяга достал из той же сумки зайца и пустил его по нитке на облака, затем он достал из той же сумки собачку и пустил ее по нитке вслед за зайцем и началась веселая охота. А бродяга достал из той же сумки пригожего парня-охотника и приказал ему бежать по нитке вослед зайцу и псу. Потом он извлек из другой сумки прекрасную девушку и приказал ей идти за охотником и уберечь зайца от собачьих зубов. И женщина побежала за охотником, а Тадг О Келлайх радовался, глядя на нее и слушая гомон погони, пока все они, заяц, пес, юноша и девушка не достигли облаков и не скрылись за ними. И умолк шум охоты и настала долгая тишина.
«Сдается мне,»-- сказал мастер, «что дела наверху приняли дурной оборот, так что не обойтись нам теперь без смертоубийства.»
«Почему так?»-- спросил Тадг О Келлах.
«Сдается мне, что собака загрызла зайца, а юноша сошелся с девушкой.»
«Ну чтож,»-- заметил Тадг, «думаю, что все к тому и шло.»
А бродяга потянул за нитку и вытащил из облака всех четверых: парень был между ног девушки, а собака, догрызала заячью кость.
В великий гнев пришел мастер, и выхватил меч, и ударил юношу и срубил ему голову с плеч.
«Недоброе дело совершил ты,»-- сказал мастеру Тадг О Келлах, «не подобает тебе так поступать.»
«Если ты расстроился, о Тадг,»-- молвил бродяга, «то я могу все исправить.»
И он взял отрубленную голову и одним махом насадил ее на шею убитого юноши и тот ожил и поднялся на ноги. Вот только лицо его оказалось сзади, а затылок спереди.
«По мне так лучше проститься с жизнью, чем жить с лицом на спине.»-- заметил О Келлайх.
Услышав такие слова, мастер взял юношу за голову и перевернул ее как надо и стал юноша таким же, как был прежде, а мастер сказал:

Щедрой рукою Тадг
Вручил мне пятнадцать марок
Выручил чужую жизнь--
По сердцу мне твой подарок.

И бродяга исчез с глаз О Келлайха и не ведал Тадг, в какие выси улетел от него он.

А в то же самое время король лагенов устроил в своем доме большой пир. И вдруг появился на его пиру бедный бродяга в полосатом плаще, со сломанным мечом повыше зада и в башмаках полных воды.
«Храни тебя Бог!»-- сказал он королю.
«И ты будь благословен.»-- отвечал король лагенов. «Скажи, откуда ты пришел к нам?»
«Прошлый вечер провел я в доме Тадга О Келлайха, до того в доме О Конхобайра, что в Шлигехе, а до того в Лагане Лагенском, в доме мудреца Мак Эохайда, а до того в двухстах милях от Луйвнеха, у холма Кнок Айне в доме Шана сына Йарла, а до того в доме О Домнайлла что в Бел Аха Шенайх. Я родился в Айлех на Риг. Бывал я на Иле, бывал в Киннтайре бывал на Мананнане, бывал на Рахлинне и на кургане Финнхарн-на-Форайре в горах Шлиав Фоайт. Я бедный бродяга, хожу-брожу, с места на место перехожу, а сегодня зашел к тебе, о король.»
«Как твое имя?»-- спросил правитель Лагена.
«Меня зовут Гилла Декайр (Бедовый Парень).»

В этот час в доме у короля играли на арфах шестнадцать мастеров.
«Даю слово,»-- крикнул им Бедовый Парень, «грохот железных молотов в глубинах Ада звучит красивее вашей музыки!»
«Ты, грязный бродяга,»-- сказал старший арфист, «зачем ты оскорбляешь нас?»
«А тебе я скажу вот чего,»-- обратился к нему Бедовый Парень, «все вы играете один хуже другого, но ты играешь хуже всех.»
Тут арфист вытащил меч и хватил бродягу по голове, но вышло так, что он промахнулся и раскроил голову другому музыканту. Тогда все остальные мастера схватились за оружие, бросились на бродягу и поубивали друг друга ударами мечей.
И позвал король Лагена своих охранников-побратимов и приказал им схватить бродягу и повесить его во дворе. И люди короля без всякого труда схватили Бедового Парня и повесили его за домом для пиров. Когда же они вернулись в королевский дом, Бедовый Парень радушно встретил их и оказал им добрый привет.
«Разве не тебя мы только что казнили?»-- поразились королевские люди. Они выглянули во двор и увидели на виселице одного из ближайших товарищей короля. Трижды хватали они бродягу и вешали и трижды он встречал их в доме, а казненным оказывался кто-то из королевской свиты. Всю ночь Бедовый Парень оставался незванным гостем на пиру и погубил множество людей. А с восходом солнца он предстал перед королем и сказал ему:
«О правитель Лагена, этой ночью я убивал твоих приближенных, теперь же я верну их к жизни.»
«Доброе дело.»-- обрадовался король.
И Бедовый Парень оживил убитых волшебной травой, а затем взял в руки арфу и заиграл на ней дивную музыку сидов, и была эта музыка столь прекрасна, что навеяла бы покой и бестревожный сон на больных и недужных всего мира. Под звуки арфы он скрылся из глаз и не ведали ни король ни его подданные, куда пропал Бедовый Парень. А он шагал без остановки, пока не достиг дома Шана О Домналлана. Там подкрепился он яблоками и молоком и ушел восвояси в неизвестные края, неведомые дали и на этом заканчивается наш рассказ о приключениях Бродяги в Полосатом Плаще.

Мананнан сын Лира из Племени Богини Дану странствовал по Ирландии в облике бродячего фокусника, мастера, волшебника и умельца. Он покинул нас, подобно другим волшебникам и мастерам прошлых дней, таким, какие были в Фианне. Когда же он ушел, не осталось нам ничего, кроме историй о нем. Так уходили мастера былых времен, так уйдут те, кто еще будут, так уйдем и мы. Пройншиас О Маэлдуйн переписал эту историю в двадцатый день десятого месяца, осенью тысяча семьсот сорокового года.

---

Кормак сын Арта и Киарнат

Пятеро уладов похитили Киарнат, дочь короля Круитни и увезли ее с собой за море, за великий океан (т.е. из Альбы в Ирландию). Услышал об этом Кормак внук Конна и приказал уладам отдать девушку ему. Так она попала в королевский дом. Киарнат была одной из прекраснейших женщин того времени. Она полюбила Кормака и любовь ее была велика. Эйтне Мудрая, дочь Кахайра Великого (?!), жена Кормака, узнала о том и сказала, что Киарнат и Кормак никогда не будут вместе. Она вызвала к себе Киарнат и против ее воли назначила ей тяжелую работу. По приказу королевы девушка должна была каждый день молоть на зернотерке девять мешков зерна. И все же случилось так, что Киарнат и Кормак однажды встретились и она сказала ему, что не в силах больше молоть зерно. И сжалился над ней король, и вызвал в Ирландию заморского мастера, строителя мельниц, и тот построил мельницу, чтобы избавить Киарнат от тяжкого труда.
Поэт сложил об этом такие стихи:

Рабыня Кормака Киарнат
Вручную молола зерно.
Десять мешков каждый день--
Нелегкой была ее доля.

Однажды пришел к ней король
Один говорил с ней в доме
Сказала ему Киарнат
Что не в силах столько молоть.

Внук Конна ее пожалел
И вызвал заморского мастера
Так построили первую мельницу:
При Кормаке, в помощь Киарнат.

---

Тебя не вылечат и лекари фианны:

ocus ní leigisfid lega na bfiann tu

(с) Ceatharnach Ui Dhomnaill; Silva Gaedelica vol.1, p. 282

---

битва при Маг Лена ч.2

И подготовлены были корабли для доблестной дружины и для Беры с ее подругами, ибо не мог Эоган бросить жену в Испании. Девять лет пробыл он в изгнании, пока не собрал снова достойное войско. И , когда сошлись на берегу океана великие воинства, грозные для врагов, то развернули боевые знамена (?), и пустили на воду быстроходные баркасы и черные челны, легкие лодки и длинные корабли и поплыли из испанской гавани к берегам Ирландии. Вдоволь было весел длинных и прочных на каждом корабле, дружно налегли на весла воины и птицами полетели прекрасные остроносые суда над водами сурового моря. (...) Временами из воды выпрыгивали рыбы, поблескивая чешуей, и, сделав прыжок, исчезали в белопенных быстробегущих волнах. Берегов не было видно вдали, высокие волны бросали суда из стороны в сторону, свирепый ветер подхватывал корабли и нес их вперед, к неведомым землям. (…) Потоки воды обрушивались на странников, суровый ветер играл кораблями, но прошли суда, ведомые смелыми мореходами, над высокими валами древнего дивного океана, над безднами, над гиблыми глубинами, по быстробегущим потокам, по шумным просторам морским, сквозь завесу дождей и ветров. Гибель грозила быстроходным баркасам и крутобоким кнаррам, легким ладьям и черным челнам, и разбил бы их океан о прибрежные скалы, а обломки судов исчезли бы бесследно в водорослях и песках и не осталось бы ни борта без пробоины, ни палубы без поломки, ни снастей неразорваных, ни креплений несорваных, ни целых мачт ни прочных парусов, если бы не искусство и доблесть моряков правивших кораблями под грохот волн и свист свирепого ветра.
Итак, штормовой ветер понапрасну растратил всю ярость и быстро полетел прочь в свой небесный дом. Высокие волны улеглись, буря утихла и море стало спокойным к ликованию и радости воинов и вождей. Путешественники достигли тихой гавани у южного берега Иниш Греграйге, что зовется в наши дни Ойлен Мор. Корабли вошли в залив Келга на южной стороне острова, теперь это место называется Тра Келгад. Весь остров назывался по имени отца Этайн, великого героя из Детей Богини Дану. Его дочь, то есть Этайн, первая из женщин Племени Богини, была влюблена в Эогана. Она вышла ему навстречу и оказала ему добрый привет и поведала о том, что два короля Мувана, Конайре и Макниад со всей знатной свитой собрались в доме на холме Карн Буйде. Весьма обрадовался Эоган этой вести. Он еще не сошел на берег ибо Этайн приплыла к нему на своем курахе. Он обменялись такими стихами:


Эоган:
Привет тебе, славная Этайн,
В лодочке боевой
Как ты живешь, о женщина,
Здесь, на острове нашем?

Этайн:
Осталась доска для фидхелла,
Для игры на высоком ложе,
Остался светлый покой
В котором звучала арфа.

Время пришло королю
Ступить на землю Ирландии
Останется жить (…)
Тот, кто поделит власть.

Стоят на равнине (??) Мак Ниад
Сын Муга Лава и Лугайд
Они на холме Карн Буйде
Со всей своей свитой знатной.

Сойди на землю со славою
Оставь пустыми суда
Подойди к высокому дому,
Где собралась вся знать Мувана.

Прими еще мой совет:
Не губи их, собери заложников,
Тогда возьмешь власть и почет,
Все добро, что осталось у Этайн.

«В добрый час пришел ты в Ирландию, о Эоган,»-- сказала Этайн, «Знай, что все девять лет, пока ты был вдали от нас, недруги разоряли твой край. Приготовься напасть на них, а я наведу морок на дозорных, чтобы они не увидели тебя и твоих воинов.»
Эоган высадился на зеленом острове Этайн и сида задала большой пир для его знатных спутников. Но неласково и неприветливо встретила она дочь короля Испании.
Эоган между тем вызвал к себе Махара, принца крайнего юга Ирланди и велел ему идти к холму Карн Буйде, на котором собралась вся знать Мувана, во главе с Конайре и Макниадом.
«Скажи, что я вернулся в Ирландию с чужеземным войском и теперь им придется подчиниться мне, желают они того или нет.»
И Махар пошел к бруйдену Карн Буйде, в котором пили и пировали два правителя со всей свитой своей, и передал им слова Эогана. Они же не дали ему ответа и предложили пировать вместе со всеми. Но Махар не остался среди них, а вернулся назад к Эогану и обо всем ему рассказал.
Разгневался Эоган, и приказал своей дружине выступать на бой.
«Не спеши с войной,»-- молвила Бера, «пусть пойдет на переговоры друид.»
Так дружина задержалась по совету Беры и вместо воинов собрался в путь Дерг Дамса. Быстро дошел он до скалы Карн Буйде, у которой веселились герои и вожди и он предстал перед ними и повел речь о Эогане. Они же не поверили ни единому его слову. Тогда друид возвысил свой голос и заговорил громко и грозно, так что в конце его речи Макниад сын Лугайда уже иначе отвечал ему и стал распрашивать его тихо и внимательно. Друид же поведал о том, как Эоган с чужеземным войском высадился на берегу Ирландии и приказал обоим королям выдать заложников мирно и по доброй воле. И оба короля отвечали, что Эогана с его чужеземцами хорошо было бы изрубить в бою.
«Если так, то я ухожу,» – молвил мудрец, «и пусть дочери Конна не будет в этом доме, когда к нему подойдет наше войско.»
Друид и Макниад обменялись стихами:

Друид:

О бойцы королевского дома,
Говорите со мною,
Кто из вас даст ответ
Послу Эогана Тайдлеха?

Макниад:

Я дам ответ, о добрый Дерг,
Я, сын великого Лугайда.
Знай, наше вольное воинство
Не подчинится Эогану.

Друид:

Тогда Сарайд, жена Конайре
Дочь Конна прекрасного ликом
Должна покинуть ваш дом
До начала жестокой битвы.

Макниад:

С нами Конайре, смелый лошадник
И Макниад сын Лугайда
И добрый Дайре трех битв
И Майне сын Дуртаха.

Друид:

За нас стоит Фраэх сын Эбера
Герой далекой Испании
Он побеждает в битвах,
Его не сдержат преграды.

Дерг Дамса вернулся к Эогану. Он предстал перед ним и рассказал ему о речах правителей. Без промедленя собрался на бой Эоган и повел свое войско в плотном боевом порядке к холму Карн Буйде. Они окружили дом в котором пировали знатные люди Мувана и не выпускали никого, пока все кто собрался там не поклялись в верности Эогану. Все вожди Мувана пожали Эогану руку, среди них были Конайре, Макниад сын Лугайда и Фланн сын Фиахры, король восточного Мувана. Они выдали заложников, принесли клятвы верности, а потом продолжили веселый пир уже во главе нового короля и пировали всю ночь. А на утро нового дня они собралисьь вокруг Эогана и все, от слуги до правителя, снова присягнули ему и поклялись исполнять его волю.
Эоган вызвал к себе Махара, принца крайнего юга, и сказал ему: «О Махар, отправляйся на переговоры с королем Лагена, то есть с Фиахой Хромым, сыном Кахайра Великого, и передай ему, что я вернулся в Ирландию. А еще напомни ему о том, как Конн Сто Битв убил его отца в бою при Маг Ага, а сам он получил впридачу к имени прозвище Бакеда (хромой). Пусть Фиаха встанет на нашу сторону и объединится с нами против своего давнего недруга и отнимет у него власть. Пусть он приведет нам воинов Лагена!

Отправляйся, о Махар,
В край отважных лагенов
И передай Фиахе
Что я вернулся с войсками.

Велико мое воинство:
Копьеносный Фраэх Милесах
И с ним двадцать сотен бойцов
Храбрых героев Испании.

Они возьмут Круахан
Легко захватят Эмайн,
Отобьют королевство у Конна
Все люди увидят их доблесть.

Убьет Фраэх смелого Коналла
Доброго сына Энгуса,
Если ты послужишь на славу,
В путь собирайся, о Махар.

Так Махар ушел с посланием Эогана. Затем к Эогану явился друид Дерг Дамса и король сказал ему: «Ступай к Бресалу сыну Бриона и к Эохайду Кобе, двум королям Улада и напомни им о том, как Федельмид Рехтмар убил их отцов и обложил их тяжкой данью, отняв у них Темру.»
И друид пошел на переговоры с уладами. А Муг Нуадат собрал на войну с обеих пятин Мувана девять боевых дружин и еще множество лагенов и выдвинулся с ними к броду Ат Летан на реке Берва. Улады же вышли к холму Финнхарн-на-Финайре в горах Шлиав Фоайт. Все они хотели свергнуть и изгнать из Ирландии Конна Сто Битв. Все люди Ирландии восстали против Конна кроме одних только коннахтов.
Когда Конну стало известно о том, что весь остров ополчился против него, он оставил Темру и, в тоске и тревоге, направился к Круахану. Коналл Круаханский король Коннахта вышел ему навстречу, явился и Голл сын Морны со своими фениями.
Тем временем Мугу Нуадат рассказали о бегстве Конна из Темры.
«Не по-королевски поступил Конн.»-- молвил на это Эоган. «Теперь я буду преследовать его в пятине коннахтов точно также, как он преследовал меня в Муване.»
И он выступил в поход, с девятью верными дружинами и вышел на равнину Маг Да Дос в краю южных Делбна, доверив защиту Мувана лагенам. К утру воины Эогана достигли древнего брода Ат Мор (в наши дни он зовется Ат Луайн сыновей Лугара сына Лугайда) и заночевали на берегу реки. На заре нового дня ни двинулись через Дув и Дройбел и, переночевав у озера Лох Бо, выступили на Каэрах Медва по равнине по Равнине Маг Аи сына друида Аллгува.
Эоган был доволен. Он хотел разорить Круахан и разграбить равнину Маг Аи, но Конайре и Макниад удержали его и, во имя союза и дружбы, предложили отправить к Конну посольство и договориться с ним о равном разделе всей страны. Эоган, однако, ответил, что не станет делить Ирландию.
«Любая война должна вести к миру, о Эоган.»-- возразили Конайре и Макниад. «Передай же Конну половину острова.»
И Муг Нуадат вызвал к себе друида Дерга Дамса и велел ему идти на переговоры с Конном и договориться о разделе страны.

Вернемся к Конну. Он сам, Коналл и Голл с фианной стояли в тот день на берегу источника Тобайр Туйлше. Все вести о воинстве Эогана, о том где оно находится и каким путем движется, они получали от Макниада и Конайре. И вот, к ним явились дозорные. Они предстали перед Конном и Коналлом и рассказали им о том, что половина Ирланди снова может перейти под власть Конна без войны и сражения. Услышав такие речи, Конн Сто Битв склонил голову и с такой яростью обглодал древко своего копья, от основания до наконечника, что красная кровь брызнула из десен на его белые зубы. И собрал он воинов и вождей, то есть Коналла, Голла и других героев и спросил у них какой прием нужно оказать Мугу Нуадат с его чужеземцами, чтобы ирландцы отступились от них и чтобы лагены и улады покинули Эогана.
«Если не поступим достойно, то потеряем королевскую власть.»

Конн:
Подай нам совет, о Коналл,
Грозят нам великие беды
Выхватил из рук моих
Эоган власть над Ирландией.

Коналл:
Сделай то, что сделал бы каждый:
Крепче держи свой меч
Сразись, о могучий король
В открытой битве с Эоганом.

Конн:
Нас оставили лошадники-улады,
И лагены быстроразящие
Только ты остался мне верен
Немного нас, о Коналл.

Если даже соберем мы войско,
О сын Морны, широкий плащ,
Не погибнет ли наше величие?
Таков мой вопрос, друзья.

«Мы будем бороться с ними,»-- молвил Коналл, «как боролись бы с любым сильным врагом. Мы не примем открытого боя. Вместо этого покинем равнину Маг Аи и быстро отдведем наших женщин и наши стада в надежно защищенные убежища, а сами с нашим малым войском сблизимся с полчищами Муга Нуадат и будет вредить им.»
Так они и поступили, а затем встали лагерем в лесу Койлл Гарв Руйс. Там Конн приказал своим дружинникам развести по окрестным лесам много костров, чтобы у одного огня сидело два или три человека и большим числом костров навести на недругов страх и тревогу.
И дружинники послушались его и развели много костров.
«Как теперь выглядит вечерний лес?»-- спросил у своей свиты Конн.
«Он светится и сияет огнями.»-- отвечали ему люди.
«Пусть же этот лес зовется отныне Койлл Руад.»-- молвил королевский друид.

В это самое время мудрец Дерг Дамса пришел к Конну и передал ему прежние условия Эогана, по которым Конн получал половину острова. Но Конн ничего не ответил послу. Вместо этого, беседу с Дергом повел Коналл. Вслед за тем все советники снова собрались вокруг Конна Сто Битв. Среди них были Коналл, Голл сын Морны, люди их Круахана, вожди из Маг Аи, знать Миде и богачи Бреги, то есть племен Фир Айтне, Фир Одва, Фир Кнодва, Фир Омна, Фир Габра, Фир Клетех, Фир Тайлльтен, Фир Арах, Фир Фреманн, Фир Маланн, Фир Бетра, Фир Тетба, Фир Тулах, Луайгне Темрах и кланы фоморов (?). Долго совещались они и, наконец, решили принять половину Ирландии их рук Муга Нуадат с тем чтобы восстать против него, когда он отпустит от себя чужеземцев. Такой совет (тайно) подали Конну Конайре и Макниад. И затем все стали решать, как им поделить Ирландию.
«Если делить по справедливости,»-- взял слово Коналл Круаханский, « то границу надо провести от Ат Клиа Медрайге до Ат Клиа Дувлинне.» И той ночью решено было держать обе половины Ирландии до смерти королей. Велийи ужас внушали друг другу оба войска, поэтому река, разделявшая их, зовется с того времени Глайши Имовуйни.
А на заре нового дня короли встретились и заключили между собой равный мир. И в знак мира они возвели великий вал от одного Ат Клиа до другого. По верху вала прошла дорога мира, Эйскир Риада, которая делит Ирландию на две половины и по сей день.

Вслед за тем Муг Нуадат со славою возвратился в Муван и Финн сын Кумалла, которому едва исполнилось девять лет, был доставлен к нему. Ведь Финн родился в год изгнания Эогана:

Славный Финн был рожден
В год изгнанья Эогана
И через девять лет
Он стал предводителем фениев.

Муг Нуадат сделал Финна королем фениев в своей половине Ирландии, к выгоде (?) Фиахи Хромого сына Кахайра Великого. Пятнадцать лет Ирландия была поделена на две части.

Утверждаю: пятнадцать лет
Правили Конн и Эоган
Пока Тайдлех, смелый лев
Не погиб на поле брани.

Это был седьмой по счету раздел Ирландии, всего же остров делили:

клан Партолона,
клан Керрмада,
два сына Миля,
Кермна Финн,
клан Угайне,
короли Пятин,
и, наконец, Муг Нуадат и Конн.

Эогану предлагали отпустить чужеземцев, тогда мол и наступит прочный мир на равных правах с Конном. Но Эоган отвечал, что пока вместе с ним страною правит Конн, он не отпустит от себя испанское войско.
Свою равную власть короли употребили на благоустройство страны и долгий мир между ними продолжался пока Эоган не отправился в большой объезд и не достиг гавани Ат Клиа Дувлинни. Там он стал осматривать суда и увидел, что на стороне Конна их больще, чем на его стороне. Великая зависть взяла Эогана и приказал он разделить поровну все товары, вино , наряды и оружие, зерно, плоды и улов. И он отправил посольство к Конну Сто Битв, дабы известить его о своем решении. Конн же не захотел поровну делить товары. И, когда Муг Нуадат узнал об этом, то отверг мир и , вернувшись в Муван, приказал своим чужеземцам готовиться к войне, к вящей радости испанского принца. И собрались герои Мувана, воинство Лагена и две тысячи испанских бойцов, составили вместе девять грозных дружин и поспешно перешли через пограничный вал и вторглись в Половину Конна. Они подступили к равнине Маг Мине и разбили на ней лагерь, впервые поставив свои шатры во владениях Конна Сто Битв. Оттуда они двинулись на Бриг Тейвин, что в Эйле и затем к гряде Друйм Форскайр, что в краю Койлин-на-Кранн и увидели с холмов широкое поле поросшее вереском.
«Как зовется это поле?»-- спросил Муг Нуадат.
«Маг Лена.»-- отвечали ему.
«Откуда начинается Половина Конна?»
«Вон с той стороны.»
«Если так, то идем на север и встанем лагерем на земле Конна, чтобы в битве добыть у него Ирландию.»

И вот, прекрасный Эоган Тайдлех вывел свое воинство на середину широкой равнины Маг Лена, ибо старцы и провидцы, по движениям луны и звезд увидели в числах семь, восемь и пятнадцать (?) удачу и счастливые знамения доброй дороги и победы над недругами.Но были и другие знамения, которых не заметили предсказатели и старейшины, прорицатели и провидцы ибо удача уже ушла от них, гнев затуманил разум вождей и ярость обрекла королей на смерть. Обречено было великое воинство, гибель грозила гордым героям в битве на равнине.

Великий военный лагерь выстроили воины Мувана на просторном поле Маг Лена, неприступный, надежный на диво. Вначале разделились они и разошлись отрядами для заготовки дерева и свежей травы. Потом принялись они вбивать в землю столбы, строить стены, крыть соломою крыши и ставить шатры ибо вдоволь было у них древесины для прочных построек больших и малых. И возвели они высокие навесы и добрые дома, крепкие срубы и удобные бруги. И вслед за тем они сложили свое оружие, копья расставили ровными рядами, щиты развесили на ремнях, брони положили на перекладины, а шлемы насадили на шесты, легкие копья зацепили за крючья, а мечи и ножи каждый воин положил у своего ложа.
От вечера до рассвета, от восхода до заката должны образом устраивали они торговлю и рынок, охрану и оборону, порядок и подвоз, завтрак и обед, отдых и сон. И собрались могучие мужи Майрдине, колесничие Клиа, добрые дружины Клиодны и победные принцы Испании, и пришли к шатру короля Эогана и сказали: «Слишком долго, о высокий король, Темра была в руках у Туатала, а Иниш Фодла у Федельмида, королевская власть у Кахайра, а все пятины у Конна Сто Битв. Довольно Коналлу сыну Энгуса Ферта быть наместником Мувана, хватит югу Ирландии прислуживать северянам. Пришла пора принести в Ирландию свой порядок, хватит чужакам править пределами Эйлге. Пусть завладеет Темрой достойный вождь из нашего племени, пусть возьмет он власть у Конна, право вождя у Коналла и гордыню у Улада.»
Когда услышал Эоган речи ратников и возгласы воинов и вождей, то ответил им и сказал так: «На этой равнине мы построим три надежных крепости, чтобы славный Фраэх, принц Испанский, нападал на поля людей Федельмида, собирал подати с Туйльбе и дань с Круахана, потряс Темайр и занял Тайльтиу, взимал поборы со всей половины Конна. Тогда воспрянут духом все вожди, что стоят на стенах (?), и возрадуются знатные рати Ирландии.»

И вот, они возвели три вала и соорудили три стены, построили три сильных крепости: расставили и разметили, раскопали и разрыли, вырыли и выстроили, утвердили и укрепили ровные рвы, великие валы, славные стены для доброй обороны от ненавистных недругов, ибо желали они отнять власть у Конна и его приспешников и лишить их всех владений.

И стали три эти крепости подобны Трем Победам Бреги, Трем Дарам Миде, трем лучшим собраниям Ирландии, то есть уделу Уснеха, празднику в Тайльтиу и пиру Темры.

Когда Эохайд Алая Шея, он же Эохайд Ково верховный король Улада услышал весть о трех крепостях, трех волнах штормовых над головою Конна, то стал весел от сего, и вздохнул вольно и давняя ненависть к Конну взыграла в его сердце. Давно разъедала его душу злоба на короля Ирландии, подобно тому, как проказа разъедает кожу и кости. И повел войско король Уладов на Брегу и Бойн, на Миде и племена Темры и вся страна была разорена и разграблена, выжжена и разрушена им. От Темры до моря, от Карада до Грианна, от (?) до вод великого Бойна горел королевский край, и сделалась вся Брега раздольем для разбоя.

Узнал Конн о великом восстани всех пятин, о предательстве податных племен и о вероломной измене и поднялся без промедления для обороны королевского края. Словно старый корабль между высоких штормовых волн был он между Мугом Нуадат и воинством Улада. Будто между двух огней, двух ярких костров Белтайна оказались защитники Темры.
Конн бросил пятину Коннахта, оставив Тетбу под ударами врагов. Он решил защищать племена Темры и пошел на Брегу, к берегам Бойна. И племена Темры, потомки Федельмида Рехтмара, выступили навстречу ему и рассказали королю о своих бесчисленных бедах. Конн принался ободрять потомков Федельмида и сложил такие стихи:

Клан Федельмида Рехтмара
Потомки Туатала Техтмара
Эоган занял Коннахт
От самого брота Ат Клиа.

Долго я правил Темрой
И не терял надежды
Что удасться мне снова
Завладеть всей Ирландией.

Не раз мы водили войска
На сына Муга Нейда
Сражались с ним жестоко
И не добились мира.

На немногих судах
Эоган бежал в Испанию
Снова с великим воинством
Идет он, о дети Федельмида.

Услышав рыдания женщин и плач беззащитных детей, стоны израненых воинов и мычание стад, захваченых врагами, увидев вдали дым земляных печей, вырытых воинами Улада, увидев холмы, что сложили они из тел знатных вождей и героев и густые облака черного дыма, поднимавшиеся над горящим краем, увидев и услышав все это, доблестный Конн без промедления выступил на уладов, собираясь жестоко покарать их. И вскоре заметил король уладов пестрые знамена воинства Конна, ряды широких щитов, густой лес длинных копий над головами бойцов и доблестного правителя во главе храброй рати. И тогда он выстроил к бою собственное войско смелое в нападении и стойкое в обороне, отчаяное, отважное, не знающее страха. И сошлись две грозные рати, щит на щит, строй на строй, в жестокой битве – веселие вождей, гроза героев, погибель принцев, спор смелых, похвала почтенных, испытание доблести. И поднялся искатель истины, король королей, вершина верность, повелитель пятин, пастырь племен, отрада Темры, Конн Сто Битв сын Федельмида Рехтмара и обрушил на уладов свой ужасный гнев, и принялся разить их королевским копьем. Пятнадцать доблестных воинов, первых товарищей Конна защищали и прикрывали его в этом бою, чтобы не оступился и не погиб он: Эохайд Одноглазый принц Фир Фортриу: Кедгейн Круаха сын Коналла Круаханского, принц Коннахта: Эохайд Белое Колено и Фиаха Белорукий, два сына Кримтанна Желтоволосого, правителя Айгле и Увалла и королевского наместника Круахана (матерью их была Гайрех дочь Кромалла и были то два ближайших друга Конна, два его совоспитанника и молочных брата). За ними шли два Эохайда. Фиха, Арт Корв, Эохайд Финн и Фиаха Суйде, Фидгенн и Тибрайде, Майне и Дайрбре (два сына короля Тетбы Росса сына Имхада принца Улада), Айлилль, Энна и Асал сын Конна-Фения вождя королевской дружины. Эти великие воины были гневом Конна и они прорубили широкую просеку сквозь строй врагов.

И увидел король уладов сколь великий урон наносят дружинники Конна и бросился в ярости и гневе к своим людям, чтобы подать им боевую помощь. И не остановили напор неукротимые короли, пока не сошлись лицом к лицу и не ударили друг друга кровавыми копьями и раны их были широки словно окна. И, едва обменялись они первыми ударами, как схватились перед ними и отборные сотни королевских дружин и множество героев пало с обеих сторон от острия копья и лезвия меча. Снова сошлись Конн и король Улада и ударил Конн королевским копьем, смертоносным и страшным в середину щита правителя Уладов и, пробив в нем широкую брешь, пронзил насквозь тело недруга. А за ним ударили копьями и пятнадцать соратников Конна , так что кровь разом хлынула из множества ран. А Конн нанес королю Улада, новый могучий удар над верхним краем круглого его щита и срубил ему голову с широких плеч и, разлучившись одно с другим, пали на землю бездыханное тело и мертвая голова.
Одержав славную победу, Конн той же ночью возвратился в Темру. Уже не чаял он ночевать в Темре, во времена Муга Нуадат и властных уладов. И явились к нему в ту ночь друзья его из Племени Богини Дану: Аэдан из Сида Дайвилл, Аэд, Кримтанн Калайнд, Дерг из Сида Дерг, Энгус из Бруга, Руад Ревах из Куйленна, Крайван Могильного Холма, Шелтанн Аха Шиге, Маэндорн Майдмех с сыновьями, Шеймшенг и Мойршенг две дочери Маэндорна, Гота Гайте Гланн-Уаллах и Айфе дочь Гота Гайте и принесли они лекарства и целебные травы и перевязали раны короля, так что на заре нового дня не осталось от них и следа. Утром Конн вышел в поле перед Темрой и говорил там с тремя своими возлюбленными-сидами, то есть с тремя дочерями Труагна Трега. Ат, Ланн и Лена звали их, он убедили Конна выступить к равнине Маг Лена и сложили такие стихи:

Вспомни былые обиды,
Конн равнины трех побед,
Отобрали твои враги
Половину Ирландии.

Поделена Ирландия
От берега Лейме Конн
От самого Ат Клиа Мерайде
До вод холодных Линн Эдайр.

Встали герои Клиу Майл
Против славы Мувана
Возвели великий вал
Для защиты удела Конна.

Поднимись, повелитель племен,
Внук великого Туатала
Иди на равнину Маг Лена
Если хочешь спасти нашу дружбу.

Ты поразил сына Мала
И одолел его войско
Утвердил королем сына Имхада
После жестокой сечи.

Эоган, доблестный лев
Не спасется от гнева Конна
На равнине Маг Лена
Будет он похоронен.

Конн выступил из Темры и с наступлением ночи подошел к броду Ат Луахра в краю Тулах. Там встал он лагерем, не опасаясь нападения, без страха перед врагами. Почему он в тот час не ведал страха? Нетрудно сказать. В ночь, когда в Темре родился Конн, его приветствовали три великих волны Ирландии. Первой запела высокая волна Инбер, ей ответила суровая волна Рудрайге, а третьей отозвалась светлая волна Клиодны. В ту же ночь появились четыре плодовых дерева: Биле Тордан, Эо Росса, Краэв Муга и Краэв Дайти, а также пробились из земли три благородные реки: Шиур, Бейр и Берва. Появились и три озера: Лох Риах, Лох Лейн и Лох Эхах. Как сказал поэт:

В ночь рождения Конна
Возрадовалась Ирландия
Появились в тот час
Биле Торанн и Эо Росса.

В ночь рождения Конна
Возрадовалась Ирландия
Пробились из под земли
Лох Риах, Лох Лейн, Лох Эхах.

В ночь рождения Конна
Возрадовалась Ирландия,
Пробились из-под земли
Шиур, Бейр и Берва.

По этой причине во времена Конна не бывало ни сражений ни битв с ночи понедельника на вторник, до самого дня его смерти в Друйм Туйлеме. Ибо именно в эту ночь он был рожден. Как сказал Шенхан:

В ночь понедельника родился король,
Герой Миде сын Федельмида,
В утро вторника он
Принял смерть в Друйм Туйрлеме.

Конн владел Ирландией двадцать лет. Об этом есть такие стихи:

Четыре срока по пять лет
Властвовал грозный Конн
Пал повелитель Миде
От руки сына Рохрайде.

Конн созвал на совет воинов и вождей, правителей и предводителей во главе с Коналлом Ферта, наставником и воспитателем своим с которым он совещался о каждом важном деле. Вот и теперь он спросил совета у Коналла. И ответил ему Коналл и сказал так: «Я сделал бы то, что должно. Ты, король трех побед, снова сумеешь собрать все земли Ирландии, если пойдешь путем подвигов.»
«Боюсь я,»-- молвил Конн, «что враги ворвутся в Темру и воинство Коннахта будет разгромлено ими. Еще страшусь я смерти, поражения или изгнания. Я хотел бы сдаться и отступить, ибо нет способа избежать гибели.»
«Соберись с силами, о король,»-- молвил Коналл, «не поддавайся гневу, не уступай страху, слушай вопрошающих, будь смел на войне, и доблестен в битве. Ты отстоишь Темру и защитишь ее от врагов, ибо стойки потомки Туатала, сильны сыны Федельмида, крепки руки Конна Сто Битв. Я же возьму воинов Коннахта и во всем буду помогать тебе. Всякий старейшина в моем войске станет тебе советником, всякий молодой воин – верным сыном, а ровесники твои будут тебе добрыми друзьями. Все они, и старые и молодые, готовы оберегать и оборонять тебя. (…) будь уверен, что Ирландия не достанется Эогану и его чужеземцам, ибо им не выстоять в битве против тебя. О Конн, не избегай битвы, под ногами у нас земля, а над нами свод холодных небес и вот тебе мое слово: если земля не перевернется под нами , а небо не падет нам на головы, то оборона твоя не дрогнет.»
«Не говори так, о Коналл,»-- ответил Конн, «твой совет не поможет нам в беде, а доводы твои годятся разве что для дураков и глупцов. Мне же сдается, что не будет победы королю, ибо войско наше невелико и , выбрав битву, мы приведем его к воротам смерти. Нужно отправить посольство к Эогану и предложить ему выгодный мир.»
«Каковы будут условия мира?»-- спросил Коналл.
«Три пятины Ирландии останутся при Эогане без спора и распри, кроме того, я передам ему четвертую пятину, то есть Улад. Я поклянусь солнцем и луной, морем и землей, что не стану вредить ему или враждовать с ним.Себе же я оставлю край Тетбы, Темру и Пятину Коннахта.»
«Велик твой дар.»-- сказал Коналл.
«Я готов отдать и больше.»-- отвечал Конн « слишком мало у нас вождей и воинов, чтобы противостоять Эогану.»
«Кто пойдет на переговоры с Эоганом?»-- спросили все.
«Эохайл Белое Колено и Фиаха Белорукий, два сына Кримтанна Желтоволосого, короля Айгле и Увалла.»
«Лучше было бы послать мастеров и поэтов.»-- возразили советники Конна.
«Не пошлю я филидов,» – молвил король, «чтобы не сказали чужеземцы и ирландцы, что не короли, а поэты поделили землю для нас.»
Итак, товарищи Конна явились к Мугу Нуадат, вошли в шатер великого правителя и рассказали ему об условиях Конна.»
«Мы не примем таких условий.»-- молвил в ответ Фланн сын Фиахры. За ним слово взял верховный король и сказал так: «Скачки без скакунов, пир без пива, веселье без песен, правитель без подданных, владетель без владений, --вот каков буду я, если стану править Ирландией без серединной пятины с племенами Темры. Не прерву я пути и не остановлю войны, ибо навлеку позор на весь свой род, если обращусь вспять , приняв дары Конна.»
«Конн велел нам передать тебе,»-- сказали послы, «не выбирай войну вместо мира, не бросайся бездумно в безумный бой, довольствуйся долей добра.»
«Как ваши имена, о воины?»-- спросил Эоган.
«Эохайд Белое Колено и Фиахайд Белорукий, мы-- принцы Айгле и Увалла, товарищи Конна.»
«Хотите ли вы, о воины, поклониться мне и перейти ко мне на службу?»
«Не бывать этому,»-- отвечали они, «не предадим мы правителя, который радеет об Ирландии, защищает и оберегает ее, как верный сын. Он справедлив и добр, а мы несем его слово и говорим от его имени. Конн не отдаст тебе власти над Ирландией, поэтому тебе лучше договориться с ним, а не воевать.»
Такой ответ разгневал Эогана. «Схватите послов,»-- приказал он своим людям, «отведите их на вершину холма и предайте смерти.»
Так и было сделано и оттого Риага Майги Лена.
Когда услышал Конн о казни своих товарищей, то помрачнел , как небо перед грозой и заплакал и застонал от горя, словно женщина или нежная девушка.»
«Вступим в бой, о король,»-- молвил Коналл, «решим старую распрю оружием.»
«Да будет так,»-- отвечал Конн Сто Битв, «скажу только, что если бы Муг Нуадат отпустил двух моих друзей, я был бы готов покинуть Ирландию и не провел бы в ней ни дня, пока был жив Эоган. И еще скажу, что теперь, если даже отдаст он мне весь остров со всеми податными селениями, я не приму от него такого дара, пока не отомщу сполна за убитых друзей.»

Горе, достойный Эохайд,
Напрасно ты пролил кровь (?)
Не в битве и не в походе
Принял смерть сын Кримтанна.

И ты, милый Фиахайд
Из зеленого края Айдне
Лежишь, истекая кровью
От горя горит мое сердце.

Ясные лица, дивные волосы
Свет для друзей, погибель врагам,
Отважны вы были в бою,
Нежны в беседе с девушкой.

Клянусь небом и крепкой землею
Луною, ветром и солнцем
Что не отступлю назад
Пока не одолею недругов.

Вставай, о Коналл Круаханский,
Бери свой широкий щит
Поспешим на равнину Маг Лена
За горе отплатим Эогану.

Вслед за тем Конн стал снаряжаться к сражению. Сначала надел он нарядную нательную рубашку, навощеную (?), прочную, украшенную тремя золотыми пуговицами. Поверх рубашки накинул он тонкую тунику из дивного шелка заветной земли Тир Тарнгайре. Затем облачился он в боевую броню и надел на голову железный шлем. Поножи (cos-eided) из блестящей бронзы защищали ноги Конна, а на руках у него были надежные наручи из неведомого мне металла, знаю только что он добыл их в сиде. Были они белее снега и завораживали взгляд, а тот, кто носил их, не знал неудачи в бою и никогда не промахивался, метая копье во врага. Шею Конна украшала золотая гривна искуссной работы, удобная и легкая, а чело-- королевский венец с индийскими изумрудами, сиявшими и днем и ночью. С левого бока привесил он могучий меч, взял в левую руку широкий щит, а в правую два крепких копья украшенных червонным золотом. И спросил Конн своих людей: «Готовы ли к бою воины, верны ли вожди?»
«Мы с тобой, о наш король.»-- отвечали все.
Конн повел войско к гряде Друйм Дайм, что зовется в наши дни Друйм Скуада над равниной Маг Лена. Здесь воины Конна сложили копья и стали держать совет.
--Где ты, Финн сын Кумалла?-- спросил Конн.
--Я здесь.-- отозвался Финн.
--Возьми с собой две тысячи бойцов и веди их на защиту Темры. Если я останусь жив, то хорошо награжу тебя за службу, если же я погибну в битве, то у тебя останутся заложники со всей Ирландии-- они пригодятся тебе в делах мира и войны.
И Финн отправился в Темру, хотя подозревал он, что Конн ему не доверяет.
Грозный Голл сын могучего Морны спросил вождей:
–Хотите ли вы, о вожди, ночью напасть на недругов?
--Так и есть, – отвечал Конн, –ибо наше войско меньше, чем полчища Эогана.
--Вот вам мое слово,-- молвил на это сын Морны, --с того дня, как взял я в руки боевое оружие, не шел я в ночной бой, если была на то моя воля. Глаза плохо видят в темноте. По мне так лучше будет биться при солнечном свете, тогда я возьму на себя лучших поединщиков вражьего войска.
--Лучший поединщик у врагов это сам Эоган.-- сказали все.
--Так оставьте его мне.
--Кто из вас, о вожди,-- спросил Конн, –отразит от меня Фраэха испанского принца с двумя тысячами его дружинников?
--Я буду отражать их,-- отозвался одноглазый Эохайд, сын короля Фир Фортренн.
--Кто из вас отразит от меня семерых сыновей Шигира и их войско?
--Мы отразим их, – ответили три сына Коналла Круаханского.
--Кто из вас отразит шесть сыновей Догайра и их войско?
--Мы отразим их, – ответили два сына Федельмида, Эохайд Финн и Фиахайд Буйде.
--Кто из вас отразит десять сотен воинов Азии, союзников Эогана, поклявшихся победить или умереть?
--Мы отразим их, – ответили тридцать сыновей могучего Морны, – если наш брат будет биться с самим Мугом Нуадат, то мы готовы сражаться с любым отрядом из его воинства.
--Кто из вас отразит три сотни героев Лохланна, союзников Эогана, – стеной стоят они за своих вождей?
--Мы отразим их, – ответили стражи Темры.
Кто из вас отразит Тресмаэла сына Долайра, Лагена из Башни Бреогана и Айлилля из Башни Немрода?
--Мы отразим их, – сказали три храбрых героя из рода Федельмида Рехтмара: Брег, Сорад и Мог Корв.
--Кто из вас отразит Нуаду Дерга, сына Дайрине, воспитателя Эогана?
–Я буду биться с ним, – сказал Росс сын Имхада, короля Улада.
--Кто отразит Финтанна сына Фиахры, деда Муга Нуадат, отца его матери?
--Я буду биться с ним,-- сказал Асал сын Конна-фения, вождь королевской дружины.
--Каков будет ваш совет, о вожди, и какой совет подаст Коналл?
--Все решено, о король, – отвечали все, – ты не будешь биться в поединке, вместо тебя станут сражаться дружины.

Обратимся теперь к Мугу Нуадат. Также и он созвал к себе всех верных вождей и знатных людей и стал совещаться с ними.
--Помните ли вы, – спросил Муг Нуадат, – о временах наших предков, когда два сына Миля Эбер и Эремон должны были враждовать друг с другом? Ни один дар, ни один договор не подойдет нам. Владей мы половиной или третью от всего острова – это не прекратит войны и вражды. Лучше дадим открытый бой нашим недругам. Не остановят нас советы изменника-Макниада и коварного Конайре, ведь эти двое служат Конну, ему поклялись они в верности, ему выдали они заложников. Потому привел я из Испании чужеземцев, что они не оставят мня и не предадут, как сделали это Конайре и Макниад, ради улыбки Садв и ласк Сарайде. Я должен был призвать к себе еще больше чужеземных воинов, чтобы они оберегали и обороняли Ирланлию, находясь на службе у Мувана и у Половины Муга-- иначе Конн обложит нас данью и тяжким налогом. Я не допущу, чтобы мой род выплачивал дань и прислуживал Конну, мы должны завладеть всем островом, того требует наша честь. Бейтесь храбро за ваших вождей и за ваших свободных родичей.»
И ответили ему дружинники, и сказали так: «О король, скорее мы умрем и ляжем в землю, чем изменим тебе и твоей войне.»
Поистине все они любили короля, как братья, стояли за него все как один и дрожали под ним, как молодая свинья дрожит под могучим вепрем.
И это было неудивительно, ибо путеводным огнем, верной помощью, обороной героев был этот король для всей Половины Муга. Стойкой скалой, золотой колонной, сияющим самоцветом, широким щитом, ярким очагом был этот праведный правитель.

И вот, когда Эоган сидел в шатре своем, перед ним появились три крикливых вороны, три отвратительных оборотня, три злых ведьмы. Косматые брови старух срослись над переносьями, черные лица их были свирепы, глаза светились алым огнем. Огромные носы их с вывернутыми ноздрями выглядели , как птичьи клювы, громкие вопли ведьм вселяли в сердца ужас и смертельный страх. Три пары крепких костлявых рук с кривыми когтями, три пары тощих жилистых ног. Ужаснулись все люди при виде ведьм.
--Откуда пришли вы, о женщины? – спросили люди.
--Мы ведем великую силу.– ответствовали ведьмы.
--Расскажите нам, что у вас за сила? --попросил Эоган.
--Слушайте, слушайте: море выше гор, снег наз землею, пожары в полях, погибель племенам. Мы наводим море на горы, снег на землю, огни на равнины, погибель на племена и народы. Вот каково наше могущество.
«По моему мнению,»-- молвил Эоган «не дело это для добрых женщин. Назовите нам ваши имена.»
«Мы, Ат, Лан и Лена, три дочери Труага Трега, пришли предречь тебе смерть. Ты погибнешь в грядущей битве.»
«Пусть ваше пророчество обернется на вас самих и на Конна Сто Битв.»-- сказал Эоган, «вопли ваши на воздух, скверна на деревья, смерть на скалы и на волны моря недобрый ваш навет.»
«Нет,»-- сказали они, «ты не избегнешь погибели (…) и вот поем мы:

Внемли вести
Слушайте, люди:
Поднялся плач
Стоны скорби
Увы твоей рати
В первый день недели
Волна на земле
Грозный Мак Кон
Битвы не примет
Поле великое
Суд на равнине
Будет плач
Потоки слез
Погибель тому
Кто вести не внемлет.


Вслед за тем ведьмы отправились к сыну испанского короля, который стоял лагерем отдельно от Эонгана и запели ему:

(…)

Принц Мувана разбит,
Сломлена сила Муга,
Храбрый Фраэх падет
В схватке с сыном Уна
Весть о смерти жестокой.

«Прочь! Прочь!»-- воскликнул Фраэх,

«Вести неверные,
Слова неясные,
Доля недобрая
Песнь печальная.»

Три великих волшебницы оставили войско Эогана и пришли к Конну Сто Битв. И стали они ободрять Конна и сказали так:

«О великий король,
победа в твоих руках,
свет в твоих делах,
путь в твоих шагах
сила в твоем войске (…)

Два удела Ирландии, Половина Конна и Половина Муга должны достаться тебе.»

Лена сложила такую песнь:

Приходит утро, добрую весть
Несут тебе Лан и Лена,
Рад ты будешь услышать
О скорой смерти Эогана.

Вся Половина Конна
К северу от Тонн Рудрайге
А другой половиной обильной
Владеет Муг Нуадат.

Добудет в бою его голову
Сын могучего Морны
Приходит доброе время
Утро славной победы.

И едва занялась заря нового дня, едва погасли звезды на небесном своде, Конн тихо подвел свое войско к лагерю Фраэха, испанского принца, когда тот, с двумя тысячами своих бойцов еще пребывал в глубоком сне. С боевым кличем ринулись воины Конна на чужеземцев и принялись убивать их без пощады. Услышав крики людей и звон оружия, шум и грохот битвы, проснулся Фраэх и выбежал из шатра, и не было при нем никакого оружия кроме меча. Все же он принялся разить и рубить недругов и сто бойцов Конна пало под его ударами.
Но встретились ему Конн и Эохайд Одноглазый и направили на него свои копья и нанесли ему две тяжких раны каждая из которых была смертельной. Неравен был бой трех героев, ибо не было у испанского принца защиты, кроме рубашки расшитой золотом, в то время как его враги были одоспешены с ног до головы. И пал сын испанского короля в схватке с Конном и одноглазым Эохайдом.

Одолев испанцев, воины Конна издали победный клич и крики их разбудили Муга Нуадат и всех его людей, но, не успели они вооружиться и построиться в боевой порядок, как отряды Конна ударили по ним. Не дрогнули Эоган и его соратники и схватились с бойцами Конна в жестокой сече. Отчаяно и отважно бились они. Всех королей и вождей своих окружили они оградою из широких щитов, круглых, красивых, с медными умбонами. Стеной щитов закрылись они от мечей, копий и рогатин. И были они словно быстрое пламя влекомое свирепым мартовским ветром. Оградой из острых копий оградили они своего короля и правителя , отражая врагов, и взвились ввысь кривоклювые крикливые вороны, разнося вести о великой распре (…) когда засвистели в первой схватке острые дротики, пущеные руками героев. Взыграла ярость воинов в ратном труде, пробивали они прочные брони и убивали недругов и кровавые раны были широки словно окна. Под ударами доблестных бойцов разбивались блестящие шлемы, иссечены были тела и светлые лица. Потоки крови собрались в долинах и низинах, ямах и оврагах, и стали из них алые озера. Черные вороны слетали с небес, собираясь над телами убитых, радуясь обилию свежего мяса. В отчаянной сече пало людей без счета, немало воинов осталось лежать истекая кровью, немало голов слетело с широких плеч. В этот час сошлись с врагами семь сынов Шигира из дружины Эогана Тайдлеха, и проломили брешь в рядах недругов, и прорубили сквозь их строй широкую просеку. И повстречались им три сына Коналла Круаханского: Корк, Коннла и Кедгейн Круахна. Кедгейн, старший сын Коналла, выступил вперед и дал отпор сыновьям Шигира, убивая всякого, кто дерзал сразиться с ним. Удивились потомки Шигира ратной доблести Кедгейна. Вместе напали на него они и нанесли ему семь ран. Но в ответ Кедгейн нанес им семь ран и каждая из этих ран вела к воротам смерти. И подоспели к месту боя два других сына Коналла, и обрушили на врагов град тяжких ударов, изрубив в щепы их круглые щиты и разлучив с телами головы семерых героев.
Вслед за тем выступили из войска Муга Нуадат семь сыновей Догайра. Смело ворвались они в середину воинства Конна. Пять славных сыновей Федельмида: Фиаха Арайде, Бикис Каэх, Куррайне, Эохайд Финн и Фиаха Суйгде дали им отпор. Изранены и изрублены были семь сыновей Догайра в этой схватке.
Когда увидал Эоган Тайдлех, как гибнут его герои, падают поединщики, умирают отборные воины, то великий гнев охватил отважного короля. Забыв об опасности вступил он в битву и грянул гром его гнева, потрясающий полки. В битве был Эоган словно пламя пожара, словно стойкий лес, словно губительный яд и каждый взмах его меча приносил смерть. Погибель пришла бы храброму королю в середине сражения, если бы не шла за ним его дружина, верная и стойкая, ограда щитов, безумие боя, горе врагам, высокая отвага, ярость смертельной сечи. За собою оставляли они разбитые щиты и иссеченные тела, груды срубленных голов, обезображенных в битве, павших героев и ратников, поломанные ноги и распоротые животы, страшную смерть и разгром врагов.
Увидел Конн сколь великий урон наносит Муг Нуадат его верным вождям и стойким бойцам, и грозному Голлу сыну могучего Морны выйти навстречу Эогану, как было условлено. Сам же Конн Сто Битв не рещился вступить в схватку с Мугом Нуадат, который уже девять раз бросался на его войско, горя жаждой мести. Конн скрылся среди воинов клана Морны, Эоган же поклялся, что если найдет Конна, то не защитят его все герои Ирландии. Немало бойцов сразил он, разыскивая сына Федельмида.
А Голл сын Морны, услыхав королевский приказ, бросился навстречу Мугу Нуадат, повергая врагов, пылая ненавистью, горя отвагой. И вот, сошлись два смелых льва и что было сил ударили крепкими копьями в широкие щиты, пробив в них огромные бреши. И не было больше проку в щитах, расколовшихся под могучими ударами. Увидели это десять десятков дружинников Эогана, знатных воинов Азии, и пришли на выручку своему королю и повергли много воинов Конна и фениев Голла и полегли сами. Но воспрянул духом Муг Нуадат и стал подобен свирепому зверю, льву из далекой Африки, и никто не посмел преградить ему путь, кроме грозного Голла. С боевым кличем набросился на него Эоган. Поняли потомки Морны в какую беду попал их вождь и поспешили на помощь ему. Град ударов обрушили они на Эогана он же, отвечая на каждый удар, поразил множество фениев и, отогнав их, продолжил поединок с Голлом. Десять десятков воинов Лохланна из числа дружинников Эогана пробились к своему королю и стали наступать на недругов. Немало вождей и воинов Фианны сразили они.
Вслед за тем, в сечу вступили три смелых славных короля, три добрых товарища Муга Нуадат: Тресмаэл сын Долайра, Лайгенн из Башни Бреогана и Айлилль из Башни Нимрода.
И вышли навстречу им три бешеных бестии, то есть три верных соратника Конна Сто Битв: Брен, Сорад и Муг Корв. Сражаясь копьями, шестеро героев изрешетили друг друга, так что тела их стали подобны пчелиным сотам. И пали шесть поединщиков, истекая кровью.
За ними в схватку вступили два гордых грозных короля, два добрых родича Эогана: его дед, Фланн сын Фиахры и его воспитатель Нуада Дерг сын Дайрине. Ужасный урон нанесли они людям Конна и валили воинов, как лесорубы валят лес. И выступили навстречу им Асал сын Конна-Фения, вождь королевской дружины и Рос сын Имхада, принц Улада. В отчаянной сече сошлись герои и принялись разить и рубить, лихо и ловко, по рукам и по бокам, по телам и по головам, и пали один за другим, пораженные насмерть.
Кровь ударила в голову Эогана, и позабыл он о тяжких ранах своих, а ведь уже немало ран получил он в страшной сече. Но не мог он смириться с поражением. Для него легче было принять смерть, чем покинуть поле битвы. И воскликнул Эоган: «Выходите биться со мною в честном поединке? Клянусь, от сего дня и до конца света никто во всем мире не отомстит так, как я!»
Вновь взыграла гордость его и вскипела отчаянная ярость, и ринулся он на Голла и обвил его, как вьюн обвивает дерево, и подбил его, как сокол подбивает птицу. Тяжко застонал вождь Клана Морны и тогда тридцать его братьев, тридцать смелых фениев, пришли на помощь ему и каждый из братьев нанес Эогану тяжкую рану но не избежал и ответной раны от него. И снова Голл остался один перед Эоганом. Тогда стражи Темры, могучие воины, напали на Муга Нуадат и каждый из этих благородных бойцов ранил его, и получив ответную рану, отступил, а Эоган продолжил поединок с Голлом. Затем Эогана окружили дружинники Конна и ранили его и сами были изранены и, когда отступили они, Эоган снова принялся теснить сына Морны. Громко закричал Голл и Коналл Круаханский откликнулся на его зов и бросился в битву. И он ранил Эогана и сам получил в ответ пять тяжких ран и отступил назад. Полный год лечился он потом в Круахане и умер от увечий.
Только теперь Конн Сто Битв приблизился к Эогану, когда увидел он, какой урон потерпела его дружина, как отступают Голл и Коналл Круаханский и какие потери понесли Клан Морны , Клан Федельмида Рехтмара и прочие отряды его войска. Нешуточной была встреча двух великих королей, словно два высоких вала сошлись они, ожесточась сердцами. Легче сосчитать песчинки на морском берегу, листья в лесу или траву в поле, чем бойцов убитых Эоганом в этом сражении. Но вот, обступили его со всех сторон союзники и соратники Конна, полторы сотни королевских сыновей из Мувана (они были из земель Майрдине) и вонзили в него свои копья. Он же убил пять десятков из них. Тогда и сам Конн нанес могучий удар копьем и пробил тело Эогана от груди до плеча. Но не успел он вытащить копье из тела недруга, как сам получил встречный удар, -- Муг Нуадат поразил его в бок.
Так погиб Эоган, израненый врагами, и смерть его от копья Конна ни у кого не вызвала удивления, ибо к тому времени он получил уже пятьдесят смертельных ран и с ног до головы был избит и изрублен. Телохранители Конна вонзили свои копья в Эогана и подняли его на остриях. Так принял он смерть со славою, они же издали победный клич. И сказал Голл: «Опустите на землю этого доброго бойца, не был он трусом и умер смертью храбрых.»
После того, как погиб Эоган, пали еще два вождя из его войска, стоявших по обе стороны от него: Лайгелл Быстрый Удар и Фиаха Хромой. Уцелевшие чужеземцы и воины Мувана покинули поле боя и никто их не преследовал, ибо те бойцы Конна, что уцелели в бою, получили тяжелые раны и лишь девятеро из них еще держались на ногах.
После сраженя Конн встал лагерем на равнине Маг Лена и заночевал там, воздавая хвалу Эогану Тайдлеху. Все его воины хоронили павших друзей и родичей, невесел был их труд.
Люди знающие утверждают, что при Маг Лена из войска Половины Конна пало больше бойцов, чем из войска Половины Муга, хотя Половина Муга и потерепела поражение, а ее правитель погиб. Автор этой повести считает, что от руки одного Муга Нуадат пало больше бойцов, чем от оружия всех остальных его воинов вместе взятых.
Той ночью победители и горевали и радовались. Радовались они потому, что Конн сразил Эогана и вернул себе власть над всей Ирландией, горевали же от множества ран и увечий, от утраты родичей и друзей.
На следующее утро в лагерь Конна пришел Конайре сын Муга Лава и Конн сердечно его приветствовал и спросил его о том, где сейчас Макниад сын Лугайда.
«Он стоит к югу от Рос-на-Риг,»-- ответили Конайре, «и не примет он твоей стороны, пока не получит от тебя виру за Эогана Великого и знатных воинов Мувана, погибших в бою, а также, пока ты не выдашь за него свою дочь Садв.»
Затем Конайре попросил рассказать о битве и друид Фер Догайре поведал ему обо всем и сложил такие стихи:

Поклон тебе, гордый Конайре,
Всех людей привечаю я,
Тебе же я расскажу
О сражении при Маг Лена.

Славный свирепый вепрь
Конном убит на равнине,
Взор Муга померк,
Печальны поэты и воины.

Пал потомок Эбера,
Шел он путем гордыни
И потерпел поражение
От героев Круахана.

Пал отважный Эоган
И Фланн, воитель храбрый,
Пал могучий герой
Лайгенн из Башни Бреогана.

Говорю без упрека:
Погиб повелитель вещий,
Радуемся победе,
Прими теперь мой поклон.

Конн решил передать Конайре власть над всем Муваном.
«Погоди немного,»-- заметил на это Конайре, «отдай лучше все королевство Макниаду, иначе он восстанет против тебя. Мне же будет довольно быть вторым человеком после правителя.»
«Будь благословен,»-- похвалил его Конн, «за свое благородство ты примешь власть над всей Ирландией и Альбой вслед за мною.»
Это изречение Конна со временем сбылось
Затем они послали к Макниаду мудреца Эохайда и он предстал перед Макниадом и поведал ему о дарах Конна, то есть о вире за Муга Нуадат, королевской власти в Муване и о свадьбе с Садв. Там же поэт Эохайд сказал такие стихи:

О сын, заключи мир с Конном,
Велика королевская слава,
Не соперничай в битвенном споре
С тем, кто испытан в сражениях.

Ты получишь сто коней
С гривою густой,
Ты получишь в жены Садв
Что прекрасней любых сокровищ.

Ты получишь сто добрых коров
На пастбище привольном,
Сто лошадей со сбруей--
Славный выбор героя.

Получишь выкуп за Эогана,
Щит золотой с бронзовым краем,
Сто больших драгоценных чаш,
Не сражайся с правителем.

Получишь сто верных рабов
Для дома и очага
Сто мечей и сто копий--
Оружие превосходное.

Получишь в жены Садв
Дочь великого Конна
Не отвергай его даров,
Будь благоразумен, о сын.

Макниад в то время стоял в южном Муване, между горами Кайн и берегом океана. Он богато наградил мудреца Эохайда и пошел вслед за ним, вместе со всей знатью Клана Дайрине к равнине Маг Лена, чтобы встретиться с Конном. Там короли заключили мир. Сначала обе пятины Мувана передали Макниаду, но он не принял такого дара и честно поделил все земли с Конайре, так что в Муване стало два удела и два короля. Конайре и Макниад выдали Конну заложников. Потом оба правителя прибыли в Темру и там Садв дочь Конна была выдана замуж за Макниада, а все знатные люди Мувана получили богатые подарки. Вслед за тем все они , радуясь, разошлись по домам и власть над всей Ирландией перешла к Конну Сто Битв.

---

битва при Маг Лена ч.1

заготовка для перевода


Расскажем теперь о клане Дайрине, клане Дергтине, клане Лугайда сына Ита сына Брегана и о других знатных воинах Мувана. Не было между ними согласия после битвы при Кнухе, ибо сразу три короля стали править Муваном: Муг Нейд сын Дергтине, Конайре сын Муга Лава и Макниад сын Лугайда. Главным виновником войны и раздора между тремя семьями стал сын Муга Нейда, славный и смелый юноша по имени Эоган и по прозвищу Муг Нуадат.

Вот как Эоган получил свое прозвище. Однажды вождь вождей всего Мувана, воспитатель Эогана, Нуада Дерг сын Дайрине задумал построить королевскую крепость на равнине Маг Фемен. Нуада Дерг и его друид Дерг Дамса сами руководили работой, а юный Эоган сидел подле своего наставника.

У каждого угла крепости трудилось девятеро рабов, и вот, попался им поперек рва огромный камень, который нельзя было ни разбить ни откатить в сторону. Все работники собрались вокруг камня но, как ни силились они, как ни старались, – не сумели сдвинуть его с места.
На шум подошел Эоган и, когда увидел он, что никто не в силах сдвинуть камень, то сомкнул вокруг него свои белые руки и рванулся и выворотил камень из земли, а затем легко перекинул его на колено, с колена на плечо, а с плеча на земляной вал.
«Вот добрый работник (mugh)!»-- сказал своим людям Нуада.
« Пусть же он зовется впредь Муг Нуадат.» --молвил друид Дерг Дамса. Так Эоган Великий получил второе имя, то есть Муг Нуадат.

Все знатные воины Мувана признавали Эогана королевским наследником, пока не пришло время битвы при Кнухе. Тогда мать Эогана, Сида дочь Фланна сына Фиахры увидела дивное видение. Во сне ей привиделось семь белых красноухих коров. Из вымени каждой коровы изливались потоки молока, такие обильные, что в полях и лугах Ирландии текли молочные реки, а в долинах и низинах собрались глубокие озера. Вслед за тем появилось семь черных коров, грозных и грузных, страшных и свирепых. Они набросились на белое стадо и истребили его.
Проснувшись, Сида рассказала королю о своем видении. Страх охватил короля, а королева сказала ему такие стихи:

Видела я во сне
О любимый Муг Нейд
Семь прекрасных коров
Посередине Ирландии.

Были они белее
Снега на горных вершинах
Глаза их ярко сверкали
Из железа были рога.

Мычание каждой коровы
Звучало как музыка арф,
Свежим молоком
Наполнилась вся Ирландия.

Затем семь черных коров
Явилось вослед за белыми
Страшные эти коровы
Истребили белое стадо.

От грозного их мычания
И мертвый вернулся бы к жизни.
Глаза их сверкали огнем
Рога были из железа.

Вот что во сне я увидела
О любимый Муг Нейд,
Зло это или добро
Таков , о люди, мой сон.

После того, как отзвучала песня, позвали королевского друида Дерга Дамса, чтобы он истолковал дивный сон королевы. Когда пришел друид, ему рассказали во всех подробностях о видении Сиды.
«Придет семь светлых счастливых лет,»-- молвил Дерг, «богат будет урожай, вдоволь будет всевозможных плодов, так что не останется во всей стране ни одного бедного человека. А затем настанет семь лет несчастных ненастных и неурожайных, семь лет бедности, болезней и бедствий, так что отец не будет делиться с сыном, мать с дочерью, а товарищ с товарищем своим. Ни одного богатого человека не останется тогда во всей Ирландии.

Получив такое недоброе пророчество, Муг Нейд созвал отовсюду своих славных советников и решено было по прошествии урожайных лет предсказанных друидом, построить прочные погреба и надежные амбары и наполнить их запасами зерна. Семь лет Муг Нейд собирал королевский налог, причем только зерном и прочими съестными припасами. А затем наступили голодные годы, один хуже другого. Великий голод поразил все земли Ирландии и опустели жилища, и оскудели поля. Тогда все знатные люди обеих пятин Мувана, то есть клан Дайрине, клан Дергтине и клан Дегада собрались на совет. Премного жаловались они Мугу Нейду на жестокий голод. Лишь два короля не явились на совет: Конайре сын Муга Лава и Макниад сын Лугайда. Муг Нейд приказал всем вождям Мувана отступиться от двух этих правителей и вожди Мувана отступились от них, поскольку всем им грозила гибель от голода. Они воздавали хвалу Мугу Нейду и готовы были согласиться на любые его условия, только чтобы он избавил их от беды. И они пошли на мировую друг с другом и прекратили распри.
«О Муг Нейд,»-- сказали они, «назови нам любые условия и мы их выполним, только спаси нас от голода.»
«Условия мои таковы,»-- отвечал Муг Нейд, «Конайре сын Муга Лава и Макниад сын Лугайда должны отправиться в изгнание и покинуть Муван, а королевскую власть пусть примет мой сын Эоган Великий.»
«Мы выполним все, что ты требуешь.»-- отвечали знатные люди.
И вот в скором времени Конайре и Макниад покинули Муван и пришли в Темру, к Конну Сто Битв. А вожди Мувана избрали себе верховным правителем Муга Нуадат, сделав это против его воли, ибо еще был жив его отец, Муг Нейд. Но Муг Нейд благословил нового правителя и все воинство Мувана воздало ему троекратную хвалу. С того времени все подчинялись только клану Дейргтине. Друид Дерг Дамса также воздал хвалу Эогану и новой крепости, которую знатные люди Мувана построили для него. Он сложил такие стихи:

Велик Эоган, велика его крепость,
Не меньше чем у Конна Сто Битв.
Два прославленных короля
Меж собой поделили Ирландию.

Дочь Фланна жена Муга Нейда
Виденье увидела вещее
Семь белых победных коров
Паслись посреди Мувана.

Вещее видение
Ей открылось во сне
Молоко семи белых коров
Питало всю Ирланди.

Явились другие коровы
Черные, тощие, страшные,
Напали на белое стадо
И вмиг его истребили.

Истолковал друид
Вещий сон королевы:
Настанет семь счастливых лет
А за ними семь бедных.

Пришли голодные годы
Но было добро у Эогана
Он поделился запасами
И накормил всю Ирландию.

Обратимся теперь к Конайре сыну Муга Лава и Макниаду сыну Лугайда и расскажем о том, как они со всей своей свитой и дружиной пришли в Темру к Конну Сто Битв. Их самих и их спутников Конн поселил в Бреге и Миде. В то же самое время из Улада был изгнан Имхад Кровавый Меч сын Бриона сына Финнхада. Также и он пришел в Темру и Конн оказал ему добрый дружеский прием и поселил его со всеми его людьми среди племен Тетбы.
Для изгнанников построили три просторных добротных дома и верховный король заключил с ними союз против Муга Нуадат.

У Конна было три незамужних дочери, Майн, Садв и Сарайд, и вышло так, что три короля-изгнанника полюбили их. Конайре не сводил глаз с синеокой Сарайд, Макниад был влюблен в Садв, а Имхад мечтал о Майн. Три короля-изгнанника посватались к дочерям Конна. Садв сказала Макниаду, что не выйдет за него не по любви, ни по воле отца, а прочие дочери полюбили королей и ждали лишь отцовского разрешения на свадьбу. Когда эти разговоры дошли до самого Конна Сто Битв, он выдал Сарайд за Конайре, Майн за Имхада, а Садв выйти за Макниада так и не уговорили. Муг Нуадат узнал о том, каким почетом окружил Конн своих гостей и поклялся ни в чем не подчиняться верховному правителю, пока изгнанные из Мувана короли не будут также изгнаны из Темры, ибо Конн Сто Битв завел дружбу с его врагами. Конн, услышав о такой клятве, выслал к Мугу Нуадат вестников и приказал им доставить короля Мувана в Темру, а если он не подчиниться, объявить ему войну. И Муг Нуадат передал вестникам, что выбирает войну. Вскоре он созвал к себе всю знать обеих пятин Мувана, со всем великим войском, чтобы сразиться с Конном. Конн же отправил гонцов в Круахан к своему воспитателю, королю Коналлу Круаханскому сыну Энгуса Ферта. Также он отправил других гонцов к Голлу сыну Морны и его фениям, а еще к Кримтанну Желтоволосому и знатным людям Лагена. Что же до уладов, они не пришли на помощь Конну, поскольку были злы на него за то, что он дал убежище Имхаду Кровавому Мечу. И вот, Конн со своим воинством двинулся к древней равнине Маг Лена, чтобы выбить Муга Нуадат из Мувана , а воины Мувана собрались против него на равнине Маг Турсгайр. И, когда они получили вести друг о друге, Асал сын Конна-фения, предводитель королевской дружины, поднял свой отряд и повел его на муванцев. И вскоре они сошлись и схватились с дружинниками Муга Нуадат и с отроками равнины Маг Турсгайр, которых вел Дегад Димсах. Бой этот произошел на поле Круймн Маг, что в землях Фин Кеалл.

Маг Лена почему так называется? Нетрудно сказать. Лена сын Месройда вырастил кабана Мак Дато. Он нашел его поросенком, к востоку от края Бладма. Через семь лет вырос свин со слоем сала в девять пальцев толщины. Улады и люди Анегмахта собрались на пир у Мак Дато. Мать Месройды, то есть жена Мак Дато попросила этого кабана, чтобы поддержать честь гостеприимства, ведь на пир собрались первые люди Ирландии. Она обещала взамен пятьдесят боровов, но Месройда не хотел отдавать кабана. Шестьдесят молочных коров кормили его, шестьдесят быков понадобилось бы для того, чтобы сдвинуть его с места, а в его брюхе уместилось бы двадцать семь человек.

У Мак Дато было два сына: Месройда и Месгедра. Кабан рос у Месройды. Незадолго до пира Лена сын Месройды пошел пасти кабана. Забрался он в какую то яму и уснул в ней. Кабан же взгромоздился сверху, так что Лена не смог вылезти из ямы и умер. Перед смертью он всадил меч в брюхо кабана и убил его. Потом пришел Фолскайде, свинопас Мак Дато и отволок кабана на пир. А Лену там и похоронили. Вот отчего равнина Маг Лена.

Итак, две дружины сошлись в жестоком бою и , наконец, воины Конна одолели бойцов Муга Нуадат, а их вождь Дегад Димсах погиб. Радуясь победе, Асал привел людей назад, к своему королю и Конн воздал ему хвалу за боевой подвиг. Асал сын Конна-фения сложил такие стихи:

Увы отважному воинству,
Сражен был Дегад Димсах
Полегли на поле брани
Тридцать бойцов колесничных.

Ранили нас и мы ранили
И рубились отчаяно
Одолели дружинники Конна
Отроков из Маг Туалайнг.

Мы бились словно быки
Против славного недруга
И по равнине Крунн Маг
Прошли мы путем победы.

Вслед за тем Конн построил войско для боя с людьми Мувана и перешел на равнину Маг Шиул, что в краю северных Эйле. Теперь эта равнина зовется Маг Туалайнг. Оттуда он отправил вестников, вызывая на битву воинов Мувана к утру следующего дня. А Муг Нуадат обрадовался вызову Конна и собрался сам вести отряды в сражение. Но Муг Нейд не пустил его впереди себя и сам повел героев навстречу Конну. Друид Дерг Дамса предсказывал злую судьбу:

Злое утро,
Утро разгрома
Тяжелый разгром.

Но Муг Нейд не внял недоброму пророчеству, ибо он жаждал жестокого сражения. И сошлись войска на равнине Маг Шиул и грянула грозная битва, и ринулись друг на друга ратоборцы и принялись разить и рубить, наносить кровавые раны. Немало широких щитов было иссечено в отчаянной схватке. Грозный Голл сын Морны сошелся в поединке с Мугом Ниадом сыном Дерга. Яростно бились они, так что растрескались их крепкие щиты и выщербились острые мечи. Но, наконец, Муг Нейд пал под ударами сына Морны, а воины Конна одержали победу.
После гибели Муга Нейда Муг Нуадат собрал уцелевших в бою вокруг себя. Доблестный дух и суровое сердце его не устрашились смерти отца и воспрянул он к битве и закрыл щитом отступающих товарищей. Коналл Круаханский, воспитатель Конна увидел его и ринулся вперед и пробился к Эогану сквозь ряды недругов. Фланн сын Фиахры, король Западного Мувана, направил на Коналла копье и нанес ему тяжкую рану. Так Коналл остался лежать, истекая кровью, а Муг Нуадат отступил назад.
В это время Конайре сын Муга Лава и Макниад сын Лугайда шли дорогой победы. Они напали на Эогана и ранили его и, доблестно сражаясь, прогнали его людей с поля битвы. Эоган отступал до самого берега Глас Финнтра, что на равнине Фемен. Оттуда он отправил к Конну друида Дерга Дамса, чтобы тот попробовал договориться о перемирии с верховным королем.

Друид пришел в лагерь Конна, попросил дозволения достойно похоронить Муга Нейда и сразу же получил его. Дерг Дамса забрал тело Муга Нейда, печалясь о смерти героя. С того времени равнина на которой шел бой стала зваться Маг Туалайнг, в честь победы Конна наз знатью Мувана. Дерг Дамса вырыл могилу для Муга Нейда и похоронил его с оружием и нарядом, в доспехах и в шлеме. Вслед за тем мудрец из Мувана заключил с Конном перемирие на три дня и три ночи, вернулся к своему королю и рассказал ему обо всем.
Эоган собрал своих бойцов и перешел с ними в долину Гленн Лара, что в краю Луахайр Дегад. Конн поспешил к долине Гленн Лара со всем войском. Он занял земли Конайре сына Муга Лава и совершенно их разорил от дороги Шлиге Дала до острова Ойлен Эйле, от острова Ойлен Эйле до острова Ойлен Бриг и от Габрана до леса Кнамхойл. Он разорил также земли Макниада сына Лугайда от Кнамхойла до Луахайре, от гор Шлиав Эйвлинне до гор Шлиав Кайн и от Шлиав Кайн на юг, до берега моря. Люди Конна взяли богатую добычу, захватили большие стада. Коналл Круаханский и потомки Морны принялись жечь земли Восточного Мувана, от Луахайр до Дронга и дальше на юг, до озера Лох Лейн. Все разорив и разграбив, они возвратились в стан воинов Конна.
Конн спросил у людей знающих, то есть у Конайре и Макниада, где может скрываться Эоган. Они же отвечали, что он стоит в Борд Лайде, что в краю Ковар-на-Шелга. С одной стороны от него холм Мангартах Монгруад и озеро Лох Лейн, а с другой горы Шлиав Круада и море. Никто в воинстве Конна не знал дороги туда, кроме Макниада и Конайре.

Расскажем теперь о Муге Нуадат. Когда увидел он, что его окружают отряды Конна, то созвал к себе всех своих спутников, знатных воинов и повел их в долину Дув Гленн. «Нет милости к муванцам у Конайре и Макниада.»-- сказал своим людям Эоган и сложил такую песню:

Обратите спины
К долине Дув Гленн
Воины Конна
Идут нам вослед
К долине Гленн Лара.
Трудное время
Для рода Эбера
Не выстоять нам
Обступили отовсюду
Собрались, сомкнулись.

Что же до Конна, он решил не выходить на бой с Эоганом и занял холм Монгартах. И с этого холма он увидел, как толпами идут из долины Гленн Лара воины Мувана, покидая Эогана, ибо Эоган посоветовал им перейти к Конайре и Макниаду и не сражаться в безнадежной битве. Так все они поклялись в верности Конну и Конн пообещал поделить обе пятины Мувана между сыном Муга Лава и сыном Лугайда. Тогда все войско развернулось и пошло на юг, к холму Карн Буйде, что в землях Эрниев. Оттуда знатные вожди Мувана разошлись в разные стороны, по своим владениям и только Конн с отборным отрядом остался стоять неподалеку от холма. И, когда Муг Нуадат услышал о том, как мало бойцов у Конна Сто Битв, он поднял оставшихся при нем дружинников и приказал им напасть на лагерь верховного короля, пока у него немного людей. Воспрянули к бою воины клана Дергтине и устремились на королевский лагерь. Но, когда подходили они к холму Карн Буйде, фении, защитники Конна, заметили их и стали кричать друг другу. Премного удивился Конн, услышав их крики. Фении клана Морны и дружинники короля поднялись по тревоге, приготовились к сражению, построились в боевой порядок и пошли на Эогана и началась жестокая сеча. Долго продолжалась она и немало героев пало с обеих сторон. Но понял Эоган, что нет больше смысла продолжать битву, ибо силы были слишком неравны, так что на каждого его бойца приходился целый отряд врагов. Многие товарищи Эогана уже погибли, но он не думал бежать и, решив мстить до конца, бросился на воинов Конна. Он желал пробиться к королю и нанести ему хотя бы один удар, пусть даже ценою собственной жизни. Словно тяжелый корабль сорвавшийся с якорей врезался он в войско Конна и не исчислить ни мудрецам ни книжникам недругов, павших в том бою от руки Эогана. Но вот ему навстречу вышел грозный Голл сын Морны и сощлись и схватились два доблестных героя и нельзя было унять их ненависть. Словно звезды ясной морозной ночью засверкали их глаза, а дыхание поединщиков стало жарким словно огонь в горниле. И тяжко изранили друг друга ратоборцы в беспощадном бою.
В великой беде был тогда Эоган, ибо вся Половина Конна и бОльшая часть Половины Муга во главе Конайре и Макниада стояла против него, но в еще бОльшую беду попал он, когда сошелся в поединке с Голлом. Ведь у Эогана оставалась лишь горсть верных людей и почти все они были ранены и измучены долгим сражением. В великий гнев пришел Эоган, но не было ему никакой помощи, кроме благородства крови, смелости сердца, величия духа и стойкости на поле брани. Трудно поверить, но пять сотен человек пало от его руки у скалы Клох Баррайх.

В этих краях у Эогана была возлюбленная, могущественная волшебница Этайн с острова Иниш Греграйге. Когда открылось ей что гибель грозит Эогану, она пришла ему на помощь и спасла его от недругов. Силою чар она придала скале Клох Баррайх облик человека и навела морок на Голла и других воинов клана Морны. Сида придала валунам и стоячим камням вид людей по всей дороге Федельмида Рехтмара, чтобы защитить Эогана от окруживших его врагов. С того времени это место и зовется Клох Барайх. Этайн привела в залив Кенн Мара девять больших кораблей и Эоган с остатками дружины пробился к кораблям и отплыл от берега, а Конн не сумел остановить его. Той же ночью, против воли Этайн, Эоган с небольшим отрядом бойцов, тех, кто еще не был ранен в предыдущих битвах, сделал набег на лагерь Конна и Эоган Кровавый Меч, сын короля лагенов, пал от его руки с пятью десятками своих людей. Войско Конна бросилось в погоню за Эоганом. Впереди всех ехала Шива Корр Луйвнех, женщина-воин из дружины Голла. Она сражалась на колеснице и, преследуя отряд Эогана, ранила многих его бойцов. Но Эоган подстерег ее у реки и убил метким броском копья. Затем он взял ясеневый прут, что был в руке ведьмы и воткнул его в землю по другую сторону брода. Из прута выросло дерево, оттого Ат Уйншенн.
Воины Конна продолжали погоню и Эоган снова напал на них и убил Куйренна Светлоголового, сына короля Коннахта, да полторы сотни его людей. Оттого Ком Койринн.
В третий раз Эоган напал на воинов Конна у Тресс Кайлл и сразил там многих, оттого Тресс Кайлл. Между тем кони Шивы понесли колесницу убитой ведьмы от брода Ат Уйншенн на реке Шивинн к броду Ат-этир-Да-Лох. Там дышло колесницы сломалось и колесница разбилась, оттого дорога Белах-Шен-Куйнге на реке Гарв Авайнн между двух озер. Воины Конна и фении из рода Морны рубили стоячие камни, что попадались им на пути, переломав или затупив о них свое оружие. И сказал им Конн: «Уймитесь, о воины, вокруг одни лишь камни, Эоган ушел от нас.» И вот, когда люди короля остановились, ожидая нападения, они увидели, как уходят от них в открытое море корабли Эогана.
В ту ночь Конн, Конайре и Макниад возвратились к холму Карн Буйде. Конн передал обе пятины Мувана Конайре и Макниаду, а сам отправился в Темру и девять лет, пока Эоган был в Испании, Ирландия не знала войн и раздоров.
Тут надо рассказать о людях Мувана. Они часто устраивали пиры на холме Карн Буйде и раставили дозоры против Эогана от брода Ат Калв на западе до берега Траг Шен Лоха на востоке и от крепости Дун-на-Барк на севере до берега Траг Ревар на юге.
Вернемся теперь к Мугу Нуадат. После всех бед и опасностей он, избежав гибели и плена, приплыл на остров Иниш Греграйге и провел ночь с Этайн. Он встретил хороший прием и Этайн вылечила его от ран. Девять ночей провели изгнанники на Иниш Греграйге, пока не прошла их усталость и не отступило отчаяние. И тогда решил Эоган покинуть остров.
«Ты выбрал опасный путь,»-- сказала ему сида, «если бы ты провел в моих владениях еще одну ночь то через год возвратился бы из изгнания, теперь же ты проведешь много лет в Испании, прежде чем вернешься назад. Но я позабочусь о тебе и в должный час приведу тебя домой живым и здоровым.»

Друид Дерг Дамса сложил такие стихи:

О светловолосая Этайн,
Пора нам отправиться в море
Уйдем мы в начале августа
Со свежим попутным ветром.

Никто из нас бы не спасся
От грозных воинов Конна
Из сечи у камня Клох Баррайх
Если бы не твои корабли.

Нам предстоит долгий путь
Поплывем мы в Испанию славную
И не увидим Ирландии
Пока не пройдет девять лет.

Тогда мы вернемся назад
Не плачь, благородная женщина,
Пожелай нам доброй дороги
И удачи в пути, о Этайн.

Что же до Муга Нуадат, то он приказал выходить в море и пустился в плавание. Девять дней изгнанники провели в пути, пока не достигли тихой гавани у берегов Испании. Королем страны был в то время Эйвер Великий сын Мидны и была у него прекрасная дочь, девушка на выданье по имени Бера. Историки считают ее одной из самых красивых женщин того времени.
Великим почетом окружил свою дочь король Испании, сто пятьдесят служанок и подруг было в ее свите. Даже подошвы ее сандалий были из золота. Селение в котором жила она светилось и сияло от прекрасных пестрых нарядов ее подруг. Но король премного печалился о том, что его дочь не выходит замуж. И вот, он позвал к себе друида по имени Да Дрона и попросил его узнать какой муж будет у Беры.
«Это мне ведомо,»-- ответствовал друид, «ее будущий муж сам ведет род от испанцев. Этой ночью он прибудет в нашу землю, а твоя дочь пойдет на реку Эйвир и поймает там странную рыбу пурпурную от головы до хвоста. Из ее драгоценной чешуи Бера сошьет прекрасный плащ:

Мой поклон тому,
Кто явится этим вечером
Род равнины Маг Файль
Сегодня вернется в Испанию.

От берега моря до реки
(…)
Сделают пурпурный плащ
Из лосося Маг Ровайн.

Наденет он этот плащ
Вместо обычных одежд
Станет блестеть чешуей,
Назовут его Эоган Тайдлех.

Он носит пять славных имен:
Эоган Мор, Муг Нуадат
Эоган Фитехда (лучший)
Тайдлех и Эоган Фиал.

Этот прекрасный король
Найдет невесту в Испании
Доблестен будет муж,
Что явится этим вечером.

Итак, Бера пошла той ночью к реке Эйвир и поймала там дивного лосося, как предсказывал друид. Ожидая Эогана, она сбросила с себя свой наряд (?) и сделала из золотой чешуи сверкающий плащ.
В то же самое время Эоган вышел на берег Тра Эйвир и тогда и море и земля приветствовали его. Друид Да Дрона услышал шум волн и сказал:

Слышу я шум
Волны бьются о берег
Знаменует зов
Приход короля.

Пришел король
Через светлое море
Вернется со славой
Обратно в Ирландию

Это Эоган
Победная весть
Он явился
Из хладной Ирландии

Прими почет
Над быстрым потоком
Ты станешь женою
Для Муга Нуадат

Дальний берег
Холодного Эйвира
Внемлю волнам
Слышу я шум.

И друид вышел к Эогану и сердечно его приветствовал, и проводил к королю Испании. Король же оказал ему радушный прием и предоставил изгнаннкам удобные дома, гостевые и спальные. Три дня и три ночи ирландцы отдыхали, а потом король снова позвал их к себе и спросил их с чем они пришли. И Эоган рассказал ему о том, как был изгнан из Ирландии. Король с почетом принял его и расселил его людей в своей стране. Самого же Эогана он оставил при себе. Так они жили долгое время. Наконец, Эоган решил посвататься к королевской дочери и его дружинники сказали ему, что не видели прежде женщины красивее чем Бера. И еще они сказали, что не будут так тосковать об Ирландии, если Бера станет женою Эогана.

И созвал к себе король Испани все свое воинство, и пришли к нему герои во главе с его сыном, Фраэхом Милесахом, и пришли все женщины и девушки вместе с благородной Берой. И, когда люди увидели вместе Эогана и Беру, то рассудили, что не было прежде на их памяти никого красивее Эогана и что не найти для него жены лучшей чем дочь Эйвера. Тогда король вызвал к себе друида Да Дрона и сказал ему: «Иди и спроси Эогана не желает ли он жениться на моей дочери.»
Друид пошел к Эогану и передал ему вопрос короля.
«Я отвечу тебе так,» – молвил Эоган, «нет чести в том, чтобы отказываться от свадьбы, но я бедный изгнанник и не знаю, достоин ли я королевской дочери. И, хотя я не взял с собой из Ирландии богатств и сокровищ, чтобы награждать мудрецов и ученых, Бера мила моему сердцу и я полагаюсь на нашу дружбу и надеюсь, что король Испании не откажет мне и выдаст свою дочь за меня.»
Да Дрона вернулся к королю и передал ему слова Эогана.
«Вот ответ достойного вождя!»-- воскликнул король, «скажи моей дочери, пусть сядет на собрании по правую руку от Эогана а затем проведет с ним ночь.»
Тогда Бера удалилась в свои покои и приказала служанкам принести ей плаш, который она сделала для Эогана. И потом она пошла к Эогану и набросила плащ ему на плечи поверх одежды, так что все собрание засияло и заблистало. С того времени Эоган получил прозвище Тайдлех. Эоган и Бера провели ночь вместе и добрые знамения выпали в день их свадьбы. Девять спокойных лет прожили они в Испании и Бера родила Эогану трех прекрасных детей, двух дочерей и сына. Сына назвали Айлилль, а дочерей Каймелл и Сготниав.

Бера дочь славного Эвера
Мать Айльлля Олома
И двух милых сестер:
Каймелл и Сготниав.

Еще говорят, что Айлилль родился не в Испании, а в Ирландии. В «Плаче Садв» сказано, что он был рожден в Эохйар Майге:

Там родились мои милые дети
Я сама и мой отец
Стоит во главе все людей
Мой родной Дун Эохайр.

Тоска и печаль охватили Эогана вдали от Ирландии и решил он покинуть Испанию. Слух об этом дошел до испанского короля и его советников. Эйвер сказал Эогану: «Отправляйся в Ирландию и возьми с собой испанское войско. Вырежьте кусок Ирландии, крепко обвяжите его ремнями и канатами и оттащите на кораблях к нашим берегам, иначе я не вынесу тоски о тебе и о Бере.» Такие слова не пришлись по душе Эогану. Эйвер понял это и сказал: «Если так, возьми с собою моего сына, Фраэха Милесаха и две тысячи испанских бойцов, всех кто мил тебе, – они быстро справятся с любым твоим недругом.» Эта речь обрадовала Эогана и ободрила всех его спутников-ирландцев.

---

Теперь же готовьте Фроэху все для купания:суп из свинины да мясо теленка отбитое топором и теслом, а потом отведите его в купальню (с)

---

Приключения Тадга сына Киана

Как-то раз Тадг сын Киана сына Айлилля Олома совершал королевский объезд Западного Мувана. Вместе с ним были его родные братья, Айрнеллах и Эоган. Дружина Тадга насчитывала три сотни воинов.
В то же самое время Катманн сын Табарна король дивной страны Фрейсен, что к юго-востоку от Испании, отправился в викингский поход. Он рыскал по окрестным морям, пока не добрался до берегов Ирландии. Неподалеку от Бейре чужеземцы увидели удобную гавань. Здесь они высадились и принялись грабить и разорять страну, а жители Мувана не смогли им помешать. Чужеземцы захватывали и людей и скот. Окружили они и дружину Тадга, однако сам Тадг, доблестно сражаясь, сумел пробиться сквозь их ряды, в то время как его жена, Ли Бан дочь Конхобара Абратруада была схвачена, равно как и два его родных брата, Айрнеллах и Эоган. Им досталась недобрая доля невольников, они оказались в плену у чужеземцев и отправились вместе с ними в страну Фрейсен. Там Ли Бан стала служанкой во дворце, она должна была стелить постель короля. Что же до братьев, их приставили к тяжелой работе: Эоган перевозил людей через длинный глубокий залив, а Айрнеллах заготавливал дрова и разводил огонь в очаге у королевских воинов.
За весь свой труд они не получали ничего, кроме горсти ячменя и мутной воды.

Расскажем теперь о Тадге. В великую печаль пришел он, когда его добрые родичи, родные братья и жена, оказались в чужеземном плену. Сорок воинов из дружины Тадга избежали плена и каждый из них сразил по врагу. Кроме того, они захватили живым одного человека из чужеземного войска и этот человек рассказал им о том из каких земель пришел в Ирландию король Катманн. И тогда Тадг быстро снарядил крутобокий курах о сорока скамьях, сработанный из сорока бычьих шкур, с надежной прочной мачтой, с длинными веслами и удобными скамьями для гребцов. Красив и крепок был этот корабль, способный выдерживать страшные удары могучих морских волн, взлетать на гребне высокой волны и быстро скользить по водам великого моря. Запасов воды и пищи на нем хватило бы на год путешествия. Не было там недостатка во всевозможных яствах. И когда дружинники Тадга приготовились к отплытию, сын Киана сказал им: «О воины, давайте же отправимся в путь и попробуем вызволить наших родичей из беды.» И он сложил такие стихи:

Поплывем на корабле
Вперед, по бурному морю
По серым суровым валам
По волнам белопенным.

Пустится в путь корабль
По хладному океану
Вперед, к далеким землям
На помощь нашим сородичам.

Через владения Нептуна
К славному краю Фрейсен.
Великое испытание
Грозит нам тройная опасность.

Налегайте на весла
А после геройской гребли
Пусть отдыхают воины
Сидя на крепких скамьях.

Дружно направим вперед
Наш крутобокий курах
Покинем владения Банвы
В путь собирайтесь, друзья!

И поплыл красивый крутобокий курах по безбрежным беспредельным просторам могучего моря, над гиблыми глубинами. Берегов не было видно вдали, вокруг было только море, бескрайнее и бездонное. Послышались песни неведомых птиц и грозный грохот огромных волн. Ловкие лососи, поблескивая чешуей, выпрыгивали из воды вокруг кураха, толстобокие тюлени плыли вслед за кораблем, преследуя его, а за тюленями плыли большие киты (…)
С удивлением смотрели на них воины и думали о том, сколь невероятен и необычаен, неизмерим и неведом великий мир, ибо бессчетное множество дивных зверей морских, странных и прекрасных , окружало их.

Двадцать дней и ночей плыли они по морю, пока не увидели вдали высокий берег неизведанной земли. Мореходы направились к берегу, высадились на нем, вытащили курах из воды, развели костры и, расположившись лагерем, стали готовить еду. А после трапезы они улеглись на отдых на мягкой зеленой траве и проспали глубоким сном до рассвета нового дня. На восходе солнца Тадг проснулся и отправился на разведку, ибо он хотел узнать есть ли в этой неведомой стране жилища людей или логова зверей. Итак, он вооружился и собрался в путь и вместе с ним пошло еще трое дружинников. Они обошли и осмортели весь остров , но не отыскали на нем жилищ, лишь большие стада овец паслись кругом. Овцы эти были огромного роста и не уступали по величине лошадям. Весь остров был усыпан овечьей шерстью. Были там и бараны, огромные и страшные. Один баран не похожий на остальных, с головой увенчанной девятью рогами, бросился на воинов Тадга, они же дали отпор и жестокий бой завязался между людьми и свирепым зверем. В яростной схватке баран разбил пять щитов . Но Тадг направил на него неотразимое копье и метнул его со всей меткостью и силой, и сразил барана насмерть. Двадцать девять человек понадобилось для того, чтобы поднять баранью тушу и оттащить ее к кораблю. Затем товарищи Тадга изжарили барана нарезали мясо и накормили всех дружинников.
Три дня пробыли ирландцы на острове и каждый день съедали по барану. Еще они нашли там очень большие человеческие кости, но так и не узнали, что это были за люди и как они приняли смерть, убили ли их другие племена, подкосил ли неведомый недуг, или это огромные бараны забодали их и затоптали.
Тадг и его товарищи снова сели на корабль и еще какое то время плыли по морским волнам. Но вот они завидели вдали два новых острова над которыми кружилось множество певчих птиц. Иные из птиц были величиной с орла или журавля. Эти птицы с ярко-зелеными головами несли синие и пурпурные яйца. Некоторые спутники Тадга попробовали птичьи яйца на вкус и у них сразу же выросли перья. Но, когда мореходы умылись водой, птичье оперение тотчас же с них слетело. Умытся им посоветовал пленный чужеземец, ибо он уже бывал на этих островах, когда войско страны Фрейсен держало путь в Ирландию.
Потом они поплыли дальше и больше месяца пробыли в открытом море, не видя новых берегов. Тогда чужеземец сказал им: «Похоже , что мы заблудились на морских просторах и нас унесло в мировой океан, на край великой бездны.»
Тут налетел свирепый ветер и море взволновалось и зашумело. Штормовые валы, громадные словно горы, взметнулись ввысь, до самых небес. Ужас охватил воинов Тадга, ибо грозна была буря и ужасна непогода. Уже не знали они как выстоять и не ведали как спастись. Тадг же принялся ободрять своих товарищей и обратился к ним с такими стихами:

Поднимайтесь воины Мувана
Потомки великих героев,
Выстоять мы должны
Под ударами волн.

«О воины,»-- воскликнул Тадг, «будем боротся с бурей и отразим ее от бортов нашего корабля.»
Сказав так, сын Киана перешел к одному борту и стал вычерпывать воду, заливавшую корабль и один превзошел двадцать девять бойцов. Работая вместе со своим вождем, воины спасли свой курах. Буря постепенно стихла, море успокоилось и тогда они подняли парус и быстро поплыли по волнам (…) так что был прекрасный (…) и отовсюду послышалось пение неведомых птиц. И вскоре мореходы завидели вдалеке берег новой неизвестной земли. Среди зеленых берегов было устье реки, удобное для высадки. Ярко сияло ясное солнце, светлое словно серебро, в водах реки резвились рыбы, ловкие пестробокие лососи с прекрасными пурпурными плавниками, а над берегом реки шумели густые леса и казалось, что весь край светится и сияет.
«В дивную страну пришли мы, о воины,»-- молвил Тадг, «счастлив тот, кто живет здесь.»

Я прибыл в дивную землю,
Мой поклон ее правителям
Рад был я достигнуть земли
И чудеса ее увидеть.

Этот край обильный плодами
Подобен святым небесам
Не знаю я и не ведаю
Что за люди обитают в нем.

Если бы я жил здесь
Любовался бы бесконечно
Дивными певчими птицами
И лесами густыми.

По нраву мне этот край
Неизведанный, посреди моря
Не видал я подобных ему
Вот великое диво.
«Что за прекрасная страна, обильная плодами!» – молвил сын Киана, «Давайте же высадимся здесь, друзья. Скорее вытаскивайте курах на берег.»

Двадцать сильных воинов отправилось вместе с Тадгом на разведку неведомой страны, а другие двадцать бойцов остались охранять корабль. И, хотя все они страдали от голода и великих лишений долгого пути по суровым бурным морям, ни у кого из дружинников не было желания разводить огонь и готовить пищу ибо, когда ступили они на землю и вдохнули сладкий воздух, наполненный ароматом цветов и трав, то забыли о голоде и усталости.
Когда люди Тадга стали обходить окрестный край, то нашли яблоневый сад со множеством румяных яблок, спелых желудей и золотистых орехов. Еще там росли красные круглые плоды величиной с голову человека. Удивительные птицы, белые с пурпурными головами и золотыми клювами поедали плоды и пели прекрасными голосами. Пение птиц было столь приятно для слуха, что люди забывали об усталости и боли от ран. Тадг сложил такие стихи:

Сладостно мне слушать
Этот волшебный напев
Пение дивных птиц,
Светлая добрая весть.

Вслед за тем они вышли из леса на просторную прекрасную равнину покрытую медвяной росой. И стояли на равнине три высоких холма, а на вершине каждого холма была нерушимая крепость. Тадг и его спутнки пошли по цветущим полям и взошли на ближайший из трех холмов. Дивная девушка, прекраснейшая из всех женщин мира, встретила их у крепостных ворот.
«Привет тебе, Тадг сын Киана,»-- сказала она, «мы все знаем о тебе и давно уже ожидаем твоего прихода.»
«И ты, о девушка, прими привет от меня,»-- отвечал Тадг, « о славная сладкоречивая женщина, назови мне свое имя.»
«Я дочь Готниада жена Сланги сына Дела сына Лота.»
«Добрые слова, о королева.»-- молвил Тадг. «Прошу тебя, поведай мне о всех Захватах Ирландии и о всех языках ирландских племен от Кессайр до Миля Испанского.»
«Эта история мне ведома,»-- ответила девушка, и они с Тадгом обменялись стихами:

Тадг:

Добрые речи, о женшина,
Дочь светлого Готниада
Поведай мне о племенах
Что в древности жили в Ирландии.

Девушка:

Тебе, о доблестный воин
Скажу я верное слово
Иною была Ирландия
Во времена славного Слайнге.

Тадг:

Безупречная королева,
Я не сведущ в делах старины
Скажи, на каких языках
Говорили народы Ирландии?

Девушка:

Еврейский у ясной Кессайр
Греческий у Партолона,
Греческий и латынь
У племени Немеда.

Латынь, британский и греческий
У суровых Фир Болг,
Был им известен также
Белгов язык сладкозвучный.

А у Племен Богини
Германский, греческий , гэльский
И белгов язык. У фоморов
Киглугес, речь демонов страшная.

Звучный гэльский язык
Прекрасные письмена
У славного племени Миля
Вот слово мое, о сын Киана.

«Добро, о женшина,»-- сказал Тадг, « я вижу, что тебе ведома мудрость древних времен. Скажи нам, что за прекрасная крепость со стенами из белого мрамора, стоит на вершине холма?»
«Это крепость королей.»-- ответила девушка.
«Каких королей?»-- спросил Тадг.
«Тех которые захватывали Ирландию со времен Эремона сына Миля, до Конна Сто Битв. Конн последним пришел сюда.»
«Как зовется эта страна?»-- снова спросил сын Киана.
«Остров Озера Сидов. Два короля правят им, Руадрах сын Бодва и Дергкройх сын Бодва.»
«А кто живет в великой крепости с золотыми стенами, что на вершине второго холма?»
«Об этом тебе расскажут другие. Иди ко второму холму и там ты обо всем узнаешь.»
Сказав такие слова, девушка вернулась во мраморную крепость, а Тадг со своими спутниками отправился дальше и подошел к второму холму. И там его встретила королева в украшеных золотом нарядах.
«Привет тебе, Тадг.»-- сказала она.
«И ты, о девушка, прими мой привет.»-- отвечал сын Киана.
«Давно ждем мы тебя, о Тадг.»-- молвила королева.
«Как твое имя, о женщина?»-- спросил Тадг.
«Меня зовут Кессайр дочь Бета сына Ноя. Я первая женщина, достигшая Ирландии во времена Потопа. Трое мужей, Бет, Финнтан и Ладра были со мною, когда вышли мы из немирных неспокойных земель. Теперь же мы обитаем в этой счастливой тихой стране.»
«О женщина, верно, ты знаешь о всех деяниях древних времен?»
«Мне ведомы все воины и все великие вожди, бравшие власть в Ирландии, с древности и до сего дня.»
«Скажи, как зовется этот остров?»-- спросил Тадг.
«О Тадг, ты спрашиваешь о том, что уже знаешь.»
«Я не знаю, будет ли твой рассказ похож на то, о чем мне говорила девушка из мраморной крепости.»
«Мой рассказ будет схож с предыдущим,» – ответила Кессайр. «Этот остров зовется Остров Алого Озера, ибо здесь есть озеро алого цвета, а на нем островок с оградою из золота. Островок этот называется Патмос и живут там все святые и праведники, слуги божьи. Глаза людские не видят их, ведь обычное человеческое зрение не замечает божественного и только праведникам открывается оно. А святые жители острова беседуют с Богом и с ангелами.»
Кессайр сложила такие стихи:

Остров на озере алом
Удел королей
Обиталище Господа
От взоров людских укрытое.

Там открывается правда,
На земле свободной от лжи
Немало святых людей
Живет на острове вольном.

Верным путем познания
Наше племя идет
И со времен Потопа
Упражняется в святости.

Всякий король благородный
Кто верует во Христа
Соединяет свой свет
С общиною нашего острова.

«Объясни нам, о женщина,»-- попросил Тадг, «кто живет в этой дивной крепости с золотыми стенами?»
«Нетрудно сказать,» – ответила Кессайр, «все короли, все вожди, все благородные герои, что правили Ирландией от моего времени до эпохи сыновей Миля. Все они живут здесь, Партолон и Немед, Фир Болг и Дети Богини Дану.»
«Добро, о женщина,» – сказал сын Киана, «я виду, что тебе ведома древняя мудрость.»
«Это верно,»-- молвила Кессайр, «знай, что на земле есть четыре райских острова. Иниш Далев на юге мира, Иниш Эркандра, окруженный черными водами, на севере и рай Адама. Наш остров, это четвертый рай в котором обитает адамов род.»
«А кто живет в третьей крепости, за серебряной стеной?»
«Я не могу рассказать вам об этом. Но вы все узнаете, когда подойдете к третьему холму.»

И пошли они к третьему холму и увидели на его вершине светлое селение. Когда Тадг и его товариши поднялись на вершину, им навстречу вышла прекрасная пара: юноша и девушка неописуемой красоты. В золотых украшениях, в дивных зеленых нарядах, они были схожи друг с другом, словно родные брат и сестра. Шеи их были украшены золотыми гривнами и цепями из червонного золота.
Тогда молвил Тадг:

Прекрасно ваше величие
Доля ваша прекрасна
Прекрасны светлые лица
Подобные ликам богов
Сияют светом господним.

Они же запели в ответ:

Поклон тебе, Тадг,
Доблестный муж
Громкая слава
Кипение битвы
В крепкой ограде
Герой храбрый
Победа в бою
Удачный удар
Праведный путь
Король безупречный
Мудрый разумом
Стойкий духом
Смелый вождь
Суровый в сече
Могучий воитель
Прими поклон.

«Будте благословенны.»-- сказал Тадг.

Добрая речь
Достойные лица
Спокойный взор
Смелая поступь
Вольная (…)
Длинные волосы
Завораживают взгляд
Будте благословенны.

«Как твое имя, милая королева?» – спросил девушку Тадг.
«Нетрудно сказать,»-- ответила она, «я Эниаса, четвертая дочь Адама. В каждой из четырех дивных стран, о коих тебе поведала Кессайр, живет одна из нас. Наши имена: Эниаса, Летиаса, Алиаса и Элиаса. Не дано нам быть вместе, после изгнания нашей матери, а дано нам жить в мирных краях, в молодости и святости и служить Господу.»
«А кто этот милый юноша, что стоит рядом с тобою?»
«Пусть он сам назовет тебе свое имя.»-- ответила девушка, «ибо он наделен даром речи.»

Юный спутник Эниасы держал в руке наливное яблоко, сиявшее золотом. Он откусывал от яблока, но оно не становилось меньше, сколько бы он не ел. Так питалась дивная пара. Того, кто отведывал золотого плода не касались ни болезни ни старость. Юноша между тем, ответил Тадгу и сказал , что приходится сыном Конну Сто Битв.
«Так значит ты Коннла Прекрасный?» -- спросил Тадг.
«Да, это я,»-- ответил отрок, «Эниаса дивная девушка привела меня сюда.»
«Достойное дело, славное согласие.»-- сказал сын Киана.
«Я отдала ему свою любовь,»-- снова заговорила девушка, «и взяла его с собой. Вся наша радость в том, чтобы смотреть друг на друга и друг другом любоваться, это наш единственный грех и мы не совершаем иного.»
«Вот великая любовь,»-- воскликнул Тадг, «но скажи мне, кто живет в крепости за серебряной стеной?»
«Никто.»-- отвечала Эниас.
«Почему так?»
«Нетрудно объяснить. Это крепость для праведного короля, который уверует в Бога и возьмет власть над всей Ирландией. Я буду хранить серебряную крепость, пока праведный правитель не займет ее. И ты, о Тадг, душа моя, тоже можешь оказаться здесь.»
«Каким образом?»-- удивился сын Киана.
«Если уверуешь во всемогущего Господа, будешь жить здесь до Страшного Суда, а потом придет Царствие Божие.»
«Каюсь, кланяюсь, верую.»-- ответил на это Тадг.
«Тогда следуй за нами,»-- сказала девушка, « и увидишь, как устроен наш дом.»
«Ну что же, идем, если ты позволяешь.»
«Я позволяю,»-- ответила дочь Адама и Тадг вместе со спутнками своими пошел вслед за прекрасной парой. Они направились к крепости с мраморной стеной и поступь чудесных людей была так легка, что стебли изумрудно зеленой травы не пригибались к земле под их ногами.
И вот вошли они в высокие сводчатые ворота с золотыми столбами, прошли по тихой широкой улице, вымощеной белым мрамором и достигли дивного дворца в котором сидели славные короли. Просторен и прекрасен был удивительный дом, украшеный самоцветами и узорами приятными для взора, с полом из серебра, с дверями из золота. Светлее солнца сияли изумруды и рубины в бронзовых стенах. И девущка подробно рассказала мореходам о том, как устроен королевский дворец.
«Мы хранители,»-- говорила она, «и ожидаем каждого ирландского короля, вождя или правителя пятины.» И она спела такую песнь:

Пятеро славных сынов
Поделили Ирландию
И в пяти королевствах
Был порядок единый.

Славное воинство Лагена
Стоит вокруг башни из золота
Финн из рода Байшкне
Возглавляет суровых бойцов.

Храбрецы из Мувана
Собрались на юге Ирландии
Ведут их Энгус, Корк Каймнех,
Лорг и воинственный Лугайд.

Отважное войско Коннахта
Ведет Эохайд сын Муйредаха
Он и гордая Маргарейд
--Вершины доблести воинской.

Эмайн, столица уладов
Отчаяных и отважных
Кайрел сын Муйредаха
Возглавляет храбрую рать.

Между югом и севером
Встали дружины Темры
И на их стороне
Сражаются вольные фении.

Еще не родились герои
Способные их превзойти
Слово мое нелживо,
Вижу славы сияние.

Ты со своими друзьями
Пришел в нашу вольную крепость
О Тадг, ты вернешься снова
В это место волшебное.

Тадг выглянул из дворца и увидел высокую яблоню, покрытую цветами и плодами.
«Что это за яблоня?» – спросил он.
«Нетрудно сказать, ты видишь то самое дерево, плодами которого питаются все жители дворца.»-- ответила девушка.
«Одно из таких яблок держит Коннла сын Конна.»

Высокая светлая яблоня
Посередине двора
Питает все воинство Фодлы
В этой обители славной.

Затем девушка сказала Тадгу: «Теперь мы расстанемся и распрощаемся друг с другом, я не стану говорить где и как закончится твоя жизнь, пусть друге расскажут тебе об этом.»
И прекрасная пара простилась с мореходами и оставила светлый дом, в котором не было ни тоски ни печали.
Вскоре к Тадгу и его спутникам подошли милые молодые девушки в прекрасных пестрых нарядах. И среди них была одна дивная девушка, самая красивая в мире.
«Привет тебе, о Тадг.“-- промолвила она.
„Прими и ты мой привет.“-- отвечал сын Киана
„Кто ты, о девушка?“ – спросил он.
„Я светлая Клиодна, дочь Генанда сына Триона из Племени Богини Дану, возлюбленная Киана Касмонгаха, сына Эохайда Кровавого Меча. Уже долгое время живем мы вместе с Кианом Касмонгахом на этом острове. В мою честь названа Волна Клиодны у берегов Мувана. Вся наша пища, все пропитание, это плоды яблони, что стоит во дворе.»
Развеселились и обрадовались ирландцы, внимая речам Клиодны. Наконец Тадг сказал: «Пора нам возвращаться к нашим товарищам, оставшимся на берегу.»
«Подожди еще немного,»-- попросила Клиодна «задержись ненадолго.»
И тут в окно дома влетели три дивные птицы. Одна птица была синяя с пурпурной головой, другая красная с зеленой головой, а третья пестрая, с головой цвета золота. Птицы расселись на ветвях волшебной яблони, поели золотых плодов и запели сладкими голосами, так что люди едва не погрузились в сон от их сладкого напева.
«Три птицы полетят с тобой, о Тадг,»-- сказала девушка, «они будут указывать вам дорогу, а если придет печаль, они развеют ее своими песнями. Вы не будете знать ни тоски ни печали, пока не возвратитесь в Ирландию. Еще возьми с собой вот эту зеленую чашу. Великим волшебством наделена она-- вода в ней сразу же превращается в вино.»
«Окуда у вас такая чаша?»-- спросил Тадг.
«Нетрудно рассказать,» – ответила девушка, «однажды, на наш берег, в ту же самую гавань, в которую пришли вы, волнами моря выбросило огромного кита. Когда мы разрезали его тушу, то, в середине его сердца, мы нашли вот эту самую чашу и дали ей имя Китенок. Никогда не упускай ее и нигде не оставляй, ибо, если ты потеряешь ее, то вскоре примешь смерть. Ты умрешь на берегу Бойна и над твоей могилой будет высокий курган, люди станут называть его Кройде Эйше. Ты погибнешь на охоте, в погоне за диким зверем, чужеземцы убьют тебя и, когда душа твоя расстанется с телом, она полетит ко мне. Здесь ты получишь новое тело, легкое и прекрасное, и будешь жить в нашем краю до Судного Дня.»
«Возьми еще шерстяной плащ,»-- прибавила Клиодна, «ты будешь сражаться во многих битвах и поединках и получишь немало ран, но останешься жив и здоров.»

Тадг попрощался с Клиодной и они обменялись стихами:

Тадг:

Пора собираться в дорогу
В путь бескрайним морям
Покинем прекрасный край
Оставим землю заветную

Твой лик для меня дороже
Всех стад, всех богатств и сокровищ
Прощаюсь с прекрасным племенем
(…)

Клиодна:

Вольный веселый воин
Доблестный Тадг из Темры
Верный великий вождь
Защита в жестоком бою.

Знай, что в последний твой час
Придут за тобой мои родичи
Воители светлой ветви
Приведут тебя в мою крепость.

От тебя произойдет
Род отважных бойцов
Воинство неодолимое,
Могучая милая Кианнахта.

Еще немало вождей
Власть справедливую примут
Немало великих воинов
Пройдут дорогой побед.

Вслед за тем они покинули светлый сияющий дворец и девушки проводили Тадга и его товарищей до самой гавани в которой оставался их курах. Девушки сердечно приветствовали воинов Тадга, оставшихся охранять корабль и воины также оказали им добрый привет.
«Как долго вы пробыли на берегу?»-- спросила воинов Клиодна.
«Сдается нам, мы не пробыли здесь и дня.»
«Прошел ровно год,»-- возразила Клиодна, «и все время вы не принимали ни пищи ни питья, но, несмотря на это, вы не испытывали ни голода, ни жажды, ни усталости.»
Весьма удивлялись воины Тадга словам Клиодны.
«Пришло время расставания со светлой страной.»-- сказал сын Киана, «хотя и тяжело нам проститься с ней.»

Девушка сказала:

Примите перед уходом
Победное благослование
Пусть будет удачен ваш путь
И безопасна дорога.

Прекрасен белый корабль
Уходящий в открытое море
Прекрасны отважные воины
Покинувшие Ирландию.

И вслед за тем они пустились в путь на своем быстроходном корабле и поплыли прочь от земли в открытое море. Тогда волшебные птицы стали петь им прекрасные песни. И, хотя люди были опечалены разлукой с дивным краем, пение небесных птиц развеселило их и стали они снова счастливы и спокойны. Когда же мореходы оглянулись назад, то не увидели заветной земли, ибо ее скрыла от взоров волшебная завеса.

Двадцать два дня (?) они плыли по морским просторам, пребывая в глубоком сне, навеянном пением птиц, пока не достигли страны Фрейсен. И когда вдали показалась гавань, удобная для кораблей, волшебные птицы умолкли. Воины Тадга поспешно сошли на берег. Они стали держать совет о том, как бы им разыскать братьев Киана и его жену. Тогда поднялся Тадг и сказал: «Я один пойду на разведку и разузнаю что происходит в чужеземных краях.» Он быстро собрался и вооружился и смело отправился один в неведомую страну. И вот, он подошел к длинному глубокому заливу, на другом берегу которого стояла королевская крепость. Когда Тадг шел вдоль берега, он увидел, как плывет к нему одинокая лодка. Тадг подозвал к себе лодочника, чтобы тот помог ему переехать на другой берег. Воин-перевозчик вышел навстречу сыну Киана и они приветствовали друг друга, а затем вместе сели за весла и поплыли через залив. И, хотя перевозчик тотчас же узнал Тадга по его одеждам и речи, Тадг не сразу догадался , что перед ним его родной брат, ибо облик доблестного Эогана сильно изменился от тяжелой подневольной работы. Но, когда оба брата распознали друг друга, то обнялись и расцеловались, и вышли на берег и сели на зеленую траву. Тадг стал спрашивать Эогана о том, что стало с Айрнеллахом и Ли Бан и они обменялись стихами:

Тадг:

Какие вести, о Эоган,
Рассказывай, человече,
Поведай усталому страннику
О землях новых неведомых.

Жив ли славный Айрнеллах,
Потомок Айлилля Олома
Жива ли моя Ли Бан
Прекрасная королева?

Эоган:

Мне ведомо, что Айрнеллах
Истопник в королевской крепости
А жена твоя, о Тадг,
Стелит постель королю.

Но она, дочь достойных людей,
И свято хранит свою честь
Не осквернил король
Ее молодой красоты.

Я же, лодочник бедный
Живу в чужеземной стране
Луна и Солнце, светила господни--
Вот вся моя отрада.

Немало бед претерпели мы
Оставив родную Ирландию,
С великим гневом, о Тадг
Говорю я печальные вести.

Вслед за тем Тадг стал распрашивать Эогана о том, как устроена королевская крепость, прочна ли ее оборона, а еще о том, есть ли в стране Фрейсен люди, враждебные королю и завидующие ему и не готовят ли эти люди заговор против правителя.
«Добрый друг,»-- отвечал Эоган, «ты прибыл в удачное время ибо в королевской крепости день ото дня ждут нападения врагов.»
«Кто же эти недруги короля?»-- спросил Тадг.
«Нетрудно сказать,»-- молвил его брат, «два его близких родича, Эохайд Кровавый Меч и Туйре Могучий Удар. Они-- племянники короля Катманна, сыновья его брата. Уже год они враждуют с верховным правителем, разоряют и грабят страну. Вчера они стояли лагерем неподалеку отсюда и я беседовал с ними, и тоже рассказывал им, как устроена крепость. Они вняли моим просьбам, а я поведал им о своей ненависти к королю и о всех унижениях, что я испытал живя здесь, в неволе и в нищете. Я решил помочь братьям и предать короля в их руки. После беседы с ними я пошел к Айрнеллаху и обо всем ему рассказал. Мы вдвоем пообещали недругам короля привести их сегодня ночью в крепость и учинить там побоище. Потом мы рассказали о нашем заговоре твоей жене и она также решила помочь нам, ибо нет в ее сердце никакой любви к Катманну. Вот так все мы, то есть я, Айрнеллах, Ли Бан и королевские племянники объединлись в одном замысле и договорились о ночном нападении. И ты, брат, должен теперь присоединиться к нам, потому что терпение короля заканчивается и близится день его свадьбы с Ли Бан. Поэтому отправляйся сейчас к своим людям и поторопи их, я же пойду вон к тому лесу, чтобы встретиться с восставшими братьями, Эохайдом и Туйре и рассказать им о том, как ты прибыл в страну Фрейсен, чтобы освободить своих родичей и избавить их от бед и унижений жестокой неволи. Я пообещаю братьям королевскую власть, а ты к началу ночи выводи свою дружину ко крепости Катманна, чтобы ворваться в нее вместе с другими заговорщиками.

Тадг пообещал Эогану выполнить все в точности и попросил брата рассказать Ли Бан и Айрнеллаху о своем прибытии. И затем он поведал Эогану о своем путешествии, обо всех чудесах и ужасах, что приключились с ним на долгом пути. Потом братья простились друг с другом и разошлись.

Что до Тадга, то он спокойно вернулся к своим дружинникам и все воины сердечно его приветствовали. Они были рады снова увидеть своего вождя, ибо он долго отсутствовал и в сердца людей остававшихся на чужом берегу, уже начал закрадываться страх. Воины стали распрашивать Тадга, а он спокойно и обстоятельно рассказал им о своей разведке. В великую радость пришли ирландцы, услышав добрую весть. Они воспрянули духом когда узнали, что Эоган и Айрнеллах остались живы. Тадг сказал:

Наш долгий путь был удачен,
О воины острова Эринн,
Дивное диво мы видели
Перед тем как достигли Фрейсена.

Тебя, о славное воинство,
Поведу я дорогой побед
Знайте, что жив Эоган,
Жив и смелый Айрнеллах.

Увы, болит мое сердце
От горьких рассказов Эогана
Живет он в великой бедности,
Томится в тяжелой неволе.

Братья мои и жена
Заперты в крепости крепкой
О воины острова Эринн,
Должны отомстить мы Катманну.

Если останусь жив
За все отплачу чужеземцам,
Если погибну, друзья,
За смерть мою отомстите.

«Поднимайтесь дружинники,»-- приказал Тадг, «мы идем на помощь нащим союзникам, врагам короля.» И весь отважный отряд изготовился к бою и двинулся вслед за Тадгом. Быстро подошли они к берегу залива, где их должен был встретить Эоган, чтобы перевезти на другую сторону. Было самое начало ночи, когда навстречу Тадгу вышли отряды Эохайда и Туйре. Восставшие братья уже знали о том, какой путь проделал сын Киана. Жители Фрейсена приветствовали Тадга и его бойцов и вот, когда они стояли и беседовали, показался паром Эогана. Эоган подошел к заговорщикам и рассказал им, что происходит в крепости. И он сказал Тадгу, что уже передал весть о нем Айрнеллаху и Ли Бан. «Королевские воины собираются пировать и веселиться,»-- говорил Эоган, «у них готов дом для пиров, в котором собралась вся знать страны Фрейсен. Вскоре все эти добрые люди развеселяться и захмелеют, тогда и надо будет напасть на их крепость, – к тому времени все бойцы Эохайда, Туйре и Тадга уже окажутся по ту сторону залива.»
Когда ирландцы и воины братьев перебрались через залив на пароме Эогана, они поднялись на холм. Тадг, Эохайд и Туйре взялись за руки и сын Киана пообещал братьям, что будет им другом и не пойдет против них, если они возьмут верх в предстоящем сражении и станут королями. Всего у них было семь сотен воинов.

И здесь мы оставим заговорщиков и расскажем теперь о чужеземце, который попал в плен к людям Тадга еще в Ирландии и сопровождал их на пути в страну Фрейсен. В походе он не раз давал Тадгу дельные советы, поэтому ирландцы уже не стерегли его и не охраняли как пленника. Но когда этот чужеземец узнал о злых замыслах против короля Катманна, он очень испугался, незаметно оставил ирландскую дружину и поспешно побежал к королевской крепости, чтобы предупредить правителя. И вот, когда он уже подходил к дверям бруйдена, навстречу ему попался Айрнеллах сын Киана.
«Какие вести?»-- спросил Айрнеллах, «Что за спешка?»
«Вести очень важные,»-- отвечал чужеземец, « оттого я так спешу. Тадг сын Киана с ирландской дружиной готовится напасть на нашу крепость, и отомостить нам за жену и братьев. Вместе с ним идут Эоган Кровавый Меч и Туйре Могучий Удар, они, однако, не заметили, как я сбежал, чтобы предупредить вас.»
«Едва Айрнеллах услышал эту весть, как тотчас же схватил чужеземца за плечи, выволок его за крепостные ворота в поле перед селением и там, со всей поспешностью, срубил датчанину голову с плеч. Вскоре Тадг со всеми воинами выщел к воротам и Айрнеллах бросился ему навстречу, обнял его и расцеловал. Вслед за тем они вместе ворвались в крепость, поскольку у ворот в тот час не было привратника. Заговорщики подступили к бруйдену, окружили его со всех сторон и подложили огонь под его стены.

Расскажем теперь о тех, кто предавался веселью в бруйдене. Когда снаружи раздались воинственные крики, все сразу же поднялись с мест, взялись за оружие и приготовились к бою. Однако, королевские воины были уже сильно пьяны. Лучшими из бойцов Катманна были его единственный сын и наследник, принц Иллан Айтесах и предводитель дружины Конан Кодайтхенн. Под началом у них стояло двенадцать сотен героев страны Фрейсен. Все они построились, прикрыли щитами вождей, дружно выступили из бруйдена и принялись затаптывать пламя и сражаться с врагами и сильно их теснить. Но не стерпели ирландцы такого позора и снова бросились в бой, а чужеземцы дали им суровый отпор. Тогда Тадг ободрил своих бойцов, и ирландцы воспрянув духом, стали наступать на недругов. Доблестный Эоган сын Киана сошелся в поединке с Конаном Кодайтхенном, предводителем королевской дружины. Отчаяно и отважно, смело и свирепо сражались они. Девять отборных бойцов, телохранителей Конана, решили помочь своему вождю и вместе напали на Эогана. Но схватка закончиась тем, что Конан и девять его воинов пали от руки сына Киана.
Иллан Айтесах увидел, какой жестокий урон понесло королевское войско. И взыграл гнев победного принца, отчаяная отвага охватила его и ринулся он на недругов и схватился в поединке с Туйре Могучим Ударом. Сошлись гордые герои, равновеликие ратоборцы, и поразили друг друга насмерть.
Когда Тадг и Эохайд увидели, как погибают их родичи, то ринулись в бой и нанесли великий урон королевскому войску, сразив в безумной битве две сотни бойцов. И не выдержали чужеземцы из натиска, и дрогнули, и смешали ряды, и отступили к бруйдену, так что Тадг со своими ирландцами пробился к самому королю. А Эохайд и Айрнеллах преследовали воинов Фрейсена и разили и рубили их, пока не истребили всех. Тем временем Тадг на середине бруйдена сошелся в поединке с самим Катманном. Тридцать ран нанес Катманн Тадгу, но сын Кианна поверг его на землю и срубил ему с плеч «вождя тела», то есть голову. Так принял смерть король Катманн. А Ли Бан дочь Конхобара, услышав победные крики, со всей поспешностью выбежала к Киану и обняла его, радуясь долгожданной встрече. Рад был и Киан снова увидеть милую королеву.
Пять дней пробыли они в крепости после победы. Тадг утвердил Эохайда королем прекрасной страны Фрейсен и собрал знатных заложников. А затем Тадг приказал своим людям собираться в обратную дорогу. Немало сокровищ забрали они с собой из королевской крепости. Вместе с Ли Бан, Эоганом и Айрнеллахом Тадг, после славных подвигов и побед возвратился в родную страну.

Caetera desiderantur

---

битва при Кнухе 113 г.
при Маг Лена 137 г. ?? 143г ??
при Кенн Фебрат 186 г.
при Мукрава 195 г.
битва Самайна 241 г.
при Бре 283 г.
при Габре 284 г.
при Олларве 285 г.

---

Пир в палатах Алмайна

Великий пир устроил Финн сын Кумалла сына Тренмора из рода Байшкне в вольном веселом Алмайне Лагенов. Немало добрых достойных воинов Фианны собралось на это празднество. Вот имена первых вождей, любимцев Финна, прибывших на пир: грозный Голл сын Морны, светлый Ойсин сын Финна, отважный Осгар сын Ойсина, могучий Мак Лугах, доблестный Диармаид О Дуйвне, Кайльте сын Ронана, храбрый клан Дувдорна, клан Смойл и род Дувдабойренна. Голл Гулбан, быстроногий Корр и три его сына, то есть Конн, Донн и Аэд, за ними Анакан и благородный Ивар сыновья сурового Кримтанна, короля Лагена. Все эти герои были воспитанниками Финна сына Кумалла и Койрела из рода Конброна.
Пришли на праздник и два сына короля Альбы, а с ними бессчетное множество принцев и наследников со всего мира. Вся ирландская Фианна собралась в Алмайне.
Сам Финн сел посередине бруйдена во главе пира, а благородный Голл сын Морны занял почетное место напротив него. Все великие воины расселись сообразно знатности и отцовскому роду, как было в обычае в прежние времена. Отовсюду собрались слуги, помогать и прислуживать на пиру в бруйдене и заходили по рукам прекрасные рогА украшенные каменьями, драгоценными самоцветами, покрытые узором приятным для взора, ярко сияющие звонким золотом. Стали делить хмельные напитки, потоком полилось пьянящее пиво, да и сладкого меда было вдоволь для воинов. Отроки развеселились, дружинники подобрели, женщины похорошели, а поэты и провидцы преисполнились вдохновения.

И поднялся верный вестник фениев, и взмахнул ржавой железной цепью под ногами рабов и разбойников, и взмахнул затем цепью из светлого серебра под ногами добрых воинов и мастеров Фианны и все они притихли и замолчали. Тогда выступил вперед вещий великий филид Фианны, Фергус Финбел и стал читать дивные стихи и прекрасные поэмы перед ликом Финна сына Кумалла. Финн и Ойсин, Осгар и Мак Лугах богато наградили искуссного мастера, одарили дарами, как подобает благородным людям. Вслед затем Фергус подошел к Голлу сыну Морны и поведал ему старинные истории о разрушениях и пирах, угонах скота и свадьбах, и сыновья Морны остались довольны его рассказом.
«Где ты, моя вестница?»-- спросил тогда Голл.
«Я здесь, о король фениев.»-- отозвалась девушка.
Далеко ли моя добыча, что некогда взял я в Лохланне? Принеси ее сюда.»
«Изволь.»-- ответила вестница. И тотчас же вскочила она с места и бросила на середину бруйдена, под ноги Голлу, огромный мешок зазвеневший золотом. И, когда развязала она мешок, все люди увидели сколь великие богатства, сколь дивные сокровища лежат перед ними.
По своему обычаю, Голл богато наградил Фергуса. И не осталось в бруйдене алмайнском ни острого на язык поэта, ни славного мастера, ни искуссного арфиста ни красноречивого рассказчика из Ирландии или Альбы, который не получил бы свою долю звонкого золота и светлого серебра из сокровищ Голла сына Морны.
Но вот слово взял Финн. И сказал он: «О Голл, хватит тебе хвалиться своими сокровищами, давними делами, ведь у меня еще больше богатств. Где ты, Киаран Латайрне, казначей Фианны?»
И выступил вперед Киаран сын Латайрне великий воин стойкий в сражении. Он оберегал и оборонял сокровища фениев, во главе десяти сотен добрых бойцов.
Злоба и зависть охватили Голла, когда он услышал упрек сына Кумалла. И он обратился к Финну и сказал ему:
«О Финн, больше богатств у тебя оттого, что твой отец в давние времена объявил мне войну и вызвал на битву. Король Ирландии с правителями пятин встали тогда на сторону Кумалла и я должен был бежать из Ирландии. Я отправился в Британию, захватил эту страну, сразил ее правителя и разбил его дружину. Но Кумалл прогнал меня из Британии. Тогда я направился в Белый Лохланн и король его пал от моей руки со всей дружиной своей. Но и оттуда изгнал меня Кумалл. Тогла я пришел в Альбу и сразил ее короля. Но Кумалл снова изгнал меня. Тогда я пришел в Страну Саксов, сразил ее правителя и одолел его дружину. Но Кумалл изгнал меня и оттуда. Потом я вступил с ним в бой при Кнухе и твой отец пал от моей руки.
Вслед за тем я отправил тебя и шесть десятков твоих воинов в поход , собрать дань с короля Лохланна. Жена короля полюбила тебя и за это ты со своими людьми был брошен в подземную темницу. Год провели вы в заключении и едва не умерли, играя со смертью. И тогда, о Финн, я сам пришел к королевской крепости, убил короля Лохланна, то есть Эогана Великого и перебил его дружинников, и добыл у них золото и серебро. Править Лохланном я поставил Тине Могучего сына Троскалла и поручил ему собрать с лохланнцев дань, которую, о Финн, ты сейчас видишь перед собой. У тебя же, о Финн,»-- продолжал свою речь Голл, «нет никаких других богатств кроме обычного побора, что собирают фении и наместники и я не стану оспаривать его у тебя. Поэтому, о сын Кумалла не принижай и ты долю моих сокровищ, ибо я добыл их для тебя и для народа Ирландии.»
«Клянусь твоей рукой,»-- прибавил Голл, « если бы ты, о Финн, нанес мне такую же обиду, как твой отец Кумалл, я бы рассчитался с тобой точно так же, как с Кумаллом.»
«Если дело примет такой оборот, о Голл,» – ответил Финн, «я буду рад принять твой вызов, ибо на одного твоего дружинника приходится сотня моих фениев.»
«Так говорил когда-то и твой отец,» – молвил Голл, «и все же я отомстил ему за все обиды. И, если ты бросишь мне вызов, я обойдусь с тобой так же, как с Кумаллом.»

Тут заговорил Кайрелл Кнесгелл из рода Байшкне.
«У Финна найдется немало сторонников, о Голл.» – сказал он.
«Клянусь моим оружием,» – подал голос злоречивый Конан Маэл сын Морны, «у нашего Голла тоже не будет недостатка в защитниках. И не найдется в его дружине бойца, который не справился бы с сотней таких как ты, о Кайрелл.»
«Уж не ты ли, плешивый шепелявый Конан, первый боец из дружины Голла?»-- спросил Кайрелл.
«Может и я,» – ответил Конан, « а ты, Кайрелл, кривоногий и криворукий, бледный и слабосильный, верно, первый среди фениев.»
Тогда вскочил Кайрелл и обрушил на Конана быстрый буйный удар кулака.А Конан не замедлил с ответом и съездил Кайреллу по лбу и по зубам. Немало быстроразящих доблестных дробящих ударов нанесли они друг другу. В грудь и в живот, по лицу и по ребрам били они, уродуя и увеча один другого в кулачной битве. Вслед за тем поднялись с мест два сына Осгара, то есть Эхтах и Иоллан. Прикрывшись прочными щитами они жестоко избили Конана и нанесли ему много тяжелых ударов. И, когда увидали два сына Голла, что Конан попал в беду, они поднялись с мест и вступили в бой, и ранили сыновей Осгара.
Поднялся с места смелый доблестный лев, свирепый страшный дракон, отважный Остар сын Ойсина, надел на белое тело дивный доспех украшеный узором из золота, набросил на голову кольчужный капюшон, взял в левую руку большой боевой щит, а в правую могучий меч, страшноразящий и смертоносный, и ринулся в битву решительно и рьяно, и пришел на помощь своим сыновьям и Кайреллу, верному товарищу. И все же Осгар не обнажил меча. и вмешался в драку, взяв в каждую руку по деревянной колотушке.
«О Осгар,»-- молвил Конан Маэл, «пусть боги бой наш рассудят, пусть прервется твоя жизнь.»
И схватились друг с другом Конан и Осгар и вскоре Конан был повержен, а Осгар издал победный клич. Конан взглянул на Арта Младшего, сына Морны и тотчас же выступил вперед отважный Арт и ранил Осгара сына Ойсина. Не вынес сего славный Ойсин сын Финна. Он вступил в бой и ранил Арта Младшего сына Морны. За ним вступил в бой Гарбтанах сын Морны и ранил Осгара. Тогда поднялся могучий Мак Лугах, облачился в боевую броню, сразился с Гарбтанахом и нанес ему рану. Но поднялся Гарв Ухтлетан сын Морны и ранил самого Мак Лугаха. За ним в бой вступил Фаэлан сын Финна с тремя сотнями товарищей. Рьяно ринулся он в битву и тут уже все сыновья Морны повскакивали с мест. И поднялся смелый лев, великий воин, страшный дракон, могучий медведь, быстроразящий барс, победный столп, вольный веселый Голл сын Морны, ясноликий, прекраснодумный, облаченный в боевую броню. Грудь его защищал блестящий начищеный панцырь, на плечи Голл набросил нарядную накидку, взял в правую руку меткоразящий могучий меч, а в левую большой боевой щит. Отважно и отчаяно бросился он в битву за бруйден так что все очаги и светильники что были в нем оказались затоптаны, а все столы разбиты и разломаны на куски.
И тогда сам Финн сын Кумалла издал военный победный клич, и приказал ирландским фениям раздавить и сокрушить сыновей Морны без всякой пощады. И сомкнули фении стену щитов, нерушимую и неодолимую, и, во главе с Финном, принялись разить и рубить не ведая жалости. Великий гнев охватил Голла сына Морны и встал он и закрыл всех своих людей огромным щитом. Вожди были сильны, воины отважны, полчища бессчетны. Яростно рубили друг друга ратоборцы в буйной беспощадной битве. Потоком полилась кровь, захрустели, затрещали крепкие кости под градом ударов. Не нашлось места в тесном бруйдене Алмайна ни робкому трусу ни слабому старику, ни нежной женщине. Послышались стоны раненых и умирающих, молодых и старых, простых и знатных. От начала ночи до восхода солнца рубились друг с другом фении , не ведая жалости.
В час восхода солнца, дивный филид Фергус Финбел, остроумный и острословный, добрый и достойный, вмешался в сражение вместе с другими мастерами Фианны. И зазвучали заклятия, песни и поэмы обращенные к доблестным бойцам. И прекратилось побоище, и остановилась битва, когда послышались песни филидов. Все бойцы сложили оружие на землю, а филиды собрали оружие и заключили перемирие.
Финн сказал, что не станет мириться с потомками Морны, пока их не рассудят король Ирландии, Айльбе дочь Кормака сына Арта сына Конна Сто Битв, наследник короля Кайрбре Лифехайр, мудрецы Фитал и Флатри и верховный судья Финнтан сын Бохны. Голл согласился со словами Финна и филиды утвердили перемирие. Через пятнадцать дней было назначено собраться на поле перед Темрой. И вот, стали считать раны и павших товарищей. Из людей Финна погибло сто одинадцать женщин и мужчин и немало было среди них прекрасных королев, достойных жен, милых молодых девушек и смелых славных воинов. И немало было разбитых носов, поломаных ребер, отрубленных рук и сломаных ног у тех дружинников, что остались живы. Что же до людей Голла, из их числа пало всего одинадцать бойцов , и еще пятьдесят женщин умерли от ужаса и страха. Тогда стали лечить тех, кому еще можно было помочь, а для убитых с обеих сторон вырыли глубокие могилы. Затем большой бруйден Алмайна вымыли и вычистили, и все фении снова расселись в нем сообразно знатности и отцовскому роду, как было в обычае в прежние времена.

По прошествии четырнадцати дней, когда подошло к концу время перемирия, все фении сошлись в Темре. Судьи, то есть король Кормак, Кайрбре, Айльбе, Фитал, Флатри и Финнтан сын Бохны заняли свои места и тогда Финн выступил вперед и повел рассказ о битве за бруйден. Но Голл сын Морны прервал его речь.
«О Финн,»-- молвил Голл, «мы не доверим тебе рассказ о нашей распре, ибо ты превращаешь ложь в правду, а правду в ложь. Поэтому я прошу, чтобы дело изложил Фергус Финбел, и пусть он поклянется перед богами говорить только правду.»
Финн согласился со словами Голла и тогда Фергус принес клятву и рассказал всем о том, что ссору начал Кайрелл, ударивший Конана кулаком. На помощь Конану пришли два сына Голла, а Осгар пришел на помощь своим людям. Вслед за Осгаром уже все фении Ирландии и дружинники Голла вступили в битву друг с другом и разили и резали без пощады от начала ночи до самого рассвета. У Финна пало сто одинадцать мужей и жен, у Голла одинадцать бойцов и пятьдесят женщин, таков был урон с обеих сторон.
«Удивляюсь я тому, как мало погибло воинов из рода Морны.»-- сказал Кормак, «и тому, сколько людей Финна сразили они.»
«Голл закрывал свою дружину щитом ,»-- объяснил Фергус, «о король, вот моя повесть о распре в бруйдене.»
«Виру для рода Морны.»-- молвил Флатри, «ибо на него было совершено нападение.»
«Немудрое решение.»-- возразил Кормак. «Каждый воин должен стоять за своего вождя и защищать его от обид.»
«Но не убивать женщин.»-- заспорил Флатри.
«Довольно было пролито крови.»-- вступил в беседу Фитал, «мы освобождаем потомков Морны от выплаты виры, ибо бой был начат не ими, а людей Финна мы освобождаем от выплаты, ибо они и без того понесли большие потери.
«Вот мудрое суждение.»-- заметил Финнтан сын Бохны. Кормак и Кайрпре также похвалили суд Фитала. Вслед за тем всех фениев вызвали к судьям и огласили решение суда. Так был заключен мир между Голлом и Финном сыном Кумалла. Здесь заканчивается повесть о пире в палатах Алмайна.

---

Лев Толстой

Лев Толстой
КОСТОЧКА
(Быль)

Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они лежали на тарелке. Ваня никогда не ел слив и все нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он все ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел. Перед обедом мать сочла сливы и видит, одной нет. Она сказала отцу.

За обедом отец и говорит: «А что, дети, не съел ли кто-нибудь одну сливу?» Все сказали: «Нет». Ваня покраснел как рак, и сказал тоже: «Нет, я не ел».

Тогда отец сказал: «Что съел кто-нибудь из вас, это нехорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах
есть косточки, и если кто не умеет их есть и проглотит косточку, то через день умрет. Я этого боюсь».

Ваня побледнел и сказал: «Нет, я косточку бросил за окошко».

И все засмеялись, а Ваня заплакал.

Как это могло бы выглядеть по-древнеирландски

Ubla Cainte

Is ceist ic na senchaidib: cía in n-í sin ubla cainte?
Ni hannsa.
Crenaid mathair Cathail Bicc meic Finghuine ubla cainte ór ba ail lei a clann do airgairdiugad i gceinn proinde. At-taat ubla cainte for cernine. Ní aicci Cathal Becc ubla cainte roime. Ba ail le Cathal na h-ubla cainnte do chaithem acht ní láma. Da-ngaib airc 7 accobar. Is ann dorala d´Chathal beith ic coimet inna n-ubla cainte. Ba cuindbech in grianan co na buí ann acht Cathal Becc amáin. Is ann sin glacaid sé co prapp in n-ubull ocus ros-chaith co mboi.

Iar sin rímid in mhathair inna h-ubla cainte, amal ba gnáth aici 7 ad-cí sí in n-esbaid. As-beir sí do athair .i. do Fhinnghuine in scél truag iachtadach dobronach domenmach.

Amail at-bert in file:

Airim ubaill milis binn
Airim ubaill for ceirnin
In nech nos-caithed, ni gó,
Is é no-caínfed immargo.
Airim.

Imthusa ind athar .i. Finghuine: tucad loing-shithal bán-óir dó, 7 ro-nigh a ghnúis rígda, 7 tuc ordain fó a dét fis, 7 do faillsiged fírinne dhó, & adubairt:

„In caith nech oen uball, a mhaccu?“ ol se.
„Ní chaithsam!“ or cach.
„Ni chaithius.“ ar Cathal freisin. Acht ba corcair a ghruaide.
„Ní breith mic ollaman sin.“ al int athair. „ Faraor!“ for int athair. „ At-tá draoideacht mór arna ublaib sin. At-taat míla eptha i n-ublaib. In nech meiles inna h-ublai, is é caithes mila eptha freisin co n-derna lon craiss .i. demun i m-braghait ocus biaid in fer co n-geri chon, co longad chapaill.“

Ba Cathal Becc gilithir snechta. „Níro-chaithius inna mila eptha.“ - bar sé. „Dorromiul in n-ubull acht do-leicius inna mila amach.“
„Amra! Amra!“ – ol cach. Acht ba iomda gol 7 eigem 7 iachtad ic Cathal Becc.
© Leoman in Remur

и обратно на русский

ЯБЛОКИ СИДОВ
Шанахи иногда спрашивают: что такое яблоки сидов?
Нетрудно сказать. Купила мать Кахала сына Фингуйне яблоки сидов, ибо хотела она порадовать своих детей после обеда. Никогда не видал Кахал волшебных яблок. Захотел он отведать волшебных яблок, но не посмел. Охватили его жажда и желание. Доверили Кахалу охрану этих яблок. Светлица же была пуста, никого не было там, кроме Кахала. Тогда схватил он одно яблоко и быстро съел.

После того, сочла мать яблоки сидов, как было в обычае у нее. И увидела она потерю. Рассказала она отцу, то есть Фингуйне, эту весть печальную, премного прискорбную.

Один поэт сложил об этом такие стихи:

Сладким счет веду плодам,
Ярким яростным яблокам,
Тот кто съел одно-- не ложь,
Горько заплачет однако ж.

Расскажем теперь об отце, то есть о Фингуйне. Подали ему сосуд из светлого золота и омыл он в нем свой лик королевский, и положил палец на зуб мудрости и открылась ему вся правда, и сокрылась от него неправда и сказал он:
„Дети, кто из вас съел яблоко?»
„Мы не ели» – сказали все.
«Я не ел.»-- сказал со всеми Кахал но стали его щеки красными.
„Это неправда,»-- молвил отец, «Увы!» – добавил он, «Великое заклятие лежит на этих яблоках. Есть в них волшебные зверьки. Тот, кто съест яблоко, съест и волшебного зверька в нем и сделается в его глотке голодный демон, и станет он прожорлив как пес или как лошадь.»
Побелел Кахал словно снег.
«Не ел я волшебных зверей.»-- сказал он.
«Съел я яблоко сидов, а волшебных зверей выбросил.»
«Вот великое чудо!» – сказали все, а Кахал зарыдал и заплакал.