(Финн и Мак Лугах)
«Сколько братьев было у Финна?»--спросил Патрик у Кайльте.
«Два брата,»--ответил Кайльте «Фидил и Китрувах.

Долгим будет наш рассказ
О трех сыновьях Кумалла:
О великом Китрувахе,
Финне и смелом Фидиле.»

«А кто такой Мак Лугах, о котором я спрашивал тебя вчера?»--спросил Патрик.
«Это история непростая,»--сказал Кайльте «но то, что трудно для других, то нетрудно для меня.
Мак Лугах быд сыном Дайре Дерга, сына Финна и Лугах, любимейшей дочери Финна. Дайре и Лугах сошлись после большой попойки в Темайр Луахра. Так был зачат Мак Лугах. Когда прошло девять месяцев, к Лугах подступили жестокие схватки и великие муки и родила она сына. Той же ночью Финн и Дайре Дерг пришли в Темайр Луахру с тремя дружинами фениев и им рассказали о рождении мальчика.
«Вот добрая весть (gaine)!“--молвил Финн. «Если бы родилась дочь, она принесла бы всем нам великое зло.»
«Будь благословен, о властитель фениев!»--сказали все, «Пусть же твой внук зовется отныне счастливым именем Гайне!»

Сын милой Лугах—Гайне,
Его отец—смелый Дайре,
Ку Муйге—имя Мак Рете
Отец Бриона—Дайрете.

Финн взял мальчика на руки и прижал его к груди.

Монгфинде, дочь Дувайна, жена Финна, которой служило восемсот щитоносцев, воспитывала Мак Лугаха, пока ему не исполнилось двенадцать лет. Тогда получил он оружие и воинское снаряжение, и пошел к скале Каррайг Конлуайн, к вершине Слиав Смойл, (что зовется в наши дни Слиав Бладма), в стан воинов Финна. Там Мак Лугах предстал перед вождями фениев и Финн сердечно его приветствовал. И Мак Лугах был принят в Фианну.
В первый свой год в Фианне отрок приносил фениям великую неудачу. Если он шел вместе со всеми на охоту, то ни псам ни охотникам никогда не удавалось настичь зверя. И вот, когда все три дружины стояли в лесу Рос-ин-Фейнеда, на берегу многоводного озера Лох Лейн, что в южном Муване, все воины пришли к Финну и пожаловадись ему на Мак Лугаха. И сказали бойцы трех дружин: «Решай, с кем ты останешься , о Финн, со всеми нами или с одним Мак Лугахом.»
Тогда Финн призвал к себе Мак Лугаха и спросил его: «О Мак Лугах, душа моя, какое зло причинил ты фениям, что все они обратились против тебя?»
«Даю слово,»--отвечал Мак Лугах, «не знаю чем я пришелся им не по нраву. Или я плохо владею оружием?»
«Не в оружии дело.»--сказал Финн. И он подал своему внуку мудрый совет, который Мак Лугах запомнил на всю жизнь. Вот каков был совет Финна:

О ретивый Мак Лугах,
Если хочешь стать фением
Будь спокоен и сдержан,
Будь стоек в ратных трудах.

Не бей своих псов без причины,
Женщин не оговаривай,
Не полагайся на труса,
Пусть даже храбрится он.

Не оскорбляй благородного,
Не затевай раздор,
Не доверяй никогда
Ни подлецу, ни ведьме.

С женщинами будь вежлив,
Не брани своих слуг,
Чти мастеров и поэтов,
Будь добр с простыми людьми.

Не спорь за первое место,
Отбирая награду у друга,
Всегда избегай лживых клятв--
Они никому не по нраву.

Не обещай слишком многого,
Того , что не сможешь выполнить,
Большие слова—позор,
Если не сходятся с делом.

Еще, покуда ты жив,
Не оставляй короля твоего,
Ни за какие богатства
Не предавай вождя.

Не говори плохого,
О людях дружины твоей.
Не подобает воину
Друзей за глаза оговаривать.

Не обманывай и не лги,
Каждое слово взвешивай,
Достойному не к лицу
Дурачиться при народе.

В дом пиров заходи нечасто,
Не презирай стариков,
Прислушивайся к их советам--
Они тебе не повредят.

В лесу умей чутко слушать,
На равнине—зорко смотреть.
Ибо не знаешь ты наверняка
Где притаился твой недруг.

В еде будь неприхотлив,
А вот в дружбе—разборчив.
Перед вождем не хвались
И ни о ком не злословь.

Доспехи свои и оружие
Всегда держи в полном порядке,
Не будь никогда скупым,
С друзьями делись, о Мак Лугах.

«О Кайльте, будь благословен!»--воскликнул Святой Патрик. «Какую прекрасную историю рассказал ты нам! Где же писец наш, Броган?»
«Я здесь!»--тотчас откликнулся Броган.
«Возьми скорее перо и рог для чернил и да будет история сия записана тобою.»
И Броган сейчас же записал рассказ Кайльте.

---

Очень Поучительная История.

(Угодья Мак Лугаxa)

Прошло немного времени и путники увидели, как бежит к ним с юга одинокий воин.На нем был пурпурный плащ, скрепленный повыше груди золотой застежкой. Под плащом видна была нательная рубашка ярко-желтого цвета. В руке неведомый воин держал зеленую ветвь, на которой вперемешку росли лесные орехи и золотистые яблоки. И эту ветвь он положил на землю, к ногам Святого Патрика.
«Откуда принес ты эти плоды, о юноша?»--удивился Святой.
«Из прекрасного леса Фид Гайвле.»--ответил молодой воин.
«Как твое имя, о друг мой?»--спросил тогда Патрик.
«Я Фалартах сын Фергуса.»--был ответ.
«Из какого ты рода?»
«Я происхожу от королей Бреги, Миде и Деши Темрах, но теперь я стал изгнанником и разбойником.»
«Кто же изгнал тебя?»
«Мой родной брат, Бекан сын Фергуса.»
«Скоро ты вернешься домой,--сказал Патрик.--Недолго тебе осталось бедствовать. Скажи теперь, о Фалартах, что это за орехи?»
«Сейчас я сам раскажу тебе обо всем, о Патрик,»--молвил Кайльте. «Это орехи из рощи Рос-мейк-Треойн, что в лесах Фид Гайвле. Верный воин Финна, могучий Мак Лугax любил охотиться в этих угодьях.»
«Добро, друг Кайльте,»--сказал Патрик. «В этом же лесу живет и мой верный товарищ, священник Кессан, сын короля Альбы.»
«Это угодья Финна,»--гнул свое Кайльте. «Всякий раз, когда отряды наши отправлялись на охоту в Альбу, или возвращались из этой страны, они останавливались на три дня и три ночи в роще Рос-мейк-Треойн.»

Печален звон колоколов
В охотничьих угодьях,
Молятся теперь горшки,
Там где паслись олени.

Распевают псалмы
Клирики в новой церкви,
А ведь прежде в этих краях
Охотился сам Мак Лугах.

Лес Мак Лугаха, Рос-мейк-Трейн
Древнее церкви Клуан Кессан,
Он полон спелых плодов,
Орехов, ягод и яблок.

Сбылись слова вождя,
Достославного Финна,
Явились в наш лес горшки,
Святую обитель воздвигли.

Было здесь раздолье псам,
И воинам отважным,
Часто вместе с ними я
Преследовал оленя.

Трижды двадцать королев
Сопровождало фениев,
В те времена когда мы
Веселы были и молоды.

«Который сейчас час, друзья?»--спросил своих спутников Патрик.
«Скоро ночь.»--отвечал епископ Бенеон.
«Остались ли у нас припасы для ужина?»
«Увы,»--сказал Бенеон, «ничего больше нет.»
«О Святой Патрик,»--заговорил Фалартах сын Фергуса. «Здесь, неподалеку есть селение, в котором вы получите и еду и питье. Я провожу вас!»
«Кому принадлежит селение?»
«Моему брату, Бекану из рода королей Бреги.»

Клирики, спутники Патрика, подошли к дому Бекана и попросили у него еды и крова на одну ночь. Бекан был очень богат—одних молочных коров у него было почти две сотни. Но все же он отказался принять священников. Тогда те оставили селение его и вернулись к Патрику, и рассказали ему о том, какой им был оказан прием.
«Вот вам мое слово,»--молвил тогда Патрик, «ни люди ни звери в этом селении не переживут сегодняшней ночи!

Бекан
Станет отныне беден
До скончания времен
Проклят твой род, о Бекан!»

Тотчас же разверзлась земля и поглотила Бекана совсеми его слугами и стадами, богатствами и домами.
«О святой клирик!»--воскликнул Фалартах сын Фергуса. «Окажи мне милость, проведи остаток ночи у меня и у моих людей. У нас есть для пропитания двадцать девять молочных коров—мы добыли их грабежами и разбоем.»
«Не пройдет и дня, о Фалартах,»--сказал Святой Патрик, «как ты станешь королем. И потомки твои останутся королями, если не будут чинить зла Святой Церкви.»

Так, после того, как Бекана поглотила земля, Патрик передал все его владения Фалартаху. История эта называется «Погибель Бекана.»

---

Три сына короля Лугайда

Древнюю крепость, прекрасные палаты увидел Патрик на южной стороне пути. «О Кайльте,»--спросил тогда он, «что за крепость вижу я там, вдалеке, что за селение?»
«Эта крепость необыкновенная.»--отвечал сын Ронана. «Ни в Ирланлии ни в Альбе нет другой такой.»
«Кто же владел этой крепостью?»--снова спросил Патрик.
«Руйде, Фиаха и Эохайд, три сына Лугайда Минда, короля Ирландии.»
«Поведай же мне их историю.»--попросил Патрик.

«Однажды,»--начал свой рассказ Кайльте, «три королевских сына явились к отцу, в дом Ферт-на-Друад, что на северо-западе от Темры.
«Откуда пришли вы, о воины?»--спросил сыновей своих Лугайд.
«С юга, из края Эхлайс Бангува, от наших наставников.»--ответили они.
Яркие богатые одежды были на братьях. Старший брат, Руйде, носил зеленый плащ. На среднем брате, Фиахе, был прупурный плащ, с прекрасным узором, а младший брат, Эохайд, набросил на плечи ярко-синюю накидку, шитую серебром, и скрепил ее выше груди дивной золотой фибулой.
«С чем вы пришли ко мне, о воины?»--спросил их ирландский король.
«Одари нас землями, отец,»--попросили братья. «Надели нас новыми владениями.»
Долго молчал Лугайд. Наконец он молвил: «Не отец наделял меня землей, но я сам добился власти, своим умом и своей удачей. Вы не получите от меня новых владений, но сами, своими силами добудете их.»

И тогда поднялись братья, и вышли из королевского дома на зеленое поле Бруга. Огляделись по сторонам они, увидели, что никто их не преследует, никто за ними не следит, и стали держать совет.
«Что будем делать, о братья?»--спросил Руйде.
«Поступим так:»--решил Фиаха, «станем поститься против Племени Богини Дану и добудем у них земли и владения, богатства и сокровища.»
Не прошло много времени, как сыновья Лугайда увидели, что идет к ним неведомый воин, дивный и прекрасный. Густа и окладиста была борода его. Цвета светлого золота были волнистые волосы его, расчесанные и завязаные в узел, дабы не растрепал их шальной ветер, не бросил их в глаза воина и не затмил ясный его взор. Поступь неведомого воина была столь легка, что туфли его, украшеные серебром, не сбивали россыпь росы с луговых трав и полевых цветов. И вот, он подошел к сыновьям Лугайда и учтиво им поклонился, братья ответили таким же поклоном.
«Кто ты, о воин?»--спросили они. «С чем пришел ты к нам?»
«Из древнего Бруга пришел я,»--отвечал неведомый воин, «из светлого сида. Мое имя Бодб Дерг, сын Великого Дагды. Открылось Племенам Богини, что собрались вы поститься против нас, дабы получить богатства и земли. Следуйте за мною, в Бруг.»
Тогда поднялись братья, и вошли в Бруг, и оказались в середине сида, в прекрасной светлой крепости. И поднесли им богатое угощение, они же не стали есть.»
«Отчего вы не угощаетесь, друзья?»--спросил их Бодб Дерг.
«Отец наш, верховный король, не наделил нас землями,»--отвечали сыновья Лугайда. «Два народа владеют Ирландией: Потомки Миля и Племена Богини Дану. Вот и решили мы обратиться за помощью ко второму народу, то есть к вам.»

Поднял Бодб Дерг свой огромный рог и приказал остановить праздник. Тотчас стихли все сиды, прервали веселый пир, отставили в сторону золотые чаши и дорогие кубки, и стали тихо совещаться между собой.
Наконец, слово взял сын Дагды, благородный Мидир Монгбуйде.
«Выдадим за братьев трех наших дочерей,»--молвил он. «Ибо удача и неудача приходят от женщин.»
Так три дочери Мидира: Дойрен, Айфе и Айльбе выданы были за сыновей Лугайда.
«Теперь говори ты, о Бодб,»--сказал Мидир. «Чем одаришь ты наших гостей?»
«Сто пятьдесят королевских сыновей живут в моем сиде,»--взял слово Бодб Дерг. «Пусть каждый из них подарит трем братьям 150 унций червонного золота. Кроме того, братья получат от меня 150 нарядных плащей.»
Вслед за Бодб Дергом говорил молодой Аэд сын Аэда, наемный воин с холма Кнок Ардмулл, что на острове Ратлинн (он происходил из Племени Богини Дану).
«Дарю нашим гостям волшебный рог и волшебный бочонок,»--сказал Аэд. «Пресная вода в бочонке превращается в пьянящий мед, а соленая вода в роге обратиться в крепкое вино.»
«Дарю нашим гостям,»--молвил Лир из Сида Финнхада, «150 острых мечей и 150 длинных копий!»
«Дарю нашим гостям,»--молвил Энгус Ог сын Дагды «могучую крепость, большое селение с надежными стенами, просторными покоями, прекрасными палатами и добротными домами.
Сыновья Лугайда вольны выбрать любое место для этой крепости, между Рат Кобтах и Темрой.»
«Отдаю на службу гостям гостям,»--сказала Айне дочь Модурна, «свою чудесную повариху—она будет готовить им любые яства, какие они только пожелают.»
«Отдаю на службу гостям,»--вновь заговорил Бодб Дерг, «лучшего моего музыканта, Фер Туйле сына Трогана. Нет такого человека, который не заснул бы, слушая музыку Фер Туйле.»

Три дня и три ночи пировали братья в сиде Бодб Дерга. И Энгус передал им три чудесных яблока Айфе из леса Фид Омна.

Сыновья Лугайда покинули сид и направились, затем, ко крепости, которую подготовили для них Племена Богини. Сто пятьдесят лет владели они этой крепостью, пока не пришел срок их смерти. Тогда братья вернулись к Племени Дану, ибо они были связаны с ним узами дружбы и родства. С тех пор они живут среди сидов. Вот какова история крепости, о которой ты спросил меня, о Патрик.

Три брата
Три королевских сына,
Немало у них серебра,
Доблестна их дружина.

Фер Туйле
Бард из крепости Руйде
Пел братьям под звуки арфы,
Играл королям на флейте.

В поле
Паслись их резвые кони,
Бессчетные стада коров
И быков белорогих.

Бруйден
Был во крепости Руйде,
В нем бесстрашные бойцы
Напивались как свиньи.

---

крещение фениев

На следующее утро Патрик собрался в путь, дабы сеять в Ирландии семена истинной веры. И было с ним 60 священников, да 60 псалмопевцев, да 60 святых епископов. И явились тогда Патрику два его ангела-хранителя: Айбелан и Солас-Бретах, и спросил их Патрик была ли воля Господа на то, что слушал он вчера рассказы фениев. Ангелы же ответили в один голос: "О добрый друг, о святой клирик! Эти старые воины стали рассеяны и забывчивы, они поведают тебе лишь треть того, что приключилось с ними. Ты же должен записывать то, что они говорят на скрижалях мудрецов, высоким слогом, ибо до конца времен будут радоваться люди, внимая этим историям.
Тотчас же Патрик послал за Кайльте и девятью его спутниками. Вот имена этих девяти мужей: Файльбе сын Фланна, Эоган Айрдерг сын короля Уладов, Фланн сын Фергуса короля Кенел Конайлл, Коналл Косгарах сын Энгуса короля Коннахта, Сканнлан сын Айлиля, короля Осори, Баэтан сын Гарва, короля Корко Дуйвне, Луйвнех сын Линна, короля эрниев Мувана, Аэд Лехдерг сын Эогана, короля Западного Мувана, а также Файльбе и Уанкенн, два сына короля Дал Арайде и еще Фулартах сын Финнгена, короля племен Бреги и Миде.
«О воины, знаете ли вы, зачем я вызвал вас к себе?»--спросил Патрик.
«Нет,»--ответил Кайльте, «не знаем.»
«Я должен научить вас Святой Вере в Господа, Создателя земли и небес, вере в Истинного Бога.»
И крестил их Патрик, и обратил в веру Христову, и положил тем самым начало крещению народа Ирландии. Тогда Кайльте достал из умбона своего щита ограненный слиток арабского золота весом в 150 унций и одарил этим золотом Патрика, за крещение фениев.
«Эти золотом наградил меня Финн, отправляясь на последний свой бой,»--обьяснил Кайльте. «Прими же его, о Патрик, за спасение наших душ и за упокой души короля фениев.»
Сказав так, сын Ронана передал огромный этот слиток в руки Патрика. Это золото было позднее истрачено на оклады для колоколов, а также на покупку псалтырей и молитвенников.

---

два совпадения?

убийство Гириона по "Разрушению Трои" (ред. Книги Лейнстера)

Геркулес сразил и мощного, могучего, многоглавого мужа Гириона, жившего на острове Гидрия, что в море Торриан, между Европой и Африкой.
Когда король Греции Арестиус сын Стенела Лакедемонского услышал о нём (т.е. о Гирионе) то он, по наущению Юноны, послал Геркулеса на бой с Герионом, причём Геркулес не получил для плавания на остров Гериона ни лодки ни корабля, но одну лишь корабельную мачту.
Сначала на Геркулеса напал сторожевой пёс Гериона. Этот пёс по имени Отомус, сильный как сто человек, был повержен Геркулесом. Тогда явился Итмус, сын Гириона. Он сразился с Геркулесом в бою-поединке и пал от его руки. И вот идёт сам Гирион—великий воитель попирающий западный мир. Геркулес убил Гириона , забрал все его драгоценности, всё его добро и весь его скот и пришёл к устью реки Тибр. Здесь он оставил своё стадо, а сам пошёл к дому Эвандира, короля Аркаты.

Разговор Мудрецов. Бой Кайльте с фоморами по "Книге Лисмора".

Кайльте с девятью спутниками пошел оттуда через горы Слиав Куйре, Слиав Кайрбре и Слиав Кейде, и достиг крепости Кахар Дайм Дейрг. Вскоре увидели фении, как на холме перел ними появились два человека: прекрасный воин и его спутница, светлая королева. И подошли они к фениям, и воин приветствовал Кайльте и спросил его кто он и откуда.
«Меня зовут Кайльте сын Ронана, я дружинник Финна сына Кумалла,»--ответил Кайльте. «А как твое имя, о воин?»
«Я Эоган Владетель Бруга,»--ответил тот. «из древнего рода Кайрбре сына Кормака. Моя жена, знатная женщина Бекнайт, Хозяйка Бруга. Ей столько же лет, сколько и мне. Уже тридцать лет мы вместе.»
«Верно ты очень богат, благородный воин?»--спросил Кайльте.
«Был я некогда богат,»--молвил Эоган. «Каждое третье селение и каждое третье стадо от водопада Эсс Руад до холма Кнок Фоморах, что зовется иначе Торах Туйшкерт Эйренн, принадлежали мне.»
«Кто же отнял у тебя все это?»--снова спросил сын Ронана.
«Сын Беды, старый фомор Торахар Тайди захватил мои земли, мои стада и богатства. Все разграбил он, разорил и разрушил и осталось у меня лишь двадцать восемь коров.»
«Где живет фомор?»--спросил Кайльте.
«Есть на севере, над водами великого залива, скалистый и неприступный остров. Там живет он, сам-третий, с дочерью и боевым псом. Никто не в силах одолеть их. Четырем сотням воинов равен в бою Торхар Тайде, а его дочь и его пес равны еще трем сотням бойцов.»
«А в каком месте залива выходит на берег фомор, когда приплывает с острова в Ирландию?»--спросил Кайльте.
«Следуй за мной, на северо запад.»--сказал Эоган. И уже к вечеру они вышли к берегу моря и заночевали там.

Наутро следующего дня поднялся Кайльте и взял оружие: щит, меч и два копья, и вышел на берег, напротив скалистого острова, и стал поджидать фомора. И вот видит он: плявет к берегу курах. На носу его сидит страшный косматый пес свирепого вида. Горло его защищает
железный ошейник. Пса держит на цепи дочь фомора: грузная, грязная быбы, с туловищем как мешок и с головой как булыжник. Оружием ей служит черный железный вертел. На корме кураха сидит сам Торхар Тайди, угрюмый фомор огромного роста.
Трепет и тревога охватили Кайльте, когда фоморы подплыли к берегу и достигли земли.
«Кто это там стоит у нас на пути?»--сказал Торахар Тайде у своей дочери. «Пускай на него нашего пса, пусть станет поживой ему этот воин.»
И когда фоморка спустила с цепи боегого зверя, охватил Кайльте такой страх и ужас, какого он никогда не испытывал прежде ни в бою, ни в единоборстве. Но молвил сын Ронана: «Да защитят меня мой Бог и мой Горшок (то есть Патрик)!» И с этими словами он метнул в пса медный дротик. И попал этот дротик прямо в глотку псу и пробил ему пасть. И упал пес из кураха в воду и принял смерть в волнах морских (а потом его вынес на берег прилив).
Тут фоморы вышли на землю и набросились на Кайльте и схватились с ним в жестоком бою.
Тридцать ран нанесла Кайльте свирепая дочь Тораха Тайди, но изловчился сын Ронана и распорол ей мечом брюхо, так что все ее кишки вывалились на землю. Затем Кайльте схватился с самом Торахом и долго разили и рубили друг друга они. Наконец сын Ронана рассек фомора натрое. Он срубил три головы врагов и отнес их в бруг и селение Эогана. Эоган и все фении премного дивились подвигам Кайльте и благодарили его за помощь.


Боевые Звери из "Подвигов Конгала".

Жители крепости выпустили на войско Конгала двух боевых зверей. В молчание погрузились дружинники, едва увидели этих свирепых тварей, косматых и страшных.
«Славные мои соратники,»--взял слово старый Айргранн, «сейчас все вы примете смерть от этих чудовищ, ибо каждое из них равно по силе сотне воинов. Никакое оружие не способно пронзить и поразить их.»
«Не найдется во всем мире такой твари,»--отвечали ирландцы, «которую наше оружие не могло бы поразить.»

Боевые звери разьярились, рыжая шерсть их встопорщилась. Они с разбега бросились в море и быстро поплыли к кораблям. Великий ужас, необоримый страх охватил ирландцев. Один только Кримтан сын Морского Фергуса не устрашился. Он прыгнул в воду и поплыл навстречу зверям. По морю Кримтан плавал так же легко, как ходил по суше.
Вот он нырнул с головой и оба зверя извиваясь нырнули за ним. Когда же Кримтан вынырнул и высунул голову из воды, звери тотчас же вцепились в него и стали рвать его плоть и белую кожу, прогрызая мясо до самых костей.
Снова нырнул Кримтан и звери отпустили его. Вдруг он вынырнул из глубины прямо между двух чудовищ и, схватив их за головы, потащил к высокой скале, о которую с грохотом разбивался прибой.
Кримтан так ударил обоих тварей головами о скалу, что лопнули их шкуры и треснули их черепа и мозг вытек сквозь уши.
Все воины Конгала громко закричали, радуясь победе Кримтана.
«Вот подвиг величайший из всех, что я видел.»--воскликнул Брикриу. «От начала мира до сего дня не было героя сильнее и храбрее. Слава бесстрашному Кримтану!»

---

(кони Фианны)
«Будь благословен, о Кайльте!»--восклкнул Патрик. «Воистину, твой рассказ отрада для души и услада для ума. Прошу тебя, поведай нам еще какую нибудь историю.»
«Конечно поведаю.» --ответил Кайльте. «О чем ты хотел бы услышать, о Патрик?»
«Ответь, были ли у вас, фениев, лошади и колесницы?»
«Были у нас кони,» молвил Кайльте, « сто пятьдесят лошадей, которых породили один конь и одна кобылица.»
«Как к вам попали эти две первые лошади?»--спросил Патрик.
«Слушай, друг Патрик, и я правдиво расскажу тебе обо всем. Был в дружине и Финна некий вождь, Артур сын Бене Британца, и служило ему восемнадцать воинов. Однажды Финн устроил у горы Бенн Эдайр большую охоту. Удача нам сопутствовала и добыча наша была в тот день велика. После того, как вослед зверям были пущены псы, Финн взошел на вершину высокого кургана Карн Фейннеда, что между горой Бенн Эдайр и морем. Оттуда сын Кумалла следил за охотой и с радостью слущал рев раненых оленей и заливистый лай охотничьих собак.
Тем временем Артуру сыну Бене Британца приказано было стоять на страже у берега моря и следить за тем, чтобы олени не уходили от нас по воде. Так вот, когда Артур стоял на берегу, он увидел Брана, Шкеолана и Аднуалла—трех лучших гончих из своры Финна. И тогда задумал Артур захватить этих трех псов и бежать с ними (а также с восемнадцатью своими бойцами) через море в Британию. Сын Бене и его люди забрали псов и отбыли в свою страну. Достигнув Британии, они высадились на берег неподалеку от Инбер Мара Гайвах, отправились оттуда к горам Слиав Лодайн, и стали там охотиться.
Что же до фениев, когда закончилась охота, они разбили лагерь у горы Бенн Эдайр и, как это было у них в обычае, стали пересчитывать своих псов, ибо множество псов было у Финна. Как сказал поэт:

И грозна и велика
Свирепая свора Финна:
Двести быстрых гончих псов
Да триста волкодавов.

«Наверное, и самих охотников там было немало.»--заметил Патрик.
«Верно ты сказал,»--отвечал Кайльте, «ибо:

Было в войске у Финна
Сто пятьдесят дружтнников,
Триста молодых бойцов
И две сотни отроков.

Так вот, фении пересчитали псов и увидели, сколь велика была потеря: не хватало Брана, Шкеолана и Аднуалла. Обо всем доложили Финну. «Бросьте на поиски три отряда фениев.»--приказал он. Долго искали фении псов, но так и не нашли.
Тогда поднесли Финну золотую чашу с чистой водой, и омыл он свой лик королевский, и положил, затем, палец на Зуб Мудрости, и открылась ему правда. И сказал Финн:
«Наших псов похитил Артур, сын короля Британии. Вышлем девятерых воинов в погоню за ним.»
Тотчас вызвались девять героев. Вот их имена:
Первым вызвался Диармаид сын Донна сына Доннхада, сына Дувана из эрниев Южного Мувана. Вторым вызвался Голл сын Морны.»
«Скажи, о Кайльте, был этот Голл сыном короля или же сыном простого воина?»--прервал рассказчика Патрик.
«Он был сыном короля.»--отвечал Кайльте. «Голл сын Морны, сына Фаэлана, сына Ферадаха, сына Фиахи, сына Арта, сына Муйредаха сына Эогана.
Третьим вызвался Каэл Крода по прозвищу Удачный Удар—один из самых страшных воинов Фианны. Он никогда не промахивался, бросая копье во врага. Всякий человек, раненый им, тотчас же расставался с жизнью или умирал короткое время спустя, и душа убитого всегда попадала в ад.
Четвертым вызвался сын Финна, благородный Ойсин. Никогда и никому не отказывал он в помощи.»
«Вот великая похвала.»--молвил тогда Патрик.
«Это не похвала,»--возразил Кайльте. «Это правда:

В золоте и серебре
Не отказывал Ойсин
Ни великому королю
Ни простому дружиннику.

Пятым вызвался Осгар сын Ойсина. В ловкости и проворстве превосходил он всех ирландцев.
Шестым вызвался Фердоманн сын Бодб Дерга сына самого Дагды.
Седьмым вызвался сын Финна, зоркий Рагне Росклетан.
Восьмым вызвался искуссный Мак Лугаx, а девятым я.
Мы были тогда так уверены в своих силах, что сразились бы с четырьмя сотнями любых врагов, ибо мы думали, о Патрик, что нет во всем мире от Тапробаны на востоке, до Сада Испред на западе воинов, равных нам.
Так мы выступили в поход: щиты на плечах, щлемы на головах, острые копья в крепких руках.
Наконец мы достигли гор Слиав Лодайн, что в Британии и услышали вскоре шум большой охоты в одной из горных долин.
Что же до Артура, сына Бене Британца, он сидел тогда, со своими людьми, в походном шатре. Мы подкрались к лагерю Артура и быстро убили всех его спутников. Осгар схватился врукопашную с самим Артуром и одолел его, и взял его в плен. Вскоре мы нашли и трех наших псов.
Голл сын Морны оглянулся через правое плечо и увидел, невдалеке, прекрасного, серого в яблоках коня с золотой уздечкой. Тогда оглянулся Голл через левое плечо, и увидел вороную кобылицу с уздечкой из светлого серебра. Голл подвел лошадей к Ойсину, а тот передал поводья в руки Диармаида О Дуйвне.
Так одержали мы победу славную, сокрушили врагов, взяли восемнадцать голов и вернулись в Ирландию, с конями, псами и срубленными головами. Мы направились к горе Бенн Эдайр и затем к лагурю Финна на древней равнине Эллта Эдайр. И вошли мы в шатер Финна и я сказал ему:

О мой вождь, на суд тебе
Отдан Артур сын Бене.
Был он прежде предан нам,
Покуда сам не предал.

Мы пощадили Артура, а захваченых в Британии коня и кобылицу подарили Финну. От них и произошли все лошади Фианны (а до того у нас лошадей не было). Кобылица принесла восемь приплодов по восемь жеребят в каждом. Так у вождей и воинов Фианны появились кони и колесницы.»

---

(На пиру у фениев)

«Добро!»--молвил Патрик. «Скажите, друзья, пришло ли уже время трапезы нашей?»
«Воистину пришло.»--ответил епископ Шехналл. «Приступим же к обеду.»--распорядился Патрик. «О Шехналл, подели наши припасы и накорми также Кайльте и девятерых его спутников, славных воинов, последних фениев.»

Тут поднялись все епископы, священники и псалмопевцы и благословили пищу свою. Они расставили на траве кубки с водой и скромную тисовую посуду, и приступили к трапезе, и принялись есть и пить. Тогда Патрик спросил:
«Скажи, о Кайльте, был ли щедр ваш вождь, Финн сын Кумалла?»
Кайльте ответил такими стихами:

Щедр был благородный вождь
К воинам своим.
Золотом и серебром
Одаривал Финн.

«Что же хранило все эти богатства?»--снова спросил Патрик.
«Нетрудно сказать,»--молвил Кайльте: «честное сердце, крепкая рука и верное слово.»
«Скажи теперь, друг мой Кайльте, были ли у вас, фениев, драгоценные кубки, золотые чаши и дорогие рога для пива и вина?»
Кайльте ответил:

Триста двадцать чаш золотых
В доме доброго Финна
Полны были пенного пива
Во время веселого пира.

«Ах, если бы не святая вера, если бы не обеты и обряды, не посты и постулаты, сколь приятна была бы для нас беседа с тобою, о воин!»--воскликнул Патрик. И тогда Кайльте перешел к рассказу о героях и вождях Фианны, а также об их кубках, рогах и чашах:

Мне памятны имена
Рогов и чаш в доме Финна:
«Мак Алла» и «Груган Ганн»
«Корн-на-Бан» и «Адмалл».

«Макайв-на-Корн», рог Айльбе
Был богато украшен
Часто на больших пирах
Он ходил по рядам.

Рог Диармаида «Адаркан»
Был не очень велик:
Долю сорока мужей
Вмещал в себе этот рог.

Два добрых рога Мак Лугаха:
«Орсолус» и «Ордан»
Осушали мы до дна
Во время хмельной беседы.

Пил я из рога «Мак Алла»
А друг мой пил из «Мувана».
Долю сорока мужей
Вмещал в себе рог «Мак Алла».

Вождь наш великий Финн
Пил из рога «Корн-на-Бан»
Этот рог вмещал в себе
Долю шестидесяти воинов.

Товарищ мой, юный Осгар
Был любимцем всех женщин.
На веселых пирах
Пил он из рога «Кайнгаст».

Роскошным рогом был «Лесгах»,
Отрада всякого праздника.
Его подносили к устам
Финн и доблестный Готан.

Прекрасна была «Радость Ярла»--
Златая чаша чудесная.
Финн подарил ее
Дубану сыну Дува.

Еще один рог, «Фер Уайнне»
Вмещал в себе целое море.
Из него напивались порой
Триста наших бойцов.

Радовал нас на пирах
«Фер Туйлле», рог гордого Гласса
Другого подобного рога
Больше нет во всем свете.

«Доврон» священный рог
Свирепого сына Рете,
Мог вызвать в дружине Финна
Тревогу или раздор.

Огромен был рог «Брек Дерг»
Владел им сам славный Кайльте.
Финн захватил этот рог
В набеге на крепость Лугайда.

«Кенд Алайн» захвачен был в Альбе
В далеком походе заморском.
Немало пьянящего меда
Вмещал рог грозного Ронана.

Закончилось время фениев,
Отшумели хмельные пиры,
Нет больше в мире властителя
Сравнимого с нашим Финном.

---

(Лесное озеро Траг-да-Бан)

Патрик сказал: «О Кайльте, есть у меня важная просьба к тебе.»
«Говори, чего ты хочешь,»--ответил Кайльте. «Если хватит у меня сил, я выполню все о чем ты попросишь меня.»
«Нет ли поблизости отсюда источника чистой воды, дабы могли мы крестить ею племена Бреги, Миде и Уснеха?»
«Конечно есть!»--воскликнул Кайльте. «О Патрик, следуй за мной.»
С этими словами Кайльте взял Патрика за руку и вышел с ним за стены крепости. Не прошли они и девяти шагов, как увидели перед собой небольшое озеро, полное прозрачной воды. Берега озера густо заросли травой: камышом, осокой и салатом.
«Вот оно, озеро Траг Да Бан,»--сказал Кайльте и сложил такие стихи:

Здравствуй, древний Траг Да Бан,
Твои берега прекрасны.
Ты зарос густой травой,
Камышом и осокой.

На ветру шумит листва,
В волнах резвится рыба,
Над прозрачною водой
Склонился камыш зеленый.

Под сенью твоих лесов
Привольной была охота:
В зарослях таился я
Зверя подстерегая.

В страшной сече при Майлгленн
Убит был доблестный Котхенн,
О судьбе его скорбя
У озера мы стояли.

Дочь Дерга, милая Блаи,
На берегу твоем светлом
Проливала потоки слез
О воинах, павших в битвах.

Поздней ночью, в тишине,
О смерти смелых героев
Горько плакала Гарайд
Над водами Траг Да Бан.

---

Razgovor Mudretsov. Пролог из Книги Лисмора.

Пролог из Книги Лисмора.

В бою при Комайре и в сражениях при Габре и Олларве дружины фениев были рассеяны и разбиты, и остатки Фианны разбрелись по всей Ирландии.
Ко времени прибытия Святого Патрика в живых оставалось лишь восемнадцать бойцов и два славных вождя фениев: Оисин сын Финна сына Кумалла и Кайльте сын Ронана сына Крундху. Устав воевать и сражаться, они направились к цветущим горам Слиав Фоайт и встретили закат в густых лесах Лугварт Бана, что зовутся теперь Лугвуд. В тот вечер фении были невеселы. Тогда Кайльте сказал Ойсину: «Друг Ойсин, куда идти нам теперь, где остановиться для ночлега?»
«Не знаю, друг Кайльте,» отвечал Ойсин. «Из старейших фениев, первых дружинников Финна сына Кумалла, в живых остались лишь трое: я, ты и еще Кама, женщина-вождь, наставница Финна. Она охраняла его со времени его юности, до самой смерти.»
«Этой ночью мы остановимся у нее.»--решил Кайльте. «Ибо всегда одаривал ее Финн богатыми дарами, сокровищами без счета. Даже величайшую драгоценность свою, рог Ангалах, полученный от Мориат, дочери короля Морских Греков, Финн отдал Каме.»

В начале ночи фении подошли ко крепости Камы. Она спросила их имена и назвались они, и поведали ей обо всем, что произошло с ними. Тогда заплакала Кама, старая воительница. По ее приказу, гостям отведены были просторные покои. Самые лучшие яства, самые лучшие напитки велела подавать им Кама, ибо хорошо знала она как нужно встречать Ойсина и Кайльте.
И когда начался пир, поднялась старая женщина и слабым дрожжащим голосом заговорила о фениях, об их славных победах, прежних подвигах и былых битвах. О Финне сыне Кумалла, об Осгаре сына Ойсина, о Мак Лугахе и о многих других вспоминала она. В великом молчании слушали ее воины Фианны. Наконец, Кайльте молвил: «Закончилось наше время, нет больше доброй дружины Финна. Последним фениям, восемнадцати старым воинам, нужно теперь разделиться и разойтись.»
«Да будет так,»--молвил Ойсин. «Ибо не осталось у меня ни силы ни отваги, чтобы вести вас в бой.»
И тогда все фении, хотя и были они испытанными, бывалыми бойцами, горько заплакали, охваченные отчаянием.

Три дня и три ночи остатки Фианны пировали в крепости Камы, а затем настало время прощания. Ойсин сказал:

Печальна сегодня Кама,
Безрадостна твоя старость,
Не осталось ни внука ни сына,
Исчертили лицо морщины.

Фении покинули гостеприимное селение и вышли снова в просторное поле. Здесь решили они распрощаться друг с другом и словно расставание души с телом было расставание их. Ойсин пошел, затем, с девятью воинами, в Сид Охта Клетех, где жила его мать, Блаи дочь Дерга Дианскотаха, а Кайльте, с оставшимися девятью бойцами, направился в Брегу, к Инбер мик Лойнгшех, что зовется теперь Маништир Дрохет Ата. Когда то здесь утонул Бек Лойнгшех сын короля римлян Ариста. Он прибыл, чтобы захватить Ирландию, но волны прибоя разбили о берег его корабли.
Кайльте добрался до Линд Ферг, что на беловодном Бойне, повернул оттуда на север и пошел в сторону старой крепости Финна Рат Дрома Дерг, где как раз остановился Патрик сын Алпайрна.

Святой Патрик тем временем распевал псалмы, усердно молился и хвалил Создателя, и благословлял крепость Рат Дрома Дерг. Вдруг увидели спутники его, набожные клирики, как близится к ним грозный отряд могучих мужей со страшными свирепыми псами. Трепет и тревога охватили спутников Патрика, ибо еще никогда не видели они людей, подобных фениям.
Но вот, поднялся лосось властительный, судья праведный, ангел во плоти, то есть Патрик сын Алпайрна, апостол Ирландии, и окропил героев Фианны святою водой, ибо бессчетные легионы демонов вились над головами фениев до самого дня их встречи со Святым Патриком. Теперь же демоны отлетели прочь от людей, в глухие горы, в густые леса и далекие края, а великие воины, Кайльте и товарищи его, спокойно опустились на землю перед Патриком.
«Мир тебе, доблестный вождь,»--обратился Патрик к Кайльте. «Кто ты, назови нам имя свое.»
«Я Кайльте, сын Ронана сына Крунху, человек из дружины Финна сына Кумалла.»--ответил Кайльте. Клирики премного удивлялись грозным воинам, ибо, даже самые высокие из спутников Патрика уступали им в росте и ширине плеч, хотя клирики стояли, а фении сидели.

---

Razgovot Mudrecov. Prolog. Pozdnyaya Versiya (ca.1500)

Однажды Ойсин и Кайльте пришли ко крепости Дун Клехтайр, что в горах Слиав Крод. (В это же время в Ирландию прибыл Святой Патрик). Из всех фениев в живых тогда оставались лишь Ойсин, Кайльте и еще двадцать семь воинов. Каждый день девятеро из них ходили на охоту.
Как то раз, когда очередь охотиться пришла к Кайльте, он оставил Дун Клехтайр и, с восемью бойцами и одним отроком-слугой перебрался через горы Слиав Эйвлинне и пошел на север, к вершине Шен Муйге Брегайн. И когда стало смеркаться фении прекратили охоту и решили возвратиться назад через лес Кнамхойл Кро.
Юный Фергайре, слуга и оруженосец Кайльте, шел впереди отряда. Проходя мимо какого то ручья, он остановился и, сняв со своей шеи кубок, зачерпнул воду и стал пить. А пока он пил, другие фении прошли мимо него на юг. Фергайре уже хотел бежать вслед за остальными, но вдруг он услышал поблизости шум большого войска. Осторожно подкрался отрок к неизвестному воинству и, спрятавшись за деревьями, стал наблюдать за ним. И вот что он увидел:
Впереди всего войска шествовал странный отряд числом в 150 человек. Люди в этом отряде облачены были в белоснежные плащи из тонкого льна. В руках они держали пастушьи посохи, а широкие рукава их одежд были расшиты золотом и серебром. Бледные, женственные лица людей были исполнены скорби, но голоса их звучали низко как у мужчин (все сто пятьдесят человек дружно пели на ходу). А головы неведомых воинов были острижены «под горшок».
Опрометью побежал Фергайре вослед фениям и застал их уже в лагере Дун Клехтайр. В великое смятение пришел отрок от всего, что увидел. Добежав до лагеря, юный воин бросился на землю и долго лежал, обхватив руками голову, пока не перевел дух. Тут Кайльте сын Ронана сказал ему:
«Добро, мальчик, неужели так устал ты за день на охоте?»
«Вовсе нет,»--отвечал Фергайре, «охота дело трудное, но и привычное, совсем не она свалила меня с ног. В лесу Кнамхойлл Кро я видел странное войско. И когда я рассмотрел передовой отряд этих неведомых людей, страх и смятение охватили меня.»
«Опиши нам этот отряд,»--приказал Кайльте.
«Мне показалось,»--заговорил снова Фергайре, «что их там человек сто пятьдесят. На всех плащи белоснежные, в руках посохи пастушьи, рукава одежд широкие, серебром расшитые. Лица у этих людей как будто женские, но голоса мужские, мужественные и все они поют походную песню. А волосы у всех неведомых воинов острижены «под горшок».
Премного удивились бывалые фении, услышав этот рассказ.
«Так значит вот каковы они, горшкоголовые, приход которых предсказывали наши провидцы и сам Финн,»--молвил тогда Ойсин. «Как мы поступим с ними?»
«Если их не убить, они еще натворят бед.»--отвечали все.
«Нет.»--возразил Ойсин. «Какая нам будет слава оттого, что мы перебьем их? Время фениев прошло. Владели мы некогда всей Ирландией, пили и веселились, теперь же дОлжно нам охотиться и бродяжничать, таиться и скрываться.»
Так сказал Ойсин. Вслед за тем фении расположились на ночлег, но никого из них не оставляли мысли о неведомых людях, которых видел в лесу Фергайре.

Наутро следующего дня Кайльте (который был самым старшим в отряде) поднялся раньше всех и взобрался на высокий холм. Солнце взошло над Ирландией и рассеяло туман над долинами, и осветило поля и луга, холмы и ущелья, рощи и зеленые леса. Кайльте зорко оглядывал с вершины все окрестности. И вот он заметил как вдалеке, над Куйлленном, поднимается к небу дым. Удивился и встревожился старый воин и стал всматриваться с холма в сторону Куйлленна. Но вскоре в глазах у него потемнело, взор его затуманился и зрение померкло. И когда король фениев Ойсин поднялся на холм, он услышал, как горько сетует Кайльте:
«От дыма потемнело в глазах моих. Не знаю, что за беда пришла в Ирландию. Когда я увидел дым вдалеке, то вначале удивился, ведь нет в Куйлленне ни бруйдена, ни селения, ни крепости,--кто же разжег огонь? Не осталось в Ирландии ни разбойников ни грабителей и вся страна процветает в спокойствии и мире. Мирно правит обеими пятинами Мувана Энгус Над Ри. Пятиною Коннахта владеет Эйден сын Бриана. Муйредах Муйндерг правит Уладом, а Кримтан сын Эдана—Лайгеном. Всех заложников держит в Темре Лоэгайре сын Ниалла и никто во всей стране не оспаривает у него прав на престол. И не дело рук фениев дым в Куйлленне, ибо последние фении это мы. Так кто же разжег огонь?»
Тогда Ойсин посмотрел в сторону Куйлленна и увидел вдалеке дым, о котором говорил Кайльте. Но вскоре померк свет в глазах Ойсина, и тогда вождь фениев сказал: «О Кайльте, мы видели огонь священников. Я сразу понял, кто разложил в Куйлленне костер, ибо уже давно предсказал вождь и провидец Финн, что, когда разбита будет наша дружина и останется от нее один лишь малый отряд, в Куйлленне появятся священники, горшкоголовые с колоколами и посохами.» Ойсин сказал:

В Куйлленне, в лесной стране,
Охотились мы доселе,
Но свершилось колдовство,
Грозное сбылось пророчество.

Ясно говорили нам
Лонан, Камдол и Конгайл:
«С моря явятся враги,
Заселят наши земли»

Верно предсказывал Финн
В Сиде Эдайр на Самайн:
«Фении на склоне лет
Светлых священников встретят.»

Может быть в глухих горах
Или в древних сидах
Нам скрываться предстоит
От этой новой напасти.

Вот в Крод Клиах собрались мы,
Воины прежней дружины--
Двадцать семь бойцов седых,
Старцев несчастных, немощных.

(Кайльте):
Священникам станет служить
Сын Финна доблестный Ойсин
Фениев девятерых
Колдовство одурманит.

Дерг уйдет в Сид Бриона,
Уйдет Файленн в Финн Абайр,
Уйдет Конан в Колва Дуйн
Флайтес уйдет в Сид Умалл.

Удалятся в Сид Майрге
Иоланн и Диармаит,
Уйдет Гуайре в Бруг Гайрв,
А Дубан уйдет в Сид Эдайр.

Дуб Дроман уйдет в Сид Бодба,
Под руку дочери Модуйрна,
Девять доблестных бойцов
Оставят тебя, Ойсин.

Ойсин:
Миновали времена
Славных соратников Финна,
На душе моей печаль,
Расстанемся же, о Кайльте.

Кайльте:
Прощай Ойсин, добрый мой друг,
На юг пойду я отсюда:
Не по нраву пришелся мне
Огонь священников в Куйлленне.

Очень опечалился Ойсин, оттого что застлал ему глаза дым костра в Куйлленне. «Да будут прокляты горшкоголовые!»--воскликнул он. «Смерть и погибель призываю я на глупые их головы. Пусть сгорят они в собственном огне, пусть потоки воды унесут их пепел!»
И тогда разгневались фении—восемь верных соратников Ойсина: Аэд, Бекан, Келлах, поэт Садайлл, Фланн сын Брана, Колман, Лугайд и Аэдан сын Ардкеллаха и решили они спуститься с холма и предать смерти священников. Но тут взял слово Кайльте и вот что сказал он:
«Не по душе мне твой бешеный гнев, Ойсин, и не по нраву то, что задумал ты. Ибо, если пойдешь ты к священникам, то сладкими речами околдуют они тебя и всех спутников твоих. И поверят фении горшкоголовым, и доверятся им, и подчиняться им. Я же,»--сказал Кайльте, «не стану приближаться к священникам, и не буду внимать им, и не сделаюсь их слугой. Лучше уйти от них прочь и скрываться там, где они никогда не найдут нас: в густых лесах или в сидах, у Племен Богини.»
И тогда поднялся Дерг с восемью дружинниками, то есть с Файлленом из Финн Абайр, Конаном из Колва Дуйн, Флайтесом из Сида Умалл, Иоланном и Диармаидом из Сида Майрг, Гуайре из Бруга Гайрв, Дубаном из Сида Эдайр и Дуб Дроманом из Сида Бодб. Дерг и Кайльте простились друг с другом и не встречались больше. Дерг дошел до дверей Сида Бриона и расстался там с восемью спутниками своими и каждый из его спутников отправился, затем, в свой сид, как и предсказывал в стихах Кайльте. Больше они не встречались друг с другом, пока Ойсин не привел их к Патрику. А Кайльте с восемью другими старыми воинами стал скрываться в глухих лесах.
Что же до Ойсина сына Финна, он, с восемью храбрыми фениями, спустился с холма и достиг вскоре места, где остановился со всеми своими людьми праведный Патрик, сын Алпорна сына Фодайде. В гневе шли фении, собираясь убить Патрика и всех его спутников, ибо не понимал еще Ойсин, в неверии своем, что лишь обряд крещения может спасти его душу.
И вот пришло время, приблизился час встречи грозных героев, великих фениев со святым первоапостолом, праведным Патриком и с помошниками его, набожными клириками.
Патрик со спутниками своими пребывал тогда в бывшей крепости Финна сына Кумалла, то есть в Рат Дрома Дерг. Там оставался он, распевая псалмы и сладкозвучные гимны, усердно хваля Господа и благословляя старинные стены. И вдруг клирики увидели, как спешит к ним грозный отряд вооруженных воинов, могучих мужей, седых и свирепых с виду, а вслед за воинами бежали еще их псы—огромные и страшные, под стать хозяевам.
Но вот, навстречу фениям вышел мудрый лосось, светлый святой, судия милосердный, оплот ангельский, отрада Ирландии, ограда от всех грехов, Патрик праведный первоапостол. С великою заботой окропил он фениев святою водой—и тотчас же полчища демонов, которые вились нал головами воинов фианы, отлетели, в смятении, прочь, в далекие горы и в глухие леса, устрашившись чудес апостола Патрика.
И тогда весь гнев оставил фениев и они спокойно опустились на землю и крестились крещением Христовым. Патрик же подошел к Ойсину и сел рядом с ним.
«Будь благословен, о доблестный воин,»--сказал Патрик. «Ответь нам, кто вы, и каковы ваши имена?»
«Мы последние фении Ирландии,»--сказал Ойсин «а я—Ойсин, сын Финна, вождя Фианны.»
«Ответь же, как зовут соратников твоих и с чем вы пришли сюда?»--попросил Патрик.
«Мы шли сюда, чтобы предать тебя и всех твоих людей погибели и смерти,»--молвил Ойсин «но теперь, когда мы достигли вас, мы уже не желаем вам зла. Ибо едва мы увидели тебя, как все мысли о мести и смерти нас оставили. Теперь мы не нанесем вам никакого урона, не причиним вам никакого вреда.»

---

Из словаря древнеирландского:

tnuth nm(u)

1. ярость, бешенство, раж
2. зависть
3. жадность
4.желание
5.любовь, страсть
6.поиск, искание
7. стремление, соперничество

---

На следующее утро Патрик собрался в путь, дабы сеять в Ирландии семена истинной веры. И было с ним 60 священников, да 60 псалмопевцев, да 60 святых епископов. И явились тогда Патрику два его ангела-хранителя: Айбелан и Солас-Бретах, и спросил их Патрик была ли воля Господа на то, что слушал он вчера рассказы фениев. Ангелы же ответили в один голос: "О добрый друг, о святой клирик!
Эти старые воины стали рассеяны и забывчивы, они поведают тебе лишь треть того, что приключилось с ними. Ты же должен записывать то, что они говорят на скрижалях мудрецов, высоким слогом, ибо до конца времен будут радоваться люди, внимая этим историям.

(ц) из "Разговора Мудрецов"

---

"Разговор Мудрецов". Первое впечатление.

Слева направо: Кайльте, Оисин, Св. Патрик

www.nearyou.ru/perov/t71ohotnf.jpg

---

P.M. MacSweeney (ed., transl.)
Caithreim Conghail Clairinghnigh (London 1904)

"In shaping of the story the Irish seanchaidhe DID NOT HESITATE TO PRESS INTO HIS SERVICE THE AVAILABLE MATERIAL to hand. His primary object was to tell a story WITH OR WITHOUT PURPOSE.(...)
CRITICAL HARMONISING OF HIS MATERIAL WAS NOT TO BE THOUGHT OF." (p. 27)

"Strong individualistic style was unknown in these days." (p. 18)

"...tiersome monothony..." (p.18)

"One thing the irish seanchaidhe or file could du supremely well, and that was --tell a story." (p.29)

Т.е. каков подход: у нас у современных цивилизованых людей с литературой все в порядке, все согласовано, все стройно, все продумано-гармонично, а у них там в их дремучей древности все было вверх ногами, и вообще питекантропы, умели только историю рассказать в своей пещере, да и то без всякого повода и монотонно. Дикари.

---

Клонтарф. Пророчества о битве в ирландских источниках.

"Война с Чужеземцами"

CXVI
Вскоре после смерти Бриана пало королевство ирландское. Сбылись предсказания святых и пророков. Берхан говорил:

Знатные люди и чернь
Лежат рядами.
Горе чужеземцам, горе ирландцам.
Их битва будет жестокой.

Злое время наступит в Ирландии
После страшной войны.
До Судного Дня ирландцы
Не изведают счастья.

Не останется ни городов ни церквей
Ни крепостей ни дворцов королевских
Ни зеленых лесов, ни привольных равнин.
Все придет в запустение.

CXIII
"Этой ночью ко мне приходила Айбел из Крайг Лиат."-сказал Бриан. " Айбел поведала мне о том, что я погибну в сегодняшней битве. Она также сказала, что первый из моих сыновей, которого я увижу сегодня утром, станет править после меня."

Анналы Лох Ке 1014г.

Индейрге сын Урадана, оруженосец короля Бриана, встретил в ночь перед битвой, толпу священников, которые шествовали к лагерю, громко читая молитвы и распевая псалмы. Индейрге спросил кто они такие.
"С нами Шенан сын Герхинна",--отвечали клирики.
"Что привело его сюда?"--спросил человек Бриана.
"У короля Бриана был долг перед Шенаном."--сказали клирики. " Теперь мы требуем его уплаты."
"Король всегда платит долги,"--сказал Индейрге. "Шенану не следовало приходить сюда и сомневаться в честности Бриана."
"Завтра,"--ответили священники "срок уплаты долга закончится."
С этими словаими они проследовали дальше, а Индейрге вернулся к королю и рассказал ему о своем видении и король очень опечалился.

Той же ночью к Бриану пришла Айвенн дочь Донна Айлена из Сида Крайг Лиат. Она разговаривала с королем и поведала ему о том, что он погибнет в завтрашней битве. Бриан спросил ее, кто из его сыновей станет править королевством после его смерти.
"Первый, котго ты увидишь этим утром."--ответила Айвенн.

---

Клонтарф. Пророчества об исходе битвы по саге о Ньяле.

CLVI
Однажды ночью над Бродиром и его людьми раздался страшный грохот, так что все проснулись, вскочили и оделись. Шел кипящий кровавый дождь. Они прикрылись щитами, но все же многие получили ожоги. Это чудо длилось до утра. На каждом корабле погибло по человеку. После этого они проспали весь день.

На следующую ночь снова раздался грохот, и все снова вскочили. Тут мечи выскочили из ножен, а секиры и копья взлетели в воздух и начали сражаться. Оружие с такой силой нападало на людей, что им пришлось прикрываться щитами, и все же многие были ранены и на каждом корабле погибло по человеку. Это чудо продолжалось до утра. После этого они снова проспали весь день.

На третью ночь опять раздался такой же грохот. На них налетело воронье, и казалось, что клювы и когти у птиц железные. Вороны бросались на них с такой силой, что им пришлось защищаться мечами и прикрываться щитами. Это продолжалось до утра. И снова погибло по человеку на каждом корабле. Лишь тогда они заснули. Когда Бродир проснулся, он тяжело вздохнул и велел спустить на воду лодку.

— Я хочу поехать к Оспаку, моему побратиму, — сказал он.

Он сел в лодку, а с ним еще несколько человек. Когда он приехал к Оспаку, он рассказал ему обо всех чудесах, которые явились ему, и попросил, чтобы Оспак объяснил ему, что они предвещают. Оспак ничего не хотел говорить ему, пока тот не пообещал, что не тронет его. Но Оспак все же отложил разговор до ночи, потому что Бродир никогда никого не убивал ночью. Наконец Оспак сказал:

— Когда на вас падал кровавый дождь, то это означало, что вы прольете много крови, своей и чужой. Когда раздался страшный грохот, то это был грохот, слышный во всем мире, и он означал, что вы все скоро погибнете. Когда на вас набросилось оружие, то это предвещало скорую битву. И когда на вас накинулись вороны, то это были те враги, которым вы доверились и которые утащат вас в ад на муки.

Бродир пришел в такую ярость, что не мог вымолвить ни слова.


CLVII
Пользуясь колдовскими чарами, Бродир решил узнать исход боя, и полученное им предсказание гласило, что если бой будет в пятницу, то король Бриан погибнет, но одержит победу, если же бой будет раньше, то погибнут все его противники. Тогда Бродир сказал, что нельзя биться до пятницы.

В четверг к Кормлёд и ее людям подъехал человек на сером в яблоках коне. В руке у него было копье. Он долго говорил с Бродиром и Кормлёд.

(...)
А вот что случилось в Страстную пятницу в Катанесе. Человек по имени Дёрруд вышел из дому и увидел, что двенадцать человек подъехали к дому, где женщины занимаются рукоделием, и вошли внутрь. Он подошел к этому дому, заглянул в окошко и увидел, что там внутри сидят какие-то женщины и ткут. У станка вместо грузил были человеческие головы, утком и основой были человеческие кишки, нить подбивалась мечом, а вместо колков были стрелы. Они пели такие висы:

Соткана ткань
Большая, как туча,
Чтоб возвестить
Воинам гибель.
Окропим ее кровью.
Накрепко ткань,
Стальную от копий,
Кровавым утком
Битвы свирепой
Ткать мы должны.

Сделаем ткань
Из кишок человечьих.
Вместо грузил
На станке черепа,
А перекладины —
Копья в крови.
Гребень — железный,
Стрелы — колки.
Будем мечами
Ткань подбивать.

Хьяртримуль, Хильд,
Саннгрид и Свипуль,
Мечи обнажив,
Начали ткать.
Сломятся копья,
Треснут щиты,
Если псы шлема
Вцепятся в них.

Мы ткем, мы ткем
Стяг боевой.
Был он в руках
У конунга юного.
Выйдем вперед,
Ринемся в бой,
Где наши друзья
Удары наносят.

Мы ткем, мы ткем
Стяг боевой.
Конунгу вслед
Пора нам скакать.
Гёндуль и Гунн
За ним помчались,
Кровь на щитах
Увидят они.

Мы ткем, мы ткем
Стяг боевой.
Рвутся вперед
Смелые воины.
Конунга жизнь
Мы защитим, —
Нам выбирать,
Кто в сече погибнет.

Будут землей
Люди владеть,
Что жили досель
На мысах дальних.
Бриану конунгу
Смерть суждена.
Сигурда ярла
Копья пронзят.

Ирам готов
Горький удел.
Память о нем
Вечною будет.
Соткана ткань.
Поле боя в крови.
О мертвых по свету
Молва прошумит.

Страшно теперь
Оглянуться. Смотри!
По небу мчатся
Багровые тучи.
Воинов кровь
Окрасила воздух, —
Только валькириям
Это воспеть!

Спели мы славно
О конунге юном,
Слава поющим!
Слышавший нас
Песню запомнит,
Людям расскажет
О том, что слышал
От жен копьеносных.

Мечи обнажив,
На диких конях,
Не знающих седел,
Прочь мы умчимся.

Потом они разодрали свою ткань сверху донизу и порвали ее в клочья, и каждая из них взяла то, что у нее осталось в руке. Дёрруд отошел от окошка и пошел домой. А женщины сели на коней и ускакали, шестеро — на юг и шестеро — на север.

То же самое случилось на Фарерских островах с Брандом, сыном Гнейсти.

А в Исландии, на Свиной Горе, у священника в Страстную пятницу на ризе выступила кровь, так что ему пришлось переодеться. А на Купальной Реке в Страстную пятницу священнику почудилось, что у алтаря разверзлась морская бездна, и он увидел в ней такие ужасы, что долго не мог продолжать службу.

А на Оркнейских островах случилось вот что. Хареку почудилось, что он видит ярла Сигурда, а с ним еще несколько человек. Харек сел на коня и поскакал к ярлу. Было видно, как они встретились, и поскакали вниз по склону с горы, и скрылись из виду. С тех пор их не видели, и от Харека не осталось и следа.

А ярлу Гилли на Гебридских островах приснилось, будто к нему пришел какой-то человек, который назвался Хервидом и сказал, что он из Ирландии, и будто ярл спросил у него, что нового, и тогда этот человек сказал такую вису:

Я в Ирландии видел
Страшную сечу. Герои
В громе мечей рубились,
Щиты разбивали в щепы.
Пал, истекая кровью,
Сигурд на поле брани.
Пал и Бриан отважный,
В битве добыв победу.

---

корнубиец Тинтагель

И вот все войско выстроилось и приготовилось к бою. Сам Мурхад сын Бриана встал впереди, во главе отборного отряда. Вдруг обернулся он и увидел, что за правым плечом его стоит некий воин сильный и статный, суровый и грозный. Мурхад узнал его--то был Дунланг О Артуган, его старый товарищ.

В великой радости бросился сын Бриана к нему, и обнял его, и расцеловал.
"Давно мы не виделись, друг,"--воскликнул Мурхад. "Видно, велика твоя любовь к той девушке, ради которой оставил ты соратников своих: меня, короля Бриана, Конайнга и других Дал Кайс."
"Мой вождь,"--ответил Дунланг, " верность друзьям выше любви. Я покинул счастливую страну, прекрасный край, в котором нет ни страдания ни смерти, ни голода ни горя, но бед ни болезней. Ибо старое предсказание связывает нас: мне было открыто, что я умру в тот же день, что и ты."
"Так значит сегодня суждена мне смерть?"--спросил Мурхад.
"Тебе, и почти всем героям Ирландии. Бриан, Конайнг и твой сын Турлох погибнут в грядущей битве."
"Недобрые слова," молвил сын Бриана. "Окажись я на твоем месте, я не стал бы говорить так. Но ты слишком долго прожил в сидах и бругах. Случалось и мне бывать в них, но я не променял родную страну на дары сидов. "
"Скажи мне,"--молвил Дунланг, "чьи удары мне отражать."
"Шестнадцать враждебных вождей стоят оперед нами,"--отвечал сын Бриана. "В бою на суше и на море каждый из них стоит сотни воинов. Но опаснее всех трое: Бродир, корнубиец Тинтагель и король Лайгенов Маэлмора."
"Предоставь мне Тинтагеля."--сказал Дунланг. "Если я справлюсь с ним, то помогу тебе и в дальнейшем."
"Достойное дело задумал ты, друг Дунланг. В добрый час!"


(ц) Война с Чужеземцами. XCVIII

---

построение "стена щитов"

"стена щитов" в источниках

Все упоминания можно разделить на 3 группы:



1. "стена щитов" упоминается не при описании боевого порядка, а как "локальный феномен" боя: саме бОльшее несколько десятков человек тесно смыкают щиты, прикрывая конунга, знамя итд.

2. "Стена щитов" упоминается при описании плотного сомкнутого пехотного строя в больших сражениях.

3. К третьей группе можно отнести не вполне ясные описания, (как в "Битве при Мэлдоне").

Список цитат далеко не полный, задача была в том, чтобы придумать метод.

ПЕРВАЯ ГРУППА

сага об Эгиле 22

когда началась битва, и некоторое время дом прикрывал Торольва и его людей с тыла. Но когда весь дом был охвачен пламенем, многие из них погибли в огне. Тогда Торольв бросился вперед и рубил направо и налево, пробиваясь к знамени конунга. Тут был убит Торгильс Крикун. А Торольв пробился к заслону из воинов со щитами, окружавшему конунга, и пронзил мечом знаменосца. Тут Торольв сказал:
— Еще бы три шага!
Его поразили мечи и копья, а сам конунг нанес ему смертельную рану. Торольв упал у ног конунга. Тогда конунг велел прекратить битву и больше никого не убивать. Так и сделали. Потом он приказал своим людям отправляться по кораблям


Сага об Олафе сыне Трюггви

CVII
Эйрик ярл стоял на корме своего корабля, и вокруг него стояли его люди, сомкнув щиты. В битве рубили мечами, разили копьями и пустили в ход все оружие, какое только было. Одни стреляли из лука, другие бросали руками. Натиск на Змея был настолько силен, что люди на нем едва могли оборонить себя щитами. Копья и стрелы так густо летели в Змея потому, что вражеские корабли со всех сторон окружили его.


Сага об Одафе Святом
CCVI
Говорят, что когда Олав конунг построил свое войско, он поставил вокруг себя людей, которые должны были защищать его щитами. Для этого он отобрал самых сильных и ловких. Потом он позвал к себе своих скальдов и велел им быть рядом с ним.
– Вы должны, – говорит он, – стоять здесь и видеть все, что происходит, собственными глазами, тогда вам не придется полагаться на рассказы других, ведь потом вы должны будете рассказать об этой битве и сложить о ней песни.

Сага о Ньяле
CLVII
Теперь надо рассказать о том, что король Бриан не захотел сражаться в Страстную пятницу. Его люди прикрыли его стеной щитов, а войско выстроилось перед ним. (...) Тут Бродир увидал, что войско короля Бриана преследует бегущих и возле стены щитов вокруг короля мало народу. Он бросился туда из лесу, пробил стену щитов и нанес королю удар мечом. Мальчик Тадк поднял руку, и меч отсек его руку и голову короля. Но кровь короля попала на обрубок руки мальчика, и рука тотчас срослась. Тогда Бродир громко крикнул:

— Пусть пойдет из уст в уста, что Бродир убил Бриана!



2 ГРУППА
сага об Эгиле 54
Потом полки двинулись друг против друга, и скоро началась ожесточенная битва. Торольв решительно наступал и велел нести знамя вперед вдоль леса. Он задумал пройти вперед и потом ударить сбоку по полку конунга Олава. Его люди держали перед собой щиты, а с правой стороны у них был лес. Он должен был прикрывать их.

О Харальде Суровом
LXXXIX
Затем Харальд конунг выстроил свое войско так, чтобы ряды были длинными, но не глубокими. Он отвел оба крыла назад, так что они сомкнулись. Образовался широкий и плотный круг, ровный снаружи, щит к щиту во всю глубину строя. А дружина конунга находилась внутри круга вместе со знаменем. То было отборное войско. В другом месте внутри круга стоял Тости ярл со своею дружиной. У него было другое знамя. Построились так по той причине, что, как конунг знал, рыцари обычно нападают небольшими отрядами и тут же отступают.
Тут конунг сказал, что его дружина и дружина ярла должны вступать в бой там, где будет наибольшая нужда.
– А лучники наши тоже должны быть вместе с нами. Те, кто стоит впереди, пусть воткнут в землю древка своих копий, а острия направят в грудь рыцарям, если они поскачут на нас: те же, кто стоят за ними, пусть наставят копья в грудь их коням.

XCII
Тут началась битва, а англичане поскакали на норвежцев. Отпор был сильным. Стрелы мешали англичанам наступать на норвежцев, и они стали окружать их.
Пока норвежцы прочно держали строй, битва шла вполсилы. Англичане быстро нападали и отходили, не сумев ничего достигнуть. Увидев, что на них, как им казалось, нападают вполсилы, норвежцы сами стали наступать, думая обратить противника в бегство, но когда стена из щитов распалась, англичане стали нападать на них со всех сторон, осыпая их копьями и стрелами.

Лев Диакон История, книга 8, глава 4

Когда настал рассвет следующего дня, он поднял войско, выстроил его в глубокие фаланги и, приказав беспрестанно трубить военный клич, стучать в кимвалы и бить в тимпаны [18], выступил на Преславу. Поднялся невообразимый шум: эхом отдавался в соседних горах гул тимпанов, звенело оружие, ржали кони и [громко] кричали люди, подбадривая друг друга, как всегда бывает перед битвой. Тавроскифы, увидев приближение умело продвигающегося войска, были поражены неожиданностью [19]; их охватил страх, и они почувствовали себя беспомощными. Но все же они поспешно схватились за оружие, покрыли плечи щитами (щиты у них прочны и для большей безопасности достигают ног [20]), выстроились в грозный боевой порядок, выступили на ровное поле перед городом и, рыча наподобие зверей, испуская странные, непонятные возгласы, бросились на ромеев. Ромеи столкнулись с ними и храбро сражались, совершая удивительные подвиги: однако ни та, ни другая сторона не могла взять верх. Тогда государь приказывает «бессмертным» стремительно напасть на левое крыло скифов; «бессмертные», выставив вперед копья и сильно пришпорив коней, бросились на врагов. Скифы [всегда] сражаются в пешем строю; они не привыкли воевать на конях и не упражняются в этом деле [21]. Поэтому они не выдержали натиска ромейских копий, обратились в бегство и запёрлись в стенах города. Ромеи преследовали их и беспощадно убивали.

глава 9
9
Тогда войска подошли к пространству, лежащему перед Дористолом, который принято называть также Дристрой [42]. Тавроскифы плотно сомкнули щиты и копья, придав своим рядам вид стены, и ожидали противника на поле битвы. Император выстроил против них ромеев, расположив одетых в панцири всадников по бокам, а лучников и пращников позади, и, приказав им безостановочно стрелять, повел фалангу в бой [43].


3 ГРУППА

сага об Эгиле 69
Викинги добыли там много добра и скота, и когда они вернулись к кораблям, одни стали резать скот, другие тащили свое добро на корабли, а третьи стояли на берегу, закрывшись щитами и образуя заслон, потому что фризы подошли в большом числе и стреляли в викингов. Это было их второе войско.

Об Олафе Святом
CCXXIII
Когда войско бондов построилось, лендрманны стали просить, чтобы каждый запомнил, где он должен стоять в бою, под каким стягом он будет сражаться, с какой стороны от стяга и на каком расстоянии от него. Они просили своих людей быстро построиться в боевые порядки и, как только протрубят к бою, двинуться вперед, сохраняя строй, так как им еще довольно много надо было пройти вперед, и по пути боевые порядки могли расстроиться.
Затем они стали воодушевлять войско к бою. Кальв сказал, что все, кто хотят отплатить Олаву конунгу за свои горести и беды, должны сражаться под тем стягом, который понесут прямо навстречу стягу Олава, и вспомнить все обиды, которые он нанес им. Oн сказал, что у них не будет лучшей возможности отомстить за свои несчастья и освободиться от гнета и рабства, в которые их вверг конунг.

АЛЕКСИАДА, книга 4, глава 6.
Разделив уже войско, он не прекратил наступления варваров, которые двинулись к лагерю Роберта, но удержал вместе с их начальником Намбитом тех, кто носит на плечах обоюдоострые мечи[459]. Этим последним он приказал спешиться и рядами двигаться на небольшом расстоянии впереди строя, так как все воины этого племени носят щиты. Все остальное войско Алексей разделил на фаланги, сам встал в середину строя, а командование правой и левой фалангой поручил кесарю Никифору Мелиссину и великому доместику Бакуриани. Между ним и пешим строем варваров находилось большое число искусных стрелков из лука, которых он собирался выслать вперед против Роберта; Намбиту же он приказал, чтобы его отряд немедленно расступился в обе стороны и дал проход этим лучникам, как только последним нужно будет напасть на кельтов и вернуться назад; затем войско должно снова сомкнуться и продолжать движение. Расположив таким образом всю армию, сам Алексей пошел вдоль морского берега с намерением напасть на кельтское войско с фронта. (...) Между тем секироносцы и сам их вождь Намбит из-за своей неопытности и горячности двигались быстрее, чем следовало, и, не менее кельтов стремясь вступить в бой, удалились на значительное расстояние от ромейского строя (ведь эти варвары обладали таким же пылким нравом, как и кельты, и ничем не уступали им в этом отношении). Роберт понял, что воины Намбита устали и еле дышат (об этом он заключил по быстроте их движения, пройденному расстоянию и весу оружия воинов), и приказал своим пехотинцам напасть на них.
Успевшие уже устать воины Намбита оказались слабее кельтов. Пало тогда все варварское войско.

Битва при Брунанбурге

5
под Брунанбуром:
рубили щитов ограду,
молота потомками
ломали копья


Битва при Мэлдоне
20

чтобы щиты

наизготове держали

крепко в руках и прямо,

дабы страха не ведать;

когда же рать преграду

построил как должно,

там он спешился,

среди приспешников верных,

среди приближенных дружинников,

живших в его доме.

100

Бюрхтнот же к бою

с ратоборцами изготовился,

сторожил кровожадных,

и сложить повелел,

собрать из щитов ограду,

чтобы ратовать стойко

дружине в сраженье:

приближалась битва,

слава близилась,

время пришло

---

Год от Рождества Христова 945.

Битва между морскими и сухопyтными птицами при Лимерике.

Битва между воронами Мунстера в Долине Дамайн на острове Дайр. Вороны Запада были там разгромлены и перебиты.

(c) Анналы Четырех Мастеров




"Король Птиц"

"Мы ведь знаем, что крапивник подлая птица - хуже, много хуже даже летучей мыши, - что он просто отъявленный обманщик, а потому и нечего удивляться, что мы охотимся за ним и ловим его.
Несмотря на то что величиной он всего с ваш палец, крапивник считается королем птиц - титул, который он получил с помощью низкой хитрости.
В дни великого Кольма Килла, святого и пророка, птицы со всего света слетелись, чтобы выбрать себе короля. Но так как каждый метил на этот высокий пост, птицы не смогли прийти к согласию, и очень скоро между ними разгорелась настоящая война - кровавая битва, которая в течение трех лет бушевала во всех лесах света.
Наконец старая мудрая ворона предложила всем предоставить выбор святому Кольму Киллу.
Все согласились, и вот со всех концов земли слетелась тьма-тьмущая птиц, так что от них даже почернело небо над Донеголом, где жил этот святой.
Святой вышел к ним из своей маленькой хижины и спросил, чего они хотят. Птицы ему все рассказали и обещали подчиниться его решению.
Тогда Кольм приказал им спуститься и рассесться на земле. И они опустились и покрыли все холмы, и долины, и ручьи, и даже озера, - ведь их была тьма-тьмущая. И, обращаясь к ним, святой молвил:
- Самая лучшая и самая сильная птица та из вас, которая сможет взлететь выше всех. Она и должна считаться королем птиц!
Все согласились, что такое решение будет мудрым и справедливым. А затем святой сказал, что подаст им знак, когда взлететь, и та птица, которая поднимется выше всех, по возвращении станет величаться Королем Птиц.
Как только святой подал знак, все птицы взвились вверх, и люди, которые наблюдали их, увидели, как сначала одна из птиц устала и упала вниз; затем другая, бедняжка, устала и упала вниз; потом третья устала и упала вниз, и так все, одна за другой, уставали и падали вниз, пока наконец не осталась одна-единственная птица, которая все еще парила в вышине.
Это был орел.
Но орлу, из тщеславия, показалось мало подняться лишь чуть-чуть выше остальных птиц, чтобы опуститься на землю королем.
В своем тщеславии он продолжал взмывать все выше и выше, пока наконец не мог уж подняться еще хоть на дюйм и не в силах был еще хоть раз взмахнуть крыльями.
И когда он замер в воздухе, гордый своим полетом и уверенный, что на землю он опустится Королем Птиц, с его спины вдруг взлетел маленький крапивник - он все время сидел там, - поднялся вверх еще на один фут, а затем опустился на землю Королем Птиц!
Святому пришлось сдержать свое слово и пожаловать королевский титул этому жалкому негодяю. Но он был так разгневан на него за эту низкую хитрость, что наложил на него проклятие никогда впредь не взлетать над землей выше, чем он поднялся в тот день над орлиным крылом.
И с того самого дня по сию пору мы можем сами видеть, как крапивник перелетает с куста на куст, с одной изгороди на другую, никогда не взлетая над землей выше нашего колена, - это прибивает его к земле тяжесть святого проклятия."

P.S.Здесь некоторое несоответствие: если птиц помирил Колум Килле, битва имела место быть не в десятом веке, а в шестом!

---

"Что за странные влечения у тебя к мерзостным легендам о Бюраспи Аждахаке? Или ради чего ты занимаешь нас несуразными и нескладными персидскими былинами, а лучше сказать --небылицами? (...)
Что за нужда тебе в этих вздорных легендах, или же на что тебе эти бессмысленные бездарные словосочетания? Разве это греческие легенды, изящные, гладкие и осмысленные, в коих под иносказаниями кроется истина? Но ты велишь обьяснить бессмысленность и придать образ безобразному. Скажу тебе снова: что за нужда тебе в них? И что за охота желать нежелательное и прибавлять нам работы? Но мы приписываем это влечение молодости твоих лет."

Мовзес Хоренаци "История Армении" 1; 32.