Похвала Кормаку и Финну сыну Кумалла

Некогда владел всей Ирландией великий король, добрый и благородный, Кормак сын Арта сына Конна Сто Битв. Он правил страною сорок лет без двух, ибо два года у него отняли улады: первый год правил Фергус Чернозубый, а второй год – Эохайд Гуннат. После него Кормак снова взял власть.
Кроме того, как-то раз Кормак на четыре месяца покинул свой народ и никто не знал о том, куда он ушел, пока король не вернулся и не рассказал о своих приключениях.

Не было во всем мире правителя, подобного Кормаку, один лишь Соломон сын Давила мог сравниться с ним величием и мудростью. Ибо Кормак всегда принимал решение согласно трем правилам: правилу мудрости, правилу закона и правилу обычая. Знания Кормака были так велики, что в его время коровы телились каждые три месяца, с каждой полосы собирали мешок зерна, годовалые телки доились, а в любом ручье, где воды было по колено, люди ловили лососей, выбирая из воды сети полные рыбы. Молоко в те времена текло рекою и даже меда было вдоволь для всех. Все это происходило благодаря небесной власти и великой правде короля. В те времена не нужно было сидеть с ведром возле коровы, ибо все коровы всегда доились сами. Кормак был подобен Октавиану Августу, однако он не взимал высокого налога, хотя и имел на него полное право. Кормак ни у кого не отнимал прав и привилегий. Не появлялся в мире правитель, подобный ему, всех превосходил он обликом и статью, манерами и размерами, милостью и мудростью. В каждом глазу его сияло семь зрачков. Мудрец Шеннуат сложил об этом такой стих:

Был король всех королей
Нравом не суров
В каждом из его очей
Было семь зрачков.

Никому не уступал Кормак в красоте и красноречии, в разуме и рассудительности, в доблести и достоинстве, в знаниях и деяниях, из благородного рода и доброго племени происходил он. Ирландия при Кормаке стала подобна заветной земле Тир-на-нОг, не осталось в ней ни жадности ни жестокости, ни воровства ни разбоя, ни споров ни раздоров. Не осталось по всей стране людей голых и голодных. Всякая похвала будет мала такому королю. Ни один человек не сумеет рассказать обо всем величии Кормака, если только ангел не научит его.
Велика была власть Кормака над жителями Ирландии. Кто служил-- тот служил королю, одному государю, Кормаку сыну Арта.

Финн сын Кумалла был вождем дружинников и главным королевским псарем. Никогда не бывало у короля Ирландии псаря лучшего чем Финн. И не бывало под рукой властителя лучшего бойца, чем сын Кумалла. Дружинники при нем дружили, богачи богатели, правители правили, слуги прислуживали, а герои совершали подвиги, но никого из них нельзя было сравнивать с Финном.
Часто Финн во главе воинов короля устраивал облавную охоту по всей Ирландии. Главным жилищем Финна считался Алмайн Лагенский. Когда сын Кумалла состарился и обессилел, он все время жил там, лишь изредка покидая крепость. Король Кормак к тому времени уже умер.

Женою Финна была Смиргат дочь Фотада Канайнне, провидица и пророчица. Она предсказала вождю фениев, что жизнь его оборвется, когда он станет пить из рога. Вот почему Финн обычно пил из чаши или из кубка, а из рога – никогда.

Однажды Финн покинул Алмайн и дошел до холмов Адарха (Рога) Йухбад, что в краю Файльге. Он напился воды из источника у подножия холмов. Вслед за тем, сын Кумалла положил палец на Зуб Мудрости и осенило его Озарение Песни и понял Финн, что жизнь его подошла к концу. Тогда он сложил такие стихи:

Предназначено Финну
Испить напиток кровавый,
На боевом пути
По слову дочери Лира.

Погибель в роге реки
Омрачает мой ясный лик,
Сердце мое изранено,
Ко мне приближается смерть.

Я не ведал, что в чистой воде
Притаилась погибель,
Видно, последний раз в жизни
Я утолил свою жажду.

Это не дивный напиток
Что на речном берегу
Мне поднесла когда-то
Дочь Мананнана сына Лира.

И не пьянящее пиво
Что у холодных вод
В стане славного войска
Поднесли мне две дочери Конана.

Не питье колдовское
Что принял я из рук Садв,
Когда вместе с войском Фемена
Мы сидели во тьме.

Это не сладкий мед
Что пил я на бреге Беры,
Видно, пришла моя гибель
Свершится дело ужасное.

Вслед за тем, Финн пошел дальше и достиг гряды Друим Брег. Жители этих земель враждовали с сыном Кумалла и его фениями, ибо от руки Финна пал когда-то их вождь, Айргранн из племени Луайгне Темайр. Три сына Айргранна и их общий воспитанник Айхлех Мор сын Дуйвренна собрали войско Луайгне и напали на Финна и его спутников. И бились они беспощадно и безжалостно, отважно и отчаяно, смело и свирепо, доблестно и дерзко, памятуя обо всем зле, что причинили друг другу. Битва эта дана была при Бре на Бойне. Долго сражались недруги и понесли немалый урон. Наконец Луайгне взяли верх, а Финн пал на поле брани. Айхлех сын Дуйвренна сразил его и обезглавил. Так был совершен великий подвиг и, для того, чтобы люди не забыли о нем, ученый человек сложил такие стихи:

Дело достойное битва при Бре,
Луйгне сразились с фениями,
Были разбиты фении
А Луайгне взяли верх.

Зарублен был славный вождь
Мудрый Финн сын Кумалла,
Была бы с ним вся фианна--
Айхлех не смог бы сразить его.

Великий подвиг свершили
Три храбрых сына Айргранна.
Фианну рассеяли в битве,
Убили ее вождя.

Такова была смерть Финна, если верить рассказам людей знающих. О родословной Финна, однако, говорят разное. Некоторые утверждают, что он происходил из племени Корко Айхе Уи Фидгейнте. Иные доказывают (и эти слова верны), что он был из И Тайршиг Уи Файльге, то есть из подчиненных народов. Как пишет в своей хронике Маэлмора: «Шесть родов из потомства Бреогана живут на равнине, среди них Гарврайде, Уи Тайршиг и Галеойн Лаген.»

Сами лагены считают, что Финн был потомком Нуаду Нехта и приводят такую родословную:
Финн сын Кумалла сына Суалтага (?), сына Байшкне, сына Нуаду Нехта.

Здесь заканчивается Похвала Кормаку и Смерть Финна.

---

ПОВЕСТь О ТОМ как Железный Каэл сын короля Фессалии прибыл в Ирландию и о том, какие бедствия претерпел он в этой стране.

Однажды Финн сын Кумалла сына Арта сына Тренмора из рода Байшкне собрал семь добрых дружин молодых фениев и семь отрядов бывалых бойцов на горе Бенн Эдайр. И когда посмотрели фении с вершины горы на далекое море и на бескрайний океан, то увидели, как плывет к ним с востока огромный корабль, прекрасный парусник. И корабль этот нес фениям вызов на бой.

И увидели фении, как видный высокий воин спрыгнул с корабля и пошел по воде. Он опирался на два длинных копья, как на два шеста, пока не ступил на светлый песчанный берег.
Этот воин был облачен в блестящую боевую броню, прочные прекрасные латы. Красивый красный щит заброшен был за спину героя. Надежный железный шлем сидел на его голове. У левого бедра его висел могучий меч, широкий и острый. В руках воин держал два длинных дротика с крепкими древками. На плечи бойца наброшен был прекрасный пурпурный плащ, заколотый золотой фибулой повыше груди.

Неведомый герой подошел к Финну и сын Кумалла его приветствовал. «Кто ты, о воин?»--спросил он, «скажи нам, какой ты крови простой или благородной , из какой ты страны и от какой из четырех сторон света пришел ты в наш край.»
«Мое имя Железный Каэл,»--отвечал воин, « я сын короля Фессалии. Немало земель обошел я с той поры, как покинул свой дом, и на каждом острове, в каждой стране собирал я дань могучим мечом и доблестной дланью. Теперь, когда путь привел меня в Ирландию, я хочу собрать дань и с этой страны и стать здесь главным правителем.»

«Мы не слышали прежде о воинах и не видели прежде вождей, коим не нашлось бы равных в Ирландии.»-- заметил на это Конан Маэл.
«Это слова дурака и речи шута, о Конан,»--ответил Каэл, «всем фениям и за семь лет не совладать со мною, я же могу за один день предать их смерти и обречь на погибель. Однако, о фении, я не стану сокрушать вас, если вы выберете из вашего числа одного единственного бойца, который будет состязаться со мной в борьбе и в беге. И, если он возьмет надо мной верх, я не стану чинить зла ни вам ни другим людям и вернусь в родные края.»

«Есть у нас подходящий поединщик,» – молвил Финн , «его имя Кайльте сын Ронана. Сегодня он покинул наш стан, но, если бы он был здесь, он бы вышел на состязание против тебя. О доблестный Каэл, будь так добр, останься в лагере фениев и не затевай с ними ни ссор ни раздоров, а я тем временем отправлюсь на поиски Кайльте в Темайр-на-Риг. Если же я не застану сына Ронана там, я пойду за ним в Кесс Корайн, убежище фианны.»
«Да будет так.» – согласился Каэл.

И вот, Финн сын Кумалла пустился в путь и зашел вскоре в древний лес, суровый и страшный, густой и глухой, темный и туманный. И в этом лесу повстречался ему на тропе неведомый незнакомец, дикий человек огромного роста, грузный и грязный, черный и чумазый, телом желтый, в кости крепкий. Старый серый плащ дикого человека доходил до самых его ступней. Ноги его, похожие на корабельные мачты, несли толстую тушу, громадную как гора. Большие башмаки на корявых ногах великана подобны были бортам кораблей. С каждым шагом великана взлетала вверх грязь и земля, пятная полы плаща . Грохот шагов дикого человека разносился далеко окрест. Тяжело ступая, он оставлял в земле глубокие следы от оловянных подошв.

Долго глядел Финн на этого могучего мужа, ибо никогда прежде не видел он людей подобных ему. А великан подошел к Финну и заговорил с ним.

«О сын Кумалла,»--молвил он, «куда ты держишь путь? Куда ведет тебя дорога? Ты совсем один и ирландские фении не идут за тобою.»
«Большая беда грозит мне,»-- отвечал Финн, «великая тревога меня терзает. Но я не стану говорить тебе о ней, ибо это будет недобрый рассказ.»
«Если ты не поведаешь мне о своих тревогах,»-- возразил дикий человек, «то примешь немалый урон и понесешь великие потери.»
«Раз так, я расскажу тебе обо всем.»--сказал Финн, «да будет тебе известно, что в середине сегодняшнего дня в наш стан на горе Бенн Эдайр пришел Железный Каэл, сын короля Фессалии и потребовал со всей Ирландии королевскую дань, если мы не отыщем поединшика, который одолеет его в беге, в борьбе и в бою.»
«Что же вы собираетесь делать?»--спросил дикий человек. «Я хорошо знаю Каэла. Этот герой не бросает слов на ветер и всегда делает то, что говорит. Страшное побоище устроит он воинам фианны.»
«Я держу путь в Темайр на Риг,»--сказал Финн, «чтобы вызвать оттуда Кайльте сына Ронана. Если же я не найду его там, то отправлюсь за ним в Кесс Корайнн, убежище фениев. Пусть Кайльте состязается в беге с Железным Каэлом.»
«о Финн, ты, верно, совсем лишился разума,»--заметил на это дикий человек, «сыну Ронана не устоять перед Каэлом.»
«Тогда не знаю, что и делать.»--ответил сын Кумалла.
«Зато я знаю,» – сказал дикарь, «возьми меня с собой, на гору Бенн Эдайр. Я буду состязаться в беге с фессалийским принцем.»
«Сдается мне,» – молвил Финн, «что ты не пробежишь и полмили в своем длинном плаще и тяжелых башмаках. Где тебе мериться силами с Каэлом.»
«Если я не одолею Каэла,» – возразил дикий человек, «то его не одолеет никто из героев Ирландии.»
«Быть по сему,»--решил сын Кумалла, «но скажи мне, незнакомец, как твое имя?»
«Меня зовут Дикарь-в-Сером-Плаще.»--ответил дикий человек.

И вот, Финн и Серый Плащ отправились назад, к фениям, и об их путешествии здесь ничего не рассказывается, пока они не достигли стана фианны.
Все ирландские фении столпились вокруг дикого человека, ибо они никогда не видели людей, подобных ему. Подошел и Железный Каэл и спросил Финна о том, привел ли он с собой воина для состязания в беге. А Финн ответил ему, что привел и показал на Серого Плаща.
Каэл смерил его взглядом и сказал, что не станет состязаться с грязным дикарем.
Грубо расхохотался, громко рассмеялся дикий человек, улышав такие речи.
«О воин,»--обратился он к Каэлу, «конечно ты уже сокрушил меня. И все таки скажи мне, какой путь ты выбрал для бега?»
«Я пробегу шестьдесят миль,»--молвил королевский сын, «от горы Бенн Эдайр, до гор Шлиав Луахра, что в Муване.»
«Это мне по нраву,»--одобрил дикарь, «я побегу впереди тебя, а ты, чтобы не отстать, возьми с собой костыль или клюку. И вот еще что: раз уж мы побежим до самого Мувана, надо бы сделать остановку на пути, отдохнуть и выспаться, чтобы наутро со свежими силами продолжить наш спор.»

Вскоре два поединщика, то есть Железный Каэл сын короля Фессалии и Серый Плащ пустились в путь и об их путешествии здесь ничего не рассказывается, пока они на закате солнца не добежали до гор Шлиав Луахра.
«Слушай, Каэл,»--сказал тогда Серый Плащ, «хорошо бы нам выстроить хижину или шалаш, чтобы провести ночь под крышей.»
«Не стану я трудиться и строить дом ради одной короткой ночевки,»--ответил королевский сын.
«Хорошо если так,»--сказал дикий человек, «но раз уж мне одному строить дом, то мне одному и ночевать в нем, а ты спи снаружи, если не хочешь помогать мне.»

Дикий человек побежал в густой глухой лес, который рос неподалеку от гор и быстро и сноровисто срубил там двадцать восемь больших деревьев, выволок их из леса, втащил на вершину холма и сложил из бревен длинный дом, просторный и прочный. Вслед за тем он достал из под полы плаща огромный кусок соленой свинины и положил его посреди жилища.
«О Каэл,»--снова обратился Серый Плащ к сыну короля, «будь другом, пойди со мною в лес на охоту.»
«Я никуда не пойду,»--отвечал Каэл, «а если и пойду, то не с тобой.»
И Серый Плащ опять побежал в темный туманный лес, отыскал там стадо диких свиней и спугнул его, и погнал его через заросли. Он отделил от стада самого большого кабана-вожака, настиг его и свалил на землю после упорной погони. Освежевав свиную тушу, Серый Плащ развел огонь и стал жарить ее на вертеле. Потом он сбегал к дому барона, правителя острова Иниш О Куйнн, за добрых тридцать миль от гор Шлиав Луахра и прихватил оттуда два бочонка вина, два оловянных блюда со свежим хлебом, а также кресло и стол. Взвалив все это на плечи, он вернулся к своему костру в горах, а тут как раз зажарилось мясо, которое он оставил над огнем.
Половину мяса, половину хлеба и один бочонок вина Серый Плащ отложил до утра, а всю оставшуюся снедь выставил на стол. Затем он сел в кресло, вдоволь наелся и влил себе в глотку добрый барель вина. Бросив на пол сноп свежего камыша он завалился спать и погрузился в долгий глубокий сон.

На рассвете нового дня Каэл, который всю ночь провел без еды и питья, под открытым небом зашел в дом и разбудил Серого Плаща.
«Вставай, дикий человек,»--сказал он, «пора нам продолжать наше состязание.»
Дикарь проснулся, протер глаза и ответил: «Погоди еще немного, друг, мне охота поспать еще. Впрочем, если ты так торопишься, ступай вперед, я догоню тебя.»
Тогда Каэл собрался в путь и побежал дальше. Он не особенно опасался своего соперника, который казался ему сонным и ленивым. А дикарь действительно снова заснул и проспал еще долгое время. Потом он проснулся, встал, умыл лицо и руки, поставил на стол мясо, хлеб и вино, сел за стол и съел всю снедь остававщуюся с вечера и осушил второй бочонок. Вслед за тем, он поднялся из-за стола, сложил свиные кости в подол серого плаща и пустился в погоню за Каэлом.

Он полетел как легкокрылая ласточка, он понесся вперед, словно легконогая лань, он помчался словно свирепый суровый ветер, который в середине марта овевает вершины гор. И настиг он королевского сына, и высыпал перед ним свиные кости и сказал ему:
«О Каэл, со вчерашнего вечера ты постишься и, верно, тебя мучает голод. Прерви же свой пост и погрызи хотя бы эти кости.»
«Да чтоб ты повесился, дикарь,»--разозлился Каэл, «никогда не стану я грызть кости, которые ты уже обглодал своими кривыми зубами.»
«Раз так,»--сказал Серый Плащ, «то не одолеть тебе дороги и не осилить пути. Продолжим наш спор.»
И он снова побежал как безумный, и помчался вперед и пролетел еще тридцать миль с лишним. Потом он решил немного отдохнуть и стал с жадностью есть ягоды ежевики, с кустов, что росли по обе стороны от тропы. Тут Железный Каэл догнал его.
«Слушай, дикарь,»--сказал королевский сын, «за тридцать миль к востоку отсюда я видел рукава твоего плаща, один из них обмотался вокруг дерева, а другой запутался в зарослях.»
«А ты уверен, что это мои рукава?»--с тревогой спросил дикий человек.
«Конечно это они.»--ответил Каэл.
«Раз так,»--сказал Серый Плащ, «подожди меня здесь и поешь пока ягод, а я пойду подберу рукава.»
«Еще чего захотел,»--грубо ответил королевский сын, «я тебя ждать не намерен.»
«Ну тогда поступай как знаешь,»--сказал Серый Плащ и они с Каэлом побежали в разные сторны, дикарь за рукавами, а Каэл дальше по тропе.
Вскоре Серый Плащ отыскал свои рукава, они на самом деле были там, где сказал Каэл.
Он взял иглу, вдел в нее нитку и пришил рукава на место. Потом он собрался в обратную дорогу, быстро догнал своего соперника и сказал ему : «О Каэл, лучше бы ты выбрал другой путь и не приходил бы за данью в Ирландию, ибо тебе не одолеть меня в беге.»
И снова бросился бежать дикий человек, и полетел он как птица, и помчался как лесной олень, и поскакал как безумец, и устремился вперед, словно порыв весеннего ветра над просторами гор. И вот, он взбежал на вершину высокого холма, всего в пяти милях от стана фениев.Тут он остановился и принялся жадно есть ягоды ежевики и наелся до отвала.Потом он снял с себя серый плащ, достал иголку с ниткой и сшил из плаща крепкий мешок, большой и глубокий. Этот мешок он доверху наполнил ягодами , а потом еще натер ими свое лицо, так что оно стало чернее кузнечного угля. Наконец, взвалив на плечи мешок с ежевикой, Серый Плащ пошел широким шагом к стану фениев на горе Бенн Эдайр.

Финн и все воины фианны уже оставили всякую надежду, ибо, они думали, что это Железный Каэл возвращается к ним, одолев Серого Плаща в поединке. И вот Финн выслал вперед дозорного, чтобы узнать , кто взял в состязании верх. Дозорный, едва взглянув издалека на Серого Плаща вернулся назад и сказал, что это возвращается Каэл с убитым дикарем на плечах.

«Доброе оружие и дорогие дары тому, кто принесет нам вести лучшие, чем эта.»--воскликнул Финн сын Кумалла. Тогда на холм взошел второй дозорный и доложил о том, кто на самом деле идет в стан фениев.

Все воины фианны собрались вокруг дикого человека, радуясь его победе, и принялись его распрашивать.
«Я принес вам добрые вести.»--отвечал Серый Плащ, «но, прежде чем рассказать их, я должен утолить голод. По пути я набрал в мешок ежевики и охотно поделюсь ей с вами.»
И он раскрыл огромный мешок, высыпал всю ежевику прямо на землю и, склонившись над кучей ягод, принялся жадно есть.
Но недолго ел он,-- вскоре вдалеке показался Железный Каэл. Гневом полыхали глаза королевского сына, а рука его лежала на рукояти меча. Объятый яростью, он готов был броситься на фениев и изрубить из в куски.
И, когда увидел Каэла дикий человек, он перестал поглощать ежевику и поднялся на ноги. И ринулся он навстречу фессалийскому принцу, и сорвал ему голову с плеч и зашвырнул ее в соседний лес. А потом он побежал в этот лес, отыскал голову Каэла и снова насадил ее ему на шею, так что стала она еще крепче, чем прежде. Вот только лицо Каэла оказалось сзади, а затылок спереди. Вслед за тем дикий человек повалил Каэла на землю и крепко связал его и скрутил.
«О Каэл,»--молвил Серый Плащ, «не хвалиться тебе больше королевской данью со всей Ирландии, не похваляться победой над воинами фианны. Как видишь, нашелся достойный защитник у ирландской земли. А теперь поклянись солнцем и луной, что вернешься в Фессалию и каждый год, в указанный день будешь приносить в Ирландию дань для Финна сына Кумалла.»

И Каэл поклялся во всем солнцем и луной. Тут дикий человек снова схватил его, отнес его на корабль, усадил на сиденье а потом дал кораблю такого пинка, что отбросил его в море на семь миль от берега. И когда Железный Каэл возвратился домой, он не смог из-за своего увечья сражаться в битвах и превратился в дурака и шута.
А дикий человек вернулся в стан фениев и поведал им о том, что на самом деле он – король сидов Круахана. Узнав о беде фениев он пришел к ним на помощь.
Финн сын Кумалла задал для вождя сидов большой пир, устроил великий веселый праздник, продолжавшийся год и один день. Здесь заканчивается повесть о приключениях Железного Каэла сына короля Фессалии и дикаря в сером плаще.

---

бруйден Кесс Корайнн

Великую облавную охоту повел Финн сын Кумалла сына Арта сына Тренмора из рода Байшкне со всеми славными воинами ирландской фианны, по прекрасному краю Коранна, по заливным лугам Луйгне, по заветным землям Брейфне, по дивным долинам Даланна, по ореховым рощам Кайрбре, по древним дубравам Конхобара и по широким просторам Конайлле.
Сам славный сын Кумалла поставил свой шатер на высоком холме Корайнн и не осталось рядом с ним никого, кроме двух верных псов, то есть Брана и Шкеолана, а так же Конана сына Морны.
Сладостно было слушать благородному Финну голоса гончих псов и громкий гомон загонщиков, веселые возгласы воинов и рев ратоборцев, буйный шум и дикий свист охотников среди зеленых лесов. По всем окрестным землям разнеслись звуки охоты, когда выгнали воины зайцев из зарослей, птиц с пустошей, лисиц из ложбин, барсуков из нор, гусей и уток из лесных озер, и пустили вслед за ними своих свирепых псов. Так среди холмов и лесов пошла славная облава.

В те времена сидел в сиде Кесс Корайнн доблестный вождь из Племени Дану, Конаран сын Инделла. Когда он услышал заливистый лай охотничьих собак, то приказал трем дочерям своим, великим волшебницам, выйти из сида и ударить по фениям и по их королю, Финну сыну Кумалла.
Пошли три женщины к выходу из сида, устроенному на склоне холма и сели у двери, одна за другой, и взяли три цепи, жутких, железных, дьявольских и языческих и надели их на три длинных шеста из старого падуба. Вслед за тем они подняли цепи над выходом из сида и стали крутить их справа налево. Вскоре их заметили Финн сын Кумалла и Конанн сын Морны и подошли ко входу в пещеру.

И увидали они трех страшных старух творивших волшбу. Седые космы старух были всклокочены, красные глаза выпучены, черные рты оскалены, кривые клыки длинны и остры. Челюсти ведьм так и щелкали, а худые жилистые шеи гнулись под грузом огромных голов.

На длинных руках этих злых колдуний были кривые и крепкие когти—словно у диких зверей, и каждый коготь был толще бычьего рога. Ноги старух густо обросли жестким волосом. Три тяжелые черные прялки служили оружием ведьмам.
И когда Финн и Конанн прошли под железными цепями, чтобы получше разглядеть их, все силы сразу оставили героев и смелые старухи крепко связали их по рукам и ногам.

Затем подоспели другие воины славной фианны, бойцы из клана Немайн, однако, едва прошли они под колдовскими цепями, то лишились всей силы своей и оказались вскоре в плену у трех ведьм, во тьме подземелья.

Прошло немного времени и к холму вышли Осгар и отважный Мак Лугах со всеми бойцами Байшкне, а вслед за ними спешили потомки грозного Морны. Но все они потеряли силу, -- едва увидали железные цепи,как стали слабы словно женщины. И наконец на холм взошли бойцы клана Корайн, но при виде цепей, покинула их вся доблесть, оставила вся отвага.

И то же самое случилось с кланом Смойл и со всеми прочими фениями, знатными и простыми, старыми и молодыми. Все они оказались схвачены и связаны ведьмами, и брошены в темные пещеры, глухие ямы, тесные темницы.

Отчаяно лаяли псы у входа в жилище сидов, призывая хозяев, ибо обильна была добыча облавной охоты – немало было убито диких лесных зверей, кабанов и оленей, барсуков большелобых и хитрых рыжих лисиц. Нетронутая лежала добыча на склонах холма в то время как все охотники попали в неволю к колдуньям.
Тогда три доблестных дочери, три воинственных ведьмы оставили связаных фениев и взощли на вершину Кесс Корайнн, вооружившись мечами тяжелыми и широкими. Они оглядели с вершины четыре стороны света, высматривая врагов. Они хотели узнать: не избежал ли плена кто-нибудь из ирландских фениев. Уверившись в полной победе, старые ведьмы собрались снова спуститься в бруйден, чтобы предать всех фениев скорой жестокой смерти и без всякой пощады изрубить их в куски. Но не успели они вернуться обратно в бруг, как вдалеке показался видный высокий воин, белокожий и белозубый, и поспешил навстречу им.
Это был смелый лев, храбрый пес, ярое пламя, свет ясного дня, грозный Голл сын славного Морны, сына Кормака, сына Аэда Кенн Клайре, сына Гарайда Глундува, сына Сайдве, сына Кета, сына Магаха, сына Кайрбре короля Коннахта.
Он увидал трех старух, страшных, седых и свирепых и устремился на них и вступил с ними в бой, отчаяный и жестокий. Разгневался храбрый вождь, обрушил град ударов на головы врагов, злобных черных колдуний. Он поднял сверкающий меч и страшноразящим ударом, срубил двух бешеных бестий, то есть Камаг Круадкомланнах и Куйленн Кенруад. Одним лишь взмахом меча он рассек их на равные части.

Три славных удара знала Ирландия: удар Фергуса сына Рыжего Ройха в большой битве Куайльнге, которым он срубил вершины трех холмов Миде; удар Коналла Кернаха в поединке с Кетом сыном Магаха и удар Голла сына Морны, которым он сразил Каэмог и Рыжую Куйленн, двух дочерей Конарана сына Инделла.

Но старшая из сестер, Иаран дочь Конарана, протянула длинные руки и схватила Голла за плечи, как раз когда собирался он обезглавить убитых ведьм. И обернулся Голл, и выскользнул из захвата, и сомкнул могучие руки на старшей дочери Конарана, и началась борьба, буйная и суровая, яростная и жестокая. И одолел грозный Голл свирепую страшную ведьму, и бросил ее на землю. Он связал ее накрепко ремнем своего щита и занес над ней меч, чтобы срубить ей голову. «О воин, не убивай меня,»--взмолилась старая ведьма, «Дущу мою и тело я отдаю под защиту твоей благородной доблести. Если ты пощадишь меня, то станешь первым из фениев, станешь важнее Финна, не обагрив его кровью своего боевого оружия. Я клянусь тебе в этом богами в которых верую.»
Тогда отважный сын Морны освободил колдунью и пошел вслед за нею в пещеру под древним холмом, где томились в плену Финн и прочие фении. И молвил доблестный Голл: «Освободим сначала светлого Фергуса Финбела и всех мастеров фианны. За ними—Фина и Ойсина, а потом двадцать девять братьев, сыновей могучего Морны.»
Ведьма освободила всех плененных фениев, так как было ей велено и поднялись все бойцы и вышли из темной пещеры и расположились на склонах высокого холма. Когда же Фергус Финбел, светлый поэт фианны, увидел грозного Голла, то подошел к нему и воздал великую хвалу его превосходным подвигам.

Но недолго стояли фении на холме, вскоре на них надвинулась новая неведомая тень, бешеная бестия, седая старуха, кривая и костлявая, косматая и щербатая. Недобрым огнем горели ее красные глаза, синий нос с вывернутыми ноздрямии нависал над черным ртом из которого выпирали огромные острые клыки.
На длинных жилистых лапах видны были страшные когти. Эта ведьма была одета в непробиваемую боевую броню. Оружием ей служил могучий сверкающий меч, а широкий и прочный щит она забросила за спину.

Ведьма приблизилась к Финну и под угрозой гейсов вызвала на поединок героев ирландской Фианны. Тогда Финн сказал Ойсину: «Поднимайся, о сын, и от нашего имени выйди на битву с колдуньей.»
«Я не выйду на бой,»--отвечал ему Ойсин, «Уже немалый урон претерпел я сегодня от колдовства этих ведьм. Это ведь Иаран дочь Конаранна, старшая из сестер, собралась мстить за сородичей.»
Также Ойсин и Осгар, Конан Маэл и Мак Лугах, Диармаид О Дуйвне, смелый Кайльте сын Ронана, Кайрелл и прочие воины Финна сына Кумалла отказались сражаться. И вот уже сам Финн собрался на поединок. Но тут грозный Голл сын Морны остановил его. Он промолвил: «О Финн, не выходи против ведьмы, я сам буду биться с ней. Лишь тогда познается товарищ, когда приходит несчастье.»

Поднялся славный Голл, и вышел навстречу колдунье, и вступил в поединок буйный и быстрый, суровый и страшный, отчаяный и яростный. Без жалости и усталости разили они друг друга. Но вот, изловчился сын Морны и опустил свою руку в умбон боевого щита и выдвинул из него страшноразящий шип и этим шипом он ударил (не дрогнула его длань) и пробил им щит ведьмы

www.reenactors-shop.de/images/product_images/in...

и пронзил ее сердце насквозь. И упала на землю страшная старуха. Так приняли смерть три дочери Конарана сына Инделла.

После победы Голл спустился в бруйден Кесс Корайнн и предал алому пламен подземные покои. Он вынес немало добра из убежища сидов и роздал богатства фениям.

Вскоре Финн сын Кумалла выдал замуж за Голла свою дочь Каэм Кнесгелл. Сыном Голла и Каэм был герой по имени Фед. Семнадцать лет спустя он был убит в усобице. Здесь кончается повесть о Бруйдене Кесс Корайнн.

---

воинство Финна

В воинстве Финна было сто пятьдесят вождей-фениев и служило каждому вождю сто пятьдесят бойцов. Они служили как во времена Кухулина: скот не угоняли, преступлений не совершали, в помощи и угощении никому не отказывали. Ни один из них не отступил бы и перед девятью врагами.

Ни одного человека не брали в Фианну ни в Собрании Уснеха, ни на Ярмарке в Тайльтиу ни на Празднике Темры, пока его отец и мать не клялись за все его племя и за всю его семью в том, что ни у кого не потребуют ответа, если он будет убит, ибо за смерть фения мстила только Фианна. И хотя сами фении творили великое зло, их родичи не несли за него никакого ответа.

Не брали в Фианну того, кто не был мастером-стихотворцем и не изучил двенадцать книг поэзии.

Еще было у них испытание: они сажали человека в яму и сидел он по пояс в земле со щитом в левой руке и с ореховым прутом в правой. Девять воинов вооруженных копьями выходили против него, становились за десять шагов и бросали в него копья. Если он был сражен копьем—не брали его в Фианну.

Еще было у них испытание, когда человек распускал волосы и бежал по ирландским лесам. И преследовали его, и бежали вслед за ним, и не было у него иного оружия, кроме древесного сука. И если ранили его в погоне, то не брали в Фианну. И если оружие после бега дрожало в его руке – не брали. А если запутывался он распущенными волосами в зарослях лесных, то не брали его и подавно.

Если не мог он перескочить через бревно поставленное на высоту его лба, то не брали его в Фианну, а если не мог он пролезть под бревном на высоте его колен, --не брали и подавно. И если не мог он одними только ногтями вытащить булавку из ноги, не прерывая быстрого бега, не брали его в Фианну. Если же проходил он все эти испытания, то становился воином Финна.

Велик был вождь, которому служили фении. Ибо семь королей было в те времена: правители пятин, король Ирландии и король фениев у него под рукою.

Два телохранителя Финна: Нонелах и Раэр внук Гарва.
Два псаря Финна: Кримтанн и Коннла Кас.
Стольник Финна: Катлуан сын Кримтанна.
Распорядитель на пиру: Корк сын Суана.
Яства на пиру делили: Диармаид О Дуйвне, Файлльбе и Колла сын Кайльте.
Два предводителя дружины Финна: Кайльте и Гланна.
Два его постельничьих: Адмолл и Мак Нера.
Двенадцать его музыкантов: Фергус Финбел, Фиану, Бран, два Рейде, Нуаду, Айтирне Агмар, (…), Фланн, Аэд Ардкеолах, Кобтах, Кетерн.
Лекарь Финна: Лертуйле.
Два его чашника: Браен и Келлах Маэл.
Бороду ему брил: Сканнал.
Волосы ему стриг: Даэлгус.
Возницей его колесницы был: Риннку.
Его конюхи: Аэна и Бекан.
Его силач: Уркрайде внук Брегайре.
Семь его привратников: Кухайре, Бресал Борр, Финнхад, Мак Да Фер, Иммхад и Айтех сын Айтеха Бала.
Его плотнк: Доннгус.
Его кузнец: Коллан.
Его резчик: Конгаран.
Его трубачи: Куланн и Ку Куайльнге.
Два его прорицателя: Диринн и Мак Рейте.
Его медник: Куншклео.
Его свечник: Кудам.
Два его копьеносца: (…) и Уадгарв.
Его щитоносец: Райльбе.

Конец списка.

---

прим. пер.

Киан сын Маэл Мода сына Брана, реально существовавший человек, правитель Южного Мувана, по всей вероятности, так же, как и его отец, Маэл Мода сын Брана, враг Бриана Боромы.


Киан после поражения и гибели отца при Белах Лехта вроде бы переходит на сторону короля Бриана, женится на его дочери Садв и принимает участие в походе Бриана против Деши. Может быть, участвовал в битве при Клонтарфе на стороне Бриана. После смерти короля погиб в усобице 1014 года за власть над Южным Муваном.

Сообшение о его смерти по Анналам Лох Ке (1014 год):

Битва между Кианом сыном Маэл Мода и Домналлом сыном Дуб Да Бойренна. Три сына Маэд Мода: Киан, Кахал и Рагаллах погибли и была великая сеча.

По Анналам Четырех Мастеров (1013 = 1014)

Распря между Уи Эхах, т.е. между Кианом сыно Маэл Мода и Домналлом сыном Дуб Да Бойренна. Киан, Кахал и Рагаллах, три сына Маэл Муада, погибли и была великая сеча.

Интересный рассказ о начале распри сразу же после битвы при Клонтарфе передает "Война с Чужеземцами": (глава CXX)

Той ночью южане (т.е. воины Южного Мувана прим. пер.) встали особым лагерем, отдельно от Доннхада и от Дал Кайс (сразу отметим, что ни Киан ни Домналл в рассказе о самом сражении при Клнтрф. не упоминаются прим пер.) По совету Киана сына Маэл Мода и Домналла сына Дубдабойрена они решили восстать , выступили вперёд, к равнине Маг Майштен и там разделились.

Южане увидели, что Дак Кайс совсем мало и что с ними много раненых и больных.Они повели меж собои такие разговоры:" Сыновья Бриана снова захотят править и распоряжаться как и их отец и, если они доберутся до своих земель, справиться с ними будет труднее чем сейчас.
И вот они решили отправить к Доннхаду сына Бриана гонцов и потребовать от него заложников и сказать Доннхаду, что довольно они подчинялись его отцу и брату его отца. Дальше так продолжаться не может ибо у них равные с Дал Кайс права на королевскую власть. Доннхад сын Бриана ответил, что не по своей воле покорились они его отцу и брату его отца, но потому, что чужестранцы притесняли весь Муван , а жители Южного Муванане не сумели защитить страну. Поэтому ни заложников ни дани он им никогда не выдаст. Если бы у него было достаточно воинов для открытого боя, то он быстро навёл бы порядок и, когда он соберёт большое войско, то припомнит им их непокорность.

Когда эти речи достигли южнан, они собрались и вооружились и погнались за Дал Кайс и стали настигать их. И сказал сын Бриана: " Скорее отправьте всех раненых и больных в крепость Рат Майштен и пусть треть нашего отряда их охраняет. Мы же, оставшиеся две трети, встретим врага здесь, да будет так!"

Когда раненые и больные воины услышали эти слова, они вскочили и перевязали свои раны и взялись за мечи и за другое оружие и предложили дать бой немедля. А южане увидели это воодушевление здоровых и больных и засомневались, стоит ли идти сражаться с ними.
"Какая польза будет нам от этой победы?" спросил сын Дубдабойрена у сынa Маэл Мода. "Никакой," отвечал сын Маэл Мода, "кроме того, что мы сокрушим Дал Кайс."
"А дашь ли ты мне половинy из всех земель, что мы захватим?" спросил сын Дубдабойрена
"Нет" отвечал Киан "не дам."
"Если не дашь," воскликнул Домналл сын Дубдабойрена, " я не пойду с тобой в битву против Дал Кайс, ибо союз с тобою ничем не лучше союза с Доннхадом, сыном Бриана Боромы!"
"Как же это ты не пойдешь со мною в бой" сказал сын Маэл Мода " когда ты обязан сопровождать меня в моих владениях!"
"Я ничего тебе не обязан!" ответил сын Дубдабойрена.

Вот так они и рассорились и, не соединив своих сил, разошлись по домам." (с)

---

Лечение Ноги Киана

Однажды слуги Бриана Боромы сына Киннедига отправились в Западный Муван собирать налоги. И подошли они к дому О Кронаганов, что в Койрелле. Королевским наместником в этих краях был Киан сын Маэлруада из рода О Кронаганов.

Самого О Кронагана в селении не было и его жена спросила у королевских слуг кто они и с чем они пришли.
--Мы люди короля Ирланлии.--отвечали слуги.
--Которого из королей?--спросила женщина.
--Бриана, сына Киннедига. Мы пришли за данью и налогом.
--Никогда прежде мы никому не платили дани,--ответила жена О Кронагана, --не заплатим ее и Бриану.

Слуги вернулись в Кенн Корад, к королю и знатным воинам Дал Кайс. Бриан как раз задал большой пир для ирландцев. Слуги рассказали какую обиду нанесла им жена О Кронагана.
«Все ирландцы отвернутся от меня,»--молвил Бриан, «если я не отомщу и стерплю бесчестье.»
«Верно!»--воскликнули в ответ все Дал Кайс.
Они пошли на Койрелл-и-Кронагайн и принялись жечь и разорять окрестные земли. Сам О Кронаган еще не вернулся домой и его жена пошла за войском Бриана и явилась к королю, когда Дал Кайс уже собрали всю добычу. Женщина благословила их и Бриан ответил ей тем же.
--О Бриан,--сказала жена О Кронагана, --ты разорил наши земли несправедливо, ведь мы никогда прежде никому не платили дани, даже твой наместник не брал с нас никаких податей.
--Кто ваш наместник?--спросил Бриан
--Киан сын Маэлруада, человек из твоей дружины.
--Теперь, о король,--сказала женщина, --исполни одну мою просьбу.
--Быть по сему.--молвил Бриан.
--Верни мне мою собачку и мою любимую овечку.
--Вот просьба благородной женщины,--сказал сын Кеннедига,--ты получишь все , чего просишь. О Киан сын Матгамайна, пойди туда, где у нас собрана добыча и верни жене О Кронагана ее любимцев, в награду за ее честные речи. Что же до самого О Кронагана, пусть он придет ко мне в Кенн Корад. Там он получит все свое добро или возмещение за грабеж.

Когда вести дошли до О Кронагана, он сразу собрался в путь ко двору Бриана. Его спутники числом двенадцать как были, в грязной нечищеной одежде поспешили за ним к горам Шлиав Луахра. Там к О Кронагану подбежала странная собака, наполовину белая наполовину серая. О Кронаган взял ее к себе и надел на нее лучший поводок.

Когда О Кронаган пришел к Кенн Корад, Бриан сердечно его приветствовал. Тогда О Кронаган попросил короля возместить ущерб.
--Твоя просьба будет исполнена,--отвечал сын Кеннедига.
--Раз так, --сказал О Кронаган, --подари мне свору малых гончих, которую ты получил от короля Франции.
--Быть по-сему.--молвил Бриан.

Наутро следующего дня О Кронаган собрался в обратный путь. Тут к нему подошел Мурхад сын Бриана и посоветовал не уходить, пока ему не вернули все награбленное добро.
--То что я получил от Бриана лучше всех богатств Ирландии,--возразил О Кронаган.

Когда О Кронаган шел к горам Шлиав Луахра, его собаки подняли зайца и погнали его по равнине. О Кронаган остановился, чтобы поохотиться. Его спутники сказали, что не станут ждать его и пошли дальше. О Кронаган остался один.
Вскоре снова показался заяц. Он бежал прямо на О Кронагана, а вслед за зайцем неслись собаки—гончая и ищейка. Заяц бросился на грудь человеку.
«Спаси меня, О Кронаган!»--закричал он и превратился в прекрасную молодую девушку.
«Я помогу тебе.»--ответил О Кронаган. Девушка пообещала ему ответить добром на добро и провести с ним ночь, чему О Кронаган очень обрадовался. Вместе вошли они в прекрасный сид и там их встретили старик со старухой. Гостям подали яства и напитки, а потом для О Кронагана подготовили высокую кровать и постелили ему постель. О Кронаган предложил девушке лечь в постель вместе с ним и отблагодарить его, как она обещала. Девушка ответила, что выполнит просьбу, хотя и без особой охоты, старики же стали возражать. «Как знать,»--говорили они, «не прогневает ли все это Бриана.» (?!)

На следующее утро О Кронаган и девушка пошли в Койрелл-и-Кронагайн. Когда они подходили к селению, им навстречу вышел воин и рассказал О Кронагану о том, что его жена исчезла.

Три года прожил О Кронаган вместе с девушкой. Временами он покидал свои владения, ибо он был конным дружинником Бриана, видным человеком. Как то раз О Кронаган признался жене в том, что нет у него никаких недостатков, кроме одного. Жена спросила его, что это за недостаток и О Кронаган сказал ей, что надо бы устроить пир для короля Ирландии. Жена ответила, что не прибавится им добра, если узнает Бриан о силе и славе О Кронаганов, но муж настоял на своем и подготовил пир для короля. Он сам пришел в Кенн Корад и привел Бриана и всех знатных ирландцев в Койрелл-и-Кронагайн.

Три дня пировали они в селении, пили и веселились. Тогда-то Бриан и его сын Мурхад влюбились в жену О Кронагана, а наместник, то есть Киан сын Маэлруада, полюбил ее еще больше.

На четвертый день Бриан стал собираться в обратный путь, но О Кронаган стал уговаривать его остаться еще на одну ночь.
«Что плохого в том, что гости уходят?»--спросила у мужа жена, «Нет в Ирландии лучшего пира, чем пир трех дней и ночей.»
Но О Кронаган решил, что не отпустит от себя Бриана и король со всей своей свитой остался ночевать, а Киан сын Маэлруада вызвался стоять на ночной страже.
Когда наступила ночь, Киан зашел в дом О Кронагана, пробрался в покои его жены и поведал ей о своей великой любви и стал просить ее разделить с ним ложе. Женщина ответила, что никогда не согласится на это. Тогда Киан повалил ее, но она вдруг вскинулась, превратилась в огромную ломовую лошадь и побежала к дверям. Киан ухватил лошадь за заднюю ногу, но она лягнула его другой ногой, и попала сыну Маэдруада копытом по ноге, сломала ему ногу и ускакала прочь.

А на следующее утро все гости разъехались по своим владениям. Также и Киан вернулся в свою усадьбу на острове Иниш Кейн. Весь год страдал он от перелома ноги и не могли лекари ни срастить кость ни избавить его от болей. И вот, в конце года, когда домочадцы Киана ушли на мессу, в дом к нему вошел незнакомый воин.
«Почему ты не пошел на мессу?»--спросил его Киан.
«Я только что отслужил ее во Франции, в королевской крепости Реймс-на-Риг.»
«Ты говоришь удивительные вещи.»--сказал сын Маэлруада.
«Я могу рассказать и не такое.»--ответствовал воин.
«Кто ты?»--спросил Киан.
«Я твой племянник, сын твоего родного брата. Была у меня когда-то любимая, сида из холма Кнок Графан, но когда я влюбился еще и в дочь короля Деши, она наложила на меня гейсы, чтобы я оставил Ирландию. И с того времени, о Киан, я всегда должен был покидать тех, кто мил моему сердцу.

Так вот, я переселился во Францию и пришелся там по душе всем благородным людям этой страны.»

«О воин,»--молвил Киан, «во имя чести, поведай мне о чудесных вещах, как ты обещал.»
«Сейчас я расскажу тебе о них,»--отвечал незнакомец, « однажды я гостил у короля Дрелайне . У него была незамужняя дочь, прекрасная девушка. Когда я снова вернулся во Францию, король франков, у которого в то время не было жены, спросил меня, не видел ли я подходящей невесты. Я же ответил, что дочь короля Дрелайне будет ему хорошей женой. Но он не выдаст ее за тебя замуж, (прибавил я) если ты не разоришь и не разграбишь страну ее отца.

Правитель Франции вторгся в земли Дрелайне и стал жечь и грабить. Я же пришел в королевскую крепость Дрелайне и король Дрелайне спросил меня, что за великое войско напало на его земли.
«Это король Франции,»--ответил я, «пришел свататься к твоей дочери.»
«Я бы отдал ему свою дочь и без того, чтобы он приходил свататься.»--молвил правитель.
Я передал этот ответ королю Франции и посоветовал ему не просить в приданное никаких богатств, кроме двадцати четырех верных слуг и такого же числа рыцарей из королевской дружины Дрелайне. И король Франции последовал моему совету. Он забрал с собой молодую жену, рыцарей и слуг и вернулся в свои владения.


"Как то раз я вышел в поле перед королевской крепостью и увидел, что идут ко мне двадцать монахов и семь слуг. Каждый слуга имел при себе плотницкий топор, а у старшего из монахов была сумка для посева.
И сказал старший монах: "Вот доброе место для монастыря." и он открыл сумку и высыпал на землю семена. Тотчас же из этих семян выросли высокие дубы. Слуги-плотники срубили их и наделали из них досок, а монахи тем временем замесили глину. Так у меня на глазах был возведен большой монастырь и монахи стали звонить часы.
Я пошел к монахам, они же ударили в колокол и приказали мне привести к ним короля Франции. Я вернулся в крепость и привел оттуда короля и его жену. Вместе вошли мы в монастырь и старший из монахов приблизился к нам и склонился до земли перед королем и королевой. И он спросил правтиеля, не нанесли ли люди церкви ему ущерба тем, что возвели монастырь. Король же отвечал, что рад новому монастырю и готов помогать монахам. Он пообещал пожаловать им тридцать сотен земли, и королева тоже пообещала тридцать сотен.
"Раз так,"--сказал старший монах, ""останьтесь на эту ночь у меня и отпразднуйте с нами основание обители."
Король Франции и все его приближенные собрались в монастыре и славно повеселились, а затем короля с женой, а также первого советника с женой разместили на ночь в одной комнате.
На утро нового дня король проснулся и не обнаружил рядом с собой своей жены. И он разбудил первого советника. Также и первый советник не обнаружил рядом своей жены. А проснулись они не в монастыре, а в своих собственных покоях, в королевской крепости. И вышли они из крепости в поле и не нашли в нем никакого монастыря, не было там ни бревна на бревне, ни доски на доске, ни камня на камне, одна только пустая равнина простиралась кругом. Вот так были уведены от них женщины."

Вот, о сын Маэлруада, чудо куда бОльшее, чем месса у французского короля.»
«Да, это верно.»--согласился Киан.
«Теперь я буду лечить тебя.»--сказал неизвестный воин и стал готовить целебный отвар.
«Во имя чести,»--воскликнул Киан, «поведай мне, куда же пропали женщины?»
«Погоди, сейчас я расскажу тебе.

Так вот, я решил найти жену французского короля. Первый советник умер от тоски по своей жене. Я же отправился в Грецию. Там мне встретился некий человек. Я распросил его и он рассказал мне, что не так давно мимо него проехали на резвых конях двадцать четыре монаха. Но о том, куда поехали монахи этот человек не знал.
Еще год провел я в поисках и в конце года вышел к некоей крепости и стал распрашивать ее жителей. Они рассказали мне, что не так давно мимо их селения проехали двадцать четыре брата-всадника. И снова отправился я на поиски и провел в Греции третий год. В конце года вышел я к прекрасной королевской крепости. Ее жители рассказали мне, что не так давно мимо них проехали двадцать четыре молодых воина и они везли с собой двх женщин. И еще я узнал от жителей крепости, что это был сын короля Сорхи с дружиной.

Клянусь тебе твоей собственной рукой, о Киан, что я больше не задерживался в пути, пока не достиг королевской крепости в стране Сорха. И я проник в крепость и вошел в светлицу к двум женщинам, но тут мне навстречу вышел сын короля Сорхи и сердечно меня приветствовал. Я сразу же попросил его вернуть жену французского короля и жену первого советника. Наследник Сорхи ответил, что никто не причинил женщинам никакого вреда, и что я в скором времени получу их назад. Он ведь похитил их из-за великой любви, но не своей, а его товарищей. Тогда я простился с ним и стал собираться в обратную дорогу, он же дал мне в провожатые своего родного брата, доблестного героя по имени Воин Серого Плаща. Это был самый отважный боец во всем мире.

Итак, я двинулся в обратный путь, вместе с Серым Плащом и женщинами и вот, в дороге нас застигла ночь. Тогда я сказал Серому Плащу, что хочу провести ночь с женой первого советника, а Серый Плащ сказал мне, что хочет провести ночь с королевой Франции. И, услышав от него такие слова, я не пошел к жене советника.
На утро следующего дня мы прибыли в крепость Императора Аллеманов. У него была дочь, прекрасная девушка, что до меня—так лучшая во всем свете. Я сразу полюбил ее, а она полюбила меня. Через день мы собрались в дорогу и покинули селение. Тут Серый Плащ сказал мне, что позабыл в крепости кое-что ценное. Я остановился, а он ворвался в крепость Императора, убил много аллеманов, силой захватил дочь Императора и вернулся с нею к нам. К ночи мы достигли Франции и я спал с женой первого советника, а Серый Плащ—с дочерью Императора и, клянусь тебе, о Киан, великое зло овладело мной тогда. А Серый Плащ сказал мне что теперь, когда он провидил нас до французских пределов, настала пора ему вернуться домой, вместе с захваченной девушкой. Тогда мы с Серым Плащом сразились в поединке за дочь Императора, и я срубил ему голову с плеч. Я забрал себе его женщину, а жену короля и жену советника доставил во дворец. Затем я, вместе с дочерью Императора, отправился на Оркнейские Острова и прожил там три года. За это время дочь Императора родила мне троих сыновей и три лохланнских ярла взяли их на воспитание.

Тем временем сын короля Сорхи узнал о том, что Серый Плащ пал от моей руки. Решив отомстить, он собрал войско и напал на Францию. Он разорил и разграбил всю страну и, не отыскав в ней меня, убил французского короля. А три сына первого советника прибыли на мой остров, чтобы отомстить мне за то, что я спал с их матерью и породил с ней ребенка. И, о Киан, клянусь тебе твоей дланью в том, что я сразил трех братьев и все их войско.

На утро нового дня захотелось мне покинуть мой остров. Я вышел на берег и увидел в море огромный флот. К берегу пристал курах и из него высадился видный высокий воин с черными коленями. Этот неведомый воин подошел ко мне и к моей жене и, узнав в женщине дочь Императора, поцеловал ее, а потом спросил меня, кем я прихожусь ей. Я же ответил, что она—моя жена и тогда Воин-с-Черным-Коленом сказал , что мне больше не бывать ее мужем, и что он как есть безупречный (не считая черного колена) герой вызывает меня на поединок.
И мы стали сражаться за женщину. Оружие наше вскоре переломилось и мы схватились в рукопашном бою, скором и свирепом. Воин-с-Черным-Коленом одолел меня и связал, забрал мою жену и уплыл с ней прочь, бросив меня одного на острове. Год пролежал я связаным на морском берегу, пока не пришли ко мне три ярла—воспитатели моих сыновей. Они приплыли ко мне со своих островов и освободили меня. И тогда я оставил мой остров и весь следующий год путешествовал по свету. И к концу года пришел я к берегу, с которого начал мой путь. Там все еще стоял мой корабль. И я сел на корабль, и поплыл по морю и достиг вскоре неизвестного острова на котором жила прекрасная одинокая девушка. Год провел я вместе с ней и в конце года она родила мне сына. Тогда я покинул остров.

Долго был я в пути. Как то раз я увидел вдалеке красивую королевскую крепость. Засмотревшись на нее, я вонзил в землю копье и случайно пробил им собственную ступню. Весь следующий год я, страдая от раны в ноге, прожил в этой крепости и врачи никак не могли вылечить меня, а от того, что они делали мне становилось только хуже.
Но вот однажды пришла ко мне молодая девушка и принесла с собою некое лекарство. Она приложила повязку с лекарством к моей ноге и вскоре я стал совершенно здоров. Крепость в которой я жил была крепостью Оркнейского Короля, а исцелившая меня девушка была его дочерью. О Киан, я принес тебе ее чудесное лекарство.»

Сказав так, неизнакомец приложил лекарство к ноге Киана и сын Маэлруада сразу стал совершенно здоров. А рассказчик (его звали Покинутый Воин), собрался уходить.

«Погоди, друг,»--молвил Киан, «во имя чести, останься еще и поведай мне о твоих дальнейших приключениях, пока мои домочадцы не вернулись с мессы.»

«Сейчас я расскажу тебе о них,»--ответствовал Покинутый Воин.
«Так вот, когда я стал здоров, я пришел в Лохланн и там встретились мне три суровых славных воина на буйных конях. Они спросили о том кто я и откуда, и я назвал им свое имя. Тогда воины сказали мне, что они мои сыновья, дети дочери Императора. И мы вчетвером отправились на поиски Черного Колена. Я велел сыновьям разделиться, чтобы искать нашего недруга по всему свету. На востоке мира мы назначили место встречи. Если бы кто-то из нас отыскал Воина-с-Черным-Коленом, то он должен был убить его.

Сам я пошел через Грецию до пределов Сорхи. И я подошел ко крепости короля Сорхи, разговорился с привратником и рассказал ему, как королевский сын под видом монаха построил обманный монастырь. А привратник не сразу передал мой рассказ жителям крепости, он сделал это лишь на следующий день. И когда сын короля узнал, что я побывал в его владениях, он послал за мной в погоню девятерых слуг.

Я же еще долго бродил по разным странам и вот, повстречался мне славный воин на буйном коне.
«Далеко же зашел ты, человече.»--сказал мне этот всадник. И он вызвался помочь мне и указать мне верную дорогу. Взяв меня за руку, он повел меня за своим конем и привел меня в некую крепость. Там, не выходя за стены, я прожил ровно год. Никого кроме меня в этой крепости не было, но еды и пива всегда было вдоволь. А в конце года снова приехал всадник. Он взял меня за руку и отвел меня обратно, к месту нашей встречи. И он сказал, что ничего больше не расскажет мне, и ускакал прочь. И был я , о Киан, омрачен и опечален, озабочен и озадачен.

Вскоре встретились мне на пути четверо конных рыцарей в золотых доспехах. Я спросил у рыцарей кто они и откуда, они же ответили , что служат Воину-с-Черным-Коленом. И тогда, о Киан, я убил всех четверых, клянусь тебе в этом твоей рукой.

Я пошел дальше и путь мне преградила широкая река, впадавшая в море. Реку стерег могучий великан. И сказал мне великан, что много есть в этом мире дорог, но по той, что я выбрал, мне не пройти дальше.
«Сойди с моего пути!»--потребовал я, но великан мне не подчинился и тогда мы сразились в поединке. Великан пал от моей руки.

Весь следующий год я перебирался через великую реку и лишь в конце года очутился я на другом берегу, едва не приняв смерть от тягот и лишений. И вот, вдалеке показалась красивая крепость с прекрасными палатами. И понял я, что это и есть Крепость Черного Колена, и построил в поле охотничий шалаш. Жители крепости, доблестные и благородные, заметили меня и выстали мне навстречу могучего бойца. О Киан, я клянусь тебе твоей же рукой в том, что этот боец погиб от моего оружия, а вслед за ним я до наступления вечера сразил еще триста человек.

После битвы ко мне подошел некий воин молодых лет, очень похожий на меня, и спросил меня кто я такой. «Меня зовут Покинутый Воин.»--ответил я. Тогда юноша сказал, что он мой сын и я премного удивился этим словам.
«Где же двое других моих сыновей?»--спросил я.
«Увы,»--ответил он, «мои братья приняли смерть. Не в бою и не в поединке погибли они и остались без погребения.»
И еще мой сын рассказал мне, что стоит на службе у Черного Колена.
«Видел ли ты свою мать?»--спросил я, «Видел ли ты дочь Императора?»
«Видел,»--ответил он, «но она меня не узнала.»
«Сражался ли ты с Черным Коленом?»--снова спросил я сына.
«Да, сражался,»--ответил юноша, «в битве при Муйрн-ин-Скайл я убил его родного брата и еще две сотни бойцов из его дружины, а владения его брата я передал другому правителю, Воину-из-Долины.»
И тогда, о Киан, я велел своему сыну пойти в дом к дочери Императора и рассказать ей всю правду о том, кто он такой и о том кто стоит в поле перед крепостью. Сын выполнил мою просьбу. Громко вскрикнула дочь Императора и послала мне роскошный обед которого хватило бы и на сто челвек, а также всевозможные напитки. Я и мой сын заночевали в поле, а на утро следующего дня я велел сыну отправляться в крепость и объявить войну нашему недругу. Клянусь тебе твоей дланью, о Киан, что мы целый год простояли вдвоем под стенами и убивали каждый день двоих врагов, а иногда и четверых воинов Гаэтлайге. И в конце года пришло к нам двое незнакомых воинов. Мы приветствовали друг друга.
«Мое имя Покинутый Воин,»--сказал я, «а это—мой сын.»
«Раз так,»--отвечали юноши, «то мы два других твоих сына.»
«Как это возможно?»--удивился я, «ведь вы давно погибли?!»
«Мы не помним как мы приняли смерть,»--ответили юноши, «и не помним как вернулись к жизни. Но вот, мы воскресли и пришли к тебе.»
Тогда я рассказал им о своих приключениях, а они решили оказывать мне боевую помощь весь следующий год и сдержали свое слово.

В конце второго года войны мы вчетвером увидели, как наступает на нас со стороны моря огромное войско и ведут его девять слуг короля Сорхи. А с другой стороны к нам подошел неизвестный юноша прекрасный обликом и статью. Не было во всем мире воина лучшего чем он. Этот юноша принялся нас распрашивать и, когда я назвал ему свое имя, он сказал мне, что он тоже мой сын.
«Чем ты это докажешь?»--спросил я.
«Моя мать—дочь короля Оркнейских Островов, а зовут меня Одинокий Воин, ибо я был рожден на Одиноком Острове. Большой путь проделал я, когда искал тебя. Проходя через королевство Сорха, я зашел в главную крепость и правитель спросил меня кто я и откуда. И, когда я назвал ему свое имя, сын короля Сорхи вызвал меня на бой и пал от моей руки.»
Тогда, о Киан, я поведал своему сыну о собственных приключениях и о подвигах других моих сыновей и Одинокий Воин решил оказать нам боевую помощь и весь следующий год сражаться на нашей стороне. И он напал на войско Сорхи, и разгромил его, и убил девятерых королевских слуг.
Еще год простояли мы под стенами крепости, сокрушая в сражениях полчища врагов, пока не истребили их всех. Мой сын, Одинокий Воин, сразился с Черным Коленом и я клянусь тебе, о Киан, что не было и не будет в мире более славного поединка. И Воин-с-Черным-Коленом принял смерть в этом бою. Затем, клянусь твоей дланью, мы ворвались в крепость и освободили из плена дочь Императора. Больше я не расставался со своей женой. А теперь, о Киан, я должен покинуть тебя. Мои сыновья живут в раздоре друг с другом. Детям дочери Императора не по нраву, что вся власть досталась Одинокому Воину, ведь они и старше и знатнее чем он. Зато Одинокий Воин сильнее и доблестнее каждого из них. О Киан, я должен поспешить, чтотбы предотвратить их распрю и остановить их вражду. Тебе же я желаю удачи. Рад я , что ты снова здоров и что мое лечение пошло на пользу тебе.

Здесь заканчивается повесть о лечении ноги Киана.

---

"Как то раз я вышел в поле перед королевской крепостью и увидел, что идут ко мне двадцать монахов и семь слуг. Каждый слуга имел при себе плотницкий топор, а у старшего из монахов была сумка для посева.

И сказал старший монах: "Вот доброе место для монастыря" и он открыл сумку и высыпал на землю семена. Тотчас же из этих семян выросли высокие дубы. Слуги-плотники срубили их и наделали из них досок, а монахи тем временем замесили глину. Так у меня на глазах был возведен большой монастырь и монахи стали звонить часы.

Я пошел к монахам, они же ударили в колокол и приказали мне привести к ним короля Франции. Я пошел в крепость и привел оттуда короля и его жену. Вместе вошли мы в монастырь и старший из монахов приблизился к нам и склонился до земли перед королем и королевой. И он спросил правтиеля, не нанесли ли люди церкви ему ущерба тем, что возвели монастырь. Король же отвечал, что рад новому монастырю и готов помогать монахам. Он пообещал пожаловать им тридцать сотен земли, и королева тоже пообещала тридцать сотен.

"Раз так,"--сказал старший монах, ""останьтесь на эту ночь у меня и отпразднуйте с нами основание обители."

Король Франции и все его приближенные собрались в монастыре и славно повеселились, а затем короля с женой, а также первого советника с женой разместили на ночь в одной комнате.

На утро нового дня король проснулся и не обнаружил рядом с собой своей жены. И он разбудил первого советника. Также и первый советник не обнаружил рядом своей жены. А проснулись они не в монастыре, а в своих собственных покоях, в королевской крепости. И вышли они из крепости в поле и не нашли в нем никакого монастыря, не было там ни бревна на бревне, ни доски на доске, ни камня на камне, одна только пустая равнина простиралась кругом. Вот так были уведены от них женщины."

(с) Лечение ноги Киана

---

620] Toschuirther beadc na díbergaig a Trácht
621] Fuirbthin & do-beraid cloich cach fir leó do chur
622] chairn, ar ba sí deochuir lasna fíanna i tosuch iter
623] orcuin & maidm n-imairic, coirthi no clandaitis in tan
624] ba maidm n-imairic.

(с) celt.ucc.ie/published/G301017/index.html
Разрушение Дома Да Дерга

Потом пустились они в дорогу от Трахт Фуйрбтен, и каждый захватил с собой камень, чтобы сложить каирн. Фении первыми стали отличать разгром от разрушения и ставить высокий камень при разгроме, а каирн при разрушении. Оттого и решили разбойники в этот раз сложить каирн.

(с) перевод Сергея Шкунаева

---

Битва при Кринне

БИТВА ПРИ КРИННЕ

Далее я помещаю историю о битве при Кринне

Был в Ирландии дивный король Кормак внук Конна. При нем Уладом правил Фергус Чернозубый у которого было два родных брата: Фергус Длинноволосый и Фергус Пламя-под-Брегой.

Дом Кормака стоял в Темре, как это было заведено у всех верховных королей, ибо в те времена короли каждый год справляли Праздник Темры, который начинался за пять дней до Самайна и заканчивался через пять дней после него. Люди собирались на этот праздник, ибо на нем было вдоволь всевозможных плодов. Сбор же устраивали так: в конце года ирландцы были обязаны приходить в Темру, а того, кто прибывал позже всех объявлялся вне закона перед всем народом Ирландии.

И вот однажды улады собрались в Темру, чтобы отпразновать самайн и было их великое множество. Сперва они отправили гонцов, для того, чтобы осмотреть королевское селение и узнать какой дом им будет отведен. Гонцам же отвели старый грязный сарай без крыши и кровли, не то псарню, не то хлев для скота. Возвратившись в Улад, посланники рассказали о том, какие им назначили покои, а еще они прибавили, что у Кормака в Темре совсем мало воинов. Тогда все улады собрались на совет и стали решать, как им теперь быть. И решили они подготовиться к битве и объявить войну королю Кормаку.
У Кормака не хватало воинов, поэтому он не принял боя и отошел от Темры на запад. Тут он собрал своих приближенных и спросил их, какой совет они могут подать ему и где можно получить боевую помощь. Вот что сказал Кесарнн, королевский поэт:

О Кормак,
Если не любишь сражаться,
Вызови войско Мувана--
Видный великий вождь
Отразит твоих недругов
Преемника не найдется
На равнине Риге Ройс
Ибо не было крепости
У соперников Конна
А наследник был светел.

На это Кормак сказал, что если Кайрпре подаст тот же совет, что и Кесарнн, то быть по сему. Тогда Кайрпре взял слово и сказал вот что:

Постоянство, о милый Кормак (…)
Для тебя, ко времени странствия (…)
Была бы старая Кринна (…)
Обещаного избыть (…)
То что в слове моем спето (…)
Воля светлая
Сын сына говорит (…)
Памяти преемника
Не будет слабости в бою
Не будет ужасного гнета
Не будет пролито слез
И погублено опоры
Если придут к тебе
Воины из Мувана.

Тадг сын Киана сына Айлиля сразится в бою при Кринне, именно о нем гласит мое прорицание. Он—внук Конна, сын его дочери. Отправляйся за Тадгом на юг, обещай ему все, что он попросит, чтобы он пошел биться за тебя.»

Тогда Конн пришел к дому Айлилля Оллома и там ему был оказан добрый прием.
«Я пришел просить вас о помощи.»--сказал Кормак хозяевам дома.
«Ты получишь ее,»--ответили Айлилль и его родичи, то есть Кормак Кас сын Айлилля и Фиаха Муйлетан сын Эогана. Эти двое были соправителями Айлилля—он поделил между ними все свои владения ибо он не мог править один. Половиною уделов владел Кормак Кас, а другой половиной—Фиаха Муйлетан. А наследником Айлилля был Тадг сын Киана.

Айлилль Оллом, Кормак Кас и Фиаха Муйлетан посовещались между собой и посоветовали Кормаку сыну Конна отыскать Лугайда Лага, пойти с ним на север и дать битву.

Люди Кормака нашли Лугайда Лага в Этарлайге. Он купался и был без оружия. Воины короля обступили его со всех сторон и взяли его в тройное кольцо. Только тогда Кормак подошел к Лугайду. Он обнажил меч и занес его над головой героя.
«Смерть тебе, о Лугайд.»--молвил король.
«Я готов сложить голову за тебя!»»--воскликнул Лугайд.
«Это не спасет твою голову.»--возразил Кормак.
«За спасение своей головы,»--сказал Лугайд, «я снесу голову любому.»
«Не всякая голова подойдет мне.»--молвил Кормак, «дай мне слово, что будешь в бою рубить головы королей.»
«Клянусь тебе в этом!»--ответил Лугайд.
«Не всякая королевская голова подойдет мне.»--снова возразил Кормак, «добудь мне голову Фергуса Чернозубого, правителя Улада.»
«Быть по сему.»--сказад Лугайд.
«Поклянись в этом честью своей.»--потребовал король.
«Клянусь.»--сказал Лугайд, но затем он поднял голову и прибавил: «и все же, Кормак, не будет тебе удачи.»
Так появилась пословица: «Плохое начало—плохой конец.»

Вслед за тем Кормак вернулся к Тадгу и Тадг снова оказал ему добрый привет.
«О Тадг,»--заговорил с ним король, « о внук Садв, дочери Конна Сто Битв, выполни свой долг и отрази беду от меня, твоего родича.»
«Я не выйду на битву при Кринне,»--ответил Тадг, «ибо ни мне самому, ни моему краю, ни моим подданным опасность не грозит.»
«Рассуди сам, кому из нас двоих дОлжно беречь Удел Конна,»--ответствовал Кормак, «ты—прямой потомок Конна, и, если я верну назад свою страну, то подарю тебе право объезда новых владений от часа в котором будет одержана победа, до самой ночи. Так ты получишь новые земли, которые перейдут от тебя по наследству к твоим детям и внукам и навсегда останутся за твоим племенем. Поэтому, ради нашей дружбы и нашего родства, снаряди военный отряд и помоги мне отстоять Темру.»
«Я не стану помогать тебе и не стану биться с уладами.»--снова возразил Тадг.
Тогда Кормак сказал такие стихи:

«Конн, привет и прощание...» (итд.)

Тадг отправился в путь вместе с Кормаком. По дороге сморил его тяжелый сон и увидел он вещее видение. Кормак же сидел без сна. Тадг заговорил с ним и изрек:

Великая слава
Великая ярость
Великая мудрость
Велик тот дом недостроеный
Смерть придет
От оружия вражьего
Поразит острие
Злом превеликим
Будет горе
Груды трупов изрубленых
Ужаснутся воины
Дрогнут под ударами
Могучих мечей.

Пропев во сне эту песню, пробудился Тадг, приходя в себя он провел по лицу рукою и сказал: «Пора нам собираться на бой.»
«Так и есть, пора,»--откликнулся Кормак и запел:




Видене, видение,
Увидел Тадг перед битвой,
Падут от ударов меча
Бойцы с обеих сторон.

Увы, увы уладам,
Мы смелем их как зерно,
Ведем мы войско великое
Из людной пятины Мувана.

Героев, героев
Привел я с собою с юга,
Будут плакать женщины,
Уладов мы истребим.

Тела, тела распростертые
На поле боя лежат.
Земля покроется кровью
Вот что предвижу я.

Битва, битва при Кринне
Тадг ведет пять десятков бойцов
Правдивы Кесарнн и Кайрпре
Сбудется их видение.

Когда они подошли к Кринне, Тадг сказал Кормаку: «О Кормак, отправляй свое войско на бой, ибо я привел с собою из своих земель лишь один небольшой отряд, а в нем пятьдесят воинов, тридцать королей, Лугайд Лага и я сам.»
«У меня тоже совсем немного людей.»--ответил Кормак, «Возьми же лучших воинов из моих владений и веди сражение теми , кто у нас есть. Если ты одолеешь, как и было предсказано, то получишь земли в вечное владение, как и было обещано.»

Тогда Тадг построил свою дружину. В первые ряды он поставил отроков, в середину—обычных воинов, а позади—седых стариков. До этого дня у ирландцев было в обычае ставить стариков впереди всего войска, а отроков сзади и это делалось для того, чтобы люди вступали в бой по старшинству. Тадг же поместил отроков впереди всего отряда, чтобы не охватил их страх, при виде того, как падают перед ними испытанные в боях старики.

Улады тоже построились к бою и поставили впереди седых воинов, за ними обычных бойцов и последними—молодых отроков. Вслед за тем Кормак подошел к Лугайду Лага и сказал ему: «Вот слово правителя и человека чести: добудь мне голову короля, в уплату за голову моего отца, которого ты убил в бою при Мукрама. Принеси мне голову Фергуса Чернозубого.»
«Будет тебе голова.»--отвечал Лугайд.
Тогда поднялись оба войска и устремились друг на друга. Двинулись вперед доблестные улады и земля затряслась от их грозных прыжков, так что чужеземные кони заметались и сорвались с мест, обезумев от блеска позолоченых клинков, от стука тяжелых копий на крепких древках, от лязга лат и бряцания боевых броней, сверкающих в солнечном свете. И когда войска сошлись, то стали падать седые бойцы Улада, равно как и отроки Мувана. Лугайд Лага пробился к Фергусу сквозь строй врагов. Взыграла его ярость, когда обрушился он на воинство уладов. Великий урон нанес он им. Лугайд схватился с Фергусом и, срубив ему голову с плеч, пришел с этой головой к Кормаку.
«Смотри, о Кормак,»--сказал он, «вот голова короля, обещаная тебе, – голова Фергуса Чернозубого.»
«Да будут благословенны доблесть и отвага твоя, о Лугайд.»--молвил Кормак. «Не будет мне теперь лучшего трофея, чем голова его родного брата, Фергуса Длинноволосого.»
«Как это так?»--опешил Лугайд
«Иди и выполняй свой долг.»--приказал король.

Тем временем улады выбрали новым правителем Фергуса Длинноволосого и надели ему на голову королевский шлем. Издав громкий клич, они провозгласили Фергуса королем и сплотились вокруг него, собираясь продолжить битву.
«Добро, о Лугайд,»--молвил Кормак, «ты пообещал мне добыть в бою голову короля, да так и не сдержал своего слова ибо голова правителя уладов все еще у него на плечах и я вижу, как блестит на ней королевский шлем.»
«Ладно,»--ответил Лугайд, «но сперва перевяжите мне раны, а потом я доберусь и до этого Фергуса.»
К Лугайду подошел возница Кормака и законопатил ему раны, забивая в них торф древком копья. Вслед за тем Лугайд ударил по войску уладов. В этот час Тадг и Фергус Длинноволосый бились друг с другом в поединке. Лугайд врезался в ряды врагов и прорвался к Фергусу, чтобы снесни ему голову с плеч и исполнить клятву. Все воины Фергуса и Тадга пали один за другим и только Тадг еще держался на ногах.
Фергус подошел к тому самому месту, на котором принял смерть его брат, а Лугайд выступил ему навстречу , схватился с ним и срубил ему голову с плеч над тем же камнем, над которым он лишил головы и Фергуса Чернозубого. Королевский шлем уладов упал на землю и покатился по камням, Лугайд же подобрал голову Фергуса и его шейную гривну (?) и принес их к Кормаку.
«О Кормак,»--сказал он, «я добыл тебе в битве голову короля.»
«Хвала твоей отваге и твоему доброму имени, о Лугайд.»--ответствовал Кормак. «Нет для меня лучшего трофея, чем тот, что ты принес. Но все же и это не та голова, которая мне нужна.»
«Как это так?»--опешил Лугайд.
«Так, как оно есть.»--ответил король.
«Эй, слуга,»--позвал Лугайд Лага, «посмотри на битву и скажи мне, как идет сражение и держится ли еще Тадг.»
«Тадг держится.»--молвил отрок.
«Как бьются воины?»
«Нетрудно сказать. Старики Улада теснят отроков Мувана.»
«Перевяжите мне раны,»--попросил Лугайд, «чтобы смог я со всей яростью обрушиться на уладов, во главе седых бойцов Мувана.»

Тем временем со стороны битвы раздался громкий крик—это улады провозгласили королем Фергуса Пламя-под-Брегой и одели ему на голову королевский шлем. Фергус собрал вокруг себя отроков и повел их в бой. Тогда и старики Мувана, во главе с Лугайдом и Тадгом вступили в сражение с другой стороны и началась между ними жестокая сеча. Отроки Улада были разбиты и Фергус Пламя-под-Брегой погибв бою. Лугайд срубил ему голову с плеч над тем же самым камнем, над которым лишил жизни его братьев. Взяв голову последнего Фергуса он направился с ней к Кормаку.
А Кормак тем временем призвал к себе друида Дейленна. Он хотел поставить друида на свое место, ибо страх перед Лугайдом охватил короля. Дейленн же ответил, что не займет место Кормака, пока не получит от него привилегии для своего родного племени, то есть Кулайде Брега.
«Конечно ты получишь все привилегии.»--заверил Кормак друида. Дейленн занял место короля и одел себе на голову королевский шлем. И вот появился Лугайд. Он нес голову последнего Фергуса и хотел теперь отрубить голову и Кормаку. Лугайд подскочил к друиду и, приняв его за короля, одним махом снес ему голову с плеч (теперь на этом месте стоит курган, который зовется Дума Дейленн). Тут к нему подошел Кормак и сказал: «Нехорошо, о Лугайд, что ты убил моего друида.»
«Не его хотел я убить,»--стал оправдываться Лугайд, «а тебя.»

Как сказал поэт:

Три Фергуса легли
Вместе в одной могиле
Кормак пролил их кровь
Он погубил трех братьев.

Вдруг Лугайд услышал, что с севера раздается громкий клич.
«Что за крики я слышу, о отрок?»--спросил он у своего слуги.
«Это кричат мужи Мувана, радуясь победе.»
Но вскоре с запада раздался новый громовой рев.
«Что за крики, о отрок?»--снова спросил Лугайд.
«Это кричат улады, готовясь к новому бою.»

Тогда Кормак сказал такие стихи:

Поднимайся, о Лугайд,
Сразись с Эохайдом Гуннатом,
Ты потщись одолеть его
Вместе с войском Мувана.

Увы нам, если возглавит
Битву этот герой.
В сече Эохайд Гуннат
Стоит сотни бойцов.

Эохайд—воин доблестный
Погубит он отроков наших,
Боюсь я за верного Тадга--
Не выстоит он перед уладом.

Приди же на помощь Тадгу
Поднимайся, о Лугайд,
Превозмоги боль от ран,
В бой иди, сын Эогана.

«Раз в битву вступил Эохайд Гуннат,»--молвил Лугайд, «то не найдется в нашем войске героя равного ему, если только я не выйду на бой. Не остановят это чудовище безбородые отроки, измученные в сече, я же потрачу все оставшиеся силы, чтобы сразить его.»

Поднялся Лугайд, направился к месту битвы и снова вступил в сражение. К тому времени враги уже переломали все свое оружие и дрались врукопашную, голыми руками вырывая друг у друга кишки. Вот отчего брод к северу от Кринна по сей день зовется Ат-Иннатайр.
Улады были разбиты. Люди несведущие утверждают, что Эохайд Гуннат пал от руки Лугайда в этом сражении, но на самом деле это не так.В тот день улады потерпели поражение в семи схватках, а именно: в бою при Кринне, в бою при Рат Кро, в бою при Аргетрос, в бою при Коннахаде, в бою при Шитвиу, в бою при Ат-Иннатайр и в бою при Дрома Фоайт.

Сначала улады выбрали королем Эрневаха. Они дали бой в горах Шитвиу и потерпели поражение, а Эрневах был убит. Тогда улады отступили в Аргетрос и дали бой там, но снова были разбиты и их новый король погиб. Из Аргетроса они отошли в Коннахад, а из Коннахада к гряде Друим Фоайт и там их уже никто не преследовал.

После победы Тадг пришел к Кормаку и сказал ему: «О Кормак, ты обещал мне объезд на колеснице от часа победы до наступления ночи.»
«Я держу свое слово.»--ответил король Ирландии.
Тадгу подали колесницу самого Кормака , а правил ею Маэлдойт, королевский возничий.
«Слушай меня, отрок,»--сказал Кормак Маэлдойту, «Тадг изранен в бою. Когда он начнет терять сознание, поворачивай колесницу на восток.»
«Какую награду я получу за это?»--спросил Маэлдойт.
«Ты получишь вечные привилегии для твоего клана и твоего племени, только не давай Тадгу объехать вокруг Тайльтиу и вокруг Темры.»
«Я выполню твою просьбу.»--сказал слуга.

Тадг стал объезжать новые земли но, когда он терял сознание, возница незаметно для него поворачивал коней на восток. Когда же Тадг снова приходил в себя, Маэлдойт опять направлял колесницу на запад. К вечеру они выехали на берег реки Лифей.
«Скажи мне, возница, что это за река?»--спросил Тадг.
«Лифей.»--отвечал Маэлдойт.
«Разве мы не объехали Темру или Тайльтиу?»
«Нет, не объехали.»
«Досталось ли мне хотя бы одно из этих селений?»
«Нет, не досталось.»
«Плохо дело,»--сказал Тадг, «но и тебе ничего не достанется за свои труды.» С этими словами он выхватил из ножен меч и рассек Маэлдойта на три части. С того дня стоит над Лифеем курган Кнок Маэлдойт.

Вслед за тем Тадг пошел в Темру, он хотел, чтобы Кормак вылечил его раны.
«Мы вылечим тебя,»--успокоил родича король, «приведем тебе лучших лекарей.»
К Тадгу и Лугайду Лага пришли лекари и отвели раненых в отдельные дома на самом краю селения. Кормак обещал врачам большую награду, если они сведут обоих героев в могилу, подкладывая им в раны всевозможную отраву. Вот почему Тадга и Лугайда поселили в разных домах: для того, чтобы они не поняли, что им обоим готовится погибель. В эти дома заходили лишь очень немногие люди. И все же к родичам Айлилля Оллама, то есть к Кормаку Касу и Фиахе Муйлетану дошла весть о том, что Тадг тяжело болен и они решили прислать к нему своих врачей, и проверить, можно ли излечить его раны.

Однажды Кормак пришел к Лугайду Лага для разговора, ибо он знал, что Лугайду уже недолго оставалось жить.
«О Лугайд,»--молвил король, «твою жизнь уже не спасти. Во имя твоей боевой славы, поведай мне о том, как вел себя мой отец, Арт сын Конна, когда ты убил его, срубив ему голову с плеч?»
«Я расскажу тебе об этом,»--ответил Лугайд, «твой отец блеял как козел, мычал как корова и стонал как баба.»
Лугайд сказал так ибо знал, что Кормак хочет погубить его и хотел себе быстрой смерти, чтобы она избавила его от мучительной болезни. В такой гнев, в такую ярость пришел Лугайд от вопросов Кормака, что нагноившиеся раны его лопнули и вся отрава выплеснулась из них на землю, и все жуки и черви высыпались из ран на пол. Тут Лугайд схватил огромный камень и обрушил его на Кормака, но король увернулся от удара и камень вошел глубоко в землю. Так исцелился Лугайд Лага.

Тем временем к Тадгу пришли врачи из Мувана, чтобы узнать, можно ли еще вылечить его. Тадг уже совсем обессилел и лежал при смерти, из дома раздавался его предсмертный хрип. Врачи услыхали стоны Тадга и заспорили между собой.
«Это стон человека страдающего от болезни.»--заявил первый врач.
«Нет,»--возразид другой, «это стон раненого.»
«Вовсе нет,»--вступил в беседу третий лекарь, «это рев какого-то крупного зверя.»
«Приступим же к лечению,»--сказали все трое и вошли в дом. Кроме врачей и самого Тадга в доме не было ни души.
«Да будет тебе известно,»--сказал больному один из лекарей, «что во всей пятине Конна не найдется врача, который сумел бы вылечить тебя. Лишь мне одному это под силу.»
«По мне так лучше отблагодарить тебя одного, чем половину Ирландии.»--пошутил Тадг.

Врачи подошли к раненому. Они раздули огонь и раскалили на нем докрасна нож от ручного плуга и надрезали раскаленным лезвием живот Тадга так что из него посыпались на пол черви и полилась отравленная кровь. Трижды подносили они к ране раскаленный клинок, пока не выпустили из Тадга всю отраву. Когда сын Киана стал совершенно здоров, он перебил лекарей, которые пытались отравить его. Вслед за тем он вернулся домой, на юг. Кормак попытался удержать при себе те земли, которые он пообещал Тадгу. Тадг стал готовиться к войне с верховным королем и тогда понял Кормак, что лучше будет передать ему обещаные земли в вечное владение. И стало так, и так будет впредь.

---

еще раз золотое кольцо

1.
"Разговор Мудрецов". Рассказ о камне Клох-на-Арм

«Этот камень называется так, ибо каждый год, в день Самайна, фении точили о него свое оружие.
В лучшие времена, то есть во времена королей Конна, Арта, Кормака и Кайрпре Лифехайра, к этому камню, в знак мира, прикреплено было КОВАНОЕ КОЛЬЦО ИЗ ЧЕРВОННОГО ЗОЛОТА и весило оно двадцать восемь унций. Так велика была слава королей, что ни один человек из Ирландии или Альбы не решался взять золотое кольцо себе, из почтения перед правителями и из страха перед волшебством друидов. Но, когда погиб в битве при Габре король Кайрпре Лифехайр, мы, оставшиеся в живых фении, пришли к этому камню и я перевернул его так, что нижняя его часть оказалась вверху, а верхняя часть—внизу и так он стоит по сей день.»
«Мы поверим твоей истории,»--сказали люди, «если увидим золотое кольцо.» И тотчас же они обступили со всех сторон древний камень и навалились на него, но им не удалось даже сдвинуть его с места.
«Вот торопливый народ, эти ирландцы,»--засмеялся сын Ронана, «не спешите, друзья!»
С тех пор пошла поговорка: «Вот торопливый народ, эти ирландцы.»
Поднялся сын Ронана, охватил могучими руками древний камень и выворотил его из земли, и перевернул. И тогда все увидели золотое кольцо, прикрепленное к нижней части камня. И Кайльте взял это кольцо и разломил его на две половины. Одну половину он отдал святому Патрику, а другую половину подарил жителям селения.Позднее, когда на этом месте построили церковь, ее назвали Клуайн Фалах (ЦЕРКОВЬ КОЛЬЦА). Камень же зовется в наши дни Лиа-на-Арм.

2.
(с) Смерть Диармаида сына Кервалла

Однажды ночью привиделось Диармаиту, будто появились перед ним двое, сорвали с него королевский венец, разломили пополам и ушли каждый с половиной венца. Дирамаид проснулся и рассказал о своем сновидении.
«Мы знаем, как истолковать этот сон.»--сказали ему Бек сын Бога и Койрид сын Финхайма, королевский поэт.
«Твоя власть над Ирландией, то есть власть единого правителя, скоро закончится и ее поделят между собой священники и миряне. Вот что означает разделение венца в твоем сне.
Однако,»--добавили провидцы, «придет время, когда церковь подчинится миру и потеряет всю свою славу. Тогда великая смута поднимется среди людей, сын пойдет на отца, брат на брата, и их оружие обагрится кровью.Из-за неправды людской земля перестанет приносить плоды и рыба иссякнет в морях и реках.»

еще:
Песнь о Гротти, Старшая Эдда :

И так как Фроди был самый могущественный из конунгов в северных странах, считают, что он установил мир всюду, где говорят на датском языке, и люди называют это «мир Фроди». Ни один человек не причинял вреда другому, даже если ему попадался убийца его отца или брата, свободный или связанный. Тогда не было ни одного вора или разбойника, так что одно ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО долго лежало на поле Ялангрсхейд.

"Война Ирландцев с Чужеземцами"

После того, как чужеземцы были изгнаны из Ирландии, во всей стране наступил мир, так что некая женщина прошла от Тораха на севере Ирландии до Клиодны на юге Ирландии, и в руке у нее было стрекало с ЗОЛОТЫМ КОЛЬЦОМ и никто не обидел ее и не ограбил

---

Cnucha cnoc os cionn Life. (Maura Power transl., ed.)
Zeitschrift für Celtische Philologie XI, стр 40-51.

"Кнуха холм над Лифеем". Поэма из Книги Лисмора, не вошедшая в "Разговор Мудрецов" и не совпадающая с версией РМ из той же Книги Лисмора. После крещения последние фении меняют имена:



57.
Camin ar a Cheallach do chein
Is Senchan for Oisein
Seighin aco ar Cholman cain
Ocus Manchan for Lugaid.

58.
Aedh Bec fa Berach a ainm
Maoltuile Seaghail senchairnd
Cronan ar Fhlann fherrdha an
Ocus Ronan at Aodhan,

59.
Caencomrac ba caem in fer
Momhaedog ar na baistedh
Mac Coinde ar Chailte roán
Ocus Finan ar Fhindchadh.

Т.е. после крещения КЕЛЛАХ становится Камине, Ойсин=Шенхан, КОЛМАН=Шейгин, ЛУГАЙД=Манхан, Берах=АЭД БЕК, Шегал Шенхайрн=Маэл Туйле, ФЛАНН=Кронан, АЭДАН=Ронан, Каэнкомрак=Мо Маэдог, Кайльте= Мак Койнде, Финнхад=Финнан.

Почти все эти имена не совпадают с именами фениев из РМ по версии Книги Лисмора. Ничего не говорится и о смене имен при крещении:
"Тотчас же Патрик послал за Кайльте его спутниками. Вот имена этих мужей: Файльбе сын Фланна, Эоган Айрдерг сын короля Уладов, ФЛАНН сын Фергуса короля Кенел Конайлл, Коналл Косгарах сын Энгуса короля Коннахта, Сканнлан сын Айлиля, короля Осори, Баэтан сын Гарва, короля Корко Дуйвне, Луйвнех сын Линна, короля эрниев Мувана, Аэд Летдерг сын Эогана, короля Западного Мувана, а также Файльбе и Уанкенн, два сына короля Дал Арайде и еще Фулартах сын Финнгена, короля племен Бреги и Миде."
(Еще любопытно, что все эти сыновья королей подчиняются Кайльте, сыну воина). Но число спутников и здесь 11 (хотя в прологе упоминаются 9 не считая самого Кайльте:"Ойсин пошел, затем, с девятью воинами, в Сид Охта Клетех, где жила его мать, Блаи дочь Дерга Дианскотаха, а Кайльте, с оставшимися девятью бойцами, направился в Брегу, к Инбер мик Лойнгшех, что зовется теперь Маништир Дрохет Ата.")

Зато часть имен совпала с поздней редакцией РМ, в которой главным рассказчиком выступает уже Ойсин. Однако, здесь говорится о восьми воинах:

"И тогда разгневались фении—восемь верных воинов Ойсина: АЭД, БЕКАН, КЕЛЛАХ, поэт Садайлл, ФЛАНН сын Брана, КОЛМАН, ЛУГАЙД и АЭДАН сын Ардкеллаха и решили они спуститься с холма и предать смерти священников."

---

Кнуха холм над Лифеем

Кнуха холм над Лифеем

В краю Миде жил богач-сотник по имени Броган. Он принял смерть. Тогда король Миде решил отнять у его сыновей все ценности и богатства. У Брогана было трое сыновей: Эоган, Иллан и Энгус. Матерью их была Самнах дочь Колгана сына Аэда, сына Фиахны, сына Ронана.

Сыновья Брогана пригнали королю Миде весь свой скот. Энгус, младший из братьев, остался в руках короля. Крепость матери, Дун Самнайге, была у них отобрана—а ведь там держали семь стад, по сто сорок коров в каждом стаде!
Вскоре Эоган и Иллан освободили Энгуса и ушли с ним разбойничать в дикие края Бреги. Три года разбойничали они, раззоряя каждую ночь по селению. Тем временем Туатал Маэлгарв умер и власть над Ирландией взял Диармаид сын Кервалла. Двадцать семь разбойников, спутников сыновей Брогана, остановились тогда в дубраве Дойре Шенен и построили в ней охотничий шалаш. Ночью они напали на соседнее селение и разграбили его, не пощадив ни зверя ни человека. Младший брат, Энгус, не ходил в набег вместе с остальными и оставался в шалаше, пока не вернулись Эоган и Иллан.
А тем временем Кайльте покинул свою лесную хижину и подошел к шалашу сыновей Брогана.
«Вот оно, логово разбойников.»--сказал Кайльте. Тут он услышал, как двое старших братьев попрекают младшего.
«В чем дело?»--говорили они, «Почему ты не пошел с нами на разбой?»
«Теперь,»--отвечал им Энгус, « я буду служить не вам и не сородичам нашей матери, а самому знаменитому человеку в Ирландии, – Кайльте сыну Ронана.»

При этих словах Кайльте вошел в хижину и братья схватились за оружие.
«Не бойтесь меня, люди,»--сказал старый фений, «я не демон и не злой дух, я —Кайльте сын Ронана.» И он спокойно сел среди них.
«Кто вы, о люди?»--спросил Кайльте.
«Мы сыновья Брогана и Самнах дочери Колгана сына Аэда, сына Фиахны, сына Ронана.»--ответили братья и рассказали Кайльте о том, как они стали разбойниками.

«Пойдемте со мною,»--предложил сын Ронана, «будте моими товарищами.» И он взял их с собой и привел к своему шалашу.
«Вот это хитро.»--только и сказали братья.
Двадцать семь разбойников расположились на одной стороне хижины, а сам Кайльте—на другой стороне. Так они прожили в дубраве Дойре Шенен три года.

Однажды король Ирландии Диармаид сын Кервалла приказал своим людям: «Приведите ко мне сыновей Брогана.»
Братьев привели к королю, заключили с ними мир и отвели их в прежние владения. Потом послали за Кайльте, но он ответил, что не пойдет к королю, а пойдет вместо этого, в Дун Самнайге, к дочери Брогана. Вместе с сыновьями Брогана он дошел до водопада Эсс Дувтайде и остановился там на ночлег.

На следующий день Кайльте и братья снова собрались в дорогу. Когда они проходили мимо холма Кнуха, все жители края, вместе с музыкантами и мастерами, правителями и королями, вышли навстречу Кайльте и его спутникам и премного дивились высокому росту сына Ронана. Местные жители вступили в беседу с Кайльте и принялись его распрашивать.
«Отчего этот холм зовется Кнуха?»--спрашивали они.
«Здесь ли была дана битва при Кнухе?»
«Сколько лет было Финну, когда случилась эта битва?»
«Сколько ирландских королей предсказал Финн?»
«Как делили Ирландию во времена Конна?»
«О люди,»--молвил в ответ Кайльте, «оставьте меня в покое.»

И он сложил такие стихи:

Кнуха, холм над Лифеем,
Древний высокий трон
Гостеприимный дом
Туатала Техтмара

Туатал первым возвел
Этот оплот королей,
Не было лучшей крепости
Кроме великой Темры.

Затем ее принял Федельмид,
Сын Туатала, внук Ферадаха,
А дальше—Конн сын Федельмида
Правил на белом холме.

Во время великого Угайне
Холм звался Могила Друида
При Конне звался—Холм Брана
Пока не пришла дочь Коннада.

Наставница Конна, Кнуха
Весьма любила стихи.
Она жила в этой крепости
Под защитою Конна Сто Битв.

Кнуха, дочь Коннада Каса,
Из зеленого Луйвнеха
К великому горю гойделов
Встретила свою смерть.

Посередине холма
Ее схоронили ирландцы
Отныне, до Судного Дня
Холм называется Кнуха.

Немало людей обитало
На этом древнем холме.
В Старине Мест по праву
Он называется Кнуха.

В память о сече кровавой
Стоят два высоких кургана.
Встретились здесь два войска
Кумалл сын Тренмора погиб.


За три дня до сражения
Герой появился на свет.
Муйрне из Сида Алмайн
Родила великого Финна.

После битвы при Кнухе
Заключили мир короли.
Конн и Эоган Тайдлех
Поделили Ирландию.

Удел Муга—у Муга Нуаду
Удел Конна —у Конна
Девять лет прошло в мире
До гибели Лабрайда Ламдерга.

Лабрайд Ламдерг, боец безупречный,
Был сыном простолюдина.
Сразил его Маэл сын Монгаха
В сражении при Дувкомайр.

Войско удела Муга
Созвал Эоган Тайдлех
Против Финна и Конна
После разгрома Лабрайда.

На равнине Маг Лена
Встретились равные рати
Мог Нуаду погиб,
Пали три сына Федельма.

Оба великих удела
Объединяет Конн.
Он правил двадцать лет,
Пока не убил его Тирех.

Типрайте Тирех был храбр
Он сразил великого Конна.
Был повелитель Темры
Убит королем Улада.

Семь лет Типрайте и Конайре
Правили заодно.
Но в битве погиб позорно
Вскоре правитель Улада.

Отважный сын Мога Лава
Затем захватил власть над Темрой.
Он правил восемь лет,
Пока Конайре был ранен.

Правил добрый Конайре
Многолюдным Муваном,
Но от отравы Немеда
Он умер на поле Ард Неймед.

Арт Аэнфер четыре года
Правил островом гойделов
Постоянно сражаясь
Собрал он в Темре заложников.

А затем тридцать лет
Мирно владел он Темрой.
В битве при Маг Мукрама
Лугайд срубил ему голову.

В течении семи дней
Покорил Ирландию Лугайд.
Подвиг такой под силу
Истинному королю.

А затем тридцать лет
Страною владел Мак Кон,
Покуда в честном бою
Не сразил его Кормак Кас.

С большими потерями Лугайд
Объединил весь Муван
Ферхес, воитель отважный
Одним ударом сразил его.

Потом все жители Темры
Собрались вокруг Кормака
Сделался королем
Мак Арт сын Конна Сто Битв.

Объединились лайгены
Вокруг воинственной Медв,
И семи сыновей Эохайда,
Чтобы за власть бороться.

Грянула битва при Темре,
Лайгены взяли верх,
Кормак ушел вместе с Конном
На берег Калад Труйм.

Крепость Рат Медва лайгены
Построили для королевы
И до нынешнего дня
Стоит она рядом с Темрой.

Четырнадцать месяцев Медв
Сидела в крепости этой,
Пока не восстал Кримтанн Кас
Сын меченосного Кахайра.
Лайгены отдали власть
Королевскому сыну
Медв вышла замуж за Кахайра
Пока был в изгнании Кормак.

Семь лет после смерти Мак Конна
Кормак сражался за трон,
Покуда не объединил
Все пятины Ирландии.

После правления Кормака
Пришел чернозубый Фергус
Недолго сидел он в Темре,
Бился в бою при Кринне.

Три благородных Фергуса
Пали в этом бою
Сразили их Лугайд, Тадг
И Кормак , король прославленный.

Двадцать лет правил Кормак
Был тяжел его меч.
Все удивились когда
Он умер в Рат Спелайн на Бойне.

В Тайльтиу прибыл властитель
Встал в поле перед Рат Спелайн,
Спелан, хозяин крепости,
В дом пригласил короля.

Лосося в Бойне поймал
Рыбак по имени Брогад
И подал его на обед
Верховному правителю.

Поставили пред королем
Яства роковые
От них суждено было Кормаку
Скорую смерть принять:

Вдруг закричали все воины
И в ужас пришел король,
Лишился рассудка от страха
И подавился костью.

Воины ждали его
На поле перед селением
Кричали они оттого что
Решили устроить игру.

Застряла в горле у Кормака
Кость колючая рыбья
И принял смерть в доме Спелана
Великий ирландский король.

Печалилась вся Ирландия,
Лишившись правителя доброго
Четыре года спустя
Восстал Эохайд Кровавый.

В течении четырех лет
Собирал он заложников
И правил затем еще год
Погиб в битве при Куйленне.

Вслед за ним правил Кайрпре,
Оберегая Ирландию.
Шестнадцать лет продолжалось
Правление Кайрпре Лифехайра.

Силен был Кайрпре Лифехайр,
Пока не поссорился с фениями,
В битве при ясной Габре
Сразил его славный Осгар.

Потом пять лет братья Фотады
Ирландию разоряли
Они не ведали жалости
Правили один год.

Фотад Айргтех напал
На брата—Фотада Кайрптеха,
А затем Фотад Кайрптех
Погиб в бою против фениев.

Четыре года Фиаха
Оборонял весь остров
Каждый год он сражался
Против Эохайда Доймлена.

Затем тридцать девять лет
Владел он и Альбой и Эйре,
Но благородный Колла
Убил его в битве Дувхомайре.

То было сражение славное,
Победа великого Коллы,
Отважно сражался Колла,
Срубил голову короля.

В начале правления Конна
Родился прекрасный Финн,
И много лет спустя
Скончался он в день рождения.
Восемь десятков дней
Миновало от смерти Финна
До сражения при Дувхомайре
--Это правдивый рассказ.

Финн умер, сорвавшись в прыжке,
Долгую жизнь он прожил.
Лишь Эохайд и Мог Руйх
Жили так долго, как он.

Двести тридцать лет
Прожил Финн сын Кумалла
О дети богатого Брогана,
Слово мое нелживо.

Лишь одинадцать фениев
Принял к себе Исус.
Это Патрик святой
Обратил их в веру христову.

Лишь одинадцать фениев
Принял к себе Исус
После обряда крещения
Они имена сменили.

Славный Каймен стал Келлахом
Ойсин сын Финна—Шенханом,
Добрый Колман стал Шейгином,
Тогда же Лугайд стал Манханом.

Аэд Бек сделался Берахом,
Шегал Шенхайрн стал Маэлтуйле,
Доблестный Фланн стал Кронаном,
Ронаном сделался Аэд.

Прекрасный Каэнкомрак
Принял имя Мо Маэдог,
Кайльте взял имя Мак Койрпре,
А Финнан назвался Финнхадом.

Вот она, дивная повесть,
О временах королей,
О дети богатого Брогана,
Я сохранил ее в памяти.

Прежде любил я подвиги
Фениев и героев,
Сегодня, по воле Бога
Люблю канон покаяния.

Три года я отдыхал
В дубраве Дойре Шенен
Теперь же пора мне в Темру,
В войско короля Диармаида.

По воле Господа нашего
В Темре приму я смерть
На северо-западном склоне
Выроют мне могилу.

Эоган, Иллан и Энгус,
Будте благословенны
Теперь вы знаете повесть
О кургане Ферт Кнуха.

---

rubilovo 5

Тадг сердечно приветствовал сына, внес его на руках в бруг, дал ему лечебных трав Племени Богини Дану и вернул ему силы и здоровье.
«Слава тебе, сын мой,»- сказал Тадг, «честь и хвала твоему приходу, ибо еще никто до тебя в Ирландии никогда и никуда не успевал во-время.»
«Что с того, что я пришел к сроку?»--возразил Лабрайд, «ведь я так устал, что не смогу отнести оружие Финну сыну Кумалла до завтрашнего утра, то есть до начала главной битвы.» Тут к ним подошел Мак Эйвин, лучший гонец Племени Богини, быстрый словно весенний ветер, лучший скороход Ирландии.
«Друг,»--сказал ему Лабрайд, «ты пришел в добрый час. Возьми это оружие и отправляйся на битву Финнтра, к Финну сыну Кумалла.»
Словно легкокрылая ласточка, словно легконогая лань, словно быстрая белка, словно весенний ветер помчался Мак Эйвин и к восходу солнца достиг белого берега Финнтра. В это время Фергус Финнбел благословлял фениев на бой. Он сказал им: «О фении, в этот день вам предстоит потрудиться за всю неделю.Не совершались и не совершаться в Ирландии дела столь великие, как сегодняшняя битва.» Фении приготовились к бою и вдруг увидели, как бежит к ним что есть духу Мак Эйвин.
«Откуда ты, гонец?»--спросил его Финн.
«Я пришел из бруга Тадга сына Нуаду,»--ответил Мак Эйвин, «Я должен предупредить тебя: если случиться тебе схватиться в поединке с Королем Мира, то знай—его не берет никакое оружие.»
«Если его не берет оружие,»--молвил Финн, «то я раздавлю его голыми руками.»
«О король фениев!»--сказал Мак Эйвин, «я принес тебе волшебные клинки, которыми можно поразить Дайре Донна. Их шлет тебе Лабрайд Ламфада, родной брат моей матери. Это оружие он раздобыл при помощи волшебства.» И Мак Эйвин передал Финну оружие сидов.

Заблистали, засияли, засветились ослепительным светом славные клинки, когда Финн выхватил их из ножен. Отвага и доблесть, сила и смелось всех фениев возросли на треть. Словно смертоносные стрелы сыпались с клинков снопы огненных искр и ни доспехи ни одежда не защищали от колдовского огня.
«О Фергус Финнбел,»--молвил Финн сын Кумалла, «скажи мне, сколько фениев осталось в живых?»
«От всей фианны остался один отряд,»--ответствовал Фергус, пересчитав воинов, «но еще много у нас троек и девяток, тридцаток и сотен.»
«Если так, то иди к Королю Мира и назови ему место последней битвы.»
Фергус пришел к Королю. Король в это время отдыхал на ложе и слушал музыку арф и свирелей.
«О Король Мира,»--обратился к нему Фергус, «я принес тебе вызов. Ты долго отдыхал, но больше отдыхать тебе не придется, ибо готовое к бою войско фениев ждет тебя в назначенном месте.»
«Сдается мне,»--промолвил король, «что не найдется среди фениев бойца, способного одолеть меня. Сколько воинов осталось в ирландской фианне?»
«Всего один отряд.»--ответил Фергус Финбел. «Сколько человек уцелело в войске со всего мира?»
«Я привел в Ирландию тридцать отрядов,»--сказал Король, «двадцать из них пало от оружия фениев, но осталось еще десять самых лучших и если бы даже люди со всего света вышли против них, то они бы не устояли передо мной, моим славным сыном Конмаэлом и Огармах, дочерью греческого короля. Кроме того, мне служит вождь моей дружины Финнахта Фиаклах, король Лохланна Кайшел Клувах и три его родных брата: Форне Глангер Гайшкедах, Тоха и Монгах-ин-Мара.»
«Клянемся,»--воскликнули король Лохланна и его братья, «что если хоть кто-то из войска всего мира прежде нас обагрит кровью свое оружие, мы не пойдем на битву, ибо нам подобает первыми вступать в сражение с врагом, Это наш гейс и наше право: первыми проливать кровь на поле брани.»
«Я один выйду против фениев,»--сказал Форне, младший из братьев. Одев доспехи устрашающего вида, он двинулся на ирландцев. В каждой его руке было по мечу. Он стал наносить могучие удары и немало воинов поверг он, немало силачей сразил, немало бойцов убил. С содроганием сердца, с тоской и тревогой смотрел Финн на побоище, которое учинил чужеземец. Сын Кумала стал ободрять фениев. Тогда поднялся Фергус Финбел.
«О фении Ирландии,»--сказал он, «сколько трудов и тревог претерпели вы, обороняя родной остров, а теперь один воин одолевает вас в бою. Вы попрятались от него, словно пугливые птицы от смелого сокола! Почему никто из вас не защищает Финна, Ойсина и Осгара? Почему никто не встретится лицом к лицу с чужеземным бойцом?»
«Сдается мне,»--сказал Фергусу Ойсин, «что ты говоришь правду. Уже никто из нас не думает о том, как защитить другого.»
«Так и есть,»--подтвердил Фергус, «и похоже, все вы струсили.»
«Не все.»--молвио Ойсин и, издав громкий грозный клич, ринулся на врага.
«Остановись, о воин!»--крикнул он, «я вызываю тебя на поединок!»
«Так и быть,»--насмешливо отозвался Форне, «остановлюсь ненадолго.»
Они подняли прекрасные пестрые щиты и заиграли страшноразящими копьями и могучими мечами, украшеными золотом. Долго бились они и нанесли друг другу немало ударов, стремительных и смертоносных. Но вот, бой начал склоняться в пользу Форне. Тяжело застонал Ойсин и стал отступать. Каждый тогда думал о спасении собственной жизни, поэтому никто из фениев не пришел на помощь Ойсину, отчего сын Финна едва не заплакал.
«Сдается мне, о мастер,»--сказал Финн Фергусу Финбелу, «что ты поступил неправильно, когда стал упрекать моего сына.Что до меня, то мне было бы легче самому принять смерть, чем видеть Ойсина в такой беде. Начни хвалить моего сына, чтобы прибавить ему отваги.»
Фергус подошел к поединщикам и сказал так: «О душа моя, Ойсин, не отступай в бою, на виду всей фианны. Взгляни сколько съехалось всадников, сколько сошлось пеших из числа королей и правителей Ирландии, чтобы посмотреть на твой поединок!»

От такой похвалы Ойсин вновь воспрянул духом и сделался доблестен и отважен. Тело его вытянулось и выросло так, что месячный ребенок уместился бы между двух его ребер. Все фении услышали хруст его быстрорастущих костей. Сын Финна с силою метнул во врага боевое копье, пробил страшным четырехгранным острием крепкие доспехи лохланнского принца и пронзил насквозь его тело. Форне принял смерть, а Ойсин возвратился к ирландским фениям. Скорбный стон поднялся над войском великого мира, а фении весело закричали, радуясь победе.

Однако, гибель родного брата не вызвала у принцев Лохланна ни тревоги ни страха. Тотчас поднялся другой брат, Тоха сын короля, великий воитель суровый и страшный и сошел на берег, чтобы отомстить за смерть Форне. С ног до головы, от подошв сапог до золотого венца, он был закован в блестящую боевую броню. Столь ужасен был этот воин, что никто не мог выдержать даже его взора. И смутились смелые силачи, и устрашились храбрые удальцы, и дрогнули доблестные дружинники, едва увидели его. А принц Лохланна врезался в середину фианны и обрушил могучий меткоразящий меч на головы героев, на плечи силачей, на руки ратников, на брони бойцов, так что фении пошли путем поражения и обратились в бегство. Увы! Все ирландцы позорно бежали от одного вождя из Лохланна, пока Мак Лугах не решился выйти ему навстречу.
«Остановись, славный воин,»--крикнул Мак Лугах, «от всей фианны я вызываю тебя на бой. Хватит тебе избивать ирландцев.»
Нахмурился принц Лохланна и обернулся к Мак Лугаху. Он прекратил побоище, перестал преследовать фениев и приготовился к поединку. И начался бой двух героев, смертельный и страшный, немилосердный и непрерывный, достойный и доблестный. Вскоре переломились крепкие копья, погнулись могучие мечи, потрескались широкие щиты под градом ударов. Отбросив в сторону пестрые щиты, оба героя в один и тот же миг ударили друг друга сверкающими мечами. Столкнулись славные клинки, но меч Мак Лугаха разбил чужеземное железо. А вторым ударом Мак Лугах расколол шлем недруга, разрубил прочный панцирь, и рассек надвое принца Лохланна. Гордясь победой, Мак Лугах возвратился к фениям.

Но поднялся третий брат, буйный необузданный безумец, злобный завистник по имени Монгах-ан-Мара и войско всего мира двинулось за ним.
«Ждите меня здесь,»--остановил чужеземцев Монгах, «только мне подобает мстить за моих братьев и спрашивать за них виру.»

И он вышел на берег. Оружием ему служил тяжелый железный цеп огромного веса. От основания его отходило пятьдесят цепей в пятьдесят звеньев и на каждой цепи было железное яблоко с пятью десятками острых шипов. Монгах устремился на фениев и принялся избивать и истреблять их, крушить и калечить. Он разогнал и рассеял ирландские отряды, как смелый сокол рассеивает стаи пугливых птиц. Великий стыд охватил Фидаха, короля британской фианны.
«Похвали меня, о Фергус Финбел,»--попросил он, «чтобы хватило мне храбрости пойти на поединок с чужеземцем, чтобы прибавилось мне отчаянной отваги, доброй удачи и боевой славы, похвали меня.»
«Тебя не трудно похвалить, сын мой.»--ответил Фергус Финбел и принялся хвалить Фидаха.
Два грозных героя сошлись и схватились в яростном поединке. Морской Монгах взмахнул цепом и обрушил страшный удар на британского принца, но тот легко и ловко уклонился влево, поразил чужеземца мечом и отрубил ему разом кисти обеих рук. Вслед за тем он нанес недругу новый удар и рассек его надвое острым клинком из серой стали. Но в тот же миг железный шип лохланнского цепа вонзился в лицо Фидаха, пробил нёбо и язык, раздробил зубы, прошел сквозь мозг и вышел из затылка. И упали друг на друга оба поединщика: рука к руке, плечо к плечу, и приняли смерть.

Тогда поднялся старший из братьев, король, черный поток, погибель героев, сокрушающий сотни, штормовой вал, морской прилив, доблестный боец никогда не отступавший перед врагами, Кайшел Клувах, верховный правитель Лохланна и не было большей беды для ирландцев, чем он. Оружием ему служил широкий щит, озаренный огнем, откованый в адской кузнице Вулкана. Пламя волшебного щита не могло погаснуть даже в глубине моря и в то же время, оно не могло опалить и самого Кайшела. Ни друг ни недруг не дерзали даже приблизиться к королю Лохланна. Никакого оружия не взял с собой Кайшел Клувах, кроме огненного щита и могучего меча. Но он не хотел играть клинком. Вместо этого, он обращал на врагов свой огнедышаший щит. Под потоками пламени, сходившими со щита не могли устоять ни оружие ни доспехи. Пламя насквозь прожигало тела воинов и не один боец сгорел от него дотла, вместе с оружием и одеждой, словно сухой лист в лесном пожаре. Немало несчастий испытала Ирландия, но перед грозным королем Лохланна все они казались сущим пустяком!

«Поднимите ваши руки, о фении,»--молвил Финн, « и трижды благословите того отважного человека, который решится задержать чужеземца, чтобы остальные из нас успели убежать.»
Вся фианна издала три громких крика, и король Лохланна рассмеялся, услышав их.

Друймдерг сын Долура сына Дорхайде, король фениев Улада, решил выйти на поединок. У него было заговоренное копье, сташное смертоносное оружие клана Рудрайге, которое передавалось от отца к сыну. Оно называлось Кродерг, то есть Алая Кровь.
Друймдерг окинул взором короля Лохланна и увидел, что тот с ног до головы покрыт броней. Только пасть чужеземца была распахнута, ибо он смеялся над фениями. И тогда герой Улада метко метнул свое копье прямо в пасть Кайшела и пробил ему рот, так что наконченик копья вышел из затылка. Упал на землю волшебный щит и пламя его погасло, ибо его владелец принял смерть. Тут подоспел Друймдерг и отделил голову короля от туловища. Так был совершен великий подвиг, самое лучшее деяние героев фианны.

Вслед за тем, две равновеликие рати зашумели, словно лес на ветру, и двинулись друг на друга, подобно двум могучим потокам. Грянул бой жестокий и безжалостный, суровый и страшный, гибельный и грозный. Залязгали латы, захрустели кости. Немало тел было изранено, немало глаз выбито, немало черепов раскроено, немало рук отсечено по самые плечи. Там матери теряли сыновей а милые жены—мужей.
Взвились ввысь духи долин и разнесли по всему свету рассказы о распрях, повести о побоищах. Взбурлило и вспенилось могучее море, зарокотали высокие волны, отпевая и оплакивая павших. Взревели свирепые звери, дрогнули дивные холмы, зашумели высокие леса, скорбя о смелых героях, содрогнулись горы от невыносимого звона смертоносных мечей, вздохнули ветра, воспевая воинов, разверзлась земля под тяжелой поступью бойцов, потемнело солнце, небо затянули облака, взвыли волки и дикие псы, закричали птицы, запричитали пугливые призраки и духи долин, отовсюду, со всех сторон раздался хохот злых демонов, радовавшихся кровавой брани, в которой храбрецы истребляли друг друга.

Тогда некий воин фианны, нанесший немалый урон доброму роду Байшкне, равно как и своим сородичам, то есть Конан сын Морны, задумал доблестным подвигом искупить былую вину. Он взялся за рукоять испытанного клинка и принялся поражать неприятелей, разить и рубить их без разбора. Он отсекал им руки, раскраивал черепа, превращал прекрасных витязей в безобразных калек, неисчислимые подвиги совершил он в этом бою. Тем временем Финн сын Кумалла следил за ходом сражения и ободрял ирландских бойцов, а с другой стороны Король Мира Дайре Донн ободрял чужеземцев. И сказал сын Кумалла: «О Фергус Финбел, ступай к Конану сыну Морны и похвали его за подвиги, чтобы возросла его храбрость и он убил еще больше врагов. И Фергус пошел к Конану. Между тем жар охватил сына Морны и, устав от жестокой сечи он покинул сражение и отдыхал на прохладном ветру.
«О Конан,»--обратился к нему Фергус Финбел, «помнишь ли ты о древней вражде между кланом Морны и Фианной? Ты ведь желал смерти всем потомкам Байшкне.»
«Во имя любви и чести,»--воскликнул Конан, «о мастер, не позорь меня без причины.Я ведь сделал добрую работу и сразил много врагов.»
«Да, ты славно сражался,»--ответил Фергус Финбел и принялся хвалить Конана. Тогда Конан снова вступил в бой и совершил не меньше подвигов, чем вначале, а Фергус вернулся назад, к Финну сыну Кумалла.
«Кто бьется лучше всех?»--спросил Финн.
«Дуван сын Каса сына Конана,»--молвил Фергус, «простой воин из твоей дружины. Он всегда убивает одним ударом и никто не уходит от него живым. Он уже сразил сто семь чужеземцев.»
Эти слова услышал Дуван Донн сын Нуаду, короля Крайге Лейте, что на севере Мувана.
«О Фергус,»--воскликнул он, «из того, что ты говоришь выходит, что нет у нас другого вождя кроме Дувана сына Каса. Клянусь, что превзойду его или погибну в бою!»

И вот, охваченый гневом, он устремился в бой. Словно бурный поток сходящий с высоких вершин или словно волна прибоя набегающая на берег обрушился он на чужеземцев и изрубил их без счета. Девять раз бросался он в он в битву и всякий раз убивал девятью девять врагов.

«Кто сражается лучше всех?»--снова спросил Финн у Фергуса.
«Дуван Донн сын Нуаду,»--ответствовал Фергус Финбел, «семь лет оставался он непревзойденным бойцом и сейчас подтвердил славу.»
«Ступай к нему и похвали ему,»--попросил Финн, «чтобы возросла его доблесть.»
«Его есть за что хвалить.»--ответил на это Фергус, «где бы он не появлялся—чужеземцы бегут перед ним.» И Фергус пошел к Дувану Донну и принялся восхвалять его силу и смелость, отвагу и доблесть, боевой пыл и дивные деяния. Вслед за тем он вернулся назад к сыну Кумалла.

«Кто бьется лучше всех?»--снова спросил Финн.
«Доблестный Осгар,»--ответил Фергус. «Он один одолевает отряды. Двести французов и двести человек из страны Гайриан во главе с королем Фиахрой сражаются сейчас против него. Все они наносят удары по щиту Осгара, но еще никому не удалось ранить его, равно как и Осгару никого не удалось ранить.»
«Как бьется Кайльте сын Ронана?»--спросил Финн.
«Он сейчас отдыхает после жестокой сечи.»
«Иди к Кайльте и прикажи ему напасть на чужеземцев окруживщих Осгара.»

Фергус пошел к Кайльте.
«О Кайльте,»--сказал он, «твой товарищ Осгар в великой беде, он едва держится под ударами чужеземцев. Скорее иди к нему и подай ему помощь.»
Тогда Кайльте снова вступил в бой и пробился к Осгару сквозь толпу врагов. Он разил их мечом без всякой пощады, рассекая надвое каждого, кто вставал у него на пути. Тут Осгар поднял голову над щитом и огляделся.
«О Кайльте,»--сказал внук Финна, «сдается мне, что ты не решался окровавить свой меч, прежде чем пришел на помощь моему мечу. Какой позор: все воины мира и фении честно бьются друг с другом и только ты взял на себя мою долю битвы, как будто тебе мало других врагов. Я предпочел бы, чтобы ты лежал изрубленный и истекал кровью!»

Эти слова помрачили разум Кайльте и отняли у него рассудок, прекрасное лицо его исказилось от ярости и гнева и ринулся он на отряд чужеземцев и восемь десятков воинов пало от его руки. Тогда и Осгар снова вступил в бой. Он с разбега бросился в сечу и принялся разить и рубить врагов и убивать их одного за другим. Его неудержимый натиск на чужеземное войско был подобен грозному грохочущему прибою, который обрушивается на прибрежные скалы, или атаке кровожадного пса на отару овец. Весь берег покрылся телами убитых воинов. Никто не спасся от гнева Осгара, четыре сотни сразил он и снова устремился в битву, подобный смелому льву или разъяренному барсу.

«Кто бьется лучше всех?»--спросил Фергуса Финн.
«Твой сын, отважный Ойсин. Он врезался в самую середину чужеземного войска и разит врагов направо и налево.»
«Опиши мне ход битвы.»--попросил сын Кумалла.
«Горе,»--молвил Фергус, «еще не родился такой человек, который сумел бы достойно рассказать об этом великом сражении. Словно густой лес неодолимый и непроходимый сошлись и смешались в схватке воины: щит на щит, грудь на грудь! В руках у каждого бойца блещет пламя, снопы искр высекают острые клинки, ударяя о шлемы и боевые брони. Словно дождь ненастным осенним днем хлещет кровь воинов, а ветер разносит повсюду звон железа, лязг лат, грохот и свист грозной битвы. Словно листья лесные, слетающие с деревьев под порывами осеннего ветра, опадают на землю отсеченные острыми секирами головы героев, --локоны золотых волнистых волос, темных кудри, прекрасные пряди, устилают землю. Кровь покрыла волосы бойцов и их красивые лица и нельзя уже отличить чужеземцев от фениев, кроме как по различиям речи. Немало врагов наносят удары по щитам Ойсина и Осгара. На самого слабого фения приходится девять чужеземцев, а иные бьются в одиночку против пяти, шести или восьми десятков! Пять сотен бойцов окружили Ойсина, Осгара и Кайльте, великое горе грозит им.»
«О Фергус,»--обратился к своему филиду Финн, «отправляйся снова в битву и похвали героев фианны, чтобы взыграла их городость и возросла их отвага.»
И Фергус вошел в самую середину боя , туда где Осгар, Ойсин и прочие воины из рода Байшкне рубили и разили недругов. Фергус принялся хвалить фениев, воспевая их отвагу, он хвалил храбрых, славил смелых, увещевал отважных, и взыграла гордость ирландских ратоборцев и они стали отважно сражаться несмотря на усталость. Тогда Фергус вернулся к Финну. «О Финн,»--молвил он, «твой враг, Король Мира Дайре Донн сын Лойскенна Ломлуйга вступил в бой. Он полетел, как легкокрылая ласточка, он помчался, как легконогая лань , поскакал словно быстрая белка, как порыв вольного весеннего ветра устремился он навстречу тебе, чтобы сразиться с тобой в поединке и никакое войско, никакая преграда не в силах остановить его. Сто пятьдесят воинов, отборных дружинников ведет он за собой. Два героя ирландской фианны, Кайрелл Катбуйллех и Аэнхин Круахна напали на Короля Мира ибо не по душе было им пропустить его к тебе, не обагрив оружия кровью чужеземца. И уложили они всех дружинников Дайре Донна, но не сумели обагрить клинки кровью короля и пали под его ударами. Теперь Король Мира наступает на войско фениев и пробивается тебе навстречу.»

Когда Король Мира приблизился к Финну, рядом с сыном Кумала был только один герой фианны, Даэлгус сын короля Греции по прозвищу Аргалах Черная Секира. Он был первым воином, принесшим в Ирландию боевую секиру, она и служила ему оружием.
«Клянусь,»--воскликнул Аргалах, «что никогда не пропущу Финна перед собой ни на битву ни на поединок.» И поднялся он и обрушил отчаяный удар своей широкой секиры на голову Дайре Донна и сбил с его головы шлем с королевским венцом, но не оставил на голове ни царапины. Лезвие секиры отскочило от головы Короля и высекло из нее искры. Король же ответным ударом рассек Аргалаха надвое.

И вот, прекрасный Король Мира, добрый и дивный, доблестный и достославный, могучий и мудрый, сильный и стойкий, боевитый и буйный, свирепый, страшный и смертоносный Дайре Донн сошелся в смертельной схватке с вождем всех фениев, благородным и бесстрашным провидцем и предводителем , Финном сыном Кумалла. Два древних дуба, два мощных медведя, две бранных березы, два славных льва схватились друг с другом не на жизнь, а на смерть!
И увидел Дайре Донн волшебный меч в руке Финна и узнал оружие, грозящее ему гибелью. Страх и смятение охватили Короля и поник он головой, и изменился в лице. Задрожали его руки, ослабели колени, беспокойно забегали глаза при виде волшебного оружия в руке недруга. Но все же он не отступил и не вышел из боя.
Грозные герои выхватили могучие мечи с клинками из серой стали и ринулись друг на друга гордо и гневно, отважно и яростно, буйно и бесстрашно, пылко и пламенно, сурово и свирепо и грянул отчаяный бой. Ужасные раны наносили они друг другу, вырубая из боков огромные куски плоти. Будто столкнулись зимней ночью два ужасных урагана, будто схлестнулись два могучих моря, --так бились доблестные бойцы. Однако, Король Мира, никогда прежде не получавший ран, не был к ним привычен и вскоре стал слабеть. Вот в один миг оба поединщика занесли мечи для удара и клинок Короля Мира врезался в щит Финна и, отхватив треть щита, разбил боевую броню и рассек кожу и плоть вождя фениев от бедра до стопы. Но и меч Финна ударил сверху в щит Дайре Донна разбил щит, переломил меч Короля, отсек ему левую ногу и вонзился в землю. Тотчас же Финн нанес недругу новый удар и срубил ему голову с широких плеч. Вслед за тем, рухнул на землю сын Кумалла, изнемогая от усталости, ибо сам получил в поединке немало кровавых ран.
Тогда Финнахта Фиаклах, вождь королевской дружины, подобрал венец Дайре Донна и побежал с ним к Конмаэлу сыну Короля и возложил корону отца на его голову.
«Прими память славных сражений, о сын,»--сказал Финнахта. Конмаэл решил биться с Финном. Он устремился в бой и сто пятьдесят фениев пали от его руки. Голл Гарв сын короля Альбы увидел Конмаэла и вызвал его на поединок. Жестоко, отважно и отчаяно, упорно, умело и ужасно, крепко, крикливо и кровопролитно, резко, ретиво и рьяно рубились они. Но вот Голл Гарв ударил Конмаэла под щит и разрубил королевского сына надвое.
Тут снова подбежал Финнахта Фиаклах, схватил королевский венец и принес его Огармах, дочери короля Греции.
«О Огармах,»-воскликнул он, «прими этот венец! Будет великим благом для всего мира, если ты, лучшая из женщин, станешь править нами.» И Огармах провозгласили королевой мира.
«Нет ничего лучше,»--сказала она, «чем истребить до конца ирландскую фианну, и отомстить за смерть Дайре Донна.» И она вступила в бой и стала искать Финна. Тогда Фергус Финбел подошел к сыну Кумалла.
«О Финн,»--сказал Фергус, «вспомни недавнюю победу над Дайре, вспомни все свои славные поединки и сразись с дочерью греческого короля.»
Тем временем дева-воин подошла к ним.
«О Финн,»--сказала она, «сейчас ты своей смертью и смерью своих детей заплатишь за все зло, за всех королей, воинов и вождей убитых тобой.»
И они ринулись друг на друга, словно два разъяренных льва, они схлестнулись, словно две великие волны-- грозная волна Волна Рудрайге и высокая белопенная Волна Клиодны-- и схватились в смертельном бою.
Долго продолжался их поединок, но, наконец, Финн сбил королевский венец с головы Огармах. Тотчас же он нанес второй удар и разлучил голову воительницы с ее телом. И, вслед за тем, вождь фениев рухнул на землю, израненый и измученый тяжелым боем и не осталось у него никаких сил для того, чтобы встать и сражаться.
Все воины мира и все ирландские фении пали израненые и лежали на земле. Лишь двое устояли на ногах: Каэл сын Кримтанна воспитанник Финна и Финнахта Фиаклах, вождь королевской дружины. Финнахта отыскал среди изрубленных трупов тело Короля Мира и отнес его с собой на корабль.
«О ирландские фении,»--закричал он с корабельного борта, «великий урон нанесли вы войску всего мира и сами сложили головы в бою. Теперь всем миром буду править я!»
Финн слышал эти слова, но он, равно как и все герои из рода Байшкне, страдал от ран и ничего не мог поделать.
«Лучше принять смерть,»--молвил сын Кумалла, «чем слушать такие речи. Финнахта Фиаклах вернется в большой мир и расскажет всем о том, что чужеземцы нас одолели. Что толку в нашей победе и во всех ратных трудах фианны, если этот чужеземец уйдет от нас живым! О фении, есть ли рядом со мной живой человек?»
«Я здесь!»--ответил Фергус Финбел.
«Скажи мне, как идет битва?»
«Горе,»--молвил Фергус, «с того часа, в котором сошлись войска ни один чужеземец или ирландец не отступил назад и все они пали на поле брани один за другим. Повсюду, сколько хватает глаз лежат на траве и на прибрежном песке тела воинов и вождей. Все бойцы убиты или жестоко изранены, кроме вождя королевской дружины и твоего воспитанника Каэла сына Кримтанна.»
«Иди, подай ему весть.»--попросил Финн.
Фергус пошел к Каэлу и вступил с ним в разговор.
«Горе, о Фергус,»--сказал Каэл, «я так избит и изрублен, что что если снять с меня доспехи и одежду я тут же развалюсь на части. Однако, хорошо бы мне, пока я еще могу двигаться, добраться до чужеземного воина , который остался в живых.»
«О Фергус,»--снова заговорил Каэл, «будь благословен, отнеси меня к берегу океана и я доплыву до вражеского корабля. Этот человек подумает, что я тоже чужеземец и попытается помочь мне—так я доберусь до него, прежде чем душа моя расстанется с телом.»

Фергус отнес Каэла к океану и тот поплыл к чужеземному кораблю. Финнахта спокойно дожидался его, ибо он думал, что это плывет один из его людей. Каэл протянул ему руку из воды и Финнахта подал ему свою руку. И тут сын Кримтанна схватил его за запястье, намертво сомкнул на нем цепкие пальцы, и потащил недруга за борт и сбросил его в воду.
Оба героя сомкнули друг на друге могучие руки, камнем пошли на дно и исчезли под водой.

Вслед за тем, женщины и девушки, мастера и музыканты ирландской фианны вышли на белый берег Финнтра для того, чтобы похоронить убитых в бою королей и ратников и подать помощь раненым воинам. Пришла вместе со всеми и Крейде дочь Мак Лугаха, жена Каэла сына Кримтанна. Повсюду послышался печальный плач, когда женщины стали искать на поле брани своих милых мужей.

На пути к Финнтра увидела Крейде журавлицу с двумя журавлями. Голодный лис бросился их засады на птиц и журавлица закрыла собой птенцов, ибо легче ей было умереть от лисьих зубов, чем бросить в беде своих детей.

Затем увидела Крейде лесного оленя на холме Друйм Ройгленн, что над берегом Финнтра. Плакал олень, на высокой вершине холма, тоскуя о своей лани. Девять лет жили они вместе. Лань убил на охоте Финн сын Кумалла и олень девятнадцать дней оплакивал ее, не ел траву и не пил воду.

На берегу Финнтра Крейде встретилась с Фергусом.
«О Фергус, какие вести о сыне Кримтанна?»--спросила она.
«Вести вот какие,»--ответил Фергус, «вождь королевской дружины Финнахта Фиаклах и Каэл сын Кримтанна утонули в море, сражаясь друг с другом.»
«Голос мой слаб,»--сказала Крейде, «не смогу я достойно оплакать смерть Каэла и других воинов из рода Байшкне. Пусть птицы оплачут их, пусть отпоют их волны.»

И она сложила такие стихи:



Плачет прибой
Над берегом Ринн Да Барк,
Умер доблестный воин
Отпоют его волны.

Слышен крик журавля
Над болотами Друйм Да Трен
Не сумел уберечь он детей
От лисьих зубов.

Ревет олень
На холме Дром Да Лейс
В горах Друйм Шиленн
Он потерял свою лань.

Печальна песня
Скворца на вершине Друйм Кайн,
На берегу Лейтир Лайг
Вторит ему певчий дрозд.

Горе мне
Умер храбрый воин
Из рода Дойре Да Дос
Отныне не знать мне радости.

Печален зов
Волн на морском берегу,
В бою с чужеземным вождем
Умер отважный Каэл.

Печаль в плеске волн
На берегу морском
Время мое проходит
Отныне не знать мне радости.

Грохочут волны
На берегу морском
Потеряла я свое счастье
Осталась о нем только песня.

Плачут птицы
О смерти белого лебедя
Мое горе не меньше
Горя печальных птиц.

Умер Каэл сын Кримтанна,
Нет мне большей утраты,
Немало бойцов сразил он
Прежде чем был разбит его щит.

Душа Крейде рассталась с телом от тоски по Каэлу сыну Кримтанна. Крейде похоронили на берегу Финнтра, поставили над ее могилой надгробный камень и устроили поминальные игры.

Здесь заканчивается рассказ о Битве на Белом Берегу.

---

rubilovo 4

Наутро воины мира увидели, как приближается ирландская фианна. Шатер Финна сына Кумалла был установлен на холме, над Белым Берегом Финнтра, отчего этот холм по сей день зовется Рат Финн.
«О король фениев,»--сказал Ойсин, «выйдем ли мы вместе на бой с чужеземцами?»
«Этому не бывать,»--ответил Финн, «у них войско сильнее нашего. Враги раздавят нас в открытом бою, так что ни полководца ни простого воина не останется в живых. Лучше я буду каждый день отправлять на поединок знатного вождя или королевского сына из моей дружины, чтобы наши поединщики обагряли оружие кровью вражеских героев, ибо если погибнут предводители, то и все войско потерпит поражение.»

И сказал Финн сын Кумалла сына Тренмора из рода Байшкне: «О воины, кто выйдет завтра на бой?»
«Я выйду,»--отозвался Финн сын Дуана, король фениев Мувана.
«Не ходи в битву,»--посоветовал ему Финн сын Кумалла, «я предвижу, что завтра тебе не будет удачи. Я никогда не посылаю своих воинов в бой, если не уверен в том, что они вернуться назад.»
«Клянусь всей своей жизнью,»--воскликнул Финн сын Дуана, «что не отступлю из битвы из-за недоброго предсказания, когда враг угрожает моей земле. Я первым пойду в бой и отомщу за унижение!»

Тогда Фергус Финбел отправился к Королю Мира и передал ему вызов сына Дуана.
«Кто готов принять вызов?»--спросил Король.
«Я приму.»--молвил Майргрейд Мор, правитель Греции. «Я поведу за собой три добрых дружины по пять сотен бойцов в каждой.»
И Фергус Финбел вернулся в стан фениев.
У вождя фениев Мувана было два славных сына, Файльбе и Майне. Они вышли на битву вместе с оотцом, а за ними шли все остальные воины. Яростно, ретиво, рьяно бросились друг на друга разъяренные ратоборцы, так что сто человек пало в первой же схватке, когда сошлись они лицом к лицу, щит на щит, грудь на грудь. Король Греции метко метнул свое страшное смертоносное копье с острием из серой стали и поразил им Финна сына Дуана. Тяжелое копье пробило щит короля фениев, вонзилось в его белое тело и перебило позвоночник, так что не было надежды на исцеление этой ужасной раны. Но Финн сын Дуана отбросил прочь свое копье и устремился из последних сил к Королю Греции и, поскольку переломленный позвоночник мешал ему метнуть копье сидя или стоя, он выхватил обоюдострый меч украшенный золотым узором и нанес им удар по Королю Греции, и разрубил его нагрудник, и рассек его панцирь, и разделил своим мечом тело короля на две равные части. Так приняли смерть два отважных воина.
Финна сына Дуана похоронили на белом берегу Финнтра, на том самом месте, на котором , сражаясь лицом к лицу, пали оба героя. Три пронзительных возгласа страдания и скорби издали воины мира и ирландские фении, оплакивая отважных поединщиков. И сказал Финн сын Кумалла: «Опустела Темайр Луахра без Финна сына Дуана. Прежде не было в ней недовольных гостей. Десять недель гостили люди у меня и у Кормака сына Конна, а Финн сын Дуана принимал их весь год, радовал гостей музыкой и весельем. Теперь я нареку Файльбе именем его отца, чтобы не опустела Темайр Луахра без Финна сына Дуана.»

Настало утро нового дня.
«Кого мы вышлем сегодня на бой?»--спросил Финн.
«Я пойду в бой.»--молвил Голл Гарв, сын короля Альбы, внук Голла сына Морны. Он был одним из немногих воинов рода Морны, оставшихся в живых. Кроме него уцелел только Конан Маэл, сын Морны. Ведь грозный Голл погиб в жестокой усобице с Финном сыном Кумалла и фениями Ирландии.

Поднялся Голл Гарв, сын короля Альбы, и облачился в блестящую боевую броню. Грозно встопоршились волосы воина, так что если бы упало ему на голову яблоко или ягода, они бы застряли в густой щетинистой гриве, наколовшись на нее. Один глаз Голла провалился в глазницу и исчез в глубине головы, а второй глаз вдруг выпучился и выкатился, и стал больше кулака взрослого воина. Угрюмо взглянул Голл на чужеземцев. Три короля восточных стран, Дувкертан сын Ферамаса, Уйленн сын Фаэвара Гласа и Куйленн сын Ферлуата во главе трех отборных отрядов вышли на бой с Голлом. Сын короля Альбы набросился на них и никто не мог вынести его свирепого взора. Он же принялся разить и рубить направо и налево, так что вскоре мертвых врагов стало больше, чем живых. Поникли головами чужеземцы, кровь их застыла в жилах, уста искривились от страха, весь разум и рассудок покинули воинов мира. И они схватили трех своих королей и выдали их Голлу, чтобы спасти тем самым собственную жизнь. А доблестный Голл отвел трех пленников к Финну сыну Кумалла и прочим ирландским фениям и обезглавил их перед лицом Финна.

Когда наступил новый день, Финн спросил своих людей: «О воины, кто пойдет сегодня на битву?»
«Мы пойдем,»--ответили Ойсин и Осгар, «и поведем бойцов из рода Байшкне. Если мы—лучшие воины Ирландии, то нам ее и защищать.»
Тогда Фергус Финнбел пошел к Королю Мира и передал ему вызов от Ойсина и Осгара.
«Кто из вас ответит на вызов первых фениев?»--спросил Король Мира у своих приближенных.
«Я приму их вызов,»--молвил король Франции Болган. «Ибо я пришел в Ирландию для того, чтобы отомстить роду Байшкне. Сначала я убью Ойсина и Осгара, а потом и сам Финн падет от моей руки, ибо, когда осыпаются ветви, гибнет и все дерево.»

Поднялся король Франции и повел на битву четыре отборных отряда. Чужеземцы выстроились на берегу и быстро приготовились к бою. А навстречу им выщли доблестный Ойсин сын Финна сына Кумалла сына Тренмора, отважный Осгар и другие потомки Байшкне. Наряженные в роскошные разноцветные рубашки, они сдвинули широкие щиты, надели железные шлемы, подняли тяжелые топоры, взмахнули могучими мечами и ощетинились острыми копьями.

Двинулись друг на друга грозные дружины, бессчетные полчища, и сошлись в суровой свирепой схватке, так что немало воинов пало с обеих сторон. И столь яростным было сражение, что поднялся свирепый ветер, разбушевалось могучее море, земля разверзлась под ногами бойцов, дрогнули древние горы и островерхие скалы, взвились ввысь стаи крикливых воронов, зашумели густые леса, вспенились полноводные потоки, вышли из берегов озера, осыпались листья в лесах. С такой яростью сошлись войска, что ни земля, ни камень, ни воздух ни небеса не вынесли буйства бешеной битвы. Подобно шумному ливню, подобно неудержимой волне, набегающей на берег, подобно штормовому валу, обрушился Осгар на отряды врагов и рассеял и разгромил их, разогнал и разбил их и нанес им огромный урон.

Тем временем король Франции Болган и Ойсин сын Финна сошлись в поединке. Они установили на высоком холме два своих знамени из зеленого шелка, подняли прекрасные пестрые щиты, обнажили обоюдострые страшноразящие мечи и принялись разить и рубить друг друга. Долго бились они и, наконец, Ойсин стал подаваться назад. Когда это увидел Ойсин сын Ойсина, то поспешил на помощь отцу и нанес королю Франции добрый удар. Но король вернул ему удар и продолжил поединок с сыном Финна. Тогда два других сына Ойсина, Эхтах и Улад подоспели на помощь и нанесли Болгану немало ран. Он же, не прерывая поединка, вернул им все раны. Горький стон вырвался из груди Ойсина, изнемогавшего в тяжком бою.
Тут подоспел Мак Лугах и обрушил на Болгана страшный удар. Но король Франции вернул ему удар и продолжал теснить Ойсина. Уже сто пятьдесят воинов из рода Байшкне окружили Болгана, и каждый из фениев нанес ему рану. Но Болган в ответ нанес рану каждому из них. И вновь застонал Ойсин, не в силах вынести такого урона среди своих сородичей.
Свирепый вепрь, лютый лев, злобный змей, бешеная бестия, грозный прибой повергающий берега, губитель героев, доблестная длань,смелое сердце, бесстрашный боец никогде не отступавший в опасности, отважный Осгар услышал крик Ойсина. Премного удивился он тому, что Ойсин терпит поражение, и бросился ему на помощь. Ретиво и рьяно рвался он вперед, подобно табуну буйных коней, так что белый берег Финнтра затрясся и задрожжал под ногами воинов, от его тяжкой поступи. И когда увидел король Франции, что спешит к нему грозный Осгар, вся сила и смелость оставили его, вся боевая отвага его покинула, и понял он, что нет ему спасения на земле и посмотрел на облачное небо, и решил скрыться в облаках. Рассудок короля помрачился, тело его сделалось легким как пух и он оторвался от земли и, подхваченый порывом ветра, пролетел над войском всего мира и помчался на запад, в долину Гленн Болкан. Великий крик подняли воины мира, скорбя о своем герое, а фении тоже закричали, радуясь победе. Так прошел день и наступила ночь.
«Теперь Король Мира раздосадован и расстроен исходом дневного боя,»--сказал Финн сын Кумалла, «этой ночью он попытается напасть на нас врасплох. О воины, кто из вас пойдет охранять берег?»
«Я пойду,»--ответил Ойсин, «и возьму с собой тех же людей, вместе с которыми бился сегодня днем. Мы покажем Королю Мира, что ирландские фении могут сражаться и ночью и при солнечном свете.» И они пошли в сторону берега.

А тем временем Великий Король тоже держал совет. «О воины мира,»--молвил он, «сдается мне, что сегодня нам не было удачи в открытом бою. Пусть отборный отряд нападет этой ночью на лагерь ирландских фениев.»

Тогда поднялись сыновья Гарва сына Тахайра, то есть Донн Мара, Лоннмар, Лотра, Тулха, Трайглетан, Таррайнг Трен, Тола, Томна, Долур Дурва король Мара Ихт и семь тысяч бойцов. Все дети Гарва сошли на берег, кроме одного лишь Долура Дарва, старшего сына. Вскоре они схватились с кланом Байшкне и принялись разить друг друга, отсекая руки, распарывая животы, разрубая тела. До самого рассвета продолжалось побоище. И вот, на утро нового дня, не осталось способных сражаться бойцов , кроме трех сыновей Гарва с одной стороны и Ойсина с Осгаром с другой. Но не отступили они, и не стали искать примирения. Два сына Гарва напали на Осгара, а еще один на Ойсина. Жесток и тяжел был этот бой. Два сына Гарва приняли смерть от руки внука Финна, и упали друг на друга, к великой радости Ойсина. Тогда Ойсин и оставшийся в живых чужеземец отбросили оружие и сомкнули друг на друге могучие руки, и сошлись в борьбе и боролись упорно и умело. Сын Гарва стал теснить Ойсина к воде, поскольку он был отличным пловцом и ныряльщиком, а Ойсин не стал ему противиться, ибо не страшился воды. Вместе упали в воду поединщики и принялись топить один другого, так что не раз доставали до самого дна. Тревожны были сердца фениев, смотревших на борьбу.
«Поднимись, о Фергус Финбел,»--приказал сын Кумалла, «и похвали моего сына, чтобы ободрить его в битве.»
Фергус подошел к самому краю воды. «О душа моя, Ойсин,»--воскликнул он, «ты сражаешься храбро и взоры всех воинов, чужеземных и ирландских обращены на тебя. Припомни же все свои победы в поединках!»
От такой похвалы Фергуса Ойсин собрался с силами, ярость его взыграла, доблесть его удвоилась, и он сомкнул крепкие руки вокруг поясницы врага и погрузил его с головой в воду, и прижал его к морскому дну, и не отпускал из под воды, пока душа сына Гарва не рассталась с телом. Тогла он вытащил недруга на берег, отрубил ему голову и вернулся с победой к ирландским фениям.

Но вот поднялся с места Долур Дарва, старший сын Гарва сына Тагайра. «О Король Мира,»--молвил он, «зачем ты не отпустил меня на бой вместе с моими братьями? Если бы я сражался заодно с ними, не удалось бы ирландцам погубить их. Но теперь я сполна отомщу за братьев. Каждый день я буду убивать сто ирландских фениев, пока все они не примут смерть от моей руки. Даю слово,»--воскликнул Долур Дарва, «если я увижу , что кто-то еще кроме меня сражается с фианной, я убью этого человека на месте.»

И он сошел на берег, вызвал на бой сто воинов-фениев, издав издевательский клич. В один день он уложил сотню бойцов, насмехаясь над фианной. В бою этот грозный герой был подобен смелому льву и разъяренному вепрю. Сто фениев убил он, не получив ни одной раны. Из голов убитых воинов он насыпал курган, из белых тел сложил высокий холм, и еще один холм сделал из их одежд и оружия.
Вслед за тем чужеземец снял с себя доспехи и нарядился в пестрый праздничный плащ. Взяв в руки клюшку и мяч, он он погнал мяч по всему берегу, с запада на восток. Потом он переложил клюшку из правой руки в левую ногу и погнал мяч с востока на запад. Затем он, убрав руку за спину, стал подкидывать мяч ногами, не роняя его, при этом, на землю. Положив мяч на колено, он проскакал вдоль берега на одной ноге. Все это время мяч лежал на его колене и так и не упал вниз. Потом, положив мяч на плечо, он вновь пустился бежать вдоль берега и бег его был подобен быстрому ветру в середине марта. Время от времени, он перебрасывал мяч с одного плеча на другое, не касаясь мяча руками и не прерывая быстрого бега. Такими дивными приемами сын Гарва раззадорил всех фениев. Осгар и Мак Лугах захотели повторить их.
«Постойте, о воины,»--остановил их Финн, «еще ни один человек в Ирландии не проделывал таких приемов, кроме трех героев: Луга сына Эйтленн в битве при Маг Туйред, Кухулина на празднике в Тайльтиу и еще одного отрока из коннахтов.»

Чужеземец тем временем вернулся на свой корабль. На следующий день он снова вышел на берег и вызвал на бой сто человек. Никто не захотел принять его вызов, так что пришлось фениям бросать жребий. Сто воинов отправилось на бой и никто из них не вернулся назад, все они тотчас же были изрублены, и, с наступлением ночи, чужеземец вернулся на свой корабль.

Настал новый день и сын Гарва опять вышел биться с ирландцами. Еще никогда не встречали фении столь грозного ратоборца, тяжело было им принимать вызов и бросать жребий. Сто воинов, отправляясь на бой, пожелали своим товарищам долголетия и здоровья, ибо они знали, что не возвратятся назад. А чужеземец ринулся им навстречу и так велика была его ярость, что что он не взял с собой в тот день никакого оружия. Врезавщись в ряды воинов, он схватил за ноги ближайшего из них и стал наносить им удары по головам фениев, пока не перебил их всех. Вслед за тем, он издал победный клич и вернулся на свой корабль.

Уже по всем пятинам Ирландии разошлись вести о чудесном чужеземце и о том, какой великий урон наносит он фениям. Узнал эти вести и Фиаха Фолтлебар, король Улада.
«Увы мне, я уже не могу сражаться»--сказал он, «поэтому вдвойне тяжело слышать о том, какие поражения терпит ирландская фианна.»

У короля Уладов был один единственный сын тринадцати лет отроду. Обликом и статью, отвагой и честью он превосходил всех принцев Ирландии.
«Хочешь, я сделаю доброе дело,»--сказал он отцу, «я соберу молдодых удальцов Улада и поведу их в бой вместо тебя.»
«Не говори так,»--возразил король, «ты еще дитя и не выстоишь в поединке. Не хочу я отпускать единственного сына к фениям.»

Король запер сына в его собственной комнате, а охранять ее поставил двадцать молодых воинов, сыновей королей и вождей Улада, товарищей своего сына.
«Послушайте, друзья,»--обратился к ним уладский принц, «вы сделаете доброе дело, если пойдете со мною на помощь фениям. Тогда вместо славы Улада у нас будет собственная слава. Коналл Кернах сын Амаргена и Кухулин сын Суалтайма были знатными воинами и не правили королевством, но слава их доблестных деяний превзошла славу короля Конхобара.
А иначе,»--прибавил отрок, «я не стану принимать пищи и приму смерть от голода и, если чужеземцы захватят королевство отца, в этом будет ваша вина.»

После такой речи все отроки решили бежать и, когда король уснул, они тихо прошли в сокровищницу и там каждый выбрал себе щит, меч, шлем, два боевых копья и двух молодых боевых псов. Вслед за тем, отроки пустились в путь, они шли с севера, через водопад Эсс Руад, сыновей Бадарна, через плодородный край Кайрбре, по прекрасным просторам пятины Коннахта, через лес Кайлле Коснава, что зовется в наши дни Верность Поэта, через реку Анайге, через край Киаррайге Луахра, затем на запад мимо крепости Кахайр Кланраэта, до белого берега Финнтра.

В это время Долур Дарва снова сошел с корабля и стал насмехаться над фениями. Великий стыд охватил Ойсина от его насмешек.
«О фении Ирландии,»--молвил Ойсин, «уже много наших товарищей сразил Долур Дарва и нет никакой надежды на то, что мы одолеем его в бою. Но я готов выйти на верную смерть. Лучше я погибну в добром поединке с сыном Гарва, чем буду дальше смотреть на то, как он день ото дня губит нашу фианну.»
Скорбный стон, печальный плач послышался над воинством фениев, когда воины и поэты, мастера и музыканты стали оплакивать Ойсина. Но вдруг все они увидели, как приближается к ним с востока отряд доблестных удальцов.
«Подожди немного, о сын,»--попросил Финн Ойсина, «пока я не разглядел как следует, что за славный отряд идет к нам. Клянусь, это лучшие воины из всех, что я когда-либо видел!»

Отроки подошли к Финну. Сын короля уладов преклонил колено перед вождем фениев и почтительно его приветствовал. Так же и Финн оказал ему добрый привет и стал распрашивать гостей о том кто они и откуда.
«Мы пришли из Эмайн Махи,»--ответил отрок, «мое имя Голл, я сын короля уладов, а эти молодые воины мои добрые друзья.»
«Что привело вас ко мне в этот час?»--спросил Финн.
«Мы узнали о том, что вы каждый день сражаетесь с войском всего мира и захотели поучиться у вас боевым приемам и военному делу. А если у Короля Мира есть знатные отроки подобные нам, то мы, о король фениев, хотели бы сразиться с ними, ибо нам еще рано вступать в бой с опытными воинами.»
«Я рад вашему приходу,»--молвил Финн, «примите мой привет. Вот великая весть—отец прислал единственного сына на битву с чужеземцами, хотя нет у него никаких других наследников.»

Тут чужеземец, то есть Долур Дарва сын Гарва издал громкий боевой клич, насмехаясь над фианной.
«Что делает этот одинокий воин?»--спросил принц Улада.
«Он вызывает на бой сотню фениев.»--ответил Конан сын Морны.
«Отчего он не вызовет на поединок одного бойца?»
«Увы,»--сказал Конан, «за пять дней пять сотен фениев пало от его руки и уже никто не хочет принимать его вызов.»
«Дивное дело,»--поразился принц, «Почему никто из вас не примет вызов одного единственного врага? Сейчас я сам выйду на бой с ним.»
«Не говори так,»--возразил Конан, «клянусь тебе, уже пятьсот бойцов пало от его оружия и каждый из этих пяти сотен мог бы легко справиться с тобой.»
«До сего дня я не встречался с фениями,»--сказал принц, «но сдается мне, что ты самый зловещий и злоречивый человек в фианне, то есть Коналл сын Морны.»
«Да, так и есть.»--ответствовал Конан.
«Даю слово,»--воскликнул отрок, «что если бы ты сам и тот чужеземец и еще пятьсот воинов фианны все вместе вышли бы биться со мной, я бы не отступил ни на шаг!»
И он собрался напасть на чужеземца.

«О потомки Ронана,»--сказал Финн, «слушайте мой приказ: защищайте принца уладов и не пускайте его на поединок, ваша честь тому порукой!»
Тогда поднялся Кайльте и прочие воины из рода Ронана и с превеликим трудом остановили отрока и крепко его связали. А когда он уже был схвачен и связан, двадцать его друзей вышли на бой с Долуром Дарва (ибо фении не успели задержать их) и все пали от его руки. Долур Дарва отрубил им головы и издал победный клич.
«Отчего кричит чужеземец?»--спросил фениев отрок.
«Печальная весть для тебя,»--ответил Конан, «все твои друзья сложили головы, сражаясь с ним.»
«Горе мне, о люди, горе мне, о фении Ирландии. Великий позор падет на вас, если вы и дальше будете меня удерживать, ибо я умру от горя и гнева по вашей вине, а между уладами и фениями начнется великая вражда. Уж лучше мне погибнуть в бою с врагом, чем умереть связаным.»

Фении вняли его словам, развязали принца и юный воин стал готовиться к битве. По обычаю пращуров и предков он одел широкую шелковую рубашку, а поверх нее добротный доспех, блестящую боевую броню и шейную гривну украшенную драгоценными каменьями. Он взял в руки прекрасный пурпурный щит с ободом из золота и два крепких копья с остриями из серой стали, опоясался могучим мечом с украшеной золотом рукоятью и устремился в бой.

Громко засмеялся сын Гарва, при виде юного отрока, и все воины мира засмеялись вслед за ним и принялись высмеивать его и вышучивать, отчего принц пришел в еще бОльшую ярость. Семь ран нанес он чужеземцу, прежде чем был ранен сам. Так начался новый поединок. Жарко, жестоко и безжалостно, смело, славно и смертоносно, гордо, грозно и гневно, крепко, крикливо и кровопролитно, буйно, безумно и бешено, умно, умело и упорно, дивно, достойно и доблестно, рьяно, ретиво и рещительно, отважно, отчаянно и стремительно сражались герои. От далеких островов на востоке Красного Моря до западной земли Тир Файнедах не было еще поединка подобного этому. С тревогою смотрели на него воины великого мира и фении Ирландии и ободряли своих бойцов. С наступлением ночи, когда разбито было оружие и расколоты щиты, они не отступили и не разошлись в разные стороны, по обычаю поединщиков, но снова бросились друг на друга и схватились врукопашную. Они сомкнули могучие руки и взяли друг друга в захват. Упорно и умело боролись они, взбивая ногами песок на белом берегу Финнтра, пока не пришел прилив и не покрыл водой весь берег. Но так велика была ярость поединщиков, что они и тогда не прекратили борьбу, и воды прилива скрыли их с головой и они исчезли в воде, на глазах у всех фениев и воинов мира. Громкий крик подняли оба войска, скорбя о своих героях. А на следующее утро волны вынесли их на берег , даже после смерти враги не разомкнули захвата: они обхватили друг друга руками, сплелись ногами, так что нос принца уладов был в зубах у чужеземца, а борода сына Гарва была во рту отрока. И, поскольку никак нельзя было разделить схватившихся недругов, пришлось их разрубить.
С почестями похоронили ирландцы принца уладов, положили его в могилу, поставили над ней надгробный камень и совершили в поминальные игры в честь героя, ибо не было еще среди фениев бойца подобного ему.


«Кто сегодня пойдет охранять берег в ночном дозоре?»--спросил Финн.
«Мы пойдем.»--сказали девять Гарвов фианны, то есть Гарв с гор Шлиав Мис, Гарв Шлейви Куа, Гарв Шлейве Клайр, Гарв Шлейве Клайр, Гарв Шлейве Крод, Гарв Шлейве Мукку, Гарв Шлейве Фоайт, Гарв Шлейва Ата Мойр, Гарв Дуйне Делгайн, Гарв Дуйне Собайрхе и все их фении и дружинники. Они отправились в дозор и встретились вскоре с Ируатом сыном Дракона с войском людей-драконов. Враги ринулись друг на друга и принялись разить и рубить. Ничего не известно о том, как бились они в ночной темноте, но, когда взошло солнце лишь четверо воинов еще держались на ногах: три Гарва из девяти и король людей-драконов. Они не выказали ни слабости ни страха, но, когда в утреннем свете увидели , сколько убитых лежит вокруг, рассудок их помутился, разум помрачился и они с такой силой пронзили друг друга копьями, что брызги крови полетели во все стороны. И упали один на другого четыре вождя, плечо к плечу, голова к голове.

Когда увидел Фергус Финбел, что бОльшая часть фениев погибла, то, ни у кого не спросив совета, он пришел в Темру, к верховному королю Ирландии Кормаку сыну Арта и рассказал ему о бедах и потерях Финна и всей ирландской фианны.
«Я рад тому, что Финн попал в беду.»--молвил король, «Прежде никто из моих людей не смел охотиться на кабанов и оленей, или ловить лососей, без риска быть убитым. Никто не мог спокойно владеть землей и ни один мирный земледелец не смел выйти из своего селения, не заплатив деньги Финну. Когда выдавали замуж девушку, то всегда спрашивали нет ли у нее мужа или любовника из числа ирландских фениев и, если вдруг не было, то надо было платить Финну налог на свадьбу! Вот сколько несчастий мы претерпели от Финна, так что теперь, если его одолеют чужеземцы, всем станет только лучше оттого.»

Тогда Фергус вышел из крепости в поле, на котором играл в мяч Кайрпре Лифехайр, сын короля.
«О Кайрпре Лифехайр,»--обратился к нему Фергус Финбел, «ты играешь в глупые игры вместо того, чтобы сражаться с врагами!» И он принялся порицать и бранить Кайрпре, пока великий стыд не охватил принца. Кайрпре отбросил в сторону клюшку для игры и пошел к жителям Темры. К утру следующего дня он набрал из них три тысячи молодых воинов и, не спросив совета у Кормака, прибыл с ними к белому берегу Финнтра.


Фергус вошел в шатер Финна и, когда Финн спросил у него известий, он рассказал сыну Кумалла о приходе Кайрпре Лифехайра. Тогда поднялись все фении Ирландии и оказали королевскому сыну добрый привет.
«О Кайрпре,»--сказал Финн, «лучше бы ты пришел к нам не в пору войны, а в час веселья, с мастерами и музыкантами, женами и девицами.»
«Не для развлечений пришел я к тебе,»--ответил Кайрпре, «а для боевой помощи.»
«Я никогда еще не высылал на поле боя нового фения,»--возразил Финн, «слишком часто погибают на войне новые неопытные воины, а мне не по сердцу, когда мои люди гибнут по моей вине.»
«Даю слово,»--промолвил Кайрпре, «что если вы, фении, не объявите сейчас мой вызов, то я буду сражаться сам, без вашего на то дозволения.»

Тогда Фергус Финбел пошел к Королю Мира и передал ему вызов Кайрпре Лифехайра.
«Кто примет вызов ирландского принца?»--спросил Король.
«Я приму!»--отозвался Шлигех сын Шенгарва, король Фер Кепда и высадился на берег во главе трех огромных отрядов. Кайрпре выступил ему навстречу.
«О Кайрпре,»--сказал принцу один человек из его дружины, «сражайся храбро, ибо ни чужеземцы ни фении не желают тебе добра. Ведь это твой дед убил отца Финна, Кумалла сына Тренмора. Фении помнят о том, о что ты сам позабыл.»
Услышав такие слова, Кайрпре бросился на чужеземцев и принялся рубить и разить их. Он рассеял рати, опрокинул полки и вступил в жестокий бой с самим Шлигехом Шенгарва, и был их поединок суров, страшен и скор, гневен, гибелен и грозен. Тесно сдвинулись их прекрасные пестрые щиты с острыми краями и вогнутыми бортами, и вот, герои заиграли лезвиями могучих мечей, так что снопы искр посыпались во все стороны. Наконец, Кайрпре нанес чужеземцу страшный удар и отправил его к воротам смерти. Взяв верх в поединке он, радуясь победе, вернулся к Финну и ирландским фениям.

«О фении,»--молвил Финн сын Кумалла, «уже не осталось у нас ни короля ни королевского сына, ни знатного вождя, который не сразился бы в поединке. Теперь нужно назвать Королю Мира день главной битвы.»
«Позволь мне сразиться с чужеземцами,»--попросил Кайльте сын Ронана.
«Ты храбр,»--сказал сын Кумалла, «но не годится сыну простого воина вызывать на поединок королей. Правда, если бы у тебя была большая дружина, я бы послал тебя на битву.»
«У меня есть сто пятьдесят бойцов.»--ответил Кайльте.
«Это совсем немного,»--сказал Финн, «о фении, кто из вас поможет Кайльте сыну Ронана, он ведь много раз в год угощает ирландцев в заезжих домах.»
«Отдаю сто воинов для Кайльте.»--отозвался Осгар.
«Семь сотен бойцов для Кайльте!»--воскликнули фении Мувана.
«Семь сотен бойцов для Кайльте.»--сказал Голл Гарв сын короля Альбы.
«Семь сотен бойцов для Кайльте.»--сказал Друйм Дерг сын Доллура, король фениев Улада.
«Теперь у меня две с половиной тысячи,»--подвел итог сын Ронана, из них я поведу в бой лишь семь сотен.
Фергус пошел к королю мира и передал ему новый вызов.
«Кто из фениев выходит сегодня на битву?»--спросил Король.
«Простой воин фианны,»--ответил Фергус.
«Плохо, когда сыновья простых людей вызывают королевских наследников. Однако, кто примет вызов сына Ронана?»
«Я приму вызов!»--воскликнул Трайглетан, сын короля Испании.
«Верное решение,»--похвалил его Фергус, «ибо в отряде Кайльте есть тот, кто убил твоего отца: Конн Критир сын Брана сына Фебала.»
В великом страхе (?) вернулся Фергус к сыну Ронана и рассказал ему о том, кто будет сражаться с ним.
Вслед за тем войска сошлись и схватились друг с другом в суровой страшной сече, кровопролитной битве, жарком жестоком сражении. Кайльте сын Ронана встретился с сыном испанского короля и они нанесли друг другу немало добрых ударов.
В этот час ирландские фении увидели, как к берегу приближается множество кораблей.
«Горе нам!»--молвил Финн, «сдается мне, что помощь идет к нашим врагам.»
Ойсин пристально взглянул на эти суда и сказал своему отцу:
«О король фениев, ты ошибся. Это не чужеземцы а отряд ирландских бойцов, твоих друзей. Их ведут Фудах сын короля Британии и Дуван сын Нуаду, короля Крайге Лейте из Северного Мувана, родной брат твоей матери.»
Тем временем войска высадились на берег. Они увидели сражение и узнали знамя Кайльте. Фении Мувана и Британии построились и ударили по испанцам. Орла видно по полету. Сын короля Испании пал на поле брани и ирландцы одержали победу.

После того, как все фении собрались на совет, Финн сын Кумалла сказал Фергусу: «О Фергус, отправляйся к Королю Мира и назови ему день главной битвы.»
Фергус пошел к Королю и пропел ему вызов на бой. Они решили биться через три дня. Вести об этом разошлись по всей Ирландии и той же ночью достигли бруга Тадга сына Нуаду, короля Крайге Лейте, что в Северном Муване. Женою Тадга была Каэлтавайр, дочь короля Страны Светлых Людей. Она выросла вместе с Королем Мира, а Финн сын Кумалла приходился ей внуком, то есть сыном ее дочери. В том же бруге жили дети Тадга и Каэлтавайр: Муйренн Монгхаэм и Лабрайд Ламфада.

«О душа моя, о Каэлтавайр,»--сказал Тадг, «как ты думаешь, кто из великих королей возьмет верх, а кто падет в битве?»
«Увы,»--ответила Каэлтавайр, «даже если бы люди всего мира вышли против Дайре Донна сыга Лойскенна Ломлуйга, они бы не одолели его, ибо нет в мире оружия, способного причинить ему вред и отсечь хотя бы один волос с его головы. У него не зубы, а камень, не ребра, а сталь! В ночь, когда был рожден Дайре Донн, его принесли в адскую кузницу Вулкана и тот предсказал, что Дайре завладеет всем миром до самой Ирландии и ни одно оружие не нанесет ему вреда, кроме откованных в ту же ночь меча, ножа и наконечника копья. Когда Дайре Донн завоевал весь мир, он захватил это оружие и передал его на хранение в дом своего воспитателя и моего отца, короля Страны Светлых Людей, а мой отец положил оружие в каменный сундук.»
«О Каэлтавайр,»--молвил Тадг сын Нуаду, «ты сделала бы доброе дело, если бы помогла нам своим волшебством похитить это оружие и отдать его твоему внуку, Финну сыну Кумалла.»
«Увы,»--ответла Каэлтавайр, «ни один человек из адамова рода не сумеет за три дня достичь Страны Светлых Людей и вернуться обратно в Ирландию, к берегу Финнтра. Если бы даже я владела этим оружием, я бы никому не отдала его, на погибель моего названного брата, Короля Мира.»

Тогда сын Тадга Лабрайд Ламфада сказал своему отцу: «О отец, помоги мне своим волшебством раздобыть чудесное оружие, невесело мне оттого, что наш родич и вождь который правит нами, сын моей родной сестры, погибнет от меча неуязвимого чужеземца, не сумев даже ранить его.
Отец и сын вышли из крепости в поле и Тадг обратил Лабрайда в огромного орла. Быстро полетел Лабрайд через море Торриан, через море Ниртгелл и через другие моря не упомянутые здесь и, к середине следующего дня он достиг крепости своего деда в Стране Светлых Людей. Тут Лабрайд снова принял свой облик, вошел в крепость и приветствовал короля и его приближенных. Король также оказал добрый прием своему внуку, ибо он надеялся, что Лабрайд будет долго гостить у него.
«Я прибыл к тебе не как гость,»--сказал Лабрайд, «мне нужны твоя помощь и добрый совет. Женщина-воин из Племени Богини Дану повсюду преследует меня. Мне не одолеть ее в поединке без старинного оружия, которое отковал адский кузнец Вулкан. Не одолжишь ли ты мне это оружие?»
«Горе, о Лабрайд,»--молвил король Светлых Людей, «даже если бы жители всего мира просили у меня оружие Вулкана, я бы и тогда не отдал его, пока не узнал бы, не обратят ли его против моего приемного сына, Дайре Донна.»
«Не говори так,»--возразил Лабрайд, «ибо во всем мире есть у меня только три человека, дорогих моему сердцу: ты, мой отец Тадг и Король Мира Дайре Донн и я не вижу смысла сражаться с ним поскольку он недавно захватил Ирландию, как все прочие страны, и подарил ее твоему правнуку, Финну сыну Кумалла.»
После того, как Лабрайд сказал такие слова, ему отдали волшебное оружие и было оно легче легкой соломинки. Тогда Лабрайд снова превратился в орла, подхватил оружие Вулкана, полетел назад тем же самым путем и прибыл в назначеный час ко крепости отца, в Северный Муван. И упал он на землю, обессиленый, измученый быстрым полетом.

---

забрАло?

Друймдерг окинул взором короля Лохланна и увидел, что тот с ног до головы покрыт броней. Только пасть чужеземца была распахнута, ибо он смеялся над фениями. И тогда герой Улада метко метнул свое копье прямо в пасть Кайшела и пробил ему рот, так что наконченик копья вышел из затылка.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вслед за тем чужеземец снял с себя доспехи и нарядился в пестрый праздничный плащ. Взяв в руки клюшку и мяч, он он принялся гонять мяч по всему берегу, с запада на восток. Потом он переложил клюшку из правой руки в левую ногу и погнал мяч с востока на запад. Затем он, убрав руку за спину, стал подкидывать мяч ногами, не роняя его, при этом, на землю. Положив мяч на колено, он проскакал вдоль берега на одной ноге. Все это время мяч лежал на его колене и так и не упал вниз. Потом, положив мяч на плечо, он вновь пустился бежать вдоль берега и бег его был подобен быстрому ветру в середине марта. Время от времени, он перебрасывал мяч с одного плеча на другое, не касаясь мяча руками и не прерывая быстрого бега. Такими дивными приемами сын Гарва раззадорил всех фениев. Осгар и Мак Лугах захотели повторить эти приемы.
«Постойте, о воины,»--остановил их Финн, «еще ни один человек в Ирландии не проделывал таких приемов, кроме трех героев: Луга сына Эйтленн в битве при Маг Туйред, Кухулина на празднике в Тайльтиу и еще одного отрока из коннахтов.»

(c)

---

rubilovo 3

Обратимся теперь к Финну сыну Кумалла и ирландским фениям. В тот день, когда к ним вернулся силач Тайштеллах, они купались у брода Ат Эйн, к северу от Темры. Финн сам принял Тайштеллаха, ибо у сына Кумалла было в обычае первым узнавать новые вести. И если вести были недобрыми, Финн решал говорить о них дружине или нет, а если вести были добрыми, получалось так, что Финн первым сообщал о них своим людям. Король фениев выслушал рассказ Тайштеллаха о том, как войско всего мира прибыло к гавани Финнтра и о том, как началась битва.
«О фении Ирландии,»--обратился он к своим воинам, «мы претерпели уже немало бед, оберегая родной остров, но все эти беды—ничто перед той бедой, с которой нам предстоит встретиться, а потому сражайтесь доблестно.»

На заре нового дня, едва взошло солнце, ирландские фении собрались в дорогу. Они взяли свое прекрасное страшноразящее оружие, сели на колесницы и, перебравшись через реку, двинулись мимо И Конайл Габра, через край Киаррайге Луахра, оставляя по левую руку берега беловодного Банна, обходя с запада крепость Кахайр Кланнрата. С наступлением ночи фении достигли устья Инбер Лабрайнне, где утонула в давние времена Лабрайнне дочь Миля Испанского. В устье реки есть островок, Иниш Ката, на котором она похоронена.
Финн сын Кумалла положил большой палец на Зуб Мудрости и открылась ему великая мудрость и сказал он: «Настанет время, и сюда придут горшки, то есть клирики, слуги Всемогущего Всесоздателя, сотворившего жизнь и смерть, лучшего из всех, кто родился и будет рожден, короля Небес и Земли. Здесь будет обитель колокола и клира.»

Вскоре после того, Осгар разговаривал с Кайльте и Мак Лугахом.
«О воины,»--сказал Осгар, «давайте пройдем вперед еше немного и наведаемся в гости к Конну Критиру и Гласу сыну Дремана, узнаем живы ли они и обагрим наше оружие кровью чужеземцев, прежде чем подойдет войско фениев.»
Они взошли втроем на курган Финнхарн-на-Файре, что над белым берегом Финнтра и там сон стал одолевать Осгара.
«Подождите меня немного, друзья,»--обратился он к Мак Лугаху и Кайльте, «я хочу немного поспать, чтобы набраться сил перед боем.»
Тут все трое улеглись на кургане, Осгар на самой вершине, Кайльте на южной стороне, а Мак Лугах на северной.
Тем временем Король Мира приказал своей дружине сойти на берег, сделать набег на окрестные земли и занять ближайший холм, пока не подошли отряды сына Кумалла . Сто пятьдесят дружинников Короля Мира высадились на Белом Берегу и издали боевой клич, а бойцы, оставшиеся на кораблях закричали им в ответ.
Этот громкий грозный громоподобный крик поразил и поверг в смятение всех, кто слышал его. И фении на кургане очнулись от сна.
«Я трижды обошел весь мир,»--молвил Кайльте, «но клянусь что никогда еще не слышал, чтобы люди так вопили.»

Осгар поднялся на ноги, взял щит и меч, надел боевую броню и ринулся в битву. А Конн Критир и Глас сын Дремана услышали шум сражения и пришли на помощь сыну Ойсина. Осгар врезался в ряды чужеземцев и прорвал их строй. Он яростно бросался на врагов, рассекал тела, разрубал черепа, разбивал брони, раскалывал щиты. Натиск его был подобен неумолимому неудержимому морскому приливу и никто из чужеземцев не ушел от Осгара, чтобы сообщить о побоище.