Рассказ о Каэнкомраке

Был в Клонмакнойсе добрый епископ по имени Каэнкомрак (а его первое имя было Мохта). Праведник, человек божий, он пришел к монастырь, как паломник. Но вся братия очень уважала и почитала Каэнкомрака, потому что Бог открывал ему время, в которое тот или иной человек примет смерть, кроме того, Бог открывал ему, что ждет усопшего после смерти—райское блаженство или муки ада. В конце года епископ предсказывал смерти на весь предстоящий год.

Когда Каэнкомрак уставал от жизни в монастыре, он отправлялся на остров Иниш Эндайм, что на озере Лох Ри и там, в одиночестве, он молился и служил мессу.
Вместе с ним на острове жило несколько набожных монахов. Просить милостыню и собирать плоды эти монахи ходили в земли Тетбы. Жители Тетбы были обязаны отдавать Каэнкомраку сто поросят, сто лососей, сто ягнят, каравай хлеба от каждой квашни и монету от каждого селения. Пока они платили такую подать, они никогда не теряли на войне больше девяти человек. Каэнкомрак говорил:

Слава Господу нашему,
Живы жители Тетбы,
Никто из них не погибнет
И они никого не погубят.

Вот говорю я вам
И слово мое нелживо:
Пока вы меня почитаете
Убитых будет лишь девять.

Еще Каэнкомрак говорил жителям Тетбы:

«Как бы мало вас не было, и сколь бы много не было ваших врагов на поле боя, все вы возвратитесь домой невредимыми, если будете почитать меня.

Девятеро из Тетбы
Против тысячи тысяч
Помянули Каэнкомрака
И вернулись с победой.

Воинам всего мира
Не одолеть их бою.
Люди взывают ко мне
Я же взываю к Господу!

Так Каэнкомрак жил попеременно в Клонмакнойсе и в обители на острове Иниш Эндайм. И вот, однажды, когда он остановился в обители, два его ученика, то есть два монаха из племени Уи Майне, Эоган сын Аэдана и Экертах сын Аэдана, пошли в горы Шлиав Лиатром, что в землях Уи Майне. А в этих горах как раз охотились люди из племени Уи Фананн. Охотники убили много диких свиней и отдали одного поросенка клирикам.
Клирики взяли поросенка, принесли его в обитель, насадили на вертел и стали поджаривать на огне. В это время Каэнкомрак распевал псалмы. Вдруг он увидел, как из озерных вод вышел высокий человек и направился от берега к дому. Гость приветствовал епископа и тот ответил ему тем же.
«Отрадно,»--сказал озерный человек, «что тот, кого ты насадил на вертел, распевает псалмы вместе с тобой.»
«Как этот так?»--спросил Каэнкомрак.
«Нетрудно объяснить. Внизу, на дне озера, у нас есть монастырь—ведь люди могут жить и под водой, как и в любом другом месте, если на то есть воля Господа. Отроки нашего монастыря превратились, за грехи свои, в диких свиней и охотники перебили их в горах Шлиав Лиатром. Одного из этих отроков, моего родного сына, ты сейчас поджариваешь на вертеле. Вот в моих руках его псалтырь—я дарю ее тебе.»
(Эта книга, которая называлась Свиная Псалтырь, потом долго хранилась в Клонмакнойсе, а Эогана сын Аэдана люди прозвали Поросенок, ибо он успел отведать свиного мяса.)
Каэнкомрак разрешил своему гостю забрать тело сына для погребения.
«О клирик,»--сказал тот, «не хочешь ли пойти со мной и посмотреть на подводный монастырь?»
«Конечно хочу,»--ответил Каэнкомрак, и они вдвоем погрузились в озеро. Каэнкомрак сутки провел под водой и, на утро следующего дня, вернулся в свою обитель, весь облепленный водорослями. С тех пор он часто уходил в озеро, ни от кого этого не скрывая.

Каждый пасхальный четверг клирики окрестных монастырей приходили в обитель Иниш Эндайм, послушать проповеди Каэнкомрака. Он служил мессу и освящал их напитки. После мессы обычно устраивали пир.
В тот год монахи, как и было заведено, принесли с собой еду и питье. Но Каэнкомрака они на этот раз не застали и большую часть дня его никто не видел. Каэнкомрак пришел, когда монахи уже трапезничали. Зайдя в дом, он приветствовал их, а они его. Но тут Каэнкомрак увидел, что повсюду стоят блюда полные сала и ветчины. И принялся он ругать монахов за то, что они едят сало во время поста, и проклял их великим проклятием. Страшный гнев, великая ярость объяли Каэнкомрака, лик его засветился божественным светом, так что никто не смел взглянуть на него. Клирики бежали перед ним, а Каэнкомрак пошел от них прочь и с тех пор его больше никто не видел.

Я не знаю погрузился ли он в озеро и служит теперь Богу в подводном монастыре, постигая премудрости Священного Писания, или же ангелы взяли его душу на небеса. Но с тех пор старцы Ирландии не едят мясо в Страстную Неделю.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

проблема свиньи в ирландской литературе

Гейсы из "Пира в доме Конана":

Есть у меня и другой зарок: охота на диких свиней Сланга. Убивать их надо соблюдая все гейсы.
Во-первых: прежде чем разить свинью, надо ее спугнуть.
Во-вторых: убить свинью надо так, чтобы она не завизжала.
В-третьих: тот, кто убил свинью, должен сам дотащить ее до очага.
В-четвертых: жарить свинью можно только если дует северный ветер.
В-пятых: жарить свинью надо в доме, при закрытых дверях.
В-шестых: делить свинью должен тот, кто ее убил.
В-седьмых: поделиться мясом Сланги надо с каждым жителем селения, не забыв никого.»

Допустим, что Финн просто "навешал лапши" на уши Конана, но если он говорил серьезно, то получается, что
что в охоте на вепря Сланга в "Разговоре Мудрецов" было нарушено несколько гейсов. Сцена из "Разговора Мудрецов":

Вслед за тем все они вернулись в Дун-на-Барк и заночевали в крепости, а наутро следующего дня Коналл сказал Кайльте.
«В холмах Друйм Найр, неподалеку отсюда, водится свирепый вепрь и ни псы ни охотники не могут настигнуть его.»
«Я сегодня же убью этого вепря,»--ответил Кайльте, «где Донн сын Аэда?»
«Я здесь!»--тотчас откликнулся Донн.
«Возьми свое оружие и следуй за мной, на охоту, как подобает фению.»

Они пустились в путь, достигли холмов Друйм Найр и выследили зверя. Восемнадцать крепких клыков торчало из пасти этого кабана. Взревел свирепый вепрь , при виде псов и охотников, и дрогнули сердца людей от его грозного рева. (нарушен второй параграф см.)
«Этот кабан мой!»--крикнул Донн. «И мне все равно, погибну я, или останусь жить.»
«Вот слова настоящего воина.»--молвил Кайльте.
Донн бросился на кабана и схватился с ним. Тогда сын Ронана всадил в зверя свое копье и пронзил его насквозь. Так погиб могучий вепрь и, не успели охотники перевести дух, как их обступили воины Коналла, забрали кабана и отнесли его к королю.(нарушен третий параграф см.)
«Так вот он каков, зверь с холмов Друим Найр.»--сказал Коналл сын Ниалла.
«Это вепрь Сланга,»--обьяснил Кайльте, «великое зло причинил он роду Морны и роду Байшкне.»
(...)
Вслед за тем перед королем положили тушу кабана.
«Этого вепря убили Кайльте и Донн,»--обьяснил Коналл. «Кайльте шлет его тебе чтобы ты, о король, поделил его мясо между ирландцами, дабы уберечь их от болезней.»
И король Ирландии поделил мясо кабана между двадцатью пятью дружинами, стоявшими в Уснехе. (нарушены седьмой и, видимо, шестой параграфы см.)

---

Пир в доме Конана 2. Война за невесту.

Страшный сон, тревожное сновидение увидел в ту ночь сын Кумалла. Трижды содрогался он на ложе, так что кровать едва не перевернулась под ним.
«О король фениев,»--заговорила Финндерв, «что ты увидел во сне?»
«Я видел, как Дети Богини Дану сожгли бруйден над нашими головами и перебили всех моих фениев.»
«Это видение не сбудется,»--ответила Финндерв, «тебя и твою фианну ждет другая судьба.»

Теперь наш рассказ пойдет не о Финне, а о других ирландских фениях. Собравшись вместе после охоты, они очень удивлялись тому, что от Финна нет никаких вестей. Никто е знал, куда ушел Финн. Тогда Бран Младший, сын Буадахана и Бран сын Фергуса пошли, наутро следующего дня, к Мак Рейте и обо всем ему рассказали.
«Я знаю, где сейчас сын Кумалла,»--ответил Мак Рейте, « и, хотя не по душе мне говорить об этом (ибо я опасаюсь мести жестоких людей), я все-же скажу вам, что эту ночь Финн провел в крепости Конана Кенн Шлейве—весь вечер Финн вел беседу с Конаном, а потом разделил ложе с его дочерью.

Услышав о том, где находится Финн, фении поспешили к крепости Конана Кенн Шлейве и зашли к Финну как раз тогда, когда он поднимался с ложа. Вождь сердечно приветствовал своих воинов, но они сказали ему: «Дивное диво, о Финн! Ты собрался играть свадьбу один, тихо ушел от нас и не позвал с собой ни верных друзей ни добрых псов!»
«Свадьбу мы еще сыграем.»--вступил в беседу Конан. «Скоро мы устроим большой пир и позовем на него всех фениев.»
«Да будет так!»--молвил сын Кумалла.
«Дай мне слово, что честно женишься на моей дочери.»--попросил Конан.
«Клянусь тебе в этом!»--ответил вождь фианны.

Вскоре Финн вернулся в лагерь фениев. Бран Младший О Буадахан сказал ему: «О Финн, в Алмайне для тебя готов богатый пир, все воины славной фианны соберутся там.»
«Тогда идем!»--сказал Финн. И воины поспешили к дому Брана, и сели в праздничных покоях и повели неспешную беседу. А вскоре в Алмайн пришел и Кайрпре Лифехайр сын Кормака. Он хотел пировать вместе с фениями.
«Так не пойдет,»--сказал ему Финн, «у нас есть гейс: не выходить из дома для пиров недовольными, а я не буду доволен, если сын короля Ирландии займет мое место на пиру.»
«Мы придумаем как быть,»--взял слово Ойсин, «пусть фении сядут по одну сторону дома, а люди короля по другую, вот и всё.
«Верно!»--воскликнул Финн, и все расселись так, как посоветовал Ойсин.
Было на том пиру два воина из Племени Богини Дану и взяла их большая обида из-за того, что им, потомкам древнего рода, пришлсь потесниться и пересесть на другие места. Звали этих воинов Фалфеда Младший сын Финна и Фалфеда Старший сын Домналла Дерга. (Матери этих фениев были из Племени Богини). «Какой позор,»--говорили меж собой два воина, « какое унижение, и не только для нас, а для всего нашего народа!»
«И это еще не все!»--разошелся Фалфеда Старший, «еще бОльшая обида для всех Детей Дану в том, что девушку, которая была обещана лучшему из нашего племени, вчера, против воли ее родителей выдали за Финна!»

И вот, на утро следующего дня, Фалфеда Младший и Фалфеда Старший ушли к сиду Финбара Меда и рассказали его жителям о том, как Финн зашел в дом Конана и заставил хозяина отдать ему свою дочь.
«До конца месяца Финн и Финдерв сыграют свадьбу!»

Страшная ярость и великий гнев охватили короля сидов Финнбара, едва он услышал эти речи. Финнбар сразу же разослал во все стороны вестников, к другим Детям Богини и, к концу месяца он собрал войско в семь тысяч бойцов.

Расскажем теперь о том, как Конан пообещал отпраздновать свадьбу своей дочери на берегу озера Лох Дерг. Там его люди построили городок. Когда все было готово, Конан отправил к Финну в Темайр Луахру вестницу по имени Дувтирех, чтобы пригласить сына Кумалла и всех добрых фениев на свадебный пир.
«Я держу свое слово,»--сказал вестнице Финн и сразу же стал собираться в дорогу. Вождь велел Дувтирех возвращаться назад, а он , с отрядом фениев пойдет за нею.

Дувтирех пустилась в обратный путь. Неподалеку от озера Лох Дерг ее вдруг окружили воины из Племени Богини Дану, а вел их Фалфеда Младший.
«Где ты была, женщина?»--спросил он.
«Я ходила в Темайр Луахру, к Финну и ирландским фениям.»
«Ты можешь сказать сколько воинов у Финна?»
«Он повел за собой тысячу бойцов.»
«Куда направляются фении?»--продолжал распросы Фалфеда.
«Нетрудно сказать. Они идут к дому Конана, что на озере Лох Дерг.»
Услышав такие слова, Фалфеда выхватил меч и одним ударом рассек женщину надвое, перебив ей позвоночник. Потом он бросил ее в реку, чтобы Финн и его зружинники не заподозрили ничего недоброго. Река эта и по сей день зовется Дувтирех.

Теперь вернемся к фениям. Они пошли по дороге, вослед вестнице, как и было условлено, и было их совсем немного: Голл с другими потомками Морны, Кайльте сын Ронана, Мак Рейте, Эохайд сын Лугайда из Лох Лейн, юный Довскойне сын Ойсина, неопытный несмышленый отрок, и еще тысяча воинов. По дороге герои дружески беседовали.
«Никогда еще не шел я на свадьбу с таким ужасом, как сейчас.»--сказал своим спутникам Финн.
«Почему так?»--спросил Голл.
«Страх перед Племенем Богини не дает мне покоя. Месяц назад мне было сновидение: Дети Дану сожгли бруйден над нашими головами и убили много фениев. Как бы этот сон не начал теперь сбываться наяву.»
«Не тревожься, Финн,»--молвил Голл, «мы защитим от Племени Дану и тебя и Конана.»

Тут Мак Рейте, который слышал весь разговор, попробовал предсказать то, что случиться в будущем и увидел нечто такое, о чем побоялся поведать своим товарищам, во-первых чтобы сердца воинов не смутились перед битвой, а во-вторых, чтобы не расстроить самого Финна, ибо вождь фениев все равно не свернул бы с дороги, какое-бы недоброе предсказание он бы не услышал.
Фении подошли к крепости Конана на озере Лох Дерг и сам Конан со всеми своими домочадцами сердечно их приветствовал. Они вошли в крепость и сели в большом богатом бруйдене. Финна усадили на самое почетное место, по одну сторону от него сидела Финндерв, а по другую Голл сын Морны. Всех гостей разсестили в соответствии с достоинством и благородством.

Теперь вернемся к Детям Богини Дану. Они подняли вокруг себя волшебный туман, вооружились и приготовились к битве и поспешили, затем, без всякого промедления, к крепости Конана. Они вышли в поле перед крепостью и покрыли его как туча. Но все-же Дети Богини не решились напасть на крепость из страха перед могучим Голлом сыном Морны. Тогда заговорила Эйтне, вестница Финнбара.
«Я обману Финна,»--сказала она, «и выманю его из бруйдена в поле. Ни один человек в крепости не заподозрит никакой беды.»
И она прокралась в крепость и подошла к дверям бруйдена.
«Кто прячется в доме?»--спросила она со двора. Силою чар сида сделала так, что ее услышал только Финн.
«Я здесь!»--отозвался сын Кумалла, но волшебство было таким, что и его ответ в бруйдене никто не услышал).
«Если так,»--снова заговорила сида, «ты нарушишь гейсы, если не выйдешь из дома ко мне.»

Услышав такие слова, Финн вооружился и вышел из крепости в поле. Из всех, кто пировал в бруйдене, только Кайльте сын Ронана заметил уход Финна и пошел вслед за ним. В поле герои увидели сиду и она сказала им: «Теперь, о Финн и Кальте, вы должны состязаться со мною в беге, иначе вы нарушите ваши гейсы.»
«Куда будем бежать?»--спросил сын Кумалла.
«До дубравы Дойре Да Торк на западе.»--ответила Эйтне.
И, не думая о дальней дороге, все они устремились на запад: впереди бежала Эйтне, за нею Финн и последним—Кайльте. У брода Ат Летан разозлился Финн и стал стыдить Кайльте, что он, лучший бегун в Ирландии, никак не может обогнать сиду. И, услышав такие слова, Кайльте собрался с силами и вырвался вперед. Он первым добежал до древней дубравы Дойре, а потом повернул назад, выхватил меч и страшнум ударом в грудь сразил сиду насмерть, и следующим ударом срубил ей голову с плеч.
«Добрый удар, Кайльте,»-похвалил друга Финн, «немало славных ударов наносил ты прежде, но ни один из них не радовал мое сердце так, как этот.»

Теперь о Детях Богини. Когда они увидели, что Финн и Кальте покинули крепость, они приняли облик черных птиц с огненными клювами и налетели на бруйден, чтобы разгромить его и разрушить, сжечь и уничтожить. В великом страхе побежали люди из горящей крепости. Спасаясь от огня, многие кинулись к реке и утонули в ней, среди них была Кайнех, жена Конана. А Дети Богини, спалив крепость до тла, полетели на быстрых крыльях, стремительные, словно стрелы, вослед Финну и Кайльте и очень скоро они настигли их и окружили со всех сторон.

«О король фениев,»--молвил Кайльте, «враги окружают нас—так сразимся с ними, как подобает воинам.»
«Хорошо сказано,»--ответил Финн, «будем сражаться вдвоем, пока не подоспеет помощь.»
И оба фения встали спина к спине, чтобы оберегать и оборонять друг друга. Немало храбрых бойцов из Племени Дану убили они в этой неравной схватке. Град ударов обрушился на Финна и тяжко застонал щит короля фениев, и сам сын Кумалла громко закричал, изнемогая в тяжелом бою.
Голл сын Морны услышал крик Финна. «Горе!»--воскликнул он, «Дети Богини заманили в засаду нашего короля и теперь он сражается один со всем их войском! Семь тысяч вооруженных воинов напало на него, --это те самые воины, которые разрушили крепость, обернувшись черными птицами. Потомки Морны, скорее берите ваше оружие и бегите на помощь Финну. Нас мало, но мы—фении. Будем биться доблестно и спасем нашего вождя от врагов!
И Голл сложил такие стихи:

Берите оружие, фении,
И спешите на битву,
Позабудте свой страх
Сразитесь с Племенем Дану!

Семь тысяч врагов на равнине,
А нас неполная тысяча,
Но как бы силен не был недруг
Ему нас не одолеть.

Собирайтесь на сечу
Воины славного клана,
Бейтесь отважно и доблестно,
Берите оружие, фении!

Словно ярое пламя, словно грозный поток, словно бешеный бык устремился вперед Голл сын Морны и повел на битву воинов фианны, а вслед за ними шел Конан с семью сотнями своих людей. Они закинули за спины широкие щиты, положили на плечи прочные грозные копья, одели перевязи с могучими мечами, обоюдострыми и страшноразящими, и, выставив перед собой стену широких щитов, двинулись на Детей Богини ровным строем, мерным тяжелым шагом.
Два великих воинства, две грозные рати ринулись друг на друга и сошлись в беспощадном бою. С грохотом столкнулись войскА и немало крепких копий было поломано, немало широких щитов расколото, немало могучих тел изранено, немало железных шлемов разбито, немало удалых голов раскроено.
Увидел Голл, что Дети Богини взяли в кольцо Финна и Кайльте, и прорубил к ним кровавую дорогу сквозь ряды недругов. В это время Финн бился против Финнбара и уже отступал перед ним, отвечая одним ударом на два. Но подоспел Голл и прошел между Финнбаром и Финном и не было для сына Кумалла помощи бОльшей, чем эта. Если бы не Голл—Финн простился бы с жизнью.
Эохайд сын Лугайда напал на Финна и они схватились в жестоком бою. Объятые боевым безумием, они со страшной яростью рубили и разили друг друга, но, наконец. Финн ударом меча срубил Эохайду голову с плеч.
Тем временем Рыжий Эохайд пал от руки Долвскейне сына Ойсина, Аэд Эсса Руад пал от руки Гарайда Глундува, а два Донна пали в бою с Мак Рейте и Дайре. Конан сын Морны сразил трех Коннов, Конан Кенн Шлейве и Кайрпре сын Конана сразили двух Кайрпре из Племени Богини, а Файльфеда сын Домналла Дерга пал от руки Дувхоссаха сына Майне.
Однако, мы не можем рассказать здесь о всех славных подвигах этой битвы. Скажем только, что немногие сражения Ирландии могут сравниться с ней по числу доблестных деяний. В этой битве тысяча фениев и семь сотен воинов Конана сражались с семитысячным войском Племени Богини Дану. К концу боя в живых из них оставалось лишь сто человек и все они были жестоко изранены.

Теперь об Ойсине сыне Финна. Он с фениями из рода Байшкне подошел к развалинам крепости Конана и застал в там лишь нескольких слуг. От них он узнал, что Финн и Конан сражаются с Племенем Дану. И тогда воины рода Байшкне построились в боевой порядок и, тесно сомкнувшись, ощетинившись копьями, двинулись в сторону битвы. Когда Дети Богини увидели, что Ойсин ведет на них свежее сильное войско и все бойцы его в прекрасных пестрых плащах из тонкого шелка, с длинными копьями на плечах, с красивыми круглыми щитами в руках, с золотыми шлемами на головах, они призвали на помощь волшебство и обратились в бегство, и скрылись от глаз фениев и не знали воины фианны, куда подевались их враги, в какие выси они улетели, в какие дали убежали.

Финн и Ойсин встретились на поле боя.
«Жаль, что мы не успели придти на помощь тебе.»--сказал сын Финна. «Никто из Племени Богини не ушел бы отсюда живым, если бы мы подоспели вовремя. Немало храбрых людей пало сегодня на поле брани. Клянусь, что никогда больше не допущу такого урона среди фениев.»
«Спасибо на добром слове,»--сказал Конан Кенн Шлейве. «Я повел в бой семь сотен воинов и от них осталась жалкая горсть.»

Финн и Конан с остатками дружин разошись по своим крепостям. Пять месяцев люди лечили раны и оплакивали товарищей, погибших в бою за бруйден Конана.

---

Пир в доме Конана 1. Рассказы Финна.

Великолепная веселая вольная охота была устроена Финном сыном Кумалла из рода Байшкне и всеми смелыми фениями Ирландии. От Темайр Эрна на юге, до вечных вершин Шлиав Эхтах развернулась она.
Шла охота по зеленым лесам, прекрасным и привольным, по древним дубравам далеким и дивным, по высоким горам, по вересковым долинам, по мирным равнинам раздольным и широким, по крутым холмам и неприступным отвесным скалам.
Все вожди выступили вперед—первые в погоне за зверем они подавали пример подвигов, по обычаю ирландской фианны. На крепких кожаных поводках они привели с собой добрых охотничьих псов: быстронигих и благородных гончих и громкоголосых, грозных волкодавов , могучих и широкогрудых, верных и свирепых и пустили их по следу диких зверей.

А сам славный Финн сын Кумалла сына Тренмора остановился на высоком холме и не было у него в тот день иных спутников, кроме одного лишь Диорранга сына Дохара Даваха.

Словно искуссную музыку, словно нежный напев слушал сын Кумалла грозный гомон охоты: лай собак, возгласы воинов и заливистый свист, которым фении поднимали пугливых лесных зверей: молодого оленя и ласковую лань, проворного волка и хитрого лиса, большеголового барсука и свирепого вепря. Кровью покрылись пасти псов и руки бойцов и повеселели все фении ибо обильной была добыча.

В этот час сон сморил сына Кумалла и дремота одолела его и велел он Диоррангу сыну Дохара охранять его отдых. «Не буди меня,»--сказал Финн, «сегодня я проснулся рано на рассвете и очень устал.»
«Я сделаю все, как ты просишь.»--ответил Диорранг. Финн улегся на землю и заснул глубоким сном. Уже солнце склонилось к закату, уже утих вдалеке гомон охоты, а вождь фианны все спал. И вот не выдержад Диорранг и стал трясти Финна за плечо, и провел рукой по его лицу, и разбудил его, и рассказал ему о том, что вся фианна ушла далеко вперед и давно уже скрылись из виду охотники и стихли их голоса. Услышав такие слова, Финн сразу же поднялся на ноги и стряхнул с себя остатки сна.
«Слушай, Диорранг,»--сказал он, «раз уж день клонится к закату а вся фианна разбрелась в разные стороны, ступай на разведку и найди нам какое-нибудь место для ночлега, бедную хижину или лесной шалаш.»
Поднялся Диорранг и отправился в дозор. И вскоре он увидел невдалеке королевскую крепость, дивный дворец с прекрасными палатами. Тогда он вернулся к Финну и обо всем ему рассказал.
«Идем в крепость,»--решил Финн, «быть может, ее хозяин накормит нас и приютит на эту ночь.»

Фении подошли к воротам прекрасной крепости и принялись стучать в них и колотить. На стук вышел привратник и спросил их кто они такие.
«Мы—дружинники Финна сына Кумалла.»--ответили Диорранг и Финн.
«Будте прокляты!»--вскричал в сердцах привтратник, «не в добрый час пришли вы к нашему дому. Ведь это Финн в южных краях, на равните Тесга, убил отца и мать хозяина крепости, да четверых его братьев, да трех братьев его отца, да отца его жены, то есть Дува сына Дувгалла. Знайте, этим селением владеет Конан Кенн Шлейве, а второе его прозвище Кенн Сугмайре Руйде, и это тот самый Конан, который осушил озеро Лох Лорган, когда искал в нем Мак Лонна.»

Все, что сказал привратник было правдой, --не кто иной как Финн перебил родичей Конана. А привратник пошел к Конану и доложил ему о том, какие люди подошли к его крепости.
«Опиши-ка мне этих фениев,»--попросил Кенн Шлейве.
«Изволь,»--молвил слуга, «Первый фений суров и седоволос, красив и крепок. Это могучий муж, великий воин, доблестный и достойный вождь. Рядом с ним охотничий пес, черный с белой грудью, свирепый и страшный на вид, с красными когтями и острыми зубами. У него золотой ошейник и золотой поводок. Второй фений—пригожий парень, темноволосый и статный, рядом с ним пестрая псица, громкоголосая гончая.»
«Ты хорошо описал мне этих воинов у ворот,»--сказал Конан «я узнал их, я понял кто они такие. Первый из них это Финн сын Кумалла, вождь всех фениев Ирландии. Его спутника зовут Диорранг сын Дохара, а пес с золотым ошейником—сам Шкеолан. Теперь открой ворота и впусти их.»

Финн и Диорранг вошли в селение, положили оружие и привязали собак. Фениям оказали добрый прием и накормили их досыта. А после обильного угощения, когда гостей стало клонить ко сну, Конан повел с ними застольную беседу и начал с ними долгий разговор.

«О Финн,»--сказал Конан, «добрый привет получил ты от нас, обильное угощение, а ведь великое зло, жестокий урон нанес ты нашему дому.»

В тот час Конан принимал гостей вместе со своей женой. С ними сидела и его дочь, прекрасная девушка по имени Финндерв.

«О Конан,»--молвил Финн, «ты не сказал ничего кроме правды. Моя вина перед тобой велика, но, несмотря ни на что, теперь между нами мир, ведь, когда я убил твоего отца и мать, и трех братьев, и двух твоих сыновей, и твоего деда, то есть отца твоей матери, Дува сына Дувгалла и трех его сыновей, я все-таки пощадил тебя и твою жену. Жена твоя была в то время беременна и ты пообещал, что если родится сын, он будет отдан в фианну, мне на воспитание, а если родится дочь, ты сам станешь заботиться о ней для того, чтобы со временем выдать ее замуж за доброго фения из моей дружины. И вот теперь, когда я увидел Финндерв, я захотел взять ее в жены. Не просто так пришел я этим вечером в твою крепость, а для того, чтобы забрать с собой твою дочь, поэтому, лучше было бы тебе вспомнить все добро, которое я сделал для тебя, чем припоминать старые обиды.»

«О Финн,»--возразил Конан, «не спрашивай о моей дочери. Девушка уже обещана другому и, сдается мне, что удача этого человека не меньше твоей.»
«Кто этот человек?»--спросил Диоррайнг сын Дохара.
«Итех,»--ответил Конан, «сын короля сидов Эсса Руад.»
«Как ты не боишься, Конан,»--снова заговорил Диоррайнг, «вести перед нами такие речи. Ни один вождь из Племени Богини Дану не превзойдет Финна сына Кумалла, а тому, кто в этом вслух усомнится, хорошо бы вырвать язык, а еще лучше—убить лжеца на месте!»
«Помолчи, Диоррайнг,»--взял слово Финн, «не на распрю и не на брань пришли мы сегодня в этот дом, а на веселую свадьбу. Я возьму девушку и никто в Ирландии меня не остановит.»

«О Финн,»--молвил Конан, «не будем больше спорить, поговорим о других вещах. Ты нарушишь гейсы, если не расскажешь мне этим вечером о подвигах и походах ирландской фианны.»
«Я расскажу тебе обо всем, что помню,»--ответил Финн, « спрашивай у меня все, что хочешь.»
«Раз так,»--сказал Конан, «поведай мне о том, как ты получил свое имя, а еще о твоем первом плавании и том, почему ты каждый год прыгаешь со скалы Брег?»
«Сейчас я все тебе расскажу,»--молвил Финн, «Мой первое имя—Гласс Диге, а второе—Гилла-ан-Касан. Впервые в жизни я плавал в пруду Типрайт Критирлинне, что у горы Шлиав Смойл, а первую охоту я провел у крепости Дун Брогна, убив там два десятка уток.

Почему я каждый год прыгаю со скалы Брег? Нетрудно сказать.
Однажды я, спасаясь от воинов Морны, покинул Болгуйне, мою матушку, и пустился в путь, и пришел в южную Ирландию, к Луахайр Дегад. Я был тогда глупым несмышленым юнцом и не носил другой одежды, кроме накидки из звериных шкур. В Луахайр Дегад я увидел два отряда. В одном из них были добрые благородные воины, а в другом милые молодые девушки. Отряды стояли друг напротив друга на холмах, а между холмами была высокая отвесная скала, угрюмый утес черный и страшный.
Первым делом я подошел к девушкам и учтиво им поклонился. Я спросил у них: отчего это мужчины и женщины собрались вокруг скалы. Девушки ответили мне и вот что они рассказали:
Напротив них стоит, со всей своей дружиной, Седна сын Айлиля короля Киаррайге Луахра. Он без памяти влюблен в Атнайт дочь Дайре Сида (она была одной из этих милых девушек, прекрасных подруг). Атнайт попросила у Седны такой свадебный дар: она пожелала, чтобы Седна запрыгнул на вершину черной скалы и тотчас-же спрыгнул обратно и чтобы он каждый год повторял свой прыжок.»
Тогда я спросил у Атнайт не все ли ей равно, кто будет прыгать на скалу?
«Нет, мне не все равно,»--ответила она, «о юноша, на тебе безобразная грязная одежда, у тебя серые неухоженные волосы, но, если ты прыгнешь для меня, я стану твоей.»
Услышав такие слова, я собрался с силами и устремился к скале, и разбежался я , и разогнался для прыжка и, как птица, взвился высоко вверх и оказался на вершине черного утеса. А потом я легко и ловко соскочил со скалы вниз и быстро вернулся к девушкам.
И Атнайт подошла ко мне, обняла меня, расцеловала и сорвала с меня мой старый плащ и нарядила меня как подобает, в богатые одежды. Вместе мы пошли в ее дом и провели там всю ночь.
А на заре следующего дня Атнайт преподнесла мне утренний дар—она сказала, что теперь я должен каждый год повторять свой прыжок (это стало моим гейсом), и в год, когда я не сумею запрыгнуть на утес, меня ждет скорая смерть. Вот, о Конан, рассказ, о котором ты спрашивал меня.»

«О Финн,»--воскликнул Конан, «будь благословен. Твои истории —отрада для души и услада для ума. Поведай мне теперь, о король фениев, о самом лучшем и о самом худшем воине фианны.»

Сейчас я все расскажу тебе,»--молвил Финн, «лучший воин фианны это я сам, а худший ирландский фений это девушка по имени Дер Дува Дувшлейве, посланница нашей дружины. Куда только не посылал я ее, но не было от этого никакой пользы. Есть еще Ливди Лесгамайл, слуга, чистильщик котлов Алмайна. Из всех фениев он самый ленивый. Пройти летним днем за водой от кухни до колодца для него уже далекий поход и великий труд.

Самый быстрый фений Ирландии—Летан Луат из Луахайр Дегад.
Самый высокий фений-- Долгус Дувдойлиг.
Самый слабый фений-- карлик Мак Мейн.
А я—самый лучший из воинов Ирландии, самый отважный и смелый, самый доблестный и благородный!

Но что это мы сидим в тишине, --скорее зови сюда музыкантов и шутов, певцов и мастеров, какие только есть в этом селении, пусть споют нам и сыграют, а то не люблю я проводить вечер без развлечений!»

«Поведай мне лучше, о Финн,»--молвил Конан, «о самой прекрасной музыке, которую ты когда либо слышал.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--ответил сын Кумалла, « Когда выходят в поле семь добрых дружин славной фианны и потрясают копьями, и стучат оружием, а свежий морозный ветер с веселым свистом гуляет между рядами бойцов, такая музыка мила моему сердцу. Еще я люблю, когда на шумном веселом пиру в палатах Алмайна звенят золотые кубки полные пенного пива—такая музыка по нраву мне.
Еще люблю я песни птиц, журавлиный крик, рокот волн и перебранку врагов из-за ограды щитов.
Я люблю кукование майской кукушки, визг диких свиней в холмах Кнок Руад, гомон охоты в Дойре, пение дроздов в Лейтир Нейд, негромкий говор речной воды и грохот морской волны набегающей на берег. Вот какая музыка мне по душе, о Конан.»

«Будь благословен, мудрый человек!»--воскликнул Конан, «беседа с тобой веселит мое сердце. О король фениев, прошу тебя, во имя твоей доброй славы, рассказывай дальше без гнева и печали.»
«Спрашивай все что пожелаешь,»-- ответил сын Кумалла, «я расскажу тебе все, что знаю о подвигах фианны.»
«Спрашиваю,»--сказал Конан, «поведай мне, о Финн, кто из ирландских фениев каждый день перепрыгивает через свою могилу, а сам до сих пор жив. Чья мать—его же дочь и кто требует виру у своего убийцы?»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн, « Однажды между двумя вождями моей дружины начался спор и вскоре он перешел в смертельный бой. Звали этих вождей Осгар сын Кромкенна и Долгус сын Айлилля Каса. И не нашлось в стане фениев человека, который сумел бы разнять поединщиков. Вышло так, что Долгус сын Айлилля пал от руки Осгара.
Прекрасная девушка, дочь Долгуса, подошла к отцу —а он уже был мертв,-- и склонилась над ним, и поцеловала его в губы. Капля крови сорвалась с уст убитого и попала ей в уста, отчего она и забеременела. Девять месяцев спустя у нее родился сын. И он, малый ребенок, каждый день прыгал на могиле Долгуса, ибо еще не знал, что в ней лежит его отец. Потом мальчик был крещен и ему дали имя отца, то есть, назвали его Долгусом и вот теперь он требует виру у воина, который его убил.»--закончил свой рассказ сын Кумалла.

«Будь благословен, о Финн,»--воскликнул Конан, «твоя речь подобна прекрасной музыке! Поведай мне теперь об одноногом, одноруком и одноглазом человеке, который состязался с фениями в беге и еще объясни мне, откуда пошла поговорка: «В дом Финна пришел Рок» ?

«Сейчас я расскажу тебе о том,»--молвил Финн, « Как то раз я охотился с добрыми фениями в окрестностях Темайр Луахры. Охота наша была в тот день неудачна—мы убили одного-единственного олененка и, когда он был сварен, мне досталась на ужин оленья нога.
Тут подошел ко мне воин по имени Гота Гайте и попросил у меня это мясо.
«Послушай, Гота Гайте,»--сказал я ему, « отчего ты хочешь забрать у своего вождя последнюю ногу? Ты ведь видишь, что у меня нет другой еды кроме нее.» На это фений предложил состязаться за мой ужин в беге—кто пробежит быстрее, тот и получит мясо. Я согласился, отдал ему оленину и бросился за ним, а он побежал от меня. Мы понеслись по просторам полей и Гота Гайте летел как ветер. Но на середине поля его догнал его родной брат, Кайльте сын Ронана, он забрал оленью ногу и вернул ее мне. В тот день у нас не было больше споров и раздоров.
Но вот, немного времени спустя, в Темайр Луахру зашел неизвестный человек, грузный и грязный, черный и страшный на вид, одноногий, однорукий и одноглазый, с тяжелым железным посохом в руке. Он подошел к нам, приветствовал нас, помянув языческих богов, и уселся посередине бруйдена.
Я спросил дикого человека о том кто он и куда держит путь.
«Я простой воин,»--отвечал гость, «обошел много стран и везде слышал о твоей славе и боевой доблести, из уст ученых и мудрецов, книжников и рассказчиков, на веселых пирах в богатых замках. От достойных людей я узнал, что ты платишь большое жалование, одаряешь своих дружинников дивными наградами, и нет во всем мире вождя щедрее тебя.
Вот и я пришел к тебе, Финн," сказал дикарь, "чтобы попросить у тебя достойный дар, богатую награду."
Я ответил этому человеку: "Даже если бы я владел всем великим миром, я не отдал бы тебе самой малой доли от его богатств."
"Выходит, все что говорили о твоей щедрости--ложь."--сказал дикарь.
"Нет,"--возразил я, "но я награждаю людей, а не уродов."
"Выходит,"--снова заговорил мой гость, "все что я слышал о твоей доброте к людям--тоже ложь."
"Нет,"--возразил я, "если бы ты был человеком, я бы тебя не обидел."
«Раз так,»--сказал фомор, «отдай мне хотя бы оленью ногу, которую ты сейчас держишь, и мы расстанемся с миром. Твои воины могут даже погнаться за мной, как только я возьму мясо и отступлю от тебя на один шаг.»
Услышав такие слова, я охотно отдал оленью ногу фомору. И тотчас-же страшный дикарь вскочил, перемахнул через высокие стены селения и побежал прочь. А семь добрых дружин ирландской фианны бросились в погоню за ним: широким шагом, ровными рядами, плотным строем шли отважные отряды доблестных воинов, необоримых бойцов. Быстро шли они по крутым холмам и высоким горам, но никак не могли настичь дикого человека. Я же, вместе со всеми музыкантами и мастерами фианны, зорко следил за погоней со сторожевой башни. И, когда я увидел, что охота все удаляется от Темайр Луахры, удивился я нерасторопности фениев, поспешно надел походную одежду и сам пустился в погоню. Я не взял с собой другого оружия, кроме копья Мак-ин-Луйн.

У горы Шлиав Уйге-ин-Ри я догнал отставших фениев и повел их за собой. Большую часть фианны я настиг у Луйвнеха и двинулся дальше, пока не поравнялся с самыми быстроногими фениями у брода Ат Луайн. Тогда, уже во главе всего войска, я повернул на восток, оставляя по правую руку Круахан Коннахтский.
А дикий человек был уже у водопада Эсса Руад! Не замочив ног, он перепрыгнул через поток, и я прыгнул вслед за ним. Спасаясь от погони, фомор начал обходить Ирландию справа налево, но у горы Бенн Эдонн фианна прижала его к морю и не оставалось ему ничего другого, как прыгать с берега в воду. И тут я собрался с силами и рванулся вперед со всей быстротой и отчаянной яростью, и настиг я дикого человека, и сбил его с ног, и бросил его на землю.»
«Это было нечестно, о Финн,»--пожаловался мне дикарь, «ты сам погнался за мной, а мы ведь договаривались, что только твои воины могут пуститься в погоню.»
«Ну уж нет,»--возразил я, «все было по правилам. Вождь всегда должен быть впереди дружины!»
И, едва я успел сказать эти слова, как подбежали к нам Леган Луат из Луахайр Дегад и Кайльте сын Ронана, а за ними подоспели и другие фении. Каждый из них хотел первым вонзить в дикого человека свое копье, так что даже я с трудом остановил их.
«Отчего ты не даешь нам убить фомора?!»--закричали воины.
«Не убивайте меня,»--подал голос дикарь, «а не-то, в отместку за меня мои родичи убьют много добрых людей.»

И фении пощадили его, как бы им не хотелось предать его смерти. Они только скрутили его и связали по рукам и ногам.

Вскоре мы увидели, как идет к нам Бран Младший из Буадахана. Он сердечно приветствовал фениев и сказал, что у него готов добрый пир и он с радостью приглашает на него всех нас. Вся великая ирландская фианна пошла вместе с Браном. Мы вошли в огромный дом для пиров, втащили в него дикого человека и положили его, не развязывая, на пол, лицом вверх, а сами стали пить и пировать, развлекаться и веселиться.
Тут я спросил у дикаря кто он такой на самом деле.
«Мое имя Рок сын Дихона,»--ответил пленник, «мой отец—наместник Бруга-на-Бойне. Моя жена без памяти полюбила другого мужчину, твоего ученика, фения по имени Шкиатбрек сын Датхона. Она стала на все лады хвалить доблесть и отвагу фениев.
Услышав от нее такие речи, я сказал жене, что назло ей и Шкиатбреку один превзойду всех фениев и вызову их на бой. А она принялась смеяться надо мной. Но я пошел к своему другу, мастеру волшебства, и попросил его о помощи. И мой друг придал мне облик дикого фомора. А теперь, о Финн, освободи меня из плена, ибо я испытал уже достаточно бед и унижений.»
Тогда я приказал освободить дикого человека, и оттого пошла поговорка «В дом Финна пришел Рок.» Здесь, о Конан, заканчивается моя история.»

«Будь благословен, о Финн,»--воскликнул Конан, « быстро летит время в разговорах с тобой! Поведай мне теперь о шести великих чудесах фианны.»
«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн.

«Есть у нас глухой воин, который помнит все поэмы и песни—такая у него ясная память. Это—первое чудо фианны.
Второе чудо—хромой воин, который, несмотря на хромоту, бегает быстрее всех псов, коней и охотников.
Третье чудо—слепой воин, который никогда не промахивается, ни днем ни ночью.
Четвертое чудо это моя жена-- каждую ночь она умирает и каждое утро воскресает – другой такой женщины нет больше во всем мире.
Пятое чудо, это воин-фений, который каждый второй год превращается в женщину. Он рожает детей в женском облике, и порождает детей в мужском облике.
Шестое чудо-- это одно из моих боевых копий, вернее сказать, копье Фиахи сына Кронгенна, брошенное тупым концом оно наносит рану, а брошенное острым концом не причиняет никакого вреда.

Таковы, о Конан, чудеса фианны.»

«О вождь фениев,»--воскликнул Конан, «да пребудут с тобой победа и добрая удача. Поведай теперь, откуда взялась поговорка «Финн в гостях у Куанна.»
«Сейчас я расскажу тебе о том»--молвил Финн.
«Как то раз я стоял на холме Карн Ферадах, что невдалеке от Луйвнеха. Было со мной четыре воина, то есть мой сын Ойсин, Кайльте, Мак Лугах и Диармаид О Дуйвне и пять псов, то есть Бран, Шкеолан, Кулдув, Аднуалл и Луат Луахайр. И увидели мы с вершины, как идет мимо холма страшный свирепый фомор, и несет на плече железные вилы, а к этим вилам привязана истошно визжащая свинья. Вслед за фомором шла милая молодая девушка, она подгоняла дикого человека и показывала ему дорогу.

Я сказал своим людям, чтобы кто-нибудь из них пошел и поговорил с этими путниками.
«Я пойду.»--вызвался Диармаид. Он легко сбежал с холма и помчался как ветер, но не догнал ни девушку ни фомора. Тут все мы спохватились и тоже побежали за ними, но не смогли догнать путников и только поравнялись с Диармаидом.

Долго бежали мы, пока не поднялся вокруг волшебный туман и фомор с девушкой бесследно исчезли в нем. А когда туман рассеялся, мы огляделись вокруг и обнаружили невдалеке, на краю большого леса, красивую королевскую крепость. Это и был дом Куанна.
И, когда мы подошли к крепости, в поле перед ней мы увидели два источника. Возле одного из них лежала красивая бронзовая чаша, а возле другого—ржавое железное ведро. Потом мы вошли в бруйден и приветствовали его хозяев.

На почетном месте сидел в красивом резном кресле видный высокий воин, а рядом с ним сидела милая молодая девушка. Слуга огромного роста стоял у очага и жарил на огне свиную тушу. С другой стороны очага стоял еще один могучий воин и было у него двенадцать глаз по двенадцать зрачков в каждом. По дому ходил ручной черный баран с белым брюхом, черной мордой, серыми рогами и зелеными копытами а на северной стороне дома сидела в углу седая старуха в сером плаще. Таковы были жители крепости.

Высокий воин поднялся из кресла и сердечно нас приветствовал. Мы расселись на полу бруйдена.
«Встретим Финна и его дружинников как подобает.»--сказал хозяин дома.
«Не люблю я,»--подал голос слуга, «делиться добром с кем попало и суетиться без толку.»
Однако, хотя слова его были злы, он встретил нас по-доброму.

Прошло совсем немного времени, и мне захотелось напиться, никогда прежде я не испытывал такой жестокой жажды. Рядом со мной сидел Кайльте и я, едва не плача, стал жаловаться ему на свое мучение.
«Зачем изводить себя понапрасну?»--обратился к нам хозяин дома. «Пусть Кайльте пойдет к двум источникам и принесет воды.»
Услышав такие слова, Кайльте тотчас-же побежал к первому источнику, набрал воды в бронзовую чашу, и поднес ее мне. Я припал к чаше и, пока я пил, мне казалось, что никогда я не пробовал напитка прекраснее, чем этот. Но, едва я отставил чашу от себя, как мой рот наполнился горечью, как будто я напился отвратительной отравы. Как будто все недуги, все болезни, какие только есть в мире, разом напали на меня! И стало мне так худо, что я едва не расстался с жизнью.
И если до того я жаловался Кайльте на жестокую жажду, то теперь страдания мои удесятерились. И я застонал и заплакал. Тут снова заговорил хозяин дома, теперь он посоветовал Кайльте принести воды из второго источника в ржавом железном ведре.

Кайльте снова выбежал в поле, быстро наполнил водой ведро и принес его мне.
Всякое питье случалось мне пробовать, но вода в ведре была так горька, что сражеться с врагами в кровавой битве было легче, чем пить ее. Однако, когда я осушил ведро и отставил его от себя, вся моя сила вернулась ко мне и я снова стал совершенно здоров.

Тем временем хозяин дома спросил слугу готова ли свинина.
«Мясо готово.»--ответил тот.
«Тогда подели свинью.»--приказал хозяин.
«Как мне делить ее?»--спросил слуга.
«Одну заднюю ногу отдай Финну и его псу, другую—четверым дружинникам Финна. Одну переднюю ногу отдай псам фениев, а другу мы поделим со старухой и с воином, что сидит у огня. Тебе и девушке достанутся свиные ребра и требуха.»
«Скажу прямо,»--молвил слуга, «мне по душе такой дележ.»
«А мне нет!»--вдруг подал голос черный баран. «Почему вы забыли про меня и не дали мне моей доли?» И он подбежал ко мне, схватил свиную ногу, которая предназначалась для меня, уволок ее в дальний угол дома и стал жадно есть.
Все мои воины вскочили с мест, выхватили мечи и принялись вчетвером рубить барана, однако, они не нанесли ему ни царапины, а баран даже не оторвался от еды.
Тогда заговорил человек с двенадцатью глазами и вот что сказал он: «Господи всемогущий, не обидно ли, что доля доблестного воина досталась жадному зверю?» И с этими словами он подошел к барану, взял его за ногу и выкинул из дома, и больше мы этого барана не видели.

Прошло немного времени, и старуха поднялась с места и взмахнула серым плащом над головами моих товарищей—и тотчас-же они превратились в дряхлых седых стариков с трясущимися от слабости руками. И, когда я увидел это, охватил меня великий ужас, что и меня она сейчас превратит в старика. А хозяин дома заметил мой страх и подозвал меня к себе. И я не медля подошел и сел рядом с ним. Тут сон стал одолевать меня и хозяин велел мне положить голову ему на колени и немного поспать, что я с радостью сделал. А, когда я очнулся, старуха снова поднялась с места и снова взмахнула плащом над моими дружинниками и вернула им прежний облик.

«О Финн, душа моя,»--заговорил хозяин дома, «не правда ли, ты увидел за эту ночь немало чудес?»
«Ни в одном доме я не видел ничего более удивительного.»--ответил я.
«Сейчас, о Финн, я объясню тебе, как устроена моя крепость.
Фомор со свиньей на железных вилах, это лень человеческая, а девушка, которая подгоняла его—это мысль, самое быстрое, что есть в мире. Ведь Мысль в мгновене ока достигает таких далей, до которых путешественник не доберется за всю жизнь.
Воин с двенадцатью глазами это Смерть, а Черный Баран с белым брюхом и серыми рогами—Время и четыре его ноги суть четыре времени года. Ты видел, как многоглазый человек схватил барана и выбросил его вон—ведь годы проходят и ни одно живое существо в этом мире не бессмертно.
Седая старуха в сером плаще, это Старость, а вода в двух источниках это Правда и Ложь. В первом источнике вода лжи—ложь приятно слушать, но потом она приносит людям одно только зло. А правда горька, но она приносит добро.
Вот так, о Финн, устроен мой дом, но обычно я живу не здесь, а на Волшебных Островах. Сегодня вечером я пришел сюда ради тебя. Это я послал великана и девушку, чтобы они привели тебя ко мне, ибо я хотел поделиться с тобой знанием, чтобы ты рассказал обо всем другим людям.»

Всю ночь мы провели в доме Куанна, а наутро мы снова очнулись на вершине холма Карн Ферадах, вместе с нашими псами и со всем нашим оружием.
Вот, о Конан, история, о которой ты спроашивал меня.»--закончил свой рассказ Финн.

«Буль благословен, о король фениев,»--воскликнул Конан, «твои истории веселят меня великим весельем.»

«Хозяин, почему ты не даешь нам спать,»--нежиданно заговорил Диоррайнг сын Дохара. «Всем известно, что в первую ночь муж и жена ложатся пораньше.»
«Послушай, Диоррайнг,»--ответил Конан, « разве плохо, что мы проводим время в неспешной веселой беседе? Ведь добрый мед надо пить понемногу.
А теперь расскажи мне, о Финн, кто придумал боевую песню ирландских фениев и кто в нашей стране впервые спел эту песню?»
«Об этом рассказать нетрудно,»--молвил сын Кумалла. «Четыре сына Кермада Милбелла. Потомка Великого Дагды сложили боевую песню, вместе с девятью другими храбрыми воинами и потом эти девятеро вмервые спели ее. И Финн сказал такие стихи:

Теперь не ведомо людям
Как появилась Песнь Фениев,
И не знают они
О том, кто ее сложил.

Сиды сложили ее:
Потомки доброго Дагды,
Дети Кермада Милбела,
Воины благородные.

Доблестный Кас сын Коранна
Три года жил среди уладов
И однажды запел он
Военную песнь фианны.

В день когда принял я
Власть над семью дружинами,
Двети двадцать бойцов
Пели мне эту песнь.

Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.»

«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен! Нет для меня большей радости, чем слушать твои сладостные речи. Теперь, о сын Кумалла, поведай нам о твоиз верных псах, Бране и Шкеолане. Расскажи нам о том, как эт псы попали к тебе и из какого рода они произошли.»
«Об этом рассказать не трудно,»--молвил Финн. «Однажды меня навестила моя мать, Муйренн Монхаэм дочь Тадга сына Нуаду, а вместе с нею пришла ее родная сестра, Турна Даэрвел. В то же самое время у меня гостили два короля фениев Улада: Айлилль сын Эохайда и Догус Финн сын Каса Куайльнге. Когда Айлилль увидел сестру моей матери, он очень полюбил ее и стал просить у меня ее руки. Я дал свое согласие на эту свадьбу, но с одним условием: Айлилль должен был привести ко мне Турну в добром здравии, когда бы я не попросил его об этом. Дело в том, что у Айлилля была еще любовница-сида, Ухтделв дочь Коллавара и я боялся, что ее волшебство погубит сестру моей матушки. Отправляя Турну в Улад, к Айлиллю, я опасался мести сидов, поэтому передал ее сначала в руки Ойсина и Кайльте, а они передали ее в руки Мак Лугаха, Мак Лугах передал ее Диармаиду, Диармаид—Голлу сыну Морны, Голл—Лугайду Лага сыну Эогана Тайдлеха, а Лугайд Лага передал Турну Айлиллю сыну Эохайда и сказал ему: « О Айлилль, вот твоя жена, охраняй ее теперь как следует. Береги ее голову, а не то расстанешься со своей головой!»

Айлилль женился на Турне и забрал ее в свои владения. Так они жили вместе, пока Турна не забеременела. Ухтделв дочь Коллавара приняла облик вестницы фениев и пришла к ней в дом. «О королева,»--сказала она, «Финн сын Кумалла шлет тебе добрый привет и просит тебя придти к нему, как было условлено. Идем же скорее, ибо я очень спешу.»

Так вот,»--продолжал рассказывать Финн, «когда королева, в большой радости, вышла из крепости, сида достала из под плаща волшебный жезл, ударила ее жезлом, превратила ее в пятнистую псицу—самую прекрасную из всех собак мира, и той же ночью отвела ее к Фергусу Финнлиату, королю Ат Клиа. Фергус был самым нелюдимым и молчаливым из всех королей и никогда не держал в своем доме собак. Сида в облике вестницы фениев сказала ему: «О Фергус, Финн сын Кумалла желает тебе здоровья и долголетия. Он дарит тебе эту охотничью собаку. Хорошо присматривай за ней, скоро у нее будут щенки. Не ходи с ней на охоту, пока она не ощенится и все время держи ее дома.»

Расскажем теперь о Фергусе Финнлиате. На следующее утро он пошел на охоту, чтобы проверить хорош ли подарок Финна. В тот день он убил пятьдесят зверей. Так он охотился в течении месяца, пока брюхо у псицы не выросло. Тогда он перестал брать ее с собой. Ибо он очень полюбил свою единственную собаку.
В то время жена Фергуса была беременна и она разрешилась от бремени в тот же день, что и его собака. У собаки родились два щенка.
Тут надо сказать, что Фергуса преследовало проклятие. Каждый раз, когда у него рождались дети, приходил фомор и похищал их из дома. Ночью страшная черная рука фомора появлялась из дымохода и хватала новорожденного ребенка.

Расскажу теперь о себе,»--молвил сын Кумалла. «Однажды, охотясь неподалеку от Уснех Миде, я взошел на вершину высокого холма и там мне встретились десять молодых воинов, стройных и статных. Они приветствовали меня по языческому обычаю и я ответил им таким же приветствием. И потом я спросил из кто они такие и куда держатт путь.
«Мы обошли уже немало стран,»--ответил один из незнакомцев, «в поисках вождя, который мог бы достойно наградить нас за службу, и заплатить нам хорошее жалование.»
«А что вы умеете делать?»--спросил я по своему обыкновению.

«Меня зовут Фрегартах сын Фера Морфессы,»--молвил первый воин, «я узнаЮ любые тайны и нахожу ответы на любые вопросы.»
«А я,»--молвил второй воин, «лучше всех в мире развожу огонь.»
«Я лучше всех в мире делю яства на пиру.»--сказал третий воин.
«Я лучше всех в мире разливаю напитки.»--сказал четвертый воин.
«У меня самый чуткий слух в мире.»--сказал пятый воин.
«Я самый сильный человек в мире.»--сказал шестой воин.
«Я самый лучший бегун в мире,»--сказал седьмой воин, « а мое имя Быстрый-Как Ветер.»
«Я самый умелый из всех мастеров,»--сказал восьмой воин, «а зовут меня Спред сын Урхора.»
«Меня зовут Фаль сын Теллаха,»--сказал десятый герой, «и я самый лучший часовой на свете. Я всегда сплю в полглаза и поэтому могу стоять в дохоре круглые сутки!»

«Все ваши умения хороши,»--ответил я воинам « и я охотно возьму вас к себе на службу.»
Воины присягнули мне, а я пообещал хорошо награждать их и платить им жалование.
Потом я подозвал к себе Фрегартаха сына Фера Морфессы, воина, который мог ответить на любые вопросы.
«Я здесь!»--откликнулся Фрегартах.
«Скажи мне,»--спросил я, «какое самое большое зло случится в Ирландии этой ночью?»
«Нетрудно сказать,»--молвил юноша, «Фергус король Ат Клиа потеряет сегодня ночью новорожденного сына. Каждый раз, когда у него рождаются дети, ночью приходит фомор и похищает их. Так повторяется уже семь лет и сегодня фомор придет снова.»
«Для всей Ирландии это не такое уж великое зло,»--сказал я, «но для Фергуса и его домочадцев нет беды страшнее. Но, как бы то ни было, сегодня вечером я сам пойду в дом Фергуса Финнлиата и спасу его сына.»

Вслед за тем, мы поспешили в Ат Клиа и вошли в покои короля, однако, мы не застали в них ни самого Фергуса ни его людей, потому что все они отправились на охоту. Только жена Фергуса вместе с ребенком оставалась в своей светлице. И, когда она узнала о нашем приходе, то вышла к нам с сыном на руках и оказала нам добрый привет, и передала ребенка мне.
«Во имя твоей доброй славы, о Финн,»--сказала женщина, «во имя всех ирландских фениев, защити это малое дитя и держи его на руках до рассвета.»

Королева усадила нас на мягкие подушки, подала нам доброго меда и попросила нас подождать, пока не придет ее муж.
Вскоре король Фергус вернулся домой с охоты и сердечно нас приветствовал. Всех жителей селения созвал он на пир. Когда знатные воины собрались в бруйдене, я приказал одному из своих людей быстро развести огонь. Воин сразу-же наколол дрова, сложил костер и развел большой огонь, по обычаю фениев Алмайна. Потом я приказал другому воину поделить мясо и он сделал это так искуссно, что никто из собравшихся в бруйдене не остался голодным. Затем я приказал кравчему наливать мед и он так напоил гостей, что никто из них неостался недоволен и все развеселились и захмелели. Потом я подозвал к себе еще двух фениев: того, что умел чутко слушать и силача, и велел им заступить на стражу, пока все остальные будут спать и отдыхать, и они стали охранять дом и поджидать фомора.
Прошло время и вот, воин у которого был острый слух сказал своему товарищу: «Я слышу грозную поступь фомора.»
«В каком месте он вышел на землю Ирландии?»--спросил силач.
«У горы Бенн Эдайр. Но теперь он уже близко, он уже в поле перед нашей крепостью!»
И вдруг страшная черная рука, длинная и жилистая, высунулась из дымохода и стала шарить по дому.
«Эй, силач!»--позвал я.
«Я здесь, о Финн!»-откликнулся воин.
«Скорее хватай фомора за руку и тяни на себя!»
Фений схватился за черную руку и так дернул ее, что голова фомора ударилась о крышу бруйдена.»
Тут фомор рванулся и уже силач стукнулся головой о крышу с другой стороны. И тогда рассвирепел он, ухватился обеими руками за черную лапу и вырвал ее с мясом из фоморского плеча. Грохнулась на землю окровавленная рука, упала на пол прямо посередине бруйдена и по всей крепости Фергуса разнесся гул от этого удара.
Я поднялся с места и зажег во всем доме светильники и свечи и все мы с удивлением и ужасом взглянули на огромную руку чудовища. А фомор увидел с крыши, что мы отвлеклись,
просунул в дымоход другую руку, быстро схватил ребенка и двух щенков и побежал с ними прочь.
Тогда жена Фергуса принялась стыдить нас и бранить. Она сказала: «Чего стоит ваша слава, фении, чего стоит ваша отвага, если вы вдесятером не сумели защитить одного маленького ребенка!»
Досада и стыд охватили меня от этих слов. Никогда прежде, о Конан, я не испытывал такого позора.
На утро следующего дня я, вместе с десятью фениями, собрался в погоню за фомором и мы пошли по его следам в сторону горы Бенн Эдонн.
«Эй, Фрегартах!»--позвал я.
«Я здесь, о Финн.»--откликнулся воин.
«Вот тебе задание: найди нам большой быстроходный курах, чтобы мы могли продолжить погоню на море.»
И тотчас же мы увидели, как плывет к нам по морским вонлам красивый курах, прекрасный корабль надежный и добротный, большой и быстроходный с веслами из светлого серебра. Мы взошли на корабль и пустились в путь.
Три дня и три ночи плыли мы по волнам великого моря, необъятного океана. На четвертый день вдали показался большой остров и мы направили корабль к нему.
Достигнув берега, мы сошли с корабля, вытащили его на сушу и пошли вглубь острова. И вскоре мы увидели красивю королевскую крепость, дивный дворец. Крепость окружад железный частокол из длинных толстых кольев и на каждом колу красовалась человеческая голова.
«Недобрый дом,»--молвил я , «страшное селение.»
«О Финн,»--спросили меня мои спутники, «знаешь ли ты, как нащывается эта крепость и кто владеет ей?»
«Нетрудно сказать.»--ответил я, «этой крепостью правит Рыжий Аэд. У него есть дочь—самая быстрая бегунья во всем мире. Немало воинов посваталось к ней. Всех женихов она вызывает на состязание в беге и, если жених проигрывает, ему тут же рубят голову с плеч и насаживают ее на кол.»

Мы поспешно пошли к крепости и встретили неподалеку от нее Рыжего Аэда—он со своими людьми стоял на высоком холме. Не обрадовался Аэд нашему приходу, но все же он учтиво нас приветствовал и спросил кто мы и откуда.
«Перед тобой Финн сын Кумалла, вождь всех фениев Ирландии,»--сказал один из моих спутников, «он пришел свататься к твоей дочери и просить ее у тебя себе в жены!»
«Глупцы, не в добрый час пришли вы к моему дому.»--гневно проговорил Аэд. «Разве вы не знаете какие условия ставит всем женихам моя дочь? О Финн, если ты не боишься лишиться головы, выходи на состязание в беге! Если победишь—моя дочь станет твоей женой, а если проиграешь—мы без всяких разговоров срубим тебе голову с плеч.»
«Начнем наш спор.»--сказал я в ответ.
И тут вперед выступила дочь Аэда. Она держала в руке огромный рог из которого могли бы напиться шесть десятков воинов. Одеждой ей служила нательная туника из тонкого шелка.

«Кто из вас будет состязаться с моей дочерью?»--спросил фениев Рыжий Аэд.
«Я!»--отозвался Быстрый-как-Ветер.
И они вышли в поле перед крепостью и приготовились к бегу. Девушка подняла рог, осушила его одним духом и сказала:
"Сдается мне, юноша, что приходит конец моему долгому одиночеству и скоро я достанусь тебе и буду твоей."
И, сказав такие слова, она вдоуг схватила воина за горло, а потом быстро ударила его по ушам и мой друг упал на землю без сознания.
Я тотчас-же подозвал к себе другого фения, мастера на все руки, и приказал ему разбудить Быстрого-как-Ветер от волшебного сна.

Не теряя времени даром, искуссный воин подошел к Быстрому-как-Ветер, продел палец в ремень боевого копья и нанес удар по спящему фению, так что копье прошло между ним и землей. Быстрый-как-Ветер очнулся, поднял голову и провел рукой по лицу. И затем он огляделся вокруг и увидел, что девушка уже бежит по полю, стремительная словно ветер, что овевает по весне вершины гор и холмов.
Быстрый-как-Ветер вскочил на ноги и, стряхнув с себя сон, пустился в погоню за девушкой. Он догнал ее и перегнал, и , не успела дочь Аэда пройти и одной трети пути, как воин фианны уже промчался через все поле.
«Будь здоров, Аэд,»--сказал я тогда, «твоя дочь досталась нам!»
«Всё верно,»--ответил хозяин крепости, «вы победили и можете забрать ее с собой.»

Вслед за тем мы вошли в крепость и сели пировать в большом богатом бруйдене и просидели в нем целый месяц, не испытывая недостатка в яствах и напитках. Но вдруг великий стыд охватил меня, --ведь мы должны были не веселиться, а охотиться на фомора! И я сказал своим людям, что пора собираться в поход, преследовать нашего недруга.
«Не переживай, о Финн,»--взял слово фений-следопыт. «Не пройдет и дня, как я снова найду след фомора и мы отыщем его, где бы он не скрывался, на суше или на море.»

Мы простились с Рыжим Аэдом, сели в курах и вновь вышли на морской простор. Спустя какое-то время, мы увидели вдалеке высокую скалу и направили наш корабль к ней. Высадившись на скалистом островке, мы сразу же отыскали след фомора, --он вел в глубокую пещеру и фении стали говорить мне, что наш недруг сейчас скрывается именно там.
Я приказал сыну Теллтаха спуститься в пещеру на веревке и осторожно все разведать. Сын Теллтаха тихо спустился вниз и увидел спящего фомора, рядом с которым лежал маленький ребенок. На месте оторванной руки у фомора была железная цепь. По пещере бегали и играли семь маленьких детей и два веселых щенка.
Сын Теллтаха внимательно все осмотрел, вернулся назад и рассказал нам обо всем, что увидел. Тогда я приказал ему спуститься снова и, незаметно для фомора, поднять к нам по веревке всех детей и щенков.
Сын Теллтаха спустился во второй раз. Сначала он поднял наверх младенца, а потом, одного за другим, всех щенков и детей. Вслед за тем он отправил наверх золото, серебро, дорогое оружие и другие богатсва подземной крепости и, наконец, поднялся сам. Мы снова сели на корабль и поплыли по морским просторам назад, в Ирландию.
А проклятый фомор проснулся и пустился в погоню за нами! Но он не догнал нас, пока мы не высадились на берег в тихой гавани у горы Бенн Эдонн.
И когда наши щенки увидели фомора, они взъярились и зарычали, и шерсть их от ярости поднялась дыбом, и, в ужасном гневе ринулись они на врага и так вцепились ему в брюхо, что оно лопнуло и кишки фомора вывалились на землю. Я подскочил к врагу и ударом меча срубил ему голову с плеч.

Той-же ночью мы привели детей и собак в дом Фергуса Финнлиата. И начался у нас праздник, и до самого утра продолжалось веселье, а наутро следующего дня мы собрались в дорогу. Все дети остались у Фергуса. Золото и серебро, что мы взяли в пещере, я раздал своим спутникам, а двух щенков оставил себе. После того, как мы поделили добычу, я спросил своих товарищей какого они рода, знатного или простого. И тогда они рассказали мне о том, что на самом деле все они—сыновья Эйтленн из Племени Богини Дану. Узнав о том. Что дела мои плохи, десять героев решили придти ко мне на выручку и впредь, если я снова попаду в беду, я могу снова попросить их о помощи, призвав их в мыслях. Вслед за тем, сыновья Эйтленн простились со мной. Я сложил об этом такие стихи:
Финн:

Скажите, какого вы рода
О воины благородные,
Из какого вы племени,
Бойцы дружины бесстрашной?

Воины:

Мы родились в Тир Тарнгайре
Дети прекрасной Эйтленн,
Мы из знатного племени
Из королевского рода.

Верно, что нас воспитал
Сам Мананнан сын Лира,
Тебе, о правитель фениев,
Шлет он добрый привет.

Если придет беда
В бою или в поединке
Позови нас на помощь
И мы поспешим к тебе.

Финн:

Во всем великом мире
Нет таких мастеров как вы,
Мы простимся сегодня,
Но я запомню добро.

Десять воинов из Племени Дану покинули меня и я пошел в Уснех Миде, (где уже собрались все фении Ирландии), и прихватил с собой двух щенков. Я дал им имена и назвал их Бран и Шкеолан. Своим людям я от начала до конца рассказал о том, что приключилось со мной.
В Уснехе я узнал, что сестра моей матери пропала из дома Айлилля сына Эохайда. Тогда я послал за Айлиллем. Он пришел ко мне и я спросил: где женщина, которую он получил от меня в жены? И все добрые фении Ирландии тоже потребовали у него ответа.
Айлилль сказал нам, что ничего не знает и не получал от жены никаких вестей.
Тут вперед выступил Лугайд Лага и поклялся, что срубит Айлиллю голову с плеч, если Турна дочь Тадга сына Нуаду не вернется сюда в добром здравии. Айлилль попросил отсрочки и поклялся, что придет к нам снова со своей женой. И он получил отсрочку от меня и от всех воинов фианны.

Вслед за тем, Айлилль отправился к своей любовнице-сиде и рассказал ей о своих бедах. А она пообещала, что избавит его от всех печалей, если он женится на ней. И Айлилль пообещал взять ее в жены.
И тогда, они поспешили вдвоем к дому Фергуса Финнлиата, забрали с собой его собаку и привели ее в стан фениев. После того, как Айлилль прилюдно подтвердил свое обещание жениться на сиде, она взмахнула своим волшебным плащом и обратила собаку Фергуса в прекрасную королеву.
Вслед за тем сида сказала мне, что обоих моих щенков она также может превратить в человеческих детей. Но я ответил: " Если бы я был их отцом, я предпочел бы, чтобы они не превращались в людей, а оставались добрыми псами."

Надо еще сказать, что Турна была выдана замуж за Лугайда Лага. Они жили вместе в радости и согласии и Турна родила ему трех сыновей: Шкиат Брека, Каэла Крода и Эогана Рыжего. Что-же до Брана и Шкеолана, они стали лучшими псами ирландской фианны. Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.»

«О король фениев,» --воскликнул Конан, «будь благословен! Твои рассказы—отрада для души и услада для ума. О Финн, ты не стар—а волосы у тебя седые, ты сладкоречив—но язык у тебя, как у ядовитой змеи, ты благороден—но твой род проклят, ты и прекрасен и страшен! Поведай о том, как ты стал таким.
«Об этом рассказать не трудно,»--молвил Финн.

«Как то раз, когда я пировал в Алмайне со всеми славными фениями, со мной случилась изрядная незадача: две женщины из Племени Богини Дану, две родные сестры, Мидлуахайр и Айгне, полюбили меня. А до этого вторая сестра, то есть Айгне, говорила первой сестре, то есть Мидлуахайр, что никогда не выйдет замуж за седого старика.
И теперь Мидлуахайр силою волшебства создала большое озеро у подножия горы Шлиав Куйленн Куйальнге—волшебство заключалось в том, что у каждого, кто купался в этом озере седели волосы.
Сотворив озеро, Мидлуахайр превратилась в легконогую лань, прибежала в Алмайн и показалась мне, когда я сидел один в поле перед крепостью. Заметив лань, я свистом подозвал собак, однако, ни псы ни воины меня не услышали, только Бран и Шкеолан прибежали ко мне из бруйдена. Я пустил их вслед за зверем. Преследуя лань, мы подошли вскоре к горам Шлиав Куйленн Куйальнге, что в Пятине Улада. Там мы едва не настигли лань, но она увернулась от псов, взбежала на гору и вдруг исчезла и скрылась от наших глаз так что не знали мы, в какие выси она улетела, в какие дали ускакала.
Я очень удивился тому, что такие псы, как Бран и Шкеолан не смогли догнать лань, и решил сделать привал на склоне горы. Сверху я осматривал окрестности Шлиав Куайльнге и увидел невдалеке прекрасное полноводное озеро, светлое и спокойное. Милая молодая девушка, стройная и статная, сидела на берегу озера. Горько плакала она, безутешно рыдала. Я спустился с горы, подошел к девушке и спросил что за тоска томит ее, что за тревога терзает.

«Я купалась в озере,»--ответила она, «и уронила в воду два золотыхт кольца—вот отчего я теперь плачу. Но ответь мне, незванный воин, кто ты и почему ты подошел ко мне с распросами?»
«Знай, девушка, перед тобой Финн, вождь ирландской фианны!»
«Ах, я так много слышала о твоей доблести и отваге, смелости и славе, о твоих великих подвигах и победах! О Финн, не откажи мне в одной единственной просьбе: достань со дна озера мои золотые кольца. Ты нарушишь гейсы, если не поможешь мне.»
Не по нраву пришлось мне то, что девушка помянула мои гейсы, но все.же я снял с себя одежду и нырнул в воду. Очень скоро я отыскал на озерном дне два золотых кольца м ьросил их на берег, туда, где сидела девушка. А девушка подобрала их и сразу же исчезла, так что я даже не понял, в какие это выси она улетела, в какие дали убежала.
Я вышел из воды и хотел подобрать свою одежду, но едва доковылял до нее, потому что, как только я оставил озеро, я превратился в немощного старца. Подбежали было ко мне два моих пса, --и не узнали меня и стали в смятении носиться вокруг озера.
Недолго стоял я на берегу. Вскоре ко мне подошел Кайльте сын Ронана с лучшими фениями—они шли по моим следам из Алмайна до самого берега. Но и они не узнали меня—да и не удивительно!
«Ты, верно, рыбак.»--сказал мне Кайльте, «ответь нам, старик, видел ли ты одинокубю лань, за которой гнался воин с двумя охотничьими псами?»
Я ответил ему, что уже слишком слаб и стар, чтобы ловить рыбу, и прибавил, что действительно видел лань за которой гнался воин с двумя собаками и что все они пробежали мимо озера в сторону гор, а я больше ничего не знаю.
Тут Ойсин заподозрил, что я что-то скрываю и недоговариваю, а я не осмелился сказать фениям кто я на самом деле.
Уже вся дружина стояла вокруг нас, и Кайльте снова принялся меня распращивать. Об этом есть такие стихи:

Кайльте:

Откуда пришел ты, старик?
Верно, ты ловишь здесь рыбу?
Ты видел ли быструю лань
И двух охотничьих псов?

Финн:

Я видел недавно все то,
О чем говоришь ты, о Кайльте.
Два легконогих пса
Гнались за прекрасной ланью.

Псы настигали зверя--
Я хорошо их запомнил.
Бежал вслед за ними охотник,
Давно они скрылись в горах.

Фении обступили меня со всех сторон и все изводили новымии вопросами, так что я, наконец, не выдержал и сказал им, что я и естьь Финн. Мои воины мне не поверили. Они зло высмеяли меня и стали даже грозить мне оружием. Тогда я решил поговорить с Кайльте с глазу на глаз и рассказал ему всю эту историю от начала до конца. Теперь сын Ронана поверил мне, он узнал меня, несмотря на то, что я так изменился, и он пересказал мою повесть всем остальным дружинникам. В великую печаль пришли все фении, они огласили воздух возгласами горя и скорби. Вот отчего это озеро зовется по сей день Лох Догра. Воины сделали мне носилки из ветвей и отнесли меня на вершину горы, где стоял сид Куйленн Куайльнге. Все семь дружин доблестной фианны собрались там.
Через три дня на встречу с нами вышел сам Куйленн. В руках его была золотая чаша. Он передал ее мне и приказал испить из нее и, когда я отпил глоток волшебного напитка, вся моя сила вернулась ко мне, и я принял прежний облик, и старческая немощь меня покинула, только волосы по прежнему оставались седыми.
Отпив глоток волшебного напитка, я передал чашу в руки Мак Рейте, Он также отпил глоток но, когда он хотел передать чашу дальше, в руки следующего фения, чаша вдруг выпрыгнуда из его рук и побежала прочь, и все наши дружинники бросились в погонб за ней, но, хотя они и бежали очень быстро, они ее не поймали и на глазах у всех чаша провалилась под землю, о чем все фении очень сожалели. Знай, Конан, если бы каждый воин отпил глоток из этой чаши, он стал бы таким-же великим мудрецом и провидцем, как я. Или, как Мак Рейте. Вот, о Конан, рассказ о том, как мои волосы стали седыми. Об этом есть такие стихи:

Две волшебницы-сиды
Полюбили меня,
Две дочери Куйленна Куйальнге
Мидлуахайр и светлая Айгне.
Но не хотела Айгне
Седого старца в мужья,
Ей нужен был не старик,
А молодой красавец.

Призвала тогда Мидлуахайр
Чары Туата Де Дананн,
Стоворилв волшебное озеро
Силою колдовства.

Затем прекрасная девушка
Приняла облик лани
Явилась в Темайр Луахру
Милая сида из Куайльнге.

Я устремился за ней,
Один побежал по следу.
И вскоре достигли мы
Волшебного озера в Куайльнге.

И там, у самой воды,
Сидела одинокая женщина,
Без всякого страха она
Заговорила со мной.

--О чем ты плачешь, о девушка,
Прекрасная, белорукая?
--Два золотых кольца
Упали в озерные воды.

Нырнул я за кольцами в озеро
Когда же я вышел на берег,
От волшебства Де Дананн
Состарился раньше срока.

Вот мой рассказ, о Конан,
Товарищ мой драгоценный,
О том как поседели
На голове моей волосы.

«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен. Слаще музыки арф слова, что слетают с твоих уст! О Финн, во имя твоей доброй славы, поведай мне, где и как ты обрел мудрость на самом деле? Но не рассказывай мне ни о лососе Финтана, ни о ночи в доме Куанна.»

«Сейчас я расскажу тебе о том.»--молвил Финн. «У славного Бека сына Боанн, из племени Туата Де Дананн есть волшебный источник —каждый кто пьет из него, получает великую мудрость и становится дивным провидцем. Три дочери Бека хранят этот прекрасный источник: старшая из них Кейвфинн, Техт и милая Арвах. Напиться волшебной воды можно с согласия Кейвфинн, и просит она в уплату триста слитков червнного золота.
Однажды, вместе с фианной, я отправился на охоту, но , преследуя зверя, я заблудился в лесах.
И единственными моими спутниками были в тот час Диоррайнг сын Дохайра и Мак Рейте. Мы взошли на вершину холма Карн Ферадах и увидели открытую дверь ведущую в сид.Не медля ни секунды мы бросились к двери! А три дочери Бекаувидели свою оплошность и быстро подбежали к двери с другой стороны, чтобы закрыть ее на засов! А мы изо всех сил налегли на дверь снаружи!
В руках у Кейвфинн была в тот час чаша с волшебной водой и, когда она запирала перед нами дверь в сид, вода выплеснулась из чаши и несколько капель попали в наши рты. Вот так, о Конан, я стал мудрецом и провидцем. Об этом есть такие стихи:

Три дочери Бека сына Боанн
Хранили напиток героев
Это у их источника
Брали мудрость Дети Богини.

Источник трех дочерей--
Мудрость сокрыта в нем,
Но для того, кто пьет
Вода его горька.

Я отведал Лосося--
Но это было ничто.
Лишь у источника сидов
Я стал настоящим провидцем.

О Конан, ответил ли я на твой вопрос?»
«Будь благословен, вождь фениев,»--молвил Конан, «твои рассказы—услада ума и отрада души. О сын Кумалла, поведай теперь о том сколько тебе лет и почему смерть не берет тебя, а также о том, как ты гостил в доме Нейда.»

«Как -то раз , когда я путешествовал один, » --начал новую историю Финн, « --а был я в то время молодым неопытным юнцом,--я пришел к дому Нейда. Этот Нейд был самым негостеприимным человеком своего времени. Не то что в Ирландии, во всем мире трудно было отыскать хозяина столь же бесчестного и жадного, как он. Нейд был очень богат—в его крепости было семь ворот и у каждых ворот он держал семь стад. Однако, несмотря на все это богатство, ни один гость не выходил из его дома сытым и довольным.

Когда я зашел в дом Нейда, в нем не было никого, кроме него самого, его жены, и дочери по имени Айфе. И я прошел в бруйден и сел посередине покоя. Тут заговорил Нейд.
«Что это ты расселся в моем доме?»--грубо спросил он.
«Я хочу быть твоим гостем и переночевать у тебя.»--ответил я.
«Сдается мне, ты ничего не слышал о здешних обычаях,»--проворчал Нейд, «иначе ты бы не просил у меня стол и кров. Знай, что я—Нейд и нет во всей Ирландии хозяина более негостеприимного чем я.»
«А мне,»--сказал я ему, «все равно какой ты хозяин. Добрый ты человек или злой, --сегоднгя ты обязан накормить и приютить меня, хочешь ты того или нет.»
Услышав такие слова, Нейд вскочил со своего кресла, как ужаленый, чтобы вытолкать меня из своего дома взашей. А я тоже вскочил и схватился с ним врукопашную. И очень скоро я одолел его и бросил его на землю, перед его женой и дочерью. Сперва я крепко связал и скрутил Нейда, а потом схватил его жену и овладел ею, и хорошо мне было, о Конан, лежать вместе с ней!
Тогда заговорил Нейд. «Послушай, юноша,»--сказал он, «не отнимай у меня мою женщину, станем лучше добрыми друзьями, а моя дочь Айфе выйдет за тебя замуж. Все это будет выгоднее для тебя, чем издеваться над моей женой.»
И я вынужден был признать, что Нейд прав. Я отодвинул его жену в сторону и развязал его самого. Мы с ним заключили союз дружбы, он напоил и накормил меня, и отдал мне свою дочь, и той-же ночью я разделил с ней ложе.
А на утро следующего дня, когда мы вышли в поле перед крепостью, Айфе попросила у меня свадебный дар и я пообещал ей исполнить все, что она пожелает.
Айфе пожелала, чтобы я принес ей дрозда, который жил в дубовой роще невдалеке от крепости. Я побежал в дубраву, поймал птицу и принес ее девушке, а она сказала мне: «Теперь, о Финн, на тебе лежит гейс. Каждый год ты должен будешь приносить мне живого дрозда, год в который ты не сможешь поймать птицу, станет в твоей жизни последним.»
Вслед за тем я вернулся к Нейду и приказал ему подготовить большой свадебный пир, ибо я хотел позвать на свою свадьбу всех славных воинов Ирландии. И, когда увидел Нейд, как много гостей собралось на пир, когда выставил он множество напитков и яств для знатных людей и доюрых псов, вся низость и жадность, которая была в нем, покинула его сердце и выскочила из его уст, и стал он после этого одним из самых щедрых и честных людей во всем мире. Вот, о Конан, история, о которой ты спрашивал меня.

Был со мной и другой случай. Как-то раз я один шел по равнине Маг-ин-Кейди и встретилась мне прекрасная молодая девушка. Я спросил ее : «О девушка, отчего ты ходишь одна?»
«Нетрудно сказать,»--ответила она, «я ищу себе мужа.»
«Скажи, какой муж тебе нужен?»--живо спросил я.
«Видишь вон ту высокую скалу?»--сказала девушка, «Если хочешь на мне жениться, ты должен через нее перепрыгнуть.»
Услышав такие слова, я тотчас же положил на землю свое оружие и легко перепрыгнул через скалу.»
«Плохой прыжок,»--заметила девушка, «возьми теперь в руки вон тот тяжёлый валун и прыгай снова.»
Подняв огромный камень я снова прыгнул через скалу с валуном в руках. Этот подвиг был одним из самых тяжелых в моей жизни. Потом я спросил у девушки как ее зовут и какого она рода.
«Меня зовут Этайн из Шлейве Кайн,»--ответила она и отвела меня в свой дом. Той же ночью мы разделили с ней ложе. А на утро следующего дня Этайн наложила на меня гейсы, чтобы я каждый год повторял свой прыжок. Год, в который я не смогу с валуном в руках перепрыгнуть через скалу станет в моей жизни последним.

Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен купаться в бочонке Кайрелла—иначе придет мне погибель и смерть.

Есть у меня и другой зарок: каждый год приходить на пир к моей возлюбленной-сиде, такой дар любви она попросила у меня когда-то.

Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен бросать копье от вершины холма Муллах Рата до самого Белах Ита—такой дар любви я пообещал Дамнад, дочери Райгне Риала. Никто в Ирландии не может бросить копье так далеко, только мне одному это под силу. Гож, в который я не доброшу копье до Белах Ита принесет мне погибелль и смерть.

Есть у меня и другой зарок: каждый год я должен приходить на пир, который устраивает для меня моя матушка. Весь следующий год ни тоска ни тревога не коснется того, кто пировал на этом празднике.

Есть у меня и другой зарок: охота на диких свиней Сланга. Убивать их надо соблюдая все гейсы.
Во-первых: прежде чем разить свинью, надо ее спугнуть.
Во-вторых: убить свинью надо так, чтобы она не завизжала.
В-третьих: тот, кто убил свинью, должен сам дотащить ее до очага.
В-четвертых: жарить свинью можно только если дует северный ветер.
В-пятых: жарить свинью надо в доме, при закрытых дверях.
В-шестых: делить свинью должен тот, кто ее убил.
В-седьмых: поделиться мясом Сланги надо с каждым жителем селения, не забыв никого.»

И Финн сказал такие стихи:

Сланга, кабан кабанов,
Каждый год его убиваю,
Семь гейсов лежит на Сланге,
Вот моя весть, о Конан.

«Вот, о Конан, история, о которой ты меня спрашивал.»

«О король фениев,»--воскликнул Конан, «будь благословен! Никакая музыка не сравнится с твоими рассказами. Теперь поведай мне, о сын Кумалла, о трех самых страшных твоих промахах.»

«Сейчас я расскажу тебе о том,»--молвил Финн. «Однажды мы выследили дикую свинью по имени Бротур Бан Тромлинне. Мы подняли зверя, он бросился прочь от нас, и все воины и псы пустились в погоню за ним. Я продел палец в ремень моего копья и с силой метнул копье из под щита. Я целился в свинью, но страшное оружие попало в доброго фения по имени Мидболг сын Луахайра и сразило его насмерть. И по сей день в краю Койр Комрад есть место, которое зовется Мидболг.
Во второй раз замахнулся я копьем и метнул его в свинью, но опять промахнулся и сразил Эдораса сына Мане—да не забудут это доброе имя потомки. В третий раз метнул я копье, и сразил им Йомуса сына Луахайра, --и по сей день его именем зовется гора Шлиав Йомус. И потом я отбросил свое копье, потому что понял, что сегодня меня преследует великая неудача—ведь я промахивался редко, а три раза подряд—никогда.

Мы похоронили трех наших товарищей, поставили над их могилами надгробные камни и устроили в их честь поминальные игры. Вот, о Коналл, рассказ о трех самых страшных промахах, которые случались со мной.»

«О король фениев,»--воскликнул Коналл, «будь благословен! Быстро летит время в веселой беседе с тобой!»
«О Конан,»--молвил Финн, «пусть мне теперь приготовят постель. Долго ты распрашивал меня и немало поведал я тебе дивных делах, о подвигах и походах ирландской фианны. Однако, ночь проходит, и мне пора спать.»
«Ты прав, добрый друг,»--ответил Конан и приказал постелить гостям постель. Той ночью Финндерв дочь Конана привели к Финну и они спали вместе.

---

...вслед за тем сида сказала мне, что обоих моих щенков она также может превратить в человеческих детей. Но я ответил: " Если бы я был их отцом, я предпочел бы, чтобы они не превращались в людей, а оставались добрыми псами."

(с) Пир в доме Конана

---

"...я пришел к тебе, Финн," сказал дикарь, "чтобы просить у тебя достойный дар, богатую награду."
И вот что я ответил этому страшному человеку: "Даже если бы я владел всем великим миром, я не отдал бы тебе самой малой доли от его богатств."
"Выходит, все что говорили о твоей щедрости--ложь."--сказал дикарь.
"Нет,"--возразил я, "но я награждаю людей, а не уродов."
"Выходит,"--снова заговорил мой гость, "все что я слышал о твоей доброте к людям--тоже ложь."
"Нет,"--возразил я, "если бы ты был человеком, я бы тебя не обидел."

(с) Пир в доме Конана

---

кое-что о фениях

«О Конан,»--молвил Финн, «ты не сказал ничего кроме правды. Моя вина перед тобой велика, но, несмотря ни на что, теперь между нами мир, ведь, когда я убил твоего отца и мать, и трех твоих родных братьев, и двух твоих сыновей, и твоего деда, то есть отца твоей матери, Дува сына Дувгалла и трех его сыновей, я все-таки пощадил тебя и твою жену. Жена твоя была в то время беременна и ты пообещал, что если родится сын, он будет отдан в фианну, мне на воспитание, а если родится дочь, ты сам станешь заботиться о ней для того, чтобы со временем выдать ее замуж за доброго фения из моей дружины. И вот теперь, когда я увидел Финндерв, я захотел взять ее в жены. Не погостить пришел я этим вечером в твою крепость, а забрать с собой твою дочь, поэтому, лучше было бы тебе вспомнить все добро, которое я сделал для тебя, чем припоминать старые обиды.»

(с) Пир в Доме Конана

---

Co n-aca iarum arbar de ainglib ara chiunn.

Он увидел, как за ним пришло воинство ангелов.

А если дословно:

Увидел он, как воинство ангелов (пришло) за его головой.

---

Видение Лайшрена

Однажды Лайшрен покинул Клонмакнойс и собрался освятить церковь Клуана Кайн, что в Коннахте. Для того, чтобы освятить церковь, он постился в ней девять дней и девять ночей. На девятую ночь поста тяжелый сон одолел клирика и сквозь сон он услышал некий голос, который говорил ему: «Проснись! Вставай!» Вначале клирик не очнулся от сна, но голос раздался снова.
Тут Лайшрен поднял голову и осенил себя крестным знамением. И тогда увидел он, что вся церковь озарена ярким светом – а ведь еше не закончилась ночь. И увидел он, что сияющая фигура стоит перед алтарем.
«Подойди ко мне.»--молвила фигура, и от звука ее голоса все тело клирика содрогнулось. И вдруг понял Лайшрен, что его душа покинула его тело, выйдя через темя, хотя он не смог бы объянсить, как это произошло. Крыша церкви раскрылась и показалось небо, и два ангела подхватили душу Лайшрена и понесли ее на небеса. И вскоре светлое ангельское воинство окружило его.

Но вот подступило другое воинство—полчище демонов с волосами из пламени и телами из огня. Одни демоны были черны ликом и держали в руках огненные копья га-болга. Другие, объятые дымом, сжимали огненные стрелы. Облик третьих был грозен и страшен, их косматые волосы были из пламени, а оружием им служили огненные дротики. Все эти разнообразные демоны собрались вместе, для того, чтобы отбить у ангелов душу клирика. И один из демонов выступил вперед и повел долгую речь. Не переводя дыхания и не останавливаясь говорил он о грехах, которые совершал при жизни Лайшрен. И речь эта привела душу человека в великий трепет, ибо демон не сказал ничего кроме правды и упомянул лишь о тех грехах, в которых Лайшрен не раскаялся и о которых он никогда не рассказывал на исповеди.

Ангел из светлого воинства взял слово и вступился за душу человека.
«Закончил ли ты свою речь?»--спросил он у демона.
«Нет!»--воскликнул демон, «я не дошел и до середины!»
«Ты не можешь больше обвинять Лайшрена,»--возразил ангел, «ибо во всех прочих грехах он, еще при жизни, раскаялся и исповедался своему духовнику.»
«Идите прочь!»--приказал ангел демонам, «душа этого клирика не достанется вам.»
«Клирик наш,»--отвечали демоны, «если верно слово божие. Он совсем не похож на дитя, а ведь Господь говорил: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное.»
«Эти слова истинны,»--молвил ангел, «но все же клирик не пойдет с вами. Вскоре он вернется к своей братии и расскажет о нас. А теперь идите прочь!»
И полчище демонов отступило.

А предводитель ангельского воинства обратился к двум ангелам, несшим душу Лайшрена и сказал им: «Возьмите этого человека и покажите ему ад.»

Ангелы понесли душу на север и опустили ее на бескрайней равнине. Их путь продолжадся весь день, от восхода солнца до заката. И вот, вдалеке показался вход в огромную пещеру между двумя горами. То были врата ада. И они вступили под своды пещеры и долго шли под землей, пока не вышли к огромной черной горе. Там была большая долина, широкая у подножия горы и узкая у ее вершины. Посреди долины Лайшрен увидел множество ирландцев прогневавших Бога и все они горько плакали.
«О горе!»--воскликнул клирик, «что за страшная напасть постигла наш остров? Неужели так много ирландцев рассталось с жизнью после меня?»
«Нет,»--ответил ангел, «все эти люди еще живы. Но они прогневали Бога и потому их души уже собрались у адских врат. Все они попадут в ад, если не раскаются в своих грехах.»
«Позволь мне поговорить с ними?»--попросил Лайшрен.
«Не стоит этого делать,»--молвил ангел, «иначе они будут страдать еще больше. Но, если ты все же станешь говорить с ними, скажи им, чтобы они покаялись. Тогда из долины скорби они перенесутся в спокойное мирное место. Ведь только тот, кто живет праведно заслужит жизнь вечную, если он будет стоек в своей вере. Скажи этим людям—пусть они будут стойкими в вере, ибо час смерти недалек. Если тот, кто прогневал Бога, от чистого сердца раскается в своих грехах, Бог услышит его и снова будет к нему милостив.»

Вслед за тем душа клирика вошла в ад и ее взору открылось бушующее огненное море. Неописуемый ужас внушало оно. И горели в этом море души грешников, так что одни только головы видны были над огненными волнами. Великий стон, беспрерывный плач стоял над потоками пламени. У одних душ изо рта вырывались языки огня, у других огонь шел из ушей, у третьих из глаз. Тех, кому удавалось выбраться из ада, демоны подхватывали на трезубцы и бросали обратно.
И тогда клирик захотел узнать за что страдают эти души. И ангел-хранитель ответил его мыслям. «Люди, у которых огонь выжигает языки,»--молвил он, «суть те, кто редко молился Богу и редко славил его, но часто жаловался и плакал...»

На этом рукопись обрывается.

---

Преследование Бедовго Парня и его Кобылы

Некогда всей Ирландией владел великий благородный король Кормак сын Арта сына Конна Победоносного. Во времена этого славного правителя люди в Ирландии жили счастливо и спокойно, мирно и достойно, богато и бестревожно. Неудивительно, что при таком короле, как Кормак, богачи богатели, властители властвовали, а поэты слагали прекрасные песни.
Первым фением Ирландии во времена великого Кормака считался Финн сын Кумалла сына Тренмора из рода Байшкне. Он был королем над всеми дружинами фениев, также, как Кормак был королем над всеми ирландскими пятинами, то есть, Финн стоял в одном ряду с королями пятин.
Велики были доход и достаток Финна: селение от каждого племени и четверть от каждого селения платили ему подать. Все зимнее время от самайна до белтайна в каждом доме держали щенка гончей или щенка волкодава. Кроме того, были у фениев и другие почетные привилегии, о которых мы не станем говорить здесь. Но, хотя и велики были их доходы, --труды, тревоги и военные походы тяжким бременем ложились на Финна и его дружинников, ибо они оберегали Ирландию от диких датчан, обороняли ее от свирепых чужеземцев и жестоких разбойников, хранили остров от всякой беды, от всякой напасти.
О том, какие несчастья испытывали порою фении, рассказывается здесь.

Однажды Финн со всей ирландской фианной весело и привольно пировал в славном Алмайне
Лагенском. Было это в ночь на самайн. Все добрые благородные воины Ирландии собрались в Алмайне. И спросил Финн, не пришла ли пора отправиться на облавную охоту. Ведь в обычае у Финна и всех фениев было от белтайна до самайна проводить время в охотах и играх, а от самайна до белтайна оберегать и оборонять ирландский народ. И они решили устроить большую облавную охоту, а местом для нее выбрали две пятины многообильного Мувана.

И вот, все выступили в поход и поспешили на юг по извилистым дорогам Лагена, мимо земель Болга, по равнине Фер Келл, мимо утесов Бладмы, мимо вершин Эйвлине, мимо зарослей Кнамхойлл, мимо равнины Райгне, к поросшей лесом горной гряде, что зовется в наши дни Айне Клиах.
И там, среди лесов Фер Муйге, развернулась цепь загонщиков-фениев, и полетела вперед веселая охота, по темным туманным рощам, по зеленым заливным лугам, по мирным изобильным равнинам и по высоким грозным горам южного Мувана, что зовутся сегодня Луахайр Дегад.
Фении шли мимо острых отвесных скал и пологих холмов Шлиав Муке, по берегам серебристо-синей Шиур, по изумрудно-зеленым травам равнины Фемен, по суровому краю Деши и по привольному краю Этне, до самого устья синеводной Габры.
И не осталось в обеих пятинах Мувана ни густого леса, ни высокой горы, ни широкой равнины, по которым не бежали бы вожди во главе своих охотничьих отрядов—по всей прекрасной пятине разошлись охотники и загонщики.

Сам Финн расположился на склоне высокого холма, и отряд отборных воинов окружал его со всех сторон. Среди них были: Ойсин сын Финна, Осгар сын Ойсина, Голл сын Морны, Арт Могучий Удар сын Морны, Шкиат Брек сын Датхана, щитоносец Финна, три Балва, то есть три сына Плотника из Берра, Кайльте сын Ронана, Диармаид О Дуйвне, Лиатан Луат из Луахайр Дегад, Конан Маэл сын Морны—самый злословный и завистливый из всех фениев, а также Финн Светлый сын Бресала.
Не было для Финна и его бойцов музыки приятнее, чем заливистый лай собак и громкий гомон охоты, грозные голоса загонщиков и веселые возгласы воинов среди густых лесов и глухих чащ.
Но вот, Финн обратился к своей свите: «Кто пойдет в дозор и поднимется на вершину холма?»--спросил он.
Финн Светлый сын Бресала из рода Байшкне ответил королю фениев и сказал, что пойдет
в дозор. Он взял свое верное оружие, быстро взбежал на высокую вершину и оглядел с нее четыре стороны света запад и восток, север и юг. Недолго простоял в дозоре Финн Светлый, вскоре он увидел, что издалека, с востока, идет к нему фомор, огромный и грозный, грузный и грязный. За спину фомора заброшен был широкий страшный щит, а на поясе висел острый смертоносный меч. На правом плече фомор нес два длинных дротика, таких громоздких и тяжелых, что ни один воин кроме него не смог бы поднять их в битве в борьбе или в бою. Поверх одежды фомор носил старый заплатанный плащ, и был этот плащ чернее кузнечного угля в ледяной воде.
За собою фомор вел кобылу, старую костлявую клячу, паршивую, плешивую и тощую как смерть. Грубая железная узда была одета на морду кобылы и он с такой силой тянул ее за узду, что едва не срывал голову клячи с ее шеи, а кляча упиралась и брыкалась, и с такой яростью рвалась она назад, что едва не выдергивала крепкие руки фомора из его туловища.
А еще фомор колотил кобылу
тяжелым железным посохом и шум от ударов, которыми он осыпал бедную лошадь был подобен громовому грохоту прибоя.

Увидев все это, Финн Светлый не стал медлить и, не откладывая дела, побежал назад, к Финну сыну Кумалла, чтобы предупредить его о приближении неведомого чужеземца. Легкой поступью спустился он с вершины и сказал Финну такие стихи:

Финн Светлый:
О Финн, поединщик смелый,
Да благословят тебя боги,
Я прошу твоей помощи
Страх одолел меня.

Финн:
Что ты увидел, Финн Светлый?
Какую принес ты весть?
Отчего ты пришел к нам
Охваченный страхом таким?

Финн Светлый:
Я видел фомора свирепого,
Он ужас вселяет в сердца,
Поступью грозной идет он
Прямо к нашему стану.

Ведет в поводу фомор
Старую тощую клячу
Надета уздечка железная
На голову этой лошади.

Два тяжелых копья
Служат ему оружием,
Из литого железа
Его зазубренный меч.

И, едва отзвучала песня, как все увидели огромного фомора. Тяжелой поступью подошел он к фениям и приветсвовал Финна, и склонил перед ним голову, и повалился перед ним на колени, воздавая ему почет. А Финн, подняв руку над головой фомора, также приветствовал его и принлся его распрашивать.
«Какой ты крови, незнакомец, знатной или незнатной?»--спросил сын Кумалла.
«Я не знаю кто я и откуда,»--отвечал дикий человек, «знаю только, что я фомор. Уже давно брожу я по свету и служу христианским королям, праведным правителям, в поисках достойного дара и богатой награды. И вот узнал я , о Финн, что ты еще никогда никому не отказывал в дорогих дарах, и сразу поспешил к тебе.»
«Да, я награждаю каждого,»--молвил Финн, «не откажу и тебе в награде. Я вижу, что ты могучий воин. Почему же у тебя нет слуги или оруженосца?»
«Тому есть важная причина,»--ответил фомор. «Каждый день я съедаю за обедом долю трехсот человек—да и того мне мало. Как же мне еще содержать слугу?»
«Назови нам свое имя.»--попросил сын Кумалла.
«Меня прозвали Бедовый Парень.»
«Отчего тебя называют так?»
«Об этом рассказать не трудно. Когда я поступаю в дружину к славному вождю или праведному правителю, нет для него большей беды, чем моя служба ему. Теперь Финн, я стану служить в твоей фианне. Скажи мне, чье жалование больше, всадника или пешего?»
«Жалование всадника в два раза больше, чем у пешего.»--ответил Конан сын Морны.
«Ну, тогда я стану всадником,»--решил фомор, «смотрите все—вот мой добрый конь. О Финн сын Кумалла, окажи мне честь, дозволь мне отпустить моего скакуна к другим коням фианны.»
«Быть по сему.»--решил Финн.
Фомор сорвал со своей клячи страшный железный намордник и тотчас же она пустилась вскачь, и помчалась, и понеслась огромными прыжками к коням фениев, и принялась убивать их и калечить.Одним она выбивала глаза, другим откусывала уши, третьим ломала ноги.
«О фомор, укроти скорее свою кобылу!»--закричал Конан Маэл, «А не то, клянусь звездами небесными, если сам Финн не поручится за твою лошадь, я выдавлю ей мозги через окна ее головы! Из всего грязного отребья Ирландии нет болвана большего чем ты!»
«Клянусь небом,»--ответил на это фомор, «я не пойду за своей лошадью, ибо я не слуга, чтобы смотреть за конями. Не подобает мне, всаднику фианны, делать черную работу.»

Тогда Конан сын Морны сам поднялся с места и, прихватив с собой железную уздечку, пошел к лошади фомора, укротил ее, и привел назад, к Финну.
«Конан сын Морны,»--молвил Финн, «если уж ты решил стать конюхом, послужи воину получше, чем этот фомор. Выслушай мой совет—садись теперь на эту клячу и гони ее по горам и лесам, по мирным равнинам и по далеким долинам, пока сердце не разорвется в ее груди, за то, что она перекалечила наших коней.»
Тут поднялся Конан, вскочил на фоморскую лошадь и что было сил ударил ее пятками. Но кобыла даже не сдвинулась с места.
«Я понял в чем тут дело,»-- сказал Финн, «кобыла не сойдет с места, пока не сядет на нее человек такой же тяжелый, как ее хозяин.»
Три десятка ирландских фениев взобрались на лошадь позади Конана, но и тогда она не сдвинулась ни на шаг.
«Верно, вы решили посмеяться надо мной и над моим скакуном,»--заговорил фомор, «о Финн, напрасно я поступил к тебе на службу. Все, что о тебе рассказывают—ложь и обман!»

Я должен оставить тебя,
О Финн, предводитель фениев,
Не место доброму воину
В рядах дружины твоей.

Сказав такие стихи, злобный завистливый фомор вскочил и побежал прочь, и скрылся за холмами от взоров Финна и его бойцов.
Он помчался как быстрый барс, он полетел словно сокол, он понесся вперед, как вольный весенний ветер, что овевает луга и леса Ирландии в середине марта. В мгновение ока могучий фомор сорвался с места и скрылся из виду.
И, когда фомороская кобыла увидала, что ее хозяин бежит прочь, она не вынесла разлуки с ним и огромными скачками понеслась ему вослед, позабыв о том, что на ее спине сидят три десятка фениев.
Возглас великой скорби раздался над фианной, когда увидели фении, что тридцать их товарищей уносятся прочь, на спине огромной лошади. И, когда Конан Маэл понял, что не сумеет спрыгнуть на землю, заорал и заголосил он, и принялся стыдить и бранить Финна и всех его фениев за то, что они так опозорились и не сумели совладать с одним безродным бродягой.
«О Финн, будь ты проклят!»--кричал Конан, «Пусть дети рабов и разбойников истребят весь твой род, все твое потомство, если ты не последуешь за нами в дальние страны, на неведомые острова, не вызволишь нас из фоморского плена и не вернешь нас в Ирландию!»



И поднялся Финн, и во главе всей дружины пустился в погоню за Бедовым Парнем и его кобылой, по вершинам высоких холмов, по склонам суровых гор, через быстробегущие реки и веселые зеленые долины, мимо горной гряды Шлиав Луахра, через перевал Берна Кавайр, до прекрасного края Корко Дуйвне.
А Бедовый Парень вышел на берег могучего моря, широкого и шумного, на край океана бездонного и бескрайнего и тут подлетела к нему Лиаган Луйвнех, то есть Летучая Лиаган из Луахайр Дегад, ухватилась одной рукой за хвост фоморской кобылы, а другой за ее гриву, подняла ее в воздух вместе со всеми фениями, что сидели у нее на спине, взвилась вместе с кобылой, высоко в небо и понесла ее прочь, в далекие дали. В тот же миг набежала великая волна и залила весь берег, и вот уже воды сомкнулись над тем местом, где стоял со своей клячей фомор.

Тяжело было смотреть на всё это Финну сыну Кумалла—три десятка добрых товарищей потерял он, и не смог оказать им никакой помощи.
«Что будем делать, о Финн?»--спросил его Ойсин.
«Надо спасать наших товарищей,»--ответил вождь фианны, «в какие бы неведомые земли не унес их фомор, мы должны разыскать их и вернуть назад в Ирландию.»
«Нам не обойтись без быстроходного корабля.»--заметил на это сын Финна.
«Такой корабль есть неподалеку отсюда.»--сказал Финн. «В древние времена Дети Богини Дану подарили его Гойделу Глассу сыну Ниалла сына Фениуса Фарсайда, когда покидали наш остров. Сколько бы челвоек не взошло на этот корабль, все они поместятся на нем.»

И вот, когда Финн стоял на берегу моря, рядом с ним появились два вооруженных воина, два неведомых героя. Казалось, что нет во всем мире бойцов более доблестных, мужей столь же могучих, как они. Прочный прекрасный щит заброшен был за спину первого незнакомца, лев, грифон и барс красовались на этом широком щите. Могучий меч, острый и смертоносный висел на поясе бойца, а на правом плече он нес два длинных дротика. Поверх одежды неведомый воин накинул пурпурный плащ скрепленный золотой фибулой повыше груди. Бронзовый шлем с золотой насечкой защищал голову героя. Второй воин был во всем подобен первому.
Они смело подошли к Финну, поклонились ему, опустились перед ним на колени и почтительно его приветствовали. А Финн провел рукой над их головами и так же учтиво приветствовал незнакомцев. И он спросил их какого они рода, знатного или простого.
«Мы великие мастера, сыновья индийского короля, пришли в Ирландию для того, чтобы послужить Финну сыну Кумалла, ибо мы узнали о том, что нет во всей Ирландии человека мудрее чем он.»
«Что вы умеете делать?»--спросил Финн.
«Я —плотник,»--отвечал первый герой, «есть у меня плотницкий топор и корабельная мачта. Если сойдутся сюда двадцать тысяч ирландцев, я тремя ударами топора по мачте построю для них быстроходные корабли. И я не попрошу никакой награды, пусть только люди поклонятся мне за мой труд.»
«Доброе ремесло,»--похвалил сын Кумалла, «а что умеет твой брат?»
«Я,»--взял слово второй воин, «великий следопыт, могу найти по следам любого человека или зверя, все равно на суше или на море.»
«Доброе ремесло,»--молвил Финн, «оно бы очень пригодилось в нашем деле.»
И он рассказал сыновьям короля Индии от начала до конца историю Бедового Парня и его Кобылы.
«Назовите мне свои имена,»--попросил затем сын Кумалла.
«Меня зовут Ферадах Доблестный,»--сказал первый герой.
Фении поклонились ему и тогда он трижды ударил топором по корабельной мачте и тотчас же воды залива покрылись большими быстроходными кораблями.
«Что нам делать с таким множеством кораблей?»--удивился Финн.
«Ничего не надо делать,»--ответил Ферадах, «возьми из них столько, сколько тебе нужно для путешествия, а остальные оставь здесь.»

Вслед за тем, вперед выступил Кайльте сын Ронана. Три пронзительных крика издал он, так что все фении Ирландии, где бы они не находились, услышали этот клич, а, услышав его, стали раздумывать, не попал ли Финн в беду. Все они, даже те, кто был в чужеземных странах, поспешили на зов и вот уже их разрозненные отряды собрались вместе в краю Корко Дуйвне у скалы Клохан Кинн Кайт. И там фении стали распрашивать Финна, что за беда случилась с ним и зачем он вызвал их из их владений, из зеленых лесов и охотничьих угодий. И Финн рассказал им от начала до конца историю Бедового Парня и его кобылы.
Финн и Ойсин посоветовались друг с другом и решили отобрать из всей фианны пятьдесят лучших бойцов, чтобы они, во главе с самим сыном Кумалла, отправились в поход, а все остальные фении должны были остаться вместе с Ойсином и охранять Ирландию. Об этой беседе Ойсина и Финна есть такие стихи:

Пора собираться в дорогу,
Тебе, о кровавый Финн,
На корабле боевом
Ты поплывешь на закат.

Уйдешь ты в дальние страны--
Не просто с тобой проститься,
Ждут тебя славные подвиги,
Но горько, что ты покидаешь нас.

Когда отзвучала эта песня, все воины взошли на борт прочного прекрасного корабля, и погрузили на него запас золота и запасы еды. И вот, добрые дружинники, гордые герои расселись вдоль бортов. Крепкими руками, мозолистыми ладонями, взялись они за длинные весла. Взмахнув веслами, они направили корабль на широкий простор могучего моря, и птицей полетел прекрасный парусник по высоким волнам, по белопенным водным валам, громадным и грозным, словно гряды гор. Необъятный океан, удивительный и ужасный простерся перед фениями. Суров и страшен был он, могуч и мрачен, дивен и дик. Гиблые глубины разверздись перед героями, великолепные волны взметнулись ввысь до самых небес! Бушевала буря, собиралась гроза, морской простор полон был грохотом волн и шумом штормов, свистом свирепых ветров и гулким гудением бури. Таково было море—бездонное и безбрежное, прекрасное и яростное.
Но для Финна и его дружинников шум бушующего шторма был как дивная музыка, нежным напевом, ласковой колыбельной казался им грохот свирепой стихии. Сидя вдоль корабельных бортов, с радостью слушали фении эту волшебную песню.

Три дня и три ночи провели в пути воины, и не видели они ни берегов ни островов. На четвертый день один человек взобрался на мачту и заметил вдалеке высокую скалу. Фении направили корабль к скале и достигли вскоре неведомого берега, новой неизвестной земли. Скала выдавалась далеко вперед—острая, как акулий плавник, она,словно исполинский меч врезалась в море. Фении сошли на берег неподалеку от скалы, и сразу же обнаружили следы Бедового Парня и его Кобылы. Тогда заговорил Фергус Финбел, мудрец фианны и вот что сказал он: «Доблестный Диармаид О Дуйвне, почему ты испугался, отчего ты замешкался?
Разве не у мудрого Мананнана учился ты в заветной земле Тир Тарнгайре? Разве не Ангус Ог был вторым твоим наставником в ратных делах? И разве не у Финна прославился ты, как бесстрашный боец? А теперь ты испугался высоких скал на неведомом берегу.»
Устыдился Диармаид этих упреков. Он схватил свои боевые копья—подарок Мананнана, и проделал с ними различные боевые приемы, а потом легко и ловко соскочил с корабля на берег. Не хотел он оставлять Финна и его фениев, но лишь один раз оглянувшись на них, он покинул своих товарищей и смело зашагал вперед. Оставив за спиной берег и скалу, Диармаид оказался вскоре в темном таинственном лесу, глухой чаше, полной древних деревьев. Шум листвы, дикие крики птиц и жужание пчел в этом лесу были громче грохота горного водопада или гудения весеннего ветра. Пройдя сквозь лес, Диармаид вышел на большую поляну, посреди которой росло раскидистое дерево. Под деревом стоял каменный стол, на столе лежал большой бычий рог, а из под стола бил чистый родник. Жестокая жажда охватила Диармаида после долгого пути и вот, он взял рог и подошел к источнику, чтобы напиться из него. Но, едва он наклонился над водой, как раздались раскаты грома и послышался недобрый рокот и гул и тогда понял Диармаид, что на роднике лежат гейсы и пить из него нельзя. Но все же он зачерпнул воды и напился вдоволь.
Тут сын О Дуйвне увидел, что идет к нему неведомый воин с искаженным от ярости лицом. И не добрый привет оказал этот воин Диармаиду, а принялся жестоко бранить его: «О сын О Дуйвне,»--кричал он, «зачем зашел ты в зачарованный лес? Зачем напился ты из запретного родника?»
Воинственно и враждебно, грозно и гневно, непримиримо и неприветливо взглянули друг на друга Диармаид и волшебный воин. И устремились они навстречу друг другу, и стали сражаться отчаянно и отважно—от раннего утра до знойного полдня рубились они и резались, нанося ужасные удары. В полдень дрогнул страж родника и стал отступать перед сыном О Дуйвне. Ловко отскочив назал, он прыгнул прямо в источник и исчез в нем.
Расстроился Диармаид, что упустил врага. Огляделся он по сторонам и увидел, что невдалеке пасутся олени. Сын О Дуйвне подкрался к одному из оленей и сразил его метким ударом копья, так что кишки зверя вывалились из брюха и упали на землю. А Диармаид разложил костер, развел огонь и испек на нем мясо, мелко нарезав его, и нанизав на длинные прутья. Наевшись оленины и напившись воды из запретного родника, он устроился на ночлег.

Наутро следующего дня Диармаид проснулся и увидел, что его снова поджидает воин-страж. «Мало того, о Диармаид,»--сказал он, «что ты зашел в запретный лес, так ты еще охотишься на моих оленей!»
И снова схватились они в жестоком бою и осыпали друг друга градом ударов, от утра до полдня и от полдня до заката сражались они и только ночь прервала поединок. Три дня подряд сын О Дуйвне бился со защитником родника, а вечером охотился на оленей. На третий день волшебный воин побежал прочь от Диармаида и прыгнул прямо в источник, но сын О Дуйвне успел схватить его и упал в воду вместе с ним. Страж потащил Диармаида вниз. Он высвободился из захвата сына О Дуйвне, но тот продолжал его преследовать, пока не оказался на просторном зеленом поле, посреди которого стояла прекрасная королевская крепость и великое войско, бессчетное полчище окружало ее со всех сторон. И, когда эти воины увидели, как сын О Дуйвне преследует стража родника, они расступились в разные стороны и пропустили призрака сквозь ряды и он вбежал в крепость и захлопнул за собой ворота. И тогда всё войско обратилось против Диармаида.
Но не растерялся и не дрогнул сын О Дуйвне. Он пошел навстречу недругам. Он устремился на них, словно смелый сокол на стаю пугливых птиц, словно горный орел на стадо овец. Он обрушился на врагов, как штормовая волна обрушивается на берег в пору прилива. Он рассеял рати и опрокинул отряды и, спасаясь от смерти, побежали враги в густые леса или к королевской крепости. И те, кто бежал в крепость, затворили за собой ворота и спрятались за высокими стенами. А сын О Дуйвне лег на землю, израненый и измученый долгим боем.
Тут к нему подошел воин-призрак не похожий на того, с которым Диармаид бился у родника. Могучий и грозный, он появился за спиной Диармаида. Сын О Дуйвне очнулся и быстро схватил свое оружие.
«Погоди, о Диармаид,»--молвил волшебный воин, «не бойся меня. Не биться с тобой пришел я. Опасно спать на поле боя, в стране неведомых недругов. Лучше пойдем со мной в мой дом, там тебя ждет отдых и покой.»
И Диармаид пошел вслед за волшебным воином и путь их был долгим. Наконец, они вошли в крепость, непохожую на ту, возде которой Диармаид сражался.
Сто пятьдесят доблестных дружинников, столько же красивых женщин и милых молодых девушек, белозубых и голубоглазых, белоруких и чернобровых стояли на стенах крепости, одетые в шелковые плащи и шитые золотом туники и с ними была прекрасная королева в золотом венце. Добрый привет оказали они Диармаиду. Его привели в самые лучшие покои дворца и там перевязали ему раны, так что вскоре он стал совершенно здоров. Затем все жители крепости собрались на пир и каждого гостя усадили на место, сообразное его благородству и достоинству, родству и ремеслу. И поданы были превосходные яства и прекрасные пьянящие напитки, так что в начале ночи все пили и пировали. В середине ночи пришло время ля музыки и веселья, услады ума и отрады духа. А в конце ночи пир прекратился и все отошли ко сну и спали до утра, пока солнце не поднялось от огненных кругов и не взошло над просторами полей.
Три дня и три ночи пировал в крепости сын О Дуйвне, никогда не видел он пира прекраснее чем этот. По прошествии трех дней и трех ночей Диармаид спросил у волшебного воина, что это за крепость, в какой стране она находится и какой король правит ей. И хозяин крепости ответил ему, что эта страна зовется Тир-фо-Туйнн, Земля под Волнами. Он назвался Диармаиду Груагах ин Гайшкед, Волшебный Воин, и рассказал ему о том, что год прожил в Ирландии, на службе у Финна сына Кумалла и не было для него времени веселее, чем этот год, проведенный среди фениев. «Тот человек, с которым ты бился —зовется Стражем Источника, это мой злейший враг, уже давно длится наша распря.» Вслед за тем Волшебный Воин спросил у сына О Дуйвне с чем он пришел в его страну и тогда Диармаид рассказал ему от начала до конца историю Бедового Парня и его Кобылы.

Теперь поведаем о Финне сыне Кумалла и его отряде. Недолго ожидали фении Диармаида. Вскоре, они сошли с корабля и пошли по следам сына О Дуйвне. И вот, они достигли запретного родника и нашли возле него остатки мяса, которое ел Диармаид. Тут Финн огляделся по сторонам и увидел, что скачет к нему одинокий всадник на вороном коне с золотой сбруей. Всадник этот подъехал к фениям, сошел с коня, поклонился Финну, обнял его, троекратно поцеловал и пригласил в свой дом. Так фении пришли в прекрасную крепость, вокруг которой был боевой стан, полный вооруженных бойцов. Три дня и три ночи пировали в крепости фении и, когда закончился пир, Финн спросил хозяина в какую страну они попали.
«Наша страна называется Сорха,»--ответил черный всадник, «а я —король Сорхи. Некогда жил я в Ирландии и целый год служил под твоим началом, о Финн. Клянусь, не было для меня времени веселее.»
Когда Финн и король Сорхи сидели посреди пира и вели беседу, к ним вдруг вошла девушка-гонец.
«Какие вести ты принесла нам?»--спросил ее король.
«Заводи и заливы нашей земли полны боевых кораблей! Войско чужеземцев идет на нашу страну!»
«Я знаю, что это за войско,»--молвил правитель Сорхи. «Это король Греции напал на нас. Он мечтает завоевать весь мир, привести под свою власть все народы. И теперь он хочет захватить нашу страну.»
Сказав такие слова, правитель посмотрел на Финна, и сын Кумалла понял, что он ждет от него помощи.
«Я буду защищать твой край,»--сказал Финн, «и прогоню прочь твоих врагов.»

Финн со своей дружиной и король Сорхи со всем войском собрались на битву и ударили по грекам, и учинили им великое побоище. Они разгромили и рассеяли передовые отряды греческого войска и предали врагов острию меча, сохранив жизни лишь нескольким из них, чтобы было кому рассказывать о великой битве.
«Кто это там громит мои войска?»--спросил в этот час король Греции.
«Со времен Гойдела Гласса сына Ниалла сына Фениуса Фарсайда не совершали ирландцы подвигов столь славных, дел столь достойных.»
А тем временем Финн и король Сорхи поставили свой зеленый шатер на высоком утесе, прямо над корабями греков. Голл сын Морны и Осгар сын Ойсина охраняли этот шатер.

Тут снова заговорил король Греции. «Кто отомстит за позор поражения?»--спросил он у своих приближенных.
«Я отомщу!»--воскликнул сын короля франков и направился к зеленому шатру. Увидел его Голл сын Морны, и воспрянул духом, и изготовился к бою с врагом.
«Что ты задумал, о Голл?»--спросил его Осгар.
«Я задумал сразиться в поединке за Финна.»--ответил тот.
«Не сражайся сегодня,»--молвил Осгар, «ведь ты и так известен среди фениев, как первый поединщик и боец. Позволь лучше мне вступить в единоборство.»
И Голл уступил право поединка Осгару.

Осгар и сын короля франков сошлись на поле брани. Можно ли описать поединок этих доблестных людей? Они схватились словно два разъяренных дракона. Они схлестнулись словно две могучие морские волны. Они столкнулись словно две неудержимых лавины! Но
Осгар взял верх. Он сразил недруга и срубил ему голову с плеч. Схватив отрубленную голову за волосы он высоко поднял ее и показал со скалы всему войску греков.

«Кто отомстит Финну и королю Сорхи за позор поражения?»--снова спросил греческий король.
«Я отомщу!»--воскликнул юный сын короля Африки и устремился к зеленому шатру. Увидели его братья, индийские мастера, и решили вступить с ним в бой.
«Что вы хотите, о братья?»--спросил их Финн.
«Мы хотим сразиться за тебя.»--ответил ему Ферадах Славный.
«Я не пущу вас в битву,»--возразил сын Кумалла, «вы нужны мне не как воины, а как искуссные мастера.»
«Клянусь моим славным оружием,»--молвил Ферадах, «что не приму от тебя никаких даров и наград, если ты не отпустишь меня в бой.»

И словно разъяренные звери, ринулись на врага два равновеликих ратоборца, и сошлись они, и схватились и осыпали друг друга градом ударов. Столь свирепо сражались они, что крепкие древки тяжелых копий переломились в их руках, а кованые шлемы слетели с голов, расколотые острыми клинками, разрубленные страшноразящими мечами. Наконец, братья взяли верх и обезглавили юного африканца и Ферадах, схватив его голову, показал ее со скалы всему греческому войску. Крики радости раздались со стороны фениев и воинов Сорхи, а со стороны греков послышались возгласы горя и гнева.

«Кто отомстит за позор поражения?»--в третий раз спросил греческий король у своей свиты.
«Я отомщу!»--сказал его собственный сын. «Я возьму пятьдесят отборных бойцов и вызову на бой пятьдесят воинов фианны. Клянусь—каждый греческий воин принесет тебе голову фения, а я добуду голову самого сына Кумалла!»

У короля Греции была прекрасная дочь, по имени Тайши Светлая. Обликом и статью превосходила она всех женщин мира, подобно тому, как как орел превосходит всех прочих птиц, Шаннон превосходит все реки, а море—все потоки. Тайши полюбила Финна, услышав рассказы о его доблести и боевой славе. Она попросила отца, чтобы он разрешил ей взглянуть на поединок Финна с ее родным братом и король Греции разоешил ей посмотреть на бой.

Тем временем, греческий принц подошел к зеленому шатру Финна.
«Я принимаю твой вызов,»--молвил сын Кумалла, «сейчас я сам выйду на поединок с тобой, а пятьдесят моих воинов сразятся с твоими людьми.»
И словно два смелых льва, два злобных змея, или два грозных грифона ринулись друг на друга сын Кумалла и сын греческого короля. И так схватились они, что земля едва не разверзлась под ногами поединщиков.
С такой силой столкнулись и зазвенели злые лезвия могучих мечей в дланях доблестных ратоборцев, что шум сражения разнесся по всем окреснтным землям, по все сопредельным странам. Но вот Финн нанес страшный удар и сразил насмерть греческого принца, и срубил ему голову с плеч. Возгласы ликования и радости раздалоись со стороны фениев и воинов Сорхи, а со стороны греческих кораблей раздались крики отчаяния и скорби.
Грека кладут в могилу, ставят над ней надгробный камень, пишут на нем его имя, и слагают поминальный плач.

Если Тайши и раньше была влюблена в Финна, то, после того, как сын Кумалла сразил ее родного брата, любовь девушки возросла многократно. Той же ночью она убежала к Финну, в стан фениев.

На следующее утро король Греции проснулся и тут ему рассказали о том, что его дочь бежала к сыну Кумалла. Поражение на войне не было бОльшим горем для короля, чем бегство любимой дочери. Великую награду пообещал он тому, кто сумеет вернуть ее назад. Тогда слово взял предводитель королевской дружины.
«Позор на мою голову,»--сказал он, «если я не выполню твою просьбу, о король, и не верну тебе Тайши. Есть у меня волшебная ветвь—если я взмахну ей над головой, то сладостный ее звон навеет сон на людей всего мира.»

Сказав такие слова, вождь королевской дружины поспешил к зеленому шатру Финна и взмахом своей волшебной ветви погрузил в глубокий сон всех фениев. Той же ночью он похитил Тайши Светлую и привел ее к королю. А король Греции тут же созвал совет и сказал своим приближенным: «Теперь, когда Тайши снова с нами, мы должны вернуться в родные края, пока Финн не перебил все наше войско.»

На следующее утро Финн проснулся в своем шатре и увидел, что Тайши исчезла. В глубокое горе, в великую тоску погрузился вождь фениев.
«О Финн,»--сказал ему король Сорхи, «пусть тоска и тревога о Тайши не терзают тебя. Мы вместе пойдем походом на Грецию и вернем тебе девушку.»

Вслед за тем, Финн и король Сорхи устроили смотр своему славному войску. И вдруг, они увидели, как идет к ним большой отряд доблестных воинов, отборных бойцов в прекрасных пестрых плащах. Развернутые знамена реяли над ровными рядами ратников, множество острых копий колыхалось над ними как лес! И впереди всей дружины шагал прекрасный Диармаид О Дуйвне.
Когда Финн увидел Диармаида, он послал к нему Фергуса Финбела, чтобы тот распросил сына О Дуйвне обо всем, что случилось с ним, где он побывал и что за войско он привел. И Диармаид рассказал о том, что это король заветной землиТир Тарнгайре, Авартах сын Аллхада, по прозванию Волшебный Воин, принял облик фомора и силою колдовства унес три десятка фениев в свою страну.
Тогда Финн обратился к Голлу сыну Морны и Осгару сыну Ойсина и велел им отправляться к берегам Греции и похитить дочь греческого короля. А Фергус Финбел должен был сопровождать фениев и помогать им в их ратных трудах.

Сам Финн с прочими воинами, решил дожидаться их в заветной земле Тир Тарнгайре.
И вот, сын Кумалла со всей дружиной взошел на корабль и пустился в путь, и достиг вскоре берегов Тир Тарнгайре. Там его поджидало войско во главе с Авартахом сыном Аллхада. Финн отправил послов к Авартаху, и предложил ему вернуть пленных фениев миром, либо сразиться с в бою. И Авартах не стал длить вражду, и решил вернуть пленников сыну Кумалла и заключить с ним мир. Финн пришел в его крепость и встретил там добрый прием, и Авартах задал такой роскошный пир, какого сын Кумалла не видел еще никогда. Итак вождь фениев остался в Тир Тарнгайре, ожидая возвращения Осгара и Голла.

А Осгар и Голл сели на прекрасный парусный корабль с высокими бортами и прочной палубой и обратились лицом к морю и спиной к берегу, и отправились в путь, и поплыли по морским просторам, по лазурным волнам, по высоким водным валам сурового, свирепого моря, таинственного туманного океана. Они видели, как резвятся в воде веселые дельфины, и как дивные звери морские поднимаются из темных глубин.
Вскоре, фении достигли греческого берега и вытащили корабль на сушу, чтобы не подхватил его прилив, чтобы не разбила о скалы шальная волна.
Вдалеке они увидели город, столицу греческого королевства. И подошли они к городским воротам и разговорились со стражей. Они спросили у стражников как называется город, в какой стране стоит он, и кто правит этой страной.
«Видно, издалека пришли вы к нам,»--ответили стражники, «если не знаете о том, как зовется наш город. Ведь нет во всем мире столицы славнее, воинства сильнее, героев отважнее и народа многочисленнее, чем наш.»

"Что будем теперь делать?"--спросил Осгар у Голла сына Морны.
"Ворвемся вдвоем в город греков, отыщем Тайши Светлую и заберем ее с собой, желает она того или нет!"
"Давайте поступим иначе,"--предложил Фергус Финбел, "остригите ваши волосы и скажите грекам, что вы дивные филиды, сочинители стихов, брОдите по христианским странам и слУжите добрым королям, праведным правителям."
"Погоди,"--растерялся Голл, "мы же не умеем слагать стихи, как мы сойдем за филидов?"
"Не тревожтесь об этом,"--молвил Фергус, "сочинять стихи буду я."

Под видом филидов, фении подошли к дверям королевского дворца и постучали в них навершиями своих дорожных посохов. На стук к ним вышел привратник и сказал им, что короля во дворце нет—он со всей свитой отправился на охоту. Одна только Тайши Светлая со служанкой осталась в своих покоях, но никому не разрешено видеться с нею, пока король не вернется.

А король тем временем вел веселую охоту, и уже пасти псов и руки воинов покрылись кровью зверей. Вслед за охотниками шли отроки и слуги и собирали убитую дичь.
Фении подошли к королю и склонили перед ним головы, и король сердечно их приветствовал и провел за собою во дворец. Тайши Светлая сразу же узнала воинов Финна, но никому не сказала об этом. А когда наступил вечер, и девушка собралась отойти ко сну, она вызывала к себе мастеров-филидов, чтобы они рассказали ей какую-нибудь историю.
Фении вошли в комнату Тайши и назвали свои настоящие имена. Фергус спросил девушку, согласна ли она бежать вместе с ними к Финну. Она же ответила, что следующим утром, когда ее отец снова пойдет на охоту, она будет готова к побегу.
На утро следующего дня, когда король покинул дворец, Тайши бежала вместе с фениями к кораблю. И вот уже они достигли заветной земли Тир Тарнгайре и предстали перед Финном.
И, когда сын Кумалла увидел их, он сказал, что еще никакие путники пришедшие издалека не радовали его сердце больше, чем Голл, Осгар, Фергус, Тайши и ее служанка.

Когда все фении снова собрались у Финна, Авартах сын Аллхада, то есть Волшебный Воин или Бедовый Парень, предложил сыну Кумалла самому назвать виру за все свои труды и обиды.
«Пусть тот, кто пострадал от тебя судит вместо меня.»--ответил на это Финн.
«Плохо мне придется,»--заметил Авартах, «если Конан Маэл, самый завистливый и злоречивый их фениев, станет судить меня.»
«Да я сама справедливость, клянусь звездами небесными!»--воскликнул Конан, «о Авартах, поклянись теперь, что выполнишь все, что я потребую.»
И Авартах поклялся, что выполнит волю сына Морны.
«Значит так,»--сказал Конан, «Да будет тебе известно, о Авартах, что я не возтму виру ни золотом ни серебром. Пусть лучше сорок самых красивых женщин заветной земли Тир Тарнгайре, вместе с твоей женой, сядут на Бедовую Кобылу и летучая Лиаган Луйвнех из Луахайр Дегад возьмет эту кобылу за хвост и перенесет ее, со всеми женщинами, в край Корко Дуйвне.»

Авартах исполнил все что потребовал Конан. Лиаган Луйвнех ухватила кобылу за хвост и перенесла ее со всеми женщинами в Ирландию, в край Корко Дуйвне, к скале Клохан Кинн Кайт.
«О Финн,»--сказал тогда Авартах, «взгляни-ка теперь на свою дружину.»
Финн отвернулся от сына Аллхада и посмотрел на фениев, и в тот же миг Авартах исчез, а вместе с ним скрылись из виду и сорок женщин и огромная лошадь.
А Финн привел Тайши Светлую в Алмайн и там они сыграли свадьбу.

Здесь заканчивается рассказ о преследовании Бедового Парня и его Кобылы.

---

...обликом и статью она превосходила всех прочих женщин мира, подобно тому, как орел превосходит прочих птиц...

...Тайши Светлая была без памяти влюблена в Финна, а после того, как Финн сразил в поединке ее родного брата, любовь девушки к вождю фениев возросла многократно...

"Что будем теперь делать?"--спросил Осгар у Голла сына Морны.
"Ворвемся вдвоем в город греков, отыщем Тайши Светлую и заберем ее с собой, желает она того или нет!"
"Давайте поступим иначе,"--предложил Фергус Финбел, "остригите ваши волосы и скажите грекам, что вы дивные филиды, сочинители стихов, брОдите по христианским странам и слУжите добрым королям, праведным правителям."
"Погоди,"--растерялся Голл, "мы же не умеем слагать стихи, как мы сойдем за филидов?"
"Не тревожтесь об этом,"--молвил Фергус, "сочинять стихи буду я."

(с) "Преследование Бедового Парня и его Кобылы".

---

Наверное, ни от одного викторианского империалиста ирландская литература не получала таких пинков, как от профессиональных кельтологов. Еще одна цитата

The text is probably a later imitation of the Acallam, Conan of the TDD being substituted for S. Patrick, Finn for Caolite. None of the tale occured in Acallam. (...) the story (...) represents on the whole a MORE PRIMITIVE AND BARBAROUS stage of society than that depicted in the Acallam and LACKS THE TOUCHES OF CHIVALRY frequent in the later.

(c) Maud Joynt "Feis Tige Chonain" Dublin 1938; Introduction, p. vi.

Вероятно, текст является поздней имитацией "Разговора Мудрецов", Святого Патрика сменяет Конан из Племени Богини Дану, а Финн сменяет Кайльте. Ни один из рассказов "Пира в Доме Конана" не появляется в "Разговоре Мудрецов". В саге представлен более ПЕРВОБЫТНЫЙ и ВАРВАРСКИЙ этап развития общества, чем тот, который описан в "Разговоре", ЕЙ НЕ ХВАТАЕТ РЫЦАРСКОГО БЛАГОРОДСТВА, часто появлющегося в последнем.

---

два замка "dunad" в ритмизированной прозе:

1.Toruigheacht gilla deacair ocus a chapaill

Do-desaiged LONG LUCHTMAR lánaibsech
d´Fionn 7 dá mhuintir
7 do-cuired biad a bhronnta innte
7 do-shuidetar na h-óicfir arrachta sin
7 na curada caomhchalma
ar slessaib 7 ar bhordaib
NA LUINGE INA RABATAR
7 do-gabatar na ráma fada slislethna sithrige
ina n-dúidib détha dóidlethna
7 dorigentar imram tinnesnach trénlaidir
tar crioslachaib na fairrge falcmaire fírdhoimne
7 tar glenntaib na mara mor-aidbéile mellghruamda
7 tar glenntaib druimlethna drechduba dien-luatha
in chuain chraoislebair chubarbain.

Is ann sin
d´eirig in fhairrge ina h-uathbas ingantach blaois-gheimnech
7 ina brointib borba brec-uallacha baothtroma
7 ina cnocaib corracha camthacha cenngruamda
7 ina bruachaib dorcha duba doscaoilte
7 ina tonaib craoislethna cnisgela
7 ina maoilenaib mong-ruada mera mícheillide
7 ina srothaib gáibthecha glasimda
7 ina linntib luchtmara lethabgarba lí-uainne.

Ba cheol codalta
7 ba mhoch-chorrugad maidne
d´Fhionn 7 dá mhuinntir
beith ac éistecht
re coicetal na mara mongruaide mor-fhairrge
ac cronan 7 ac congháir 7 ac coimdecht
le slesaib is le bórdaib
NA LUINGE I RRABATAR.


2. Lebor Clainne Suibhne

Dala MURCHAID MHIR tar eis catha Srubshleibi
do smuain sé techt
do dighailt a braithrech 7 a muinntire a nErinn
7 do tinoil sé cablach rigdha romhor
7 do cuiretar amach a longa luchtmara lanáibhle
7 a laoidhenga leabargasda laindhíghainge
7 a nethair ailli athlumha
tar drumchladh na dilenn dímoire
7 tar an ler n-árd n-ainfinech
7 tar in aibeis n-adhbuil n-eocharghuirm
7 do rinnetar imram tren tirim tothachtach,
acht ení nir anatar
no go rangatar cuan sochair saor-aluinn Súihghi
7 tucatar luathshirtha fa na crichuib ar gach leith díbh
7 do marbad a ríghthe 7 a ruirigh 7 a rodaóine leó
innus gur marbad a maithe 7 gur gabad a n-geill uile
le MURCHAD MER 7 le na mac .i. MURCHAD ÒCC.

---

"That Derg Corra is both a deity and a member of fian is not strange, since there are no distinct dividing lines between this world and the Otherworld; neither are the characters strictly human or supernatural."

(c) Gerd Peterson
Finn and the Fiann.Reflection of ancient celtyc myth and institutions in early and medieval Ireland. (p.59)

Göteborg 1999

---

Плавание Майл Дуйна. Игра слов?

is infechtain má ro-boí hi COLAIND nech bed CHOMALNAID dó.

вряд ли можно было найти другое существо из человеческой ПЛОТИ столь же ПРЕКРАСНОЕ, как он

(с)перевод Смирнова

---

"...несмотря на свою великую тягу к беззакониям и грабежу он входил в число писателей и отшельников Ирландии."

(с) Анналы Клонмакнойса о Федлимиде мак Кримтанне

---

Два "замка" (dunad) в "Приключениях Лаэгайре"

текст оригинала
www.ucc.ie/celt/published/G800011E/text014.html

англ. подстрочник
www.maryjones.us/ctexts/fiachnasidhe.html

1.
"Fo chen don láech nad athgenamar" or Laegaire.
"Is bude lim" or se.
"Cid immotracht" or Laegaire.
"DO CHUINGID SOCHRAITE" or se.
"Can duit" or Laegaire.
"Do feraib side dam. Fiachna mac Retach m'ainmse. Mo ben iarum rucad uaim .i. rofuc Eochaid mac Sáil. Dorochairside limsa i rroí chatha co ndeochaid co mac brathar dói. Co Goll mac nDuilb rí dúin Maige Mell. Doratusa secht catha doside. & ro memtatar form uile. Forruacrad iarum cath lind indiu. DO CHUINGID CHOBARTHA iarum dodechadsa."

"Mebol dúib" or Laegaire "cen chobair ind fhir."

2.
NACHAM-ÀCAIB or Crimthand. Rige teora Connacht duit. a n-ór & a n-argat a n-eich & a sréin & a mna coema dot réir & NACHAN-ÀCAIB.

---

В текстах позднего времени наши героические саги присоединяются к "истории" Ирландии, то есть к сагам историческим. Конхобар и Медв живут во времена верховного короля Эохайда Фейдлеха, и их судьба переплетается с судьбой этого правителя (...)Старейшая из рукописей: Edinburgh, Advocates´ Library No.V fol,1b, которую Маккиннон хотел бы датировать еще четырнадцатым веком. Другие манускрипты относятся к восемнадцатому столетию (...) Кроме древнейшей рукописи, которая, по сведениям Маккинонна несколько отличается от прочих, сага всегда появляется вместе с поздней редакцией "Битвы при Рос на Риг", однако, слишком отличается от нее стилистически, чтобы предположить, что обе истории принадлежат одному и тому же автору.

(с) Rudolf Thurneysen Die irische Helden- und Königssage. Halle 1921 (pp. 527-528)

Рудольф Турнейзен Ирландская героическая и королевская сага. Халле 1921

---

битва при Лейтир Руйде

Историческая сага. Свыше 300 имен на 4 страницы текста.


Фахтна Фатах был верховным королем и правил всей Ирландией. Он происходил из рода Ира, Эбера и Лаэгайре Лорга. Этот род главенствовал над Ирландией от времен Коналла Килламраха до времен Эохайда Фейдлеха.

Эохайд Фейдлех собрал большое войско и все короли пятин были им перебиты. Пока Фахтна Фатах объезжал Улад, Эохайд Фейдлех захватил всех заложников Темры.
Весть об этом пришла в Эмайн Маху. Фергус сын Ройха был тогда королем половины Улада. Северными Уладами правил Лейде сын Фергуса сына Лейде; в крепости Дун-да-Бенн сидел Финнтан сын Ниалла Ниавглоннаха сына Рудрайге; Коналл правил в Кайлле Конайлл; Суалтам—в Муиртемне, а пограничными землями Фернмайге владел род Донна сына Дуртаха сына Файльбе сына Энгуса сына Рудрайге.

Когда Эохайд Фейдлех перешел в Пятину Генанда (то есть в Лаген), король Ирландии еще стоял на севере, в Эмайн Махе. И вот, весть о восстании Эохайда достигла Эмайн. Фахтна Фатах созвал уладов на совет и сказал им так:

«Жители Ирландии преступили закон и поднялись против нас. Род Кобтаха Кайл Брега хочет отнять власть у потомков Ира!»
«О король,»--ответили улады, «среди всех гойделов мы первые в делах войны. Из всего народа Миля наши предки были первыми героями. Начнем же войну, защитим Ирландию и нападем на Пятину Генанда!»

Король Ирландии собрал в Уладе большое войско. У правителей Улада было семь равновеликих дружин, а у Фахтны Фатаха три дружины чужеземных воинов по тысяче человек в каждой.
Они выступили в поход из Эмайн, через холмы Друйм Райтни, (где погиб Райтиу, король Муйге Болг, который хотел сжечь Эмайн, --он пал от руки Эогана сына Донна сына Дурртахта), до крепости Рат Нехтайн, через реку Шейн Эохада, которая зовется в наши дни Дабалл (там погиб когда то Эохайд Олхлбар, сын Фегара, сына Фомора), по равнине Дул-на-Карбад, что зовется в наши дни Маг Лемна, через холм Кнок Брейс, (на котором погиб Брес сын Файтемана сына Реохада сына Бресала, сына Кирва сына Каса, сына Айргедмара), что зовется теперь Кнок Байне, через гору Шлиав Дув (где погиб Дув сын Ойриса сына Эйдисда сына Бодва сына Эйлесда сына короля Лохланна, который хотел завоевать Ирландию), что зовется теперь Шлиав Туйрм, оставляя по левую руку озеро Лох Лаэгайре (в нем утонул Лаэгайре сын Лаэгайре сын Конанга Буйде, когда решил искупаться. С ним в воду вошли еще пятьдесят молодых воинов, но озерное чудовище затянуло их в водоворот и все они потонули). В поле перед крепостью Дун Лаэгайре войско уладов остановилось и разбило лагерь.

Знатные улады вошли в шатер короля Ирландии и он стал совещаться с ними. Вот имена тех, кто был на этом совете: Фергус сын Ройха сына Рудрайге сына Тиртеха сына Дува сына Фомора сына Айргедмара сына Ширлава сына Финна сына Блатахта, сына Лабрада, сына Кайрпре, сына Олламана, сына Фодла, сына Фиахи Финдсготаха, сына Айртрига, сына Эйбрика, сына Эбера Донна, сына Ира, сына Миля Испанского; Лейде сын Ира сына Рудрайге; друид Катбад сын Конгалла Клайрингнеха сына Рудрайге; Финтан сын Ниалла Ниавглоннаха сына Рудрайге; Энгус сын Фергуса сына Лейде; Лаэгайре Буадах сын Конанга Буйде сына Илаха, сына Рудрайге; Иргалах сын Маклаэха сына Рудрайге; Монах, Буан и Фер Корв—три сына Кинге сына Ройха сына Рудрайге (это от них произошли племена Монайх Арад и Дал Буайне из которых был Байле Биндберлах сын Бинда, в честь которого назвали берег Траг Байле сына Буайне); Фер Кинг и Фер Тлахта—два сына Ройха сына Рудрайге; Коналл Кернах сын Амаргина Иаргуннайда сына Каса сына Кинга сына Ройха сына Рудрайге (хотя некоторые говорят, что он был из клана Конгала Клайрингнеха сына Рудрайге, то есть из потомков Дурртахта и может быть это верно, потому что Катбал сложил об этом такие стихи:

Конгалла гордый род:
Катбад и дети Дуртахта,
Вместе с ними сын Уйшленна:
Вот улады Эмайн Махи.

Однако, это может быть ложью, так как получается, что одна женщна приходится матерью Уйшленну и Донну сына Дуртахта и всем детям Энгуса сына Рудрайге и всем детям Дуртахта. Об этом есть такие стихи:

Правда, что дети Энгуса,
Сына могучего Дурртахта
Со славою владеют
Рубежами Фернмайге.

Также на совете были: Думаннах сын Имхада сына Каса сына Рудрайге и еще Дайре, Фурбайде и Фергус Фолтснайтех (три сына Имроса сына Лайдинна сына Лейде сына Рудрайге).

И вот, они стали совещаться, что им сделать для того, чтобы одолеть Пятину Геннанна. Друид Катбад молвил: «Я вижу, облака славы собрались над вами. Отправьте к Эохайду послов и предложите ему отказаться от Ирландии (и, в первую голову, от Пятины Генанна) и снова отдать всю страну Фахтне Фатаху.»
«Верно, о Катбад!»--воскликнули все.
«Вот что я решил,»--сказал Фахтна Фатах, «наши предки никогда не делили власть ни с кем другим. Правда, Кермна, Собайрхе и Аэд Руад сын Бадарна и еще Диторба сын Демана и Кинаэд сын Финтана делили Ирландию, но они делали это несправедливо и неправильно. Такое не должно больше повториться.»
«Знай, о король,»--сказали улады, «пусть даже воины всего мира соберутся напасть на тебя, мы защитим тебя от них! Этот Эохайд Фейдлех не сравниться с тобой, никто не захочет войти в союз с ним и с его разбойничьей шайкой.»

Вслед за тем, собрались улады и выступили из лагеря и пошли к реке Шейн Эйрне, по равнине Маг Ита (на которой погиб Ит сын Партолона), и вся эта равнина от Эсса Руад до Кенн Корайнн была ими разграблена, разорена и выжжена дотла. У гряды Друйм-на-Друад они снова остановились и разбили лагерь.

Король Ирландии молвил: «Известно ли вам, покинул ли Эохайд пятину Генанна?»
«Да, покинул.»--ответил друид Катбад, «Вчера в полдень он побывал здесь и от его руки пал Айртид Ухтлехан.»
«Вышлем гонцов ему навстречу,»--приказал Фахтна Фатах, «пусть Эохайд уйдет из Ирландии в изгнание или сразиться со мной в битве.»
«Верно!»--сказали все, «Кто пойдет на переговоры?»
«Пойдут Дув, Дондгус и Диангус, три черных друида уладов, три сына Дува сына Имроса сына Уйшленна сына Конгалла Клайрингнеха, сына Рудрайге.»

Три друида пришли к верховному королю.
«Где сейчас Эохайд Фейдлех?»--спросил он друидов.
«Он в Лейтир Сайлех, неподалеку от Круахана.»
«Отправляйтесь на переговоры с Эохайдом и скажите, что он должен покинуть Ирландию. А еще зайдите в шатер Ройге, короля Лагенов и напомните ему о его вражде с Эохайдом. Пусть его люди вмешаются в войну, ведь Лаэгайре Лорг и Айлилль Айне пали от руки Кобтаха Каэл Брега, Мейрге Молбтах убил Лабрайда, Энгус Турмех убил Фергуса Фортамайла, а мунстерцы погубили Муга. Симон Брек повесил Шенну Иннараха, Дуах сын Шенны был убит Муйредахом Болграйдом, а Лугайда сына Лугайда Ламдерга убил Фиах сын Муйредаха.»

Друиды отправились в путь и вскоре достигли лагеря Эохайда Фейдлеха, неподалеку от Лейтир Сайлеха над Круаханом. И, когда Эохайд услышал о том, что к нему прибыли послы от короля Ирландии, он пригласил их в свой шатер и спросил, каие вести они принесли.
Тогда друиды сказали Эохайду, что он должен покинуть Ирландию или выйт на бой с уладами и Фахтной Фатахом.
«Я выйду на бой.»--решил Эохайд. И потом он спросил друидов, на каком поле хочет сражаться король Ирландии.
«В Коранне,»--был ответ, «на поле Лейтир Руйде.»
«Когда ты булешь готов к бою?»--спросили они Эохайда.
«Через три дня,»--сказал тот, «все мое войско, весь род Кобтаха Кайл Брега соберется к этому сроку.»

Друиды вернулись обратно и рассказали королю Ирландии о переговорах.

Что же до Эохайда, он вышел на середину лагеря и приказал своим воинам выступать. И поднялись они, и собрались в поход, и шли не останавливаясь на отдых, пока не достигли Лейтир Руйде и не разбили там свое стан.
Весть об этом достигла Фахтны Фатаха.
«Кто из потомков потомков Ройха пойдет на боевую разведку и узнает, сколь велико войско врагов?»--спросил он.
«Мы пойдем,»--сказали Рос, Дайре и Имхад, (то есть три сына Дуйлва сына Индуйлва сына Дува сына Фомора сына Айргедмара, три храбрых воина с рубежей Эсса Руад. Они происходили от Алой Ветви и от Фир Болг). И они подошли к самому лагерю Эохайда и встали перед ним, повернувшись к врагу левым плечом.
Тогда Эохайд созвал к себе знатных людей своего войска, то есть своих сыновей Айлилля, Эохайда и Коналла, Лугайда сына Маглама сына Кримтанна Коскраха с воинством лагенов (ведь Кримтанн Коскрах пал от руки Рудрайге после чего его дружинники стали разбойниками), Эохайда Иннадмара сына Ниа Шегаманна (ибо Бресал Бодбад убил Иннадмара), Лугайда сына Луйгне Луаймне и Кримтанна Каэма сына Лугайда Луйгне (ибо Конгалл Кларингнех сын Рудрайге убил его отца).
«Трое уладов вызывают нас на бой-поединок.»--сказал Эохайд Фейдлех.
«Верно!»--сказали все, «где наши поединщики, Эохайд, Аэд и Эоларг?» (Эти трое были сыновьями Эохайда сына Ургалаха сына Фиахи сына Энгуса сына Дува сына Долайра сына Голла сына Ирголла сына Ронана сына Роахада сына Пира сына Порга сына Кинна сына Шитхинна сына Фейдлимида сына Эохайда сына Имгара сына Магруада сына Тайденна (от которого пошло племя Туата Тайтенн) сына Эохайда сына Шигана сына Шенганна сына Дела сына Лоха.
От них пошли племена Майрдине, Шен Эрна и Туата Тайтен: Майртине от Эохайда, Шен Эрна от Аэда, а Туата Тайтенн от Эолайрга).
Три поединщика собрались на бой, взяли оружие наизготовку и, прикрывшись щитами, пошли навстречу трем уладам, и схватились с ними, и сразились в жестоком бою. Эти три храбрых коннахта погибли, и с того времени на поле Коранн есть три могилы: Карн Эхах, Карн Аэда и Карн Эолайрг.

В молчание погрузился Эохайд, узнав о гибели своих поединщиков, а улады, наоборот, воспряли духом и всю ночь веселились.

На утро следующего дня поднялись улады и мужи Ирландии и пошли навстречу друг другу. Однако, Эохайд вдруг сказал, что не будет сражаться, пока к нему не подойдет отряд его наставника Донманаха. Улады ответили, что нападут на лагерь Эохайда и не дадут ему честного боя, и , когда Эохайд услышал эту весть, он сделался печален и мрачен.
Короли Ирландии и Улада подняли знамена, вызывая Эохайда на битву и он решил принять бой и построил свое войско. Передовой отряд он поручил Эохайду Айрему сыну Финна сыну Ройгена Руада, своим сыновьям Айлиллю, Эохайду и Коналлу Англоннаху, а также роду Домнанна, сыновьям Уадмора, племени Туата Тайтенн, Корку Меда Шиул, сына Кейдина сына Эргнада, сына Эйтера, сына Бриге, сына Аэда Финна, сына Дайре Домнанна, сына Илира Эхтаха, сына Фегда, сына Роана Роглона (ибо Корк сын Эада Шиула сына Кона Корнне, сына Мидира, сына Корка Корна, сына Дайре Домнанна).

Войска сошлись на поле Лейтрех Руйде и издали грозный боевой клич. Фахтна Фатах вступил в сражение, он прорвался к Айлиллю сына Эохайда Фейдлеха и сразил его насмерть. Об этом есть такие стихи:

Пал отважный Латайрне
Конанг погиб в поединке,
Пал и доблестный Айлилль,
Внук Финна сына Ройгена.

Увидев все это, Эохайд сам пошел на войско уладов и схватился с Росом, Дайое и Имхадом, тремя сыновьями Дуйлва Инлуйлва сына Дува сына Фомора сына Айргедмара и три брата пали от его руки.
Два сына Ройха сына Рудрайге, Фер Кинде и Фер Тлахта напали на Эохайда. Охваченный великим гневом, мстил он за смерть сына и бился словно лев, разил словно ядовитая змея, так что оба брата приняли смерть от его оружия.

Когда три доблестных воина-улада Коналл, Эохайд сын Дуртаха и Финтан сын Ниалла Ниавглоннаха услышали о том, какие потери несет их воинство, они смело пошли на отряды лагенов. Лугайд, Ламгленн и Ламах, три сына короля лагенов были ими убиты. До сего дня в Лейтир Руйде сохранились три их могилы.
И затем в бой вступили Фергус сын Ройха, Лейде сын Фергуса сына Лейде и Фергус сын Лейде и сразили трех королей с запада Пятины Генанна, (то есть трех сыновей Ройге сына Дайре Домнанаха, Фиаха, Фиамана и Фора), Фергус сразил Фиаху, Лейде сразил Фиамана, а второй Фергус сразил Фору. Еще Фергус сын Ройха убил Эохайда сына Эохайда Фейдлеха, а также Лугайда Лондмара.

Что же до самого Эохайда Фейдлеха, когда увидел он, что гибнут его сыновья, а войско его отступает, то повел на короля Ирландии сто пятьдесят отборных дружинников, вызывая его на честный бой-поединок.
Вот кто охранял короля Ирландии в этом бою: Уйшленн, Катбад, Энгус сын Лейде, за ними Дайре, Фурбайде, Фергус Фолтснайтех (три сына Имроса сына Флайтена сына Фергуса), Суалтам сын Ройха, и сто пятьдесят наемников-франков.
Перед лицом кроля Эохайд разделил свою дружину и каждый воин схватился в поединке с врагом, а сам Эохайд напал на верховного короля и могучим ударом срубил ему голову с плеч. Об этом есть такие стихи:

Славный Фахтна Фатах
Сошелся в бою с Эохайдом,
В могиле на Лейтир Руйде
Покоится его прах.

Когда увидели улады, что верховный король убит, они решили отступить и попросили Фергуса сына Ройха прикрыть их отход. И Фергус стал прикрывать их, а Эохайд громовым голосам приказал преследовать врага. И тогда было поднято знамя самого Эохайда, а за ним —знамена остальных королей и правителей ирландских. Вот кто первым поднял свои знамена вслед за Эохайдом: Лугайд сын Луйгне и Эохайд Инадмайр.
Тут три храбрых бойца-улада, Монах, Буан и Фер Корв (то есть три сына Кинге сына Роса сына Рудрайге) обернулись и преградили путь преследователям. Отчаянно и отважно, достойно и доблестно сражались они, бились плечом к плечу, стояли стеной! До сего дня к северу от Лейтир Руйде сохранились три могилы. Эти три храбрых мужа задержали воинов Ирландии.

Вот имена знатных уладов погибших на поле брани: Фахтна Фатах король Ирландии, Лейде сын Фергуса сына Лейде (он правил частью Улада), Фергус сын Фергуса сына Лейде, Энгус сын Лейде, три сына Имроса, то есть Дайре, Фурбайде, Фергус Фолтснайтех; три сына Дуйлва сына Индуйлва то есть Рос, Дайре и Имхад, два сына Ройха сына Рудрайге то есть Фер Кинге и Фер Тлахта.

Вот имена знатных воинов Эохайда Фейдлеха, павших при Лейтир Руйде: два сына Эохайда то есть Айлилль и Эохайд, три сына короля Лагенов, то есть Лугайд, Лайгленн и Ламах, три короля западной части Пятины Генанна, то есть Фиаха, Фиаман и Фора, три сына Ройге сына Дайре Донманнаха, то есть Эохайд, Аэд и Эолайрг.
Были убиты перед битвой: три сына Эохайда Ургалаха из народа Фир Болг, от коих пошли племена Шен Эрна, Майртине и Туата Тайтенн.

Вслед за тем племена Гаманрах, Фир Крайве, Дал Друйдне, Туата Тайтенн, Гарбрайде Суга, Туата Катрайде, то есть Фир Болг и Лагены и Шил Кобтах Кайл Брег пошли к Темре и поставили верховным королем Элхайда Фейдлеха, и распределили меж сообой власть над пятинами Ирландии.

Фергус сын Ройха правил уладами семь лет, пока не вырос Конхобар. Фергус любил мать Конхобара, Несс дочь Эохайда Салбуйде, а она сказала, что не выйдет за него, пока он не выполнит одну ее просьбу, пусть даже и в ущерб себе. Фергус сказал, что готов все выполнить.
«Вот чего я хочу,»--сказала дочь Эохайда, «передай королевство уладов Конхобару на один год.»
Фергус согласился и передал власть Конхобару. Весь год Конхобар правил уладами и за этот год у них прибавилось зерна, молока, плодов и прочих доходов.
В конце года Фергус попросил свое королевство обратно, но улады ответили, что не вернут власть тому, кто променял их на женщину—пускай уж лучше Конхобар правит дальше.
А, когда Улады выбрали королем Конхобара, тот начал великую войну против Эохайда Фейдлеха, и взял с него виру за смерть своего отца. Вот какова была эта вира: все королевство уладов, бОльшая часть Миде, и впридачу четыре дочери верховного короля: Медв, Клотра, Эйтне и Мугайн.